Взлёт и падение в Икебукуро

Шинра пролил на себя кофе. Мыслями он снова и снова возвращался к тому ночному звонку. Ему часто звонят с просьбой оказать экстренную медицинскую помощь, и подобный случай не мог его удивить, вот только личность звонившего и то, что он сказал… — Привет, Шинра, — раздался тихий и блёклый голос на том конце трубки, — извини, что так поздно, но это, кажется, срочно. — Изая? — удивился доктор непривычной интонации Орихары. — Что случилось? — У меня довольно интимный вопрос, — информатор, слабо кашлянув, тяжело сглотнул, и Шинра насторожился еще больше, — один мой знакомый подвергся очень жестокому насилию сексуального характера, и кровь не перестает идти уже два часа… — на этих словах Кишитани приподнялся с кровати, потревожив засыпающую Селти, — насколько это плохо? — Неотложная госпитализация, — быстро ответил доктор, — какого рода боль чувствует твой знакомый? На том конце послышался шорох и хриплый выдох. — Не может двигаться. — Другие повреждения, переломы, ранения? — Только синяки. Шинра не мог поверить в это. Не мог поверить. Работая годами с боевыми ранениями, он лишь второй раз в жизни сталкивается с подобным. Как врач, он сохранял трезвый ум, но, в конце концов, это был его бывший одноклассник. Его рисковый, конечно, не совсем приятный, но очень старый знакомый. Абстрагироваться было трудно. — Знакомому нужно зафиксировать акт насилия, снять побои и дать себя обследовать, чтобы была проведена судебная экспертиза. — Исключено, — Изая на том конце слабо улыбнулся, — знакомый не может позволить этому всплыть. Кишитани опустил глаза и покачал головой. — Кто-то влиятельный сделал это? Кто-то опасный? — Совсем не влиятельный, — хрипло засмеялся Орихара, но тут же сдавленно застонал. Шинра посмотрел на Селти, которая проснулась и, как бы она не пыталась это скрыть, внимательно слушала разговор. — Если это какой-то уличный маньяк… — Мой знакомый изрезал бы его на полоски прежде, чем тот успел моргнуть, — продолжил за него информатор. Шинра вздохнул. Это верно. Изая не из тех, кто позволил бы надругаться над собой. Он быстр и ловок, прекрасно владеет ножом. Как вообще такое могло произойти? Разве что… — Это был… — Шинра понизил голос, внутренне напрягаясь, — кто-то хорошо знакомый? В трубке повисло долгое молчание. Изая снова тяжело сглотнул. — Давай оставим эти вопросы, Шин. Кишитани вздрогнул. Орихара не называл его так со школы. Прозвище, что тогда звучало насмешливо, сейчас выглядело отчаянно-ласковым. — Мой знакомый нарвался сам. Никто не виноват. — Если не хочешь вызывать скорую, Селти может отвезти тебя в больницу, — Кишитани взглянул на девушку, и дымок над её головой согласно, хоть и напуганно качнулся. — Мой знакомый не хотел бы, чтобы его видели в таком состоянии. Молодой врач рассердился. — Тогда скорую. Это может быть прорыв и внутреннее кровотечение. Ты должен обследоваться немедленно, — Кишитани говорил по-врачебному безапелляционно, — и если скажут ложиться в больницу – лечь. — Не я… — выдохнул Изая. — Твой знакомый, — со вдохом поправил себя Шинра. — Это точно не пройдет само? — Инфекция, баран! — не в силах больше выдерживать нервное напряжение, доктор заорал в трубку, — ИНФЕКЦИЯ! — Понятно, — послышался медленный вздох, — спасибо за консультацию, Кишитани-сан. Шинра закусил губу. — Всегда пожалуйста, Орихара-сан. Только не глупите, сейчас же вызовите скорую. — Обязательно. На этих словах информатор повесил трубку. Кишитани лёг спать с тревожным ощущением. С таким, будто этот разговор был нужен для чего-то большего, чем просто медицинская консультация. Дружеская помощь? Ему нужна была поддержка? Да и какая, к черту, консультация, Орихара не идиот, чтобы понять, что с подобными вещами шутки плохи. Хотя, судя по тому, как он годами провоцирует Шизуо, инстинкт самосохранения у него… Стоп. Шинра забыл про кофе. У него появилась одна догадка, сам факт возникновения которой уже был и неприемлем и, отвратителен, но, тем не менее… Чисто теоретически, ну, сугубо теоретически… Изая мог достать Хейваджиму до этой степени? Шизуо мог сделать такое? Кишитани смотрел в одну точку с остывающим кофейным пятном на футболке и чашкой в руках. Танака уволил Шизуо за то, что тот перестал бить людей. Раньше Шинра был уверен в одном точно – Хейваджима трансформирует сексуальную энергию в деструктивную силу. Из-за проблем с контролем гнева он походит на пробитую