Salutem

Он чувствовал себя зверем, загнанным в клетку. А как ещё он должен себя чувствовать? Ветер всегда был его спутником, как бы пафосно это не звучало. Ветер и Ванда – составляющие в короткой жизни Пьетро. Когда дверь отворилась с протяжным скрипом, Максимофф готов был к убийству. Мысленно он уже три раза отправил в полет медлительного парня. Ан, нет, девушку… - Это опять ты? – скучающе протянул Пьетро, пока девушка, подобно официантам, несла на кончиках пальцев небольшой серебряный поднос с чашками. – Решила напоить меня чаем? - Это мне, а вам сейчас принесу. - Как мило. Пьетро наблюдал за действиями “не врача”, усмехаясь себе под нос. Забавная. Перед ним появилось нечто съедобное и даже вкусно пахнущее. Но Ртуть протянул ложку своей надсмотрщице, отчего та поморщилась. - Какой смысл мне вас травить, мистер Максимофф? - Какой смысл? Мировое господство, например. Или с целью домогания, а так же эксперименты, опыты, чисто научный интерес… - Это все? – скептично выгнула бровь девушка. - Я могу подумать над ещё несколькими вариантами, - улыбнулся Пьетро, когда агент все же сняла пробу. - Мне понравился первый вариант. - Мировое господство? - Ага, с вашей помощью это вполне реально. – она села на стул, напротив Пьетро. - Скорее, с такими обращениями нужно идти к Ванде. - Пьетро быстро взглянул на реакцию собеседницы, но та спокойно пила чай, оглядывая палату Пьетро. Суп оказался съедобным, но тишина героя порядком беспокоила. Ртуть привык к звукам, хотя и любил тишину, привык к движению, хотя всегда мечтал просто остановиться и жить. - Сара. - Что? – моргнул Максимофф, переводя взгляд на агента. - Мое имя, не только вы имеете его, Пьетро. - Я и не… приятно познакомиться, во всяком случае. – Пьетро встал и прошел к двери. Пару секунд постоял возле, чувствуя алый цветок боли в боку. Почему? Вроде же должна болеть грудь, он помнил пули в своей плоти. Может, боль фантомная? - Что-то болит? – Сара оказалась рядом, в шаге от больного. - Все прекрасно. - Морщитесь дальше, - хмыкнула девушка, подхватывая поднос, но оставляя чашечку ароматного напитка Пьетро. – Посторонитесь. - Я что, заключенный в этом подвале? – донеся раздраженный голос Ртути. - Вы пока нестабильны, - агент развернулась, вперив в Пьетро строгий взгляд, - а, следовательно, опасны. Подвергните жизни невинных угрозе ради своего любопытства? Максимофф отступил назад. Поражение. Но он не понял, почему. Дверь уже закрылась с протяжным, раздражающим скрипом, а Пьетро все продолжал стоять и смотреть на кусок стены. Нестабилен? С чего это? Да, тело его пока слабо, но разум работает нормально. И сейчас мудрый голос разума подсказывает Ртути бежать. Бежать так, как он умеет. Без оглядки. Пьетро посмотрел на свою кровать, выдохнул, и в следующую секунду стоял подле неё. Силы есть – ума не надо. Пьетро задыхался от острой боли, теперь полностью охватившей его тело. Словно тысяча игл разом впились в его тело, словно шесть пуль провернулись в его груди. Рядом тут же возникла фигура, и герою даже не надо было смотреть, кто это. Кто же ещё, как не агент “не врач”? Помогла усадить героя на постель и ввела ему небольшую дозу успокоительного. - Хватит строить из себя мамочку, - проворчал Пьетро, поворачивая голову в сторону агента. - А ты не веди себя, как ребенок, и я подумаю. - Уже фамильярничаем? - Ты не оставляешь выбора, Пьетро, - её голос был тихим и обволакивающим, приятно действующим на расшатанные нервы Ртути. - Да, точно, - протянул сонным голосом Пьетро, - я ведь неуправляемый, упрямый, импульсивный… - С чего такая самокритичность? - Сама скоро поймешь. – Пьетро широко зевнул, закрывая глаза. Сара пару секунд смотрела в безмятежное лицо героя, с легкой щетиной и такими длинными, девчачьими ресницами. Она встала с его кровати, но Ртуть что-то тихо пробормотал сквозь сон, и в этом бормотании она разобрала “останься немного”. Агент бы умилилась, особенно когда ресницы Пьетро задрожали, но открыть глаза он так и не смог. Погрузился в сон. Сара быстро вышла, оставляя его одного. Совесть, конечно, подгрызала её за такой поступок, но и оставаться она не хотела. Пьетро было уж слишком много в её жизни, а избыток одного человека приводит к последствиям.

