SPACES

Луи Томлинсон Единственной вещью, которую я ненавидел в отношениях с Ханной, были те моменты, когда она думала, что я ревновал. Нет, серьезно. Это было единственным, чего я в ней не понимал. Оказывается, все девушки так делают. Однажды она пошла на вечеринку с парнем с ее работы по имени Натан. Я разозлился, потому что она пришла домой пьяной и не закрыла дверь. Но на следующее утро она настаивала на том, что я злился, потому что она была с другим парнем. Я где-то слышал, что девушкам нравятся, когда парни ревнуют, но без крайностей. К ее сожалению, я никогда ее особенно не ревновал. Иногда я притворялся, чтобы сделать ей приятно и чтобы она думала, что я без ума от нее (как будто нужны были доказательства). Откуда же мне было знать, что существовала реальная причина для ревности. Но с Гарри все было по-другому. Я бы не назвал это ревностью, но мне очень не нравилось, как загорались его глаза, когда он смотрел на нее. Я ненавидел, как он смеялся, когда она рассказывала шутку. Я ненавидел, как он проводил рукой по ее волосам, а она заправляла пряди за ухо. Я ненавидел, как ее пальцы пробегали вверх по его руке к плечу, я ненавидел язык их тел. На самом деле, если бы их движения были словами, они бы просто кричали: «Посмотрите на нас, мы такая прекрасная пара!». Я ненавидел, как хорошо они смотрелись вместе, я не мог найти ни одного недостатка. Но это не было ревностью. - Лу, ты снова в Ханна-реальности? – Гарри пощелкал пальцами прямо у меня перед носом. Я даже не заметил, что снова тупо уставился в окно. - П-прости, - я сел прямо. - Я пошутил насчет ревности, я знаю, это не то, что ты чувствуешь, - объяснил он. Я был рад, что он до сих пор так думал. Если мои чувства выдадут меня до того, как я разберусь в себе, не знаю, что буду делать. - Спасибо, - сказал я. - За что? – спросил он, по-прежнему следя за дорогой. - За то, что отвез меня на выставку. Это то, что мне было нужно. Он не посмотрел на меня, но я чувствовал, что он знает, что поступил правильно. Некоторое время мы ехали молча, а затем я открыл окно и вдохнул холодный воздух. Я открыл бардачок и достал оттуда камеру, которую я купил для Ханны два года назад. Я аккуратно держал ее в руках, думая о своих чувствах по поводу того, что Гарри выбросил карту памяти. Возможно, ему именно так и следовало поступить. Возможно, это первый шаг к тому, чтобы двигаться дальше. Я бы не смог сделать этого. Я бы вынул ее, а затем снова вставил, посмотрел и заплакал, увидев ее лицо и услышав ее голос. Как жаль, что я не ревновал до того, как все случилось, тогда, может быть, я бы смог предотвратить это. Как жаль, что я не был сумасшедшим парнем-собственником. Тогда она могла бы порвать со мной, я бы изменился для нее, и мы снова были бы вместе. Возможно, она думала, что я на самом деле не люблю ее, поэтому и искала того, кто бы любил. Но поверьте, я обожал ее. Но теперь нет, не после того, как я увидел, что она двигалась дальше без меня. Чувства ушли, но я до сих пор вспоминал наши отношения. - Однажды ты забудешь ее, - наконец заговорил Гарри. – Придет время, когда ты даже не сможешь вспомнить ее лицо. Ты думаешь, что знаешь каждый изгиб, каждую веснушку и морщинку, но однажды ты не вспомнишь лицо, которое любил. В какой-то момент ты будешь уверен, что забыл ее, но запах, витающий в воздухе, напомнит тебе о том, как она готовила. Или знакомая ткань обивки дивана напомнит о кресле, которое стояло в вашей квартире. Прохлада бриза, когда вы вместе проводили ночь на пляже, шум разбивающихся волн на утро. Как ваши руки прекрасно подходили друг другу, и ни одну руку не будет держать так удобно, как ее. Он остановил машину, а я так и не понял, что мы приехали домой. Он продолжал сидеть в салоне и смотрел на меня. - Лу, это не будет просто, но ты сможешь двигаться дальше. Не важно, как сильно ты пытаешься избавиться от всего, что может напоминать о ней, ты все равно будешь помнить. Но двигаться дальше – это выбор, и пока ты не захочешь его сделать, у тебя ничего не получится, - сказал он, беря меня за руку. Я не сопротивлялся. Это так отличалось от того, как я держал за руку Ханну. Рука Гарри была теплой, такое же тепло я ощущал дома. Он смотрел на меня так, будто я был самой хрупкой и ранимой вещью в мире и он бы сделал все, что угодно, чтобы защитить от тех, кто хотел меня разбить. В тот момент я понял. Пока он со мной, я готов двигаться дальше.