ёмкость. Его ярость – это дыра в нём, через которую вытекает вся его энергия, лишая возможности наполниться. Сексуальным желанием, например, или амбициями. Кишитани был уверен, что Шизуо асексуал, хоть блондин всегда мог оценить женскую красоту по достоинству. Насколько ему было известно, Шизуо потерял работу примерно тогда, когда у Касуки стало появляться на него время. Возможно, присутствие Касуки рядом его успокаивало, он успел накопить много энергии за это время и… Кружка выпала из рук молодого врача, но он не заметил. …и сорваться, когда брат уехал. На своем заклятом враге. Один раз он уже смог его вырубить, тогда, когда притащил его сюда без сознания. Звонок в дверь вернул Шинру к реальности. Он встрепенулся, поднял кружку и с досадой посмотрел на запачканную футболку. Звонок повторился, Кишитани подошел к двери и, увидев лицо Шизуо через дверной глазок, медленно открыл. Впервые в жизни ему при этом стало не по себе. — Здорово, Шинра, Селти дома? — широко улыбнулся блондин, и он понял – что-то не так. — Проходи, — ответил Кишитани и отступил назад. Шизуо вошел, разулся и прошел в комнату, вёл он себя как обычно. Но что-то было явно не так. — Расскажи мне, как ваша поездка с Селти, — молодой врач прошел следом за ним, внимательно наблюдая. Хейваджима сел на диван и пожал плечами. — Не то чтобы это стоило полтора миллиона йен, но там красиво, — он доверительно посмотрел на Шинру, — ты это, главное, не подумай ничего. Всё в порядке было. — Нет-нет, — слегка улыбнулся Кишитани, — у меня и в мыслях не было ревновать. Просто жалею, что не смог поехать. Всё абсолютно нормально. Всё нормально, он спокоен. Но что-то не так. Хейваджима какой-то другой. Что не так? ЧТО? — Я хотел попросить Селти пройтись со мной по магазинам, — блондин усмехнулся, — знаю, звучит странно, но мне уже осточертела форма бармена. Чувствую себя идиотом. Форма На нем не было формы. Доктор посмотрел на футболку и, наконец, понял. О, нет. — Скажи мне, Шизуо, — проговорил Шинра, снимая очки и устремляя внимательный и спокойный взгляд на друга, — чья на тебе вещь? Хейваджима цокнул языком. — И ты туда же. Да какая разница, где я нашел эту футболку. — Ты не умеешь врать, — отрезал Кишитани и вдохнул воздух, — поэтому просто ответь мне, чья. Шизуо заметил неладное и прищурил глаза. — Это так важно? — Чья это футболка, просто скажи мне имя, — Кишитани отчаянно надеялся, что Шизуо не... — Орихары Изаи. Увидев реакцию друга, блондин встал, заставив его машинально отступить назад. — Ты нормально скажи, я чего-то не знаю? — С чего ты взял? — спросил Шинра, сохраняя спокойствие. — Я чего-то не знаю? — повторил Шизуо и сделал резкий шаг вперёд. Шинра отшатнулся. Впервые за много лет. Отшатнулся. Блондин оторопел. — Да что с тобой такое? — Сядь, пожалуйста, — мягко сказал доктор. Хейваджима сел, не сводя с него настороженного взгляда. — Я его не убил, если что, — попробовал пошутить блондин. — Я знаю, — Кишитани развернулся и закрыл дверь, чтобы их не было слышно, — он позвонил мне этой ночью. Ты его действительно не убил. Шизуо побледнел. — Что с ним? — По-хорошему, сейчас он должен быть в больнице, — Шинра вздохнул, — я ещё не узнавал. Доктор увидел, как мрачнеет лицо блондина, как в его глазах отчетливо проявляется чувство вины, и поджал губы. — Я не стану тебя судить, — сказал Шинра, надевая очки, — мне ли не знать, каким он может быть, но… — Но что? — подняв горящий взгляд, Хейваджима зло усмехнулся, — но это слишком, да? Он встал и, подойдя к Кишитани вплотную, посмотрел ему прямо в глаза. — Я могу только бить, да? Я имею право только бить людей? — Никто не имеет права бить людей, Шизуо, — мягко ответил доктор, — так же, как и насиловать. — Он специально нажаловался, ты что, не понимаешь? — тихо зарычал Шизуо, чувствуя, как режет ему глаза неприглядная правда, которую он пытается сейчас замазать. — Он говорил якобы о своем знакомом, — отрицательно покачал головой Шинра, — но надо было слышать его голос. Он еле дышал. Шизуо сгоряча схватил доктора за ворот футболки, но тут же отпустил и отошел на несколько шагов назад, поднимая руки. — Я не зверь, понятно? Я не зверь, — к горлу подступала паника, — я не сильно, клянусь. — Эти слова ничего не меняют, — вздохнул доктор, — найди мужество признать то, что ты сделал. Тогда можно будет… — Что? — Шизуо дышал неровно, сжимая кулаки и глядя исподлобья. — Начать