***

Клинт Бартон не любил дождь. Многие, в том числе его дорогая Лаура, видели в этой капающей с неба воде нечто романтичное и таинственное. Он же видел серые тучи выше его головы и собачий холод, пробирающийся сквозь тонкий свитер. Сидя в “гнезде” и наблюдая за объектом, Клинт проклинал тот день, когда все началось. Нет, он не трусил, он устал. Морально истощен, высушен до последней капли человеческих сил. Он – ходячая оболочка Соколиного Глаза. Но ни за что на свете он не сдастся. Бартон будет сидеть на крыше здания, промокая до нитки, будет вспоминать смех детей, но ни за что не уйдет. Он – талисман, он – легенда. Как бы смешно это не звучало, он – человек, та важная часть в команде, которая пока ещё держится и напоминает другим о слабостях человеческих. Хотя сам Бартон старательно этого не замечает. Взгляд скользит по узкой дорожке, по мусорным бакам, грязным стенам. Останавливается на фигуре, застывшей в начале улицы. Губы Бартона сами собой искривляются в подобие улыбки. В фигуре угадываются женские черты, стук от каблуков поднимается высоко к тучам. Она вжимает голову в плечи, укрываясь от проливного ливня. Шаг-шаг-шаг, идет она быстро, но не убегает, торопится. Останавливается возле железной массивной двери. Стучит, и Бартон чуть пригибается, когда дверь открывается и объект входит внутрь. Клинт прижимает ладонь к уху и тихо, шепотом, выдыхает куда-то в пустоту. - Она на месте. - Отлично, - слышит он в ответ знакомый голос. Теперь внутрь надо попасть самому Бартону. Благо, этот подпольный клуб пользуется популярностью. К входу направлялся мужчина, недовольно сетуя на погоду своему спутнику. Бартон спрыгнул с крыши на аварийную лестницу и быстро спустился, на ходу расправляя лук и доставая из колчана стрелу. Пригнулся, натягивая тетиву. Мрак и дождь скрывали его от посторонних, Клинт даже улыбнулся, когда один из них повернулся, но никого не увидел. Дверь снова открывается и Бартон тут же выпускает стрелу на охоту. Добычей становится охранник, его бьет изрядным зарядом тока, он оседает на пол, конвульсивно дергаясь. Гости заведения негласно превратились в статуи. Клинт даже стрелы не пускал, подкрался сзади и вырубил онемевших от шока посетителей. Спускаться в подвал ему не хотелось, на улице и так сыро и холодно. Правда, реальность немного превзошла ожидания Бартона. Подпольное казино было вполне себе дорогим и теплым местечком. Он отряхнулся от капель, глядя себе под ноги. Маленькая лужица образовывалась вокруг героя, но ему это напомнило о ранах в груди Ртути. Они так же медленно расползались по его голубой кофте, образовывая уродливые кляксы. Клинт поднял взор и тут же столкнулся с объектом наблюдения. Молодая женщина сидела за карточным столом в окружении крупных мужчин, считающих себя лордами Нью-Йорка. Бартон занял позицию наблюдателя, улыбаясь другой женщине за тем же столом. Её рыжие волосы горели ярким огнем, она держала в руках карты и, учитывая, что фишки на её краю стола незамедлительно пополнились, выиграла. Бартон наблюдал, как объект наблюдения встает из-за стола и кивает Наташе Романофф, а потом плавной походкой направляется к Соколиному Глазу. - Агент Бартон, - усмехается