Nothing Happens to Me-2. ИСКУШЕНИЕ

ВРАГИ И СОПЕРНИКИ Двое мужчин стояли в пустом, гулком, большом помещении, пристально глядя друг на друга. Наконец, тот, что повыше, в длинном пальто с поднятым воротником, сцепил руки за спиной и слегка качнул кудрявой головой в сторону искрящегося голубыми всполохами бассейна. – Почему ты решил встретиться именно здесь? Его визави, в элегантном костюме, гладко причесанный, темноглазый и темноволосый, позволил себе чуть насмешливо изогнуть идеальной формы бровь. – Проклятая сентиментальность… – Приятные воспоминания? – Весьма. – Не думал, что события двадцатилетней давности так глубоко запали тебе в душу. – Если ты имеешь в виду бедняжку Карла, то я говорю совсем не о нем… – Нет?.. – Я говорю о… Джоне… Звук этого имени, произнесенного темноглазым, заставил человека в пальто дернуться, словно от удара. Его собеседник едва заметно усмехнулся и вкрадчиво пояснил: – Ведь именно здесь он обнял меня впервые… На высокоскулом лице кудрявого появилось выражение брезгливости и вместе с тем облегчения. – И ты называешь это объятием? – А ты можешь как-то иначе обозначить ситуацию, когда один человек крепко обхватывает руками другого и тесно прижимает его к себе? – Ты забываешь, что он сделал это, чтобы спасти меня. – Я никогда ничего не забываю, – ухмылка темноглазого стала более явной и особенно издевательской, – должен сказать, он много чего сделал, чтобы спасти тебя. Наглец недолго помолчал, предвкушая. – Но это вовсе не значит, что ему не понравилось то, что он сделал… Человек в пальто с поднятым воротником инстинктивно сжал кулаки, но позволить своим рукам совершить то, что им очень хотелось, означало чрезвычайно отдалиться от цели, ради которой он сюда явился. – И как долго ты еще собираешься предаваться воспоминаниям? – Что поделать, если мне есть о чем помнить, – темноглазый со сдержанным кокетством пожал изящными плечами. – Ты же знаешь, каким он может быть нетерпеливым и… горячим… – Знаю… Полученное подтверждение, как ни странно, стерло ухмылку с губ темноглазого. Он отступил на шаг назад и засунул руки в карманы брюк. – Ты настоял на нашей встрече, – холодно уточнил он. – Чему я обязан такой честью? Человек в пальто низко опустил кудрявую голову. В данный момент он проклинал все на свете, и этот злосчастный бассейн, и своего собеседника, и себя, и то, что заставило его пойти на это унижение. Но выбора не было. – Мне нужен совет. – Что?.. – темноглазому реально показалось, что он ослышался. – Что слышал. Лишь слабый плеск воды о кафель нарушал повисшую в бассейне гробовую тишину. Потом темноглазый медленно, с расстановкой и без тени издевки произнес: – Ты. Просишь. Совета. У меня… Что-то случилось, – скорее констатировал, чем поинтересовался он. – Что-то случилось… с Джоном. Кудрявый поднял на него потемневший от тоски и боли взгляд… ДРУЗЬЯ И ЛЮБОВНИКИ ДВУМЯ МЕСЯЦАМИ РАНЕЕ. * * * – Боже, Джон… – Черт, Шерлок… – Боже, Джон… – Черт, Шерлок… Джон закусил губу, помутневшим от вожделения взглядом следя, как его налитый кровью, с вздувшимися венами член то погружается глубоко в покрасневшее отверстие меж молочно-белых округлостей, то почти полностью выбирается наружу. Его пальцы с силой сжимали ягодицы Шерлока, раздвигая их, чтобы ничего не заслоняло обзора и не мешало упиваться подробностями. Навалившийся на кресло детектив круто запрокинул назад кудрявую голову, беззащитно выгнулся, вытягивая шею, и тягуче застонал. Джон хрипло и со стоном выдохнул в ответ, ощущая, что пик наслаждения близок. Его левая рука переместилась с задницы Шерлока на его живот, лаская, поглаживая, щекоча, спустилась ниже, мягко сжала мошонку, потом обхватила член. – Да, Джон… Господи, Джон… – Шерлок уронил голову на упирающиеся в спинку кресла руки. – Давай, трахни меня, мне так нравится, как ты меня трахаешь… Мне хорошо, мне очень хорошо с тобой. Я люблю тебя… Рука, сжимающая его пах, дрогнула. Джон уткнулся лицом Шерлоку в спину, прижимаясь лбом, носом, ртом к нежной, гладкой коже, лаская ее губами, языком, целуя и облизывая. – О, Джон… Доктор Уотсон зажмурился, почти против воли ускоряя движение, увлекаемый накрывающей его тело горячей волной удовольствия. Как и всегда во время их секса, ему мучительно хотелось продлить этот миг, эти несколько мгновений перед оргазмом, своим и Шерлока. Потому что ему казалось, что только в эти минуты бесстыдно извивающийся под ним, задыхающийся от страсти, жарко стонущий и лихорадочно бормочущий признания единственный в мире чертов консультирующий детектив предельно открыт и принадлежит ему абсолютно. Шерлок