лечиться? — Примириться, — Кишитани смягчил интонацию, — все допускают ошибки. — Но нормальные люди не насилуют людей, — зарычал блондин. — Успокойся. Скажи, чем он тебя спровоцировал? Хейваджима вспомнил улыбку Изаи, его пальцы на своей груди, и густо покраснел. — Он не провоцировал меня. Я сознательно решил сделать это. — Что? — молодой врач неверяще улыбнулся, — что ты сказал? — Я сознательно решил сделать это, — рыкнул блондин и опустил глаза. — Потерял контроль, но я не знал, что это может быть так серьёзно. — Секс – это всегда очень серьёзно, Шизуо, — тихо сказал Шинра, не веря своим ушам, — он действительно ничего не сделал тебе? — Сделал, конечно, — Хейваджима горько усмехнулся, — остановил, когда я крушил парк, привёл к себе, потому что шёл ливень, и приготовил грёбанные сэндвичи. — Стоп, — тут Кишитани на секунду закрыл глаза, и на его лице медленно расплылась искренняя улыбка, — Я всё понял, — он посмотрел на Хейваджиму со смешливым дружеским упреком, — Чёрт вас дери, ну я же купился! Ладно секс, но СЭНДВИЧИ! Доктор громко засмеялся и Хейваджима помрачнел ещё больше. — Как думаешь, он наверняка в какой-нибудь частной клинике, да? Улыбка так и не сползла с лица Шинры, но его взгляд остекленел. — Не говори мне, что ты действительно сделал это, как только он повел себя, как человек и подпустил тебя к себе. Повисло долгое молчание. — Прости, Шинра, — хрипло проговорил Хейваджима и пошел к входной двери, — мне пора. — А магазины? Блондин замер на выходе. — Ты разрешишь Селти общаться со мной после этого? Друг стоял к нему спиной, и выражения его лица не было видно. — Не думаю, что ты причинишь ей вред. — Спасибо, — Хейваджима тяжело сглотнул, — чёрт, я не знаю, что сказать. — Не нужно ничего говорить, Шизуо, — тихо ответил доктор, не поворачиваясь, — я же говорю, все совершают ошибки. Иногда мы поступаем очень жестоко даже с самыми любимыми людьми. — А любимые люди, это кто? — усмехнулся блондин. — Это те, без которых невозможно жить, — не задумываясь ответил Шинра. Информатор распаковывал сумку. Он намерен провести в этой палате несколько дней, а значит, надо бы создать нормальную рабочую обстановку. Изая ненавидел больницы. Заплатив доктору за ложный диагноз, он поймал себя на мысли, что вся эта история влетела ему в копеечку. Ради чего? Его не отпускало тревожное чувство, что всё пошло не так. Намиэ, которая принесла сумку, сказала фразу, которая зацепила брюнета и теперь постепенно выедала мозги. «Раньше ты сидел за своим столом, крутился в кресле и хихикал, переставляя фигурки. В больницах лежали другие люди». Изая убеждал себя, что цель оправдывает средства. Единственное, что смущало его – он потерял цель. Вернее, имел только одну. Он хотел Хейваджиму. Только Хейваджиму. Орихара не раз видел ослепленных чувствами людей, смеялся над ними, показывал им их глупость. И теперь, впервые за долгое время, ему стало страшно, что он ослеп. Он, сидящий выше всех, видящий дальше всех, знающий больше всех – ослеп. И, что самое страшное, не видит самого главного – своей слепоты. Впереди долгие дни в больничной палате. Намиэ не придёт. Шизу-чан не найдёт. Информатор нервно улыбнулся, в груди что-то неприятно сжалось. В следующую секунду спасительно зазвонил телефон. Не могу, не могу не могу взлететь я – Взмах – и сдаюсь, не хватает… «Shinra calling…» Изая взглянул на экран с волнением. — Как чувствуешь себя? — спросил Шинра. В его голосе звучало искреннее соболезнование. — Мой знакомый, ты хотел сказать, — Орихара улыбнулся краешком губ. — Ужасно. Ненавидит больницы. — Не знаю, станет ли тебе легче, но Шизуо очень жалеет о своем поступке, — послышался вздох. Сердце пропустило удар. — Значит, он рассказал тебе? — голос информатора стал холоднее. — Нет, если честно, — доктор говорил с неохотой, — на нём была твоя футболка. Брюнет расплылся в улыбке, несколько секунд не в состоянии вернуть себе прежнее выражение лица, но он взял себя в руки и вновь помрачнел. — Ты нарушил врачебную тайну. Замолчав на некоторое время, Кишитани снял очки, дужка звякнула о телефон. — Прости. То, что он сделал… это действительно ужасно. — Сильнее больниц я ненавижу, когда меня жалеют, — процедил Орихара. — Хочешь, я навещу тебя? — Ага, с цветами и конфетами, — слабо фыркнул информатор, — нет уж. — Поправляйся, Изая, — тяжело вздохнул доктор в ответ. — Обязательно. Отложив телефон, Орихара довольно расхохотался.