не играй со мной.

Теперь мне никто не поможет. Я окончательно провалилась в бездну, утонула в отчаянии, бесконечной лжи и вселенской злости, которая словно льется мне на голову из сточной трубы. Казалось бы, ещё немного и я уже не смогу дышать: боль и страх проникнут в лёгкие, перекроют дыхательные пути и мне больше не придётся видеть эти гадкие лица, эти белые стены, больше не будет стыдно за этот чертов мир и за всех этих людей. Поток моих размышлений прервала медсестра, громко щелкнувшая дверной ручкой и вошедшая в палату, стуча тонкими каблуками. Она взяла деревянный стул и поставила его напротив моей кровати. - Как ты себя чувствуешь? - совершенно спокойным тоном спросила она, взглянув на меня из под очков. - Я знаю, каково тебе здесь находиться, - вздохнув, начала она. - Если ты будешь хорошей девочкой, то сможешь избежать своей участи, а если продолжишь игнорировать меня, ничего хорошего из этого не выйдет. За этой фразой последовала улыбка. Бесконечная, вселяющая надежду улыбка, от которой меня просто выворачивало. - Ну так что? Ответишь мне, или это будет наша последняя встреча? Последняя встреча? Что они хотят сделать со мной? Уж явно не отпустить. Отсюда никто никогда не уйдет. - Я не боюсь смерти, - по сути, мне уже нечего терять, но вместе с тем я бы не хотела покончить свою жизнь так глупо, загнувшись в стенах лечебницы для душевнобольных. Если смерть неизбежна, то нужно покинуть эту реальность красиво, и так, что бы твоя история не загнила, чтобы ее услышали. Мне определенно нужен слушатель, человек с которым я смогу поделиться всем тем, что на копилось у меня изнутри. Но я одна. Рыбка, отбившаяся от течения, падающая на самое дно к неминуемой смерти. Но я ищу не смерть. Я ищу свободу. Свободу не найти на дне океана, она где-то на поверхности. - Смерти ты может и не боишься, но явно на нее нарываешься. Лучше тебе перестать играть в эти игры, пока Блу не... - Что? - перебила я медсестру. - Что он мне сделает? Убьет? Я вам всем дала понять, что не боюсь. Не боюсь, ясно? Женщина взяла папку с документами и вышла за дверь. Кто они такие? Чем они лучше меня? Кто дал им право решать, кому жить, а кому - умереть? Как получить второй шанс? Прощение? Как втереться в доверие, стать частью этого кошмара? Я буду искать возможность обрести свободу, ведь я должна выбраться. Должна побороться за свою судьбу и начать жизнь с чистого листа. Почувствовать тот дивный и славный миг, дуновение прохладного свежего ветерка прямо в лицо, а не спертый душный запах палаты. Хочу в конце концов проснуться в своей кровати и никуда не бежать, не придумывать планов побега, не анализировать свое зарождавшееся безумие, не мечтать ванильными и розовыми мечтами о сладкой жизни, быть просто свободной от всего и не сковывать себя рамками. Как же все это красиво звучит, хочется верить. И я буду верить. Ведь мне больше ничего не осталось.