выгнулся дугой, судорожно вздрагивая и ловя ртом воздух. Левой руке Джона стало совсем мокро и скользко. Он выпустил из нее член детектива и сжал ладонями его бока, притискивая к себе как можно теснее постепенно расслабляющееся тело и как можно глубже вдавливаясь в него. Еще пара фрикций, и Джон затрясся, стиснув зубы, сдерживая рвущийся из горла стонущий вой. – Черт… черт… чеееерт… – Все получилось?.. – дыхание Шерлока все еще было сбитым, но тон неопровержимо свидетельствовал о вновь обретенном самообладании. – Определенно, – Джон слегка подрагивал, прижимаясь щекой к выступающей острой лопатке и обнимая любовника обеими руками. – Разве могло быть иначе? – То есть ты считаешь, что у нас все слишком однообразно? Доктор Уотсон хмыкнул, все еще не желая размыкать объятий. Шерлок пошевелился, и Джон догадался, что его попросту стряхивают. Он вздохнул и осторожно вынулся из детектива. Сказка закончилась, снова начиналась реальность. * * * – На чем мы остановились? – деловито поинтересовался вернувшийся из ванной Холмс, заправляя вновь надетую рубашку во вновь натянутые брюки. – На том, что ты выговаривал мне по поводу грубейших ошибок, допущенных мною в моем блоге при описании твоих логических выводов, – покорно напомнил Джон и потер ладонью нос, от чего тот сразу покраснел. – Я рассердился и подумал, что вечером затрахаю тебя до смерти. А ты глянул на меня и сказал: «Зачем же ждать до вечера…» А я… – Джон, – Шерлок смотрел на него серьезно и чуть осуждающе, – нет нужды описывать мне всю цепочку событий, я отнюдь не страдаю амнезией. Я всего лишь хотел выяснить, что именно ты успел исправить в блоге, прежде чем приступил к тому, что первоначально собирался сделать только вечером. Джон снова уселся за стол перед раскрытым лэптопом. – Как ты узнал? – облокотившись на столешницу и подперев ладонью подбородок, вопросил он. – Как ты узнал, о чем я думаю? Устроившийся напротив Шерлок бросил на него быстрый взгляд и снова уставился в монитор собственного ноутбука. – Пристальное разглядывание, расширенные зрачки, участившееся дыхание, прилив крови к верхним слоям кожи, – несколько раздраженно пояснил он. – Ничего экстраординарного. – А вечер? – доктор Уотсон позволил себе не поверить в тривиальность предшествующей сексу дедукции. – Как ты догадался про вечер?.. Шерлок шумно выдохнул и снова вскинул лохматую голову. – Джон… – он поджал губы, словно сомневаясь, потом ухмыльнулся. – Ты так благопристоен. А потому логика твоих размышлений вполне предсказуема. – Благопристоен?.. – ошарашенно повторил Джон. * * * – Благопристоен, значит… – в задумчивости повторил он еще раз уже вечером в ванной, внимательно разглядывая себя в зеркало. И, мягко скажем, не молод. Джон сморщился, в несколько раз увеличив количество морщинок на своей круглой физиономии. Вон, седина уже просто бросается в глаза. И далеко не красавец… Уши лопухами, нос картошкой. Он вытянул губы, окидывая свое лицо придирчивым взглядом. Мдя, не слишком-то ценный генофонд для передачи последующим поколениям. Доктор Уотсон сердито отвернулся от зеркала и стянул через голову футболку. В ванне журчала, постепенно наполняя собой белоснежную емкость, вода. Он избавился от остальной одежды, забрался прямо в середину взбитого горячей струей, радужно переливающегося облака пены и блаженно вытянулся. Наслаждение… …Восемь, девять, десять. Джон вынырнул, отфыркиваясь, и провел ладонями по лицу и макушке, протирая глаза и приглаживая волосы. Ну и пусть не красавец. Зато у него улыбка обаятельная. Стоит ему улыбнуться – доктор Уотсон растянул губы, очаровывая воображаемых собеседников, – и женщины тут же проникаются к нему симпатией. Женщины… Он усмехнулся и смежил веки. Со времени событий, столь круто изменивших его личную жизнь, прошло полгода. И за эти полгода Джон так до конца и не привык к новому определению своего интимного статуса. Самым забавным оказалось то, что за последние шесть месяцев по какой-то необъяснимой причине количество представительниц слабого пола, желающих познакомиться с доктором Джоном Уотсоном поближе, значительно увеличилось. Не открывая глаз, он вновь усмехнулся, вспоминая сегодняшний инцидент. Весьма миловидная леди, с которой Джон неожиданно разговорился в автобусе. Случайно пойманная улыбка, пара ничего не значащих фраз, и вот она, перед тем как выйти на своей остановке, сует ему в руку бумажку с номером телефона и шепчет: «Позвони мне…» Надо же. Джон чуть мотнул головой. Ну и где, интересно, они все были раньше?.. До того, как он… как его… Доктор Уотсон засопел, а потом снова