Не, ну это уже ни в какие ворота, едрит-мадрит, даже в тюремные… Опять кто-то причесал? Что за гребаный приемный день нынче? Кого еще ждать? Ср*ное лихо одноглазое? Ага, этот образчик мужского племени я уже видела, только тогда физиономия у него была моего любимого приятного нежно-салатового цвета.
Кажется, его аппендикс по сей день у Боба в банке со спиртом плавает как закусон на самый черный день, у каждого свои аквариумы, прах меня побери.
Парня уводят то ли к шоколадному зайцу, то ли еще к кому. Чего-нибудь еще ему захотелось отрезать? Вон рука в гипсе, Боб и ее может запросто… чик-чик… а потом — в очередную скляночку. Ох, как вспомню, что он с моим Сильвером сотворил — до сих пор в сортир Джоэля сбегать тянет. Кстати, о Джоэле… Все-таки Губер падла. Такого ретивого подчиненного мне загубил. Геморрой, ешкин-матрешкин, выдерну и на нем его и подвешу, гадюку ушастую.
Поскольку на
заседания тюремной Думы советы меня обычно не зовут, я ведь не венценосная тут особа, а лишь серый кардинал этого казенного заведения, привычно и беззастенчиво подслушиваю у дверей, шуганув оттуда пронырливый молодняк. Услыхав, что у этих ребят с водокачки на сегодняшний день имеется какое-никакое убежище, бесцеремонно вламываюсь и заявляю, прикидываясь, будто не замечаю офигевших глаз:
— Дело-то такое, едрит-мадрит, что этот помидорно-парашный рай скоро может накрыться медным тазом, ну так вот — хоть среди нас затесались и героические идиоты, и хитро*опые, но реально смотрящие на вещи трусы, салагам на нашем гребаном «Варяге» не место, ядрен батон. Погрузил бы наш бравый вояка с гипсовой дланью всех недорослей да прихватил по поры до времени с собой, а то, етишки-кочерыжки, несподручно воевать с лихом одноглазым, когда одной рукой стрелять надо, а другой — сопли зелено*опикам подтирать. Ну, а потом — по обстоятельствам: либо вернуть нам обратно, согласно накладной, либо свозить спиногрызов порыдать на руинах над нашими бренными останками. Ну и желательно будет, ешкин-матрешкин, некоторые бренные останки еще и утихомирить, если они будут проявлять несолидную бойкость и прыть. Ну так-то у меня все… елочки трухлявые.
Меня вежливо выпроводили (еще бы, все-таки дробовик — залог добрых соседских отношений), но ни один моржовый половой орган не высказался по поднятому мною вопросу. Сделали вид, что не слышали? Хм, они думают, что война с Губером все спишет? Ни шиша подобного. У меня еще целая упаковка отличных дрожжей, которые вызовут дух Джоэля из построенного им сортира, да и вообще всех духов преисподней, етишки-кочерыжки!
***
Задумчиво чешу тыковку, провожая взглядом уезжающее авто:
— Елочки трухлявые, ну ладно, этих там во время битвы контузило поголовно, но у наших-то демократов что с памятью, какого интимного органа Херш им шоколадную самурайку не втюхал обратно? Маразм крепчал, деревья гнулись… Или они нам ее бонусом оставили, ядрен батон?
За обедом недоросли устраивают драку на почве ревности, вот ведь Отеллы недокрашенные, етишки-кочерыжки! Кому война, а кому мордобой из-за девчонки. От жары, видать, мозги в яйца стекли.
На следующий день вояка с бриллиантовой рукой возвращает нам алкоБоба, а в качестве бонуса презентует ведро персиков. На сей раз мы торжественно возвращаем самурайку, любуемся на сошедшийся пасьянс из ошметков их группы, и тут Саша вдруг подает голос:
— Хершел, вероятно, это последняя возможность договориться с ними, чтобы хоть детей вывезти в безопасное место. Кто знает, сколько у нас времени в запасе? День, два, неделя или считанные часы?