***

В дверь постучали. Это означало, что подошло время завтрака. Я медленно поднялась с кровати и направилась к двери. На выходе меня встретил незнакомый мне охранник. - Блу приказал присматривать за тобой тщательнее, чем обычно. - глухим басом проговорил он и кивнул головой в сторону столовой. Всю дорогу он пихал меня по коридору и сжимал запястья. Как это неприятно! Коридоры были забиты до предела. Пациентов было так много, что на всех просто не хватало мест, и столовую приходилось посещать частями. Когда мы дошли до дверей, разделяющих коридор и зал для приема пищи, нас остановил еще один, молодой охранник. Я уже встречала его раньше. - Стоять! В очередь. - коротко бросил он, глядя на меня, на что мой надзиратель что-то шепнул своему коллеге и нас быстро пропустили. В столовой народу было не меньше, чем перед ее входом. Все места были заняты, по этому мне пришлось сесть за длинный стол вместе с другими пациентами. Шум стоял невозможный, трое охранников пытались унять дерущихся. Одному из них досталось больше всех. Вот бедняга... Так-с, начнём с того, что надо как следует подкрепиться. Кто знает, может это последний завтрак в моей жизни? Я взяла железную ложку и принялась быстро поедать лёгкий супчик. Со всех сторон на меня пялились. Так и хотелось повернуться и рявкнуть: "Что ты смотришь? нормального человека никогда не видел?". Но всяческий раз, когда у меня появлялось такое желание, я брала себя в руки, делала несколько глубоких вдохов для успокоения и продолжала трапезу. Нет, я этого не выдержу. Еще немного и я превращусь в точно такую же сумасшедшую, как они. Если уже ей не стала. Из за большого количества пациентов времени на завтрак, обед и ужин давалось критически мало. Через 20 минут охранники выталкивали всех в коридор, чтобы запустить следующую партию. Я успела схватить яблоко, и меня буквально вынесло из столовой с потоком людей. Иду по коридору. Как тут всё же много мятущихся душ. Одних вели в столовую, других пинали в палаты, словно свиней в загон, третьих на сеансы к мозгоправам. Те, кто смогут противостоять всему тому ужасу который уготован нам судьбой - обретут свободу и счастье. Ну а те, кто сложит руки - уйдут из этой жизни проигравшими. Сквозь окна каждой палаты я видела как издевались над нами. Затягивали смирительные рубашки до максимума, лишая возможности спокойно дышать и говорить, вкачивали лошадиные дозы транквилизаторов и прочей всякой ерунды, чтобы усмирить нас, словно буйного быка... Оскорбляли, унижали, наносили увечья за непослушание. Это сумасшедший дом пропитанный ужасом и страданиями. Пускай не все безумны изначально, но спустя время никто не сможет противостоять безумным натиском окружающих потресканных временем стен. Каждый порождает в себе маленькую, но частичку ненормальности... С годами эта частичка растёт. Кто знает что произойдёт завтра? Может быть найдётся такой человек среди несколько миллионов, которому будет под силу остановить этот конвейер ужаса. Он сможет разрушить эти чёртовы стены и мы выберемся на такую желанную и необходимую нам как потребность, свободу. Но... Это лишь моя защитная реакция на пугающую реальность. Это мои розовые и сопливые мечты, которым не дано сбыться. Не сейчас и не завтра. Даже не послезавтра. Следующим пунктом назначения была комната отдыха. Это помещение представляло из себя просторную комнату, где можно было пообщаться с другими пациентами или что-нибудь поделать. Тут был старый телевизор, диванчики, настольные игры, работающий магнитофон, книжки с различной художественной и не очень литературой, камеры видеонаблюдения и несколько мощных громил охранников, естественно. Самых опасных психопатов сюда приводили либо в наручниках, либо в смирительных рубашках, заранее накачав успокоительными. Время посещения этой комнаты - после обеда и до 10 вечера, до отбоя, с перерывами на еду и прием лекарств. Тех, кто не желал находиться в этой комнате в течение дня, запирали в своих камерах, и эти бедолаги скучали там в полном одиночестве, наедине с давящими со всех сторон стенами. Ну, а я предпочитала тут все же появляться. Я приходила сюда каждый день и, наугад взяв книжку с полки, садилась в самый дальний угол и уходила глубоко в себя, теряя связь с настоящим. В комнате отдыха всегда достаточно народу. Все они стараются по-максимуму отвлечься от своих мыслей. Эти люди с первого взгляда могут показаться совершенно нормальными, не считая каких-то внешних отклонений. Ты можешь с ними задушевно поговорить о погоде или о положении мирских дел в городе, можешь вдоволь посмеяться, поплакаться в жилетку, рассказать свои тайны и выслушать чужие. Многие будут тебе рады, потому что большинство такие же как и ты - брошенные на произвол несправедливой судьбы во имя чего-то такого, о чём нам знать не дано. Но есть и другие, по-настоящему сумасшедшие, с сильными отклонениями. Эти бедняги не виноваты в том, что родились не такими, как все, и вынуждены находиться тут остаток своей жизни. Ужасно жалко таких людей, которые даже и света не видели. Пугают эти люди и их судьбы, ведь всё, что они делают, не поддаётся логике нормального человека: какие-то невнятные слова, выражения, разговоры с предметами или сами с собой, воображаемые друзья, галлюцинации. Это всё очень страшно. И да, я до сих пор боюсь тут находиться. Когда ты смотришь психам в глаза, то понимаешь, насколько безумен и несчастен человек одновременно. Потому что от человека больше ничего не осталось, кроме его тела и больного воображения. Всё это горькая правда, режущая глаза, и, наверное, именно поэтому я одинокая рыбка, которая ни с кем не общается. Радует то, что никто и не навязывается. Даже самые безумные. Шесть человек смотрели телевизор, по которому показывали мультики для самых маленьких, четыре человека читали высоконаучные книги, две парочки играли в карты и шахматы, кто-то поддерживал беседу, а некоторые даже рисовали и делились своими каракулями с другими. Не долго думая, я, как и всегда, схватила с книжной полки первую попавшуюся книгу, села на пока что незанятый диванчик и зачиталась, совершенно не замечая, как пролетает время. - Эй! Эй! - прогремело возле моего уха. Я невольно дернулась. Это был тот самый охранник, который вел меня на завтрак. Мне стало не по себе. - Идем. - Куда? - испуганно спросила я, бросив книжку на диван и пытаясь вырвать свою руку из крепкой лапы громилы. - Узнаааешь, - с ухмылкой протянул мужчина и, подхватив меня, перекинул на плечо и понес по коридору, словно котенка. Мне не очень нравилось вот так вот передвигаться по больнице, но было очень забавно видеть лица проходящих и наблюдать за всеми свысока. Я догадывалась, куда меня несут, но не хотела, чтобы мои догадки оказались действительностью.