нырнул. Некоторым воспоминаниям он не позволял возвращаться, дабы не нарушать в свое время с огромным трудом восстановленное душевное равновесие. Но воспоминания все равно иногда возвращались, как правило, в снах, искаженные, жаркие, заставляющие просыпаться среди ночи с отчаянно бьющимся сердцем, страдая от невысказанности, невозможности, неуместности приснившегося. Джон резко распахнул глаза. Кстати, а что сталось с той бумажкой с номером телефона?.. Он сунул ее в карман брюк, на улице потом точно не выкидывал… Легкая тревога, угнездившаяся в районе желудка, заставила его поторопиться с завершением водных процедур. Даже не протерев толком голову, он обернул полотенце вокруг бедер и щелкнул задвижкой. – Джон… – Черт, Шерлок, почему ты стоишь за дверью? – Жду, когда ты выйдешь. – Но почему прямо за дверью? – Надеялся, что ты пригласишь меня внутрь. – Но я же не знал, что ты тут стоишь, мог бы и постучать. – Не хотел мешать, ведь ты заперся, а значит, стремился побыть один. – Тогда зачем ты стоял за дверью? – Надеялся, что пригласишь меня внутрь. – Шерлок!!! – Я тебя раздражаю?.. Джон остервенело взъерошил мокрые волосы на затылке. – Я тебя раздражаю… – Нет. Просто иногда я тебя не понимаю совершенно. – Я вижу. Шерлок с горестным видом дернул пушистыми бровями и плюхнулся на кровать. Джон, тяжело вздохнув, остановился напротив. – Ну, извини. – За что? – детектив поднял на него мрачный серо-зеленый взор. – За отсутствие способностей к ясновидению. Холмс фыркнул и отвернулся, однако через пару секунд все-таки смилостивился и слегка притронулся к полотенцу. – Сними эту штуку. Доктор Уотсон послушался. Полотенце упало на пол. Шерлок обхватил Джона ладонью за бедро и притянул ближе к себе. – Ты очень красивый, Джон… – Ты был в стельку пьян, когда сказал мне это впервые. – Зато теперь я абсолютно трезв и могу повторить это еще раз… – Повтори, – Джон, посмеиваясь, облизнул губы. Однако вместо ожидаемых слов доктор Уотсон услышал совсем другие. – А кроме меня, тебе кто-нибудь еще такое говорил?.. Сам не зная почему, но Джон вдруг ощутил досаду. – Нет. Шерлок явно с облегчением выдохнул. – Я хочу взять у тебя в рот. – И что же тебя останавливает?.. * * * – О, боже, Шерлок… Запрокинув голову и зажмурившись, Джон полностью растворялся в испытываемых ощущениях. Пальцы его руки запутались в кудрях Шерлока, его член был во рту Шерлока, а руки Шерлока нежно ласкали его ягодицы. Это было потрясающе. Как всегда. – Черт, как хорошо… Он застонал, слегка надавливая любовнику на затылок и проникая чуть глубже, чем это допускал комфорт детектива, Холмс в отместку впился ногтями в кожу на заднице. Джон улыбнулся и прекратил проявлять инициативу. Ловкие пальцы снова заскользили по его телу, поглаживая и прихватывая, коснулись яичек, прогулялись по промежности, вновь вернулись на ягодицы и вдруг, словно случайно, сползли в ложбинку и на мгновение легко притронулись к анусу. Доктор Уотсон напрягся. Шерлок отстранился и, учащенно дыша, уставился на Джона снизу вверх. Потом, не сводя с доктора влажно поблескивавших глаз, нарочито медленно и старательно облизал средний палец. – Шерлок… Губы детектива вновь обхватили член Джона, а руки завладели его задом. – Шерлок, не надо… – просительно, но настойчиво произнес Джон, ощущая, как мокрый от слюны палец тыкается ему в сжатое колечко мышц. – Ну, почему, Джон?.. – громко зашептал Шерлок, между словами покрывая поцелуями маячивший перед его носом крепкий ствол. – Я могу сделать так, что тебе будет вдвойне приятней. Настырный палец постепенно увеличивал силу давления. – Я сказал нет! – Джон дернулся, вырываясь из рук любовника и отступая на шаг от кровати. – Нет, – с неприятной усмешкой повторил Шерлок. Откинувшись назад, он оперся на локти и склонил к плечу кудрявую голову. – Конечно, нет. – Послушай, – Джон поднял с пола полотенце и вновь обернул его вокруг бедер. – Мы это все уже обсуждали. И не раз. Не начинай снова. Холмс помолчал, потом, покопавшись в кармане халата, вытащил оттуда сложенный вдвое небольшой листочек бумаги. – Ты потерял в гостиной… – Потерял?.. И опять Шерлок не удостоил его ответом. Джон, не разворачивая, демонстративно порвал листочек на мелкие клочки, но возникшего напряжения это не уменьшило. – Шерлок, пожалуйста… - максимально мирным тоном начал доктор Уотсон, но попытку наладить диалог прервала телефонная трель. Единственный в мире консультирующий детектив протянул руку, заграбастал с тумбочки мобильный аппарат Джона и, глянув на определитель, с энтузиазмом дурного конферансье бравурно возвестил: – Сара!