Мое сумасшествие

Надо мною - тишина, Небо, полное дождя, Дождь проходит сквозь меня, Но боли больше нет. В шуме ветра за спиной Я забуду голос твой, И о той любви земной, Что нас сжигала в прах, И я сходил с ума... В моей душе нет больше места для тебя! Ария- Свободен

Что значит жить без чувств? Я это знал не понаслышке, это что-то похожее на одиночество, ты не нужен никому, и тебя всё устраивает, вернее ты делаешь видимость. Но время меняется, как говорится, дайте-ка вспомнить “Любовь убивает время, а время убивает любовь? ” О, да она меня и убила. Я готов был на всё. Потерял себя, растворился в этих чувствах, забыл про цель, обиды, не полностью, но достаточно для того, что бы оставить семью в покое. Бонни Беннет была особенной. Достойной лучшего. Не меня. Она словно первый луч света, яркая, дарующая тепло, после холодной и тёмной ночи. И мне это нравилось. Мы были огнём и водой, дьяволом и ангелом, не совместимыми, не нужными. И это пугало. В её глазах я видел надежду, в своих же - смерть. Но я не смог простить ей измены. А быть может мои демоны взяли вверх и я сам внушил себе весь этот бред, что бы оправдаться в своих деяниях. Её кровь на моих руках. Её слёзы потопили бы меня, она моё проклятие. Вечное напоминание о былом. Жаркие поцелуи, лёгкие касания рук, и это сопротивление моей силе, я буду скучать. Никто не сможет заменить никудышную ведьму, никто не сможет спасти меня от себя самого за её потерю. Она словно феникс сгорела, превращаясь в пепел который развеется по всему городу, оседая на плечах прохожих, на пожелтевшей траве, она будет в воздухе и во мне. Судьба жестока, порой невыносима. Я смотрю в зеркала и вижу её отражение: слегка размытое, но такое желанное. Она смотрит на меня и улыбается, её бархатная кожу слегка светится, на голове водружен тернистый венок и по лбу катятся капли алой крови, будто слёзы, а белоснежное платье напоминает балахон с алым подбоем и золотистыми ставками, которые имели честь надевать лишь жрецы в древнем Риме. Она сжимает в руках кольцо с обсидианом, но стоит мне обернуться, как всё исчезает. Это моё воображение. Мои тайные желания всё исправить. Но я выбрал свой путь и в нём нет свободных мест. Там лишь разруха и желание мстить. Кровь она повсюду: во мне, на руках, на одежде, на мягком персидском ковре и на них, на моих жертвах, которых стало в несколько раз больше. Проклятый. Вот моё имя. Я помню лицо Деймона и его крики об мщение. Он смотрел в никуда и проклинал меня, по лицу вампира стекла скупая слеза и это что-то значило. Я заигрался не замечая, как разрушил свою судьбу. Она испарилась и лишь кольцо, оставленное мною на карнизе, теперь висело на шее врага. Он скорбел. А я стаял в тени, мне было плохо, быть может, хуже чем кому либо, но всё предрешено. Так распорядилась судьба. Невольно я вспомнил свои собственные слова и меня передёрнуло. “Мы будем вечно помнить, да пусть её душа обретёт покой.” От воспоминаний мне становилось жутко. От осознания - тошно. Я убил свою любовь. Собственноручно толкнут ведьму в бездну пустоты, не давая ей возможности даже объясниться. И поэтому меня гложет вина. Её невозможно утолить, она, словно проказа, разрастается в моей груди, и я медленно умираю, но при этом, испытываю неимоверную боль каждую секунду, каждый вздох. И это моё наказание. Теперь никто не сможет меня остановить, а кто мог навечно останется в моём разуме, она испарилась в лучах солнца, выжигая на моём сердце вечное клеймо. Я свободен, но эта свобода стоило мне всего. Я иду вдыхая аромат смерти, я иду по костям. Сегодня я объединюсь с сестрой и уже наверняка, семья будет произносить моё имя с трепетом и с почтением. Я был выродком, ненужным пятном, но я стану их проклятием. Всеми кругами ада, они будут страдать и разделят мою боль на всех. О, этот день триумфа и скорби. Всё слишком трудно, Бонни, всё слишком мрачно. Но ты должна знать, твои друзья любят тебя, так же как и я сам. Бонни очнулась и оглядевшись не поверила своим глазам, повсюду лежал белоснежный снег, он кружился плавно опускаясь на её волосы. - Кто ты? - А ты кто? – в тон ей прошептала ведьма. Две женщины с интересом разглядывали друг друга, позабыв про всё на несколько долгих минут.