девушка, - что вам нужно? - Может, я пришел из-за Романофф? - Может, а может, вас послал Роджерс. Где он, кстати? - В подполье, - с недовольным лицом пробурчал Бартон. – У меня к вам предложение. - И если я откажусь, ваша шпионка меня убьет? – хмыкнула девушка. - Убить Женщину-паука? Надеюсь, Нат для таких случаев взяла средство от вредителей. - Но у вас же оно всегда под рукой, - парировала собеседница Бартона. - Мисс Карпентер, - устало выдохнул мужчина, - Роджерс просит вас об услуге. - Дайте-ка я догадаюсь, о какой, - она наиграно задумалась. – Предать Железного человека. Джулия Карпентер улыбнулась шире, мимолетно оглядываясь на Романофф. Легкие сети её паутины уже окутали пространство вокруг стола, но женщина метила именно в Наташу. Как только психологические нити коснулись агента, Романофф тут же встала, вытаскивая из кобуры небольшой пистолет. - Вы правы, – кивает Клинт. - Мне по душе Роджерс, - Карпентер растягивает слова, чувствуется её тягучий акцент, - именно поэтому я с радостью помогу ему. - Я передам. – обещает Бартон и разворачивается. Та же дорога. Коридор, отключенный охранник и посетители на входе, ржавая дверь. Проливной дождь и собачий холод. Но теплая рука Романофф, поправляющая капюшон, относится к приятно-новому. - Умеешь же ты обольщать женщин, - усмехается шпионка, глядя в прозрачно-голубые глаза друга. - Прекрати, иначе мне Лаура уши надерет. - Я не дам тебя в обиду. - хмыкает Романофф, открывая огромный черный зонт. Дождь барабанит по зонту, Бартон неспешно идет рядом с Романофф, разговаривая ни о чем. С Нат это можно, Нат поймет. Нат сама потеряла близкого ей человека, и отвлеченные разговоры помогают Романофф снова быть Романофф. Не страдающей девицей, ждущей чудо. Бартон усмехается над очередным комментарием шпионки и врезается во что-то теплое и щуплое. Романофф прыскает в кулак, а Клинт чуть выгибает бровь, не веря глазам. Как он мог не заметить парнишку? Юноша распластался на асфальте, отплевываясь от воды и недовольно намекая на умственные способности сбившего его человека. - Прости, парень, - вскидывает руки Соколиный Глаз, - не заметил. - Да, я сам виноват. Простите, сэр. Парень спешит скрыться. Бартон секунду вглядывается в мальчишечью спину и торчащие на затылке мокрые волосы. Странно. Нат снова забирает его под свой большой зонт, ограждая от внешнего мира рыжим цветом волос. Клинту нравится, особенно когда они оба забывают обо всех ужасах прошлого. Но мальчишка не давал Клинту покоя и дома. Мальчишка казался смутно знакомым, словно где-то когда-то они уже сталкивались. Бартон не заметил, не учел тот факт, что по улице все ещё гуляют одаренные. Люди с уникальным даром и способностями. Самое забавное Клинт так и не понял. Покоя ему не давала красно-синяя материя, едва заметно выглядывающая из-под огромных одежд подростка. Да и тонкая паутинка на зонте Романофф навела его на мысль о настоящем Человеке-пауке. Он ведь давным-давно исчез, Паук, не может же он разгуливать прямо перед башней Мстителей. Тем временем заголовки газеты “Daily Bugle” пестрили новыми фотографиями известного героя Человека-Паука. Фотографом его, впрочем, как и всегда, выступал Питер Паркер.