Что я слышу? Еще одни мозги в этом казенном доме вышли из анабиоза? А то ведь в прошлый раз мужичье прикинулось, будто и не слышало меня — «потом, все потом на совете, миссис Ди», и где он, этот совет? Всегда знала, что надо возрождать матриархат. Наше племя куда практичнее смотрит на вещи. Как говорится: «Женщина сказала… женщина еще раз сказала… женщина напомнила… женщина задолбала — мужик сделал». Вечно все тормозящее звено, ешкин-матрешкин.
В разговор без приглашения вмешиваться мне не впервой:
— Вот и я о чем твержу этим демократам *опоголовым! На кой-половой орган спиногрызов под пули совать или шастать по окрестностям в поисках мифического безопасного места, если вояки с водокачки как раз в таком месте обретаются? У нас вроде излишков этих обормотов не наблюдается, чтобы эксперименты проводить. У вояк — убежище, мы их мало-мальски уже знаем, алкоБоба вон им в прокат сдали даже. Услуга за услугу, етишки-кочерыжки. Они нам малость подзадолжали за консультации и небольшое харакири, проведенное крутейшим постапокалиптическим алконавтом… то есть доктором Бобом. А ждать, пока лихо одноглазое на пороге закопошится, тупо, он вам заранее смс-ку, ядрен-батон, сбрасывать не станет, когда его войско выдвинется.
Елочки трухлявые… Опять они начинают мямлить. Такими темпами, когда Лихо привалит, так и будут еще мычать и телиться!
***
Тоска смертная в этих хрен-знает-скольки стенах. Все только и ждут нападения. А вот послушали бы лосярушку, уже, может, нажирались бы самогоном Боба в честь разгрома гребаного городишки
и играли в футбол башками из разбитых по такому случаю аквариумов. Но я и лосяру моего в последние дни не узнаю, загнал его м*день одноклешневый под каблук совсем. Не нравится мне этот олень безрогий, ох, не нравится. Больно рожа наглая и прожженная. Ходит, все критикует, переделывает… Едрит-мадрит, лучше бы уж кудряшка шериф и дальше рулил. И со спиногрызами так ни хрена и не решили. То увозим, то не увозим… В общем, я
чужая на этом празднике жизни пресытилась и казенным домом, и этим новым уркаганом… Херш и Мерл — вот наши нынешние, ядрен батон, злогребучие путеводные звезды, между ангелом и бесом, мля!
Собираю в рюкзачок кой-какие припасы на пару дней, подзываю обесшляпенную *опу:
— Слышь, ты тут присматривай за молодежью. От этого совета один хрен сплошная бюрократия, пока они договорятся куда-то всех вывезти — лихо одноглазое прикатит. Если что — держи карту, вот монастырь здесь обозначен, алкоБоб сказал, что
лакал отменную монастырскую медовуху та группа с водокачки — в монастыре, других тут поблизости нет. Имейте в виду, в общем, едрит-мадрит. Лиз покажи, у нее мозги варят, на крайняк сами туда доберутся. Надеюсь, не пригодится. Вернусь через пару дней.
Сажусь в пикап. Джимми у ворот вякает, что нельзя сейчас разделяться и уезжать поодиночке.
— Если у кого коллективный разум, так это для них актуально, етишки-кочерыжки, а я и одном экземпляре — полноценная интеллектуальная и боевая единица, ядрен-батон! Яйца первым пухом еще не покрылись, а он меня уже учить вздумал! Да-да, докладывай и шоколадному Санта-Клаусу, и помидорному архангелу, и даже этому хитро*опому угрю, который просочился сюда из гребаного Вудбери и теперь учит всех, как что строить, как воевать и как ср*ть правильно садиться! Только я и мой дробовик поехали на разведку, а кто этим недоволен, пусть утопится в сортире Джоэля!
Стены парашного королевства скрываются за поворотом дороги. Елочки трухлявые, как же хорошо на воле! Как будто условно-досрочное, етишки-кочерыжки, получила…
