SPACES

Луи Томлинсон - Давай, это может быть видео-дневник или что-то вроде, - я поставил камеру так, чтобы видео имело идеальный ракурс. Мы были в рождественских свитерах, а на голове у Гарри были игрушечные оленьи рога. Я ожидал, что он будет жаловаться, потому что я заставил его надеть их. Но на удивление, ему очень-очень нравилось. - Три недели брака, и мы… - Украшаем дом в рождественских свитерах? – Гарри закончил мое предложение и зажег огоньки. Теперь весь дом сиял, и мне это очень нравилось. - Это самое прекрасное время в году, - сказал я и включил музыку. - Кто-то наконец отыскал акустическую систему, - заметил Гарри, подвигаясь ближе к елке. - У тебя еще есть офигенные колонки, можем их тоже использовать. Обожаю рождественские песенки! – воскликнул я с энтузиазмом, в то время как Гарри продолжал вешать на елку шарики. Дерево было высоким и белым, украшенное красным, черным и серебристым орнаментом. Оно выглядело замечательно, потому что чудесно вписывалось в убранство нашего дома. Я только что сказал нашего? - Только не говори мне, что ты один из тех людей, что ненавидят Рождество, - произнес я, заметив отсутствие его интереса. Я не понимал, как можно не любить Рождество! - Ненависть – сильное слово, я предпочитаю термин «не очень нравится». Я ненавижу то, что мне приходится делать для этого, - ответил он, и на мой взгляд, это не имело смысла. Вот он здесь, наряжает дом, а потом говорит мне, что ему не нравится то, что нужно делать для Рождества? - Так скажи мне, Гарольд, почему мы вообще паримся, наряжая твой дом дорогими украшениями, когда ты заявляешь, что ненавидишь все, что тебе приходится для этого делать? - Я не имею в виду это. Это, по сути, самая лучшая часть Рождества. Украшения и музыка. Но я действительно ненавижу выбирать подарки, ненавижу ходить по магазинам. Я терпеть не могу всевозможные сборища, потому что они заставляют меня находить бороду. Подставную девушку. Мои друзья называют это «зимним синдромом». Каждый год мне находят бороду, чтобы я водил ее на семейные банкеты, - объяснил он. - Но твоя семья знает, верно? – я спрашивал о его ориентации. - Они знают, но остальной мир нет. Они сказали, что они приняли то, кем я являюсь, но не хотят, чтобы еще кто-то знал. Они думают, что это плохо для их и моего имиджа, как будто мне есть до этого дело, - он продолжал украшать елку, но его движения стали медленнее. Я видел, что он пытался удержать слезы. - В любом случае, давай больше не будем об этом говорить. Что насчет тебя? Почему ты так сильно любишь Рождество? – спросил он. Я не хотел говорить о своем дне рождения, поэтому я подумал о других причинах. - Мне нравится атмосфера. Радость, которую оно приносит. Хорошее время, - ответил я, и он посмотрел на меня с любопытством. - Я ждал, что ты скажешь «Ханна», но ты не сказал. Ты изменился, Томлинсон, - он кивнул в подтверждение своих слов. Честно говоря, я уже не помнил ни одного Рождества, которое я провел без Ханны. Весь праздник был только для нас двоих. Но теперь все было по-другому, и на самом деле, это странно, что мой мозг каким-то чудесным образом решил не думать о ней. Я даже не вспоминал о ней, пока Гарри не произнес ее имя. - О нет, неверный ход, -сказал Гарри, и я моргнул и посмотрел на него. – Я снова отправил тебя в Ханналэнд, не так ли? Ты снова выпал из реальности. - Прости. - Вот. Повесь это, - он протянул мне звезду. Она была золотой, пожалуй, единственная вещь, которая отличалась по цвету в этом доме. - Но я сам звезда, так что можешь меня тоже поместить на верхушку этого дерева, - сказал я, подходя к нему и забирая украшение. Гарри улыбнулся, демонстрируя милую ямочку на щеке. Я встал на носочки, чтобы дотянуться до верхушки, но у меня не получалось. Она была слишком высоко. Я попробовал еще раз, но я был слишком низкий. Я уже собрался найти стул, когда Гарри взял меня за руку. - Иди сюда, давай, - он присел передо мной, - запрыгивай. - Я не уверен, что… - Просто прыгай, - сказал он и поднялся, держа меня за талию, затем понес ближе к елке, чтобы я достал до верхушки. Мой свитер немного задрался вверх, и его руки касались некоторых участков моей кожи. - Готово, - сказал я, и он поставил меня на пол. Меня никогда не носили на руках, тем более, таким образом. Я до сих пор чувствовал прикосновения его рук к своей коже и хотел, чтобы он поднял меня снова. Я почувствовал, как кровь прилила к моим щекам. Нет, я не мог покраснеть. - Спасибо, - поблагодарил я, пока он складывал коробки, в которых до этого были огоньки. Он стоял ко мне спиной, это было прекрасно, потому что он не видел цвет моего лица. - Мне нужно будет скоро уйти, так что я пришлю кого-нибудь, чтобы он помог тебе украсить двор, - он подвинул коробки в сторону. Его движения был резкими, как будто ему нужно было немедленно уйти. Создавалось впечатление, что он заложил бомбу под елкой и должен был покинуть дом как можно быстрее, чтобы не стать тостом. Конечно, он не сделал этого, но почему он так спешил? - Я думаю, я могу сам справиться. Мне нужно чем-то заняться, - это было правдой. Мне нужно было думать о чем-то, чтобы не вспоминать о ней. - Хорошо, но я все равно пришлю кого-нибудь, - он написал кому-то, вынул из кармана ключи и направился к выходу.

***

Я вынес коробки во двор, поставил их возле бассейна и достал украшения. Среди них был Санта в санях, запряженных северными оленями, надувной снеговик и огромные коробки конфет. - Ты, должно быть, Луи, - произнес глубокий голос. Парень вышел из бассейна. Как я мог не заметить, что кто-то был под водой? - Да. А ты, должно быть… чистильщик бассейнов? - спросил я. - Нет, вообще-то, я Люк, - ответил он, пробегаясь рукой по мокрым волосам. Он протянул вторую руку, но я не пожал ее. - Окей, Люк-чистильщик-бассейнов, спасибо, что почистил бассейн. Должен сказать, что ты весьма… преданный работник, - сказал я ему. Ну, то есть, ему не нужно было нырять! - О, так Гарри тебе еще не сказал. Я один из его мальчиков на побегушках. Я пришел помочь тебе украсить двор, - он стал вытираться полотенцем. Когда он подошел ближе к коробкам, вода стала капать прямо на украшения. - Мне не нужна твоя помощь, - сказал я, поднимая коробки, и ставя их в другое… сухое место. - Не пойдет, сэр. Гарри заплатил мне сотню баксов, чтобы дом выглядел красиво, а его муж был счастлив, - объяснил он. Сто баксов за то, чтобы украсить дом?! Кто так делает?! - Как насчет такого варианта: я говорю Гарри, что ты мне помог, ты уходишь, я украшаю сам, а ты получаешь свою сотню? Идет? – предложил я. - Не идет. Как насчет такого: ты украшаешь, пока я плаваю в бассейне…сэр? – он пошел на компромисс. Ему просто хочется поплавать. - Ладно, - сказал я и стал поднимать по лестнице, чтобы разместить Санту. Я спокойно крепил его, когда услышал рок-музыку из колонок. Окей, я перефразирую. Он хочет поплавать, получить деньги и послушать музыку. Видимо, проникся духом Рождества. - Люк, ты можешь сделать музыку… ВСПЛЕСК. Он не дал мне закончить предложение перед тем, как катапультировался в воду. И что было хуже, он надел столько брызг, что снова намочил мои коробки. - Упс, прости. Думаю, мне не следовало делать этого, - сказал он, как только его голова показалась над водой. - Ты думаешь? Знаешь, что? Просто уходи. Я скажу Гарри, что ты справился с заданием, - я не хотел, чтобы он оставался в доме. Даже если бы я разрешил ему помочь мне, не уверен, что он бы справился. - Ты не прикольный, мне интересно, почему Гарри вышел за тебя, если он мог просто выбрать Мэйсона, - произнес он, поднимая свою одежду и полотенце. Он направился к выходу, с него до сих пор стекала вода. У этого ребенка какие-то проблемы. Ну и что, что Гарри выбрал меня, а не Мэйсона? БЗЗЗЗЗ. Я почувствовал вибрацию своего телефона. Сегодня не вернусь. Увидимся завтра. х Н Я положил телефон в карман и продолжил украшать дом. Где он мог быть? Со своим бойфрендом? В поисках бороды? Я должен был сосредоточиться на попытках забыть Ханну, а я только и думал, что о Гарри. Нет, нет, нет, нет, нет, этого не может быть. Я просто беспокоился. Да, беспокоился. Потому что он мой муж, он моя ответственность. Это единственная причина. Да, единственная. Я не влюблен в него. Я даже не помню, чтобы я признал, что он мне нравится. Кроме того, нет Найла на экстренный случай, поэтому именно я должен буду вытягивать его из дерьма, верно? Гарри Стайлс Я поднял его, чтобы он смог дотянуться до верхушки. Я поднял и почувствовал его кожу под своими пальцами. Это было так приятно. Я контролировал ситуацию. - Готово, - сказал он, и я опустил его. Он стоял спиной, оценивая елку. Я покраснел, хорошо, что он был занят деревом. Я отодвинул коробки в сторону перед тем, как уйти. Не думаю, что смог бы выдержать еще хоть минуту. Я краснел от одного касания кожи! Кто так делает! Остановись, пока все не стало хуже. Я повторял себе снова и снова. Он натурал, Гарри. Держи себя в руках. Я достал свой телефон, чтобы написать Люку. Я должен был прислать его, чтобы он помог Луи. Я знаю, что должен был сказать ему, куда я направляюсь. Но как вы себе это представляете? Эй, Луи! Я сегодня буду спать в отеле, потому что я не знаю, как сдерживать свои чувства, зная, какая сладкая у тебя задница, так что, я не знаю, может, я побуду подальше от тебя какое-то время и разберусь со своими чувствами? Пока. Спустя несколько часов, проведенных в баре, я наконец написал ему, что не приду домой сегодня. Вообще-то, я не приду домой следующие несколько дней. Но я не сказал ему об этом. - Ты же понимаешь, что сидишь в баре в рождественском свитере, правда? – Эд сел рядом со мной на высокий стул. - В точку, Шерлок, - ответил я. - Вообще-то, Ширан. В любом случае, что заставило тебя пить? Я никогда тебя таким не видел. - Томлинсон. Из-за него я здесь, - я опрокинул еще один шот. - Три недели брака, и вы уже ругаетесь? – спросил он. - Нет, три недели брака, и я начинаю падать. Не очень хорошо. Либо тебя кто-то ловит, либо ты падаешь и разбиваешься. Не хорошо, - я закончил с шотами. - Что ж, удачи, друг. Ты знаешь об этом больше, чем я, - он поднялся и направился к сцене. Бармен наполнил мои шоты снова, когда я услышал знакомый голос. - Гарри? Я обернулся и увидел самые прекрасные карие глаза, которые я когда-либо видел. Он стоял с бутылкой пива в руках и улыбкой на губах. Мэйсон.