Взлёт и падение в Икебукуро

Если Джереми хотел кого-нибудь, он делал так: Взяв в одну руку коктейль, а в другую руку стакан воды, он шел к объекту, и легонько задевал его локтем той руки, в которой держал воду. Проливание воды – опционально. Чем сильнее он хотел трахаться, тем больше воды он проливал. Как правило, пятно ещё не успевало высохнуть – а он уже получал желаемое. Ширинка на белых джинсах как всегда немного заедала. Руки высокого бородатого парня исследовали его промежность. Джереми уже успел «ускориться», и теперь ему не терпелось. Он нервно подергивался, улыбался и быстро-быстро жевал давно потерявшую вкус жвачку. В его черных очках отражались огни танцпола. Музыка прошивала насквозь миллиардом тонких игл. Басы вибрировали под лёгкими. Рейв. Здесь никто ни на кого не смотрит. В метре от них уже кто-то трахался. Джереми целомудренно позволял себя лапать и постоянно норовил поцеловать этого парня в губы. Он убеждался, что не разучился целоваться. Он убеждался, что он целуется хорошо. Бородач был сбит с толку. Он был смущен и, казалось, обрадован. Он отвечал и улыбался, он тоже был под кайфом. Жесткая длинная щетина царапала Джереми кожу, намусоливала красные следы вокруг рта. Джереми думал о том, что у Майкла нет щетины, Майкл всегда гладко выбрит. Джереми думал о том, что Майкл пахнет Гуччи Гилти, а не кислым потом. Джереми жевал жвачку, как полоумный, снова и снова подаваясь вперед для поцелуя. Жвачка зацепилась за бороду и прилипла. Блондин стал пытаться соскрести её зубами, но у него не вышло. Бородач посмеивался. Джереми отчаянно хотел любой ценой вытравить из своего сердца жесткого, безумно притягательного, недостижимого мужчину. Майкл... Джереми знал свои лучшие стороны, и обычно сразу поворачивался задом. Но не сегодня. Сегодня он не хотел. Сегодня ему не терпелось снова поцеловать этого парня в губы. Почувствовать язык. Почувствовать вкус слюны. Слюны было мало, они целовались почти насухо. Они были в трипе. Зазвонил телефон, вибрируя в левом заднем кармане белых джинсов. Майкл? Нет, это не он. Это какой-то гондон со вчерашней вечеринки. Или с позавчерашней. Или с прошлогодней. Не имеет значения. 8:00 AM Еще мягкое утреннее солнце заливало спальню. Полоски медового света проливались на постель. Майкл вышел из душа и поспешно включил кабельное. Пролистав каналы, он, наконец, нашел нужный и сел на кровать, с которой тут же встал, ощутив, что его может затянуть манкая мягкость коварной мебели. Шоу «Tokio Naito» началось в 8:00 AM. В Токио сейчас ровно полночь. Мужчина открыл шкаф и стал собираться на выход, внимательно слушая и иногда поглядывая на то, что происходит в телевизоре. Джеки, к его удивлению, выглядел хорошо и держался вполне уверенно, даже как-то слишком уверенно. Мужчина накинул рубашку и, застегивая пуговицы одну за одной, пристально посмотрел на мальчишку, который в этот момент смеялся. Что-то было не так, что-то явно было не так. Но Майкл не мог понять, что именно. Он застегнул пуговицы на манжетах и потер переносицу, хмурясь. Парень отшучивался так лихо, будто заранее знал, что у него спросят. Это радовало, но не могло не настораживать. — А кому, если не секрет, предназначались все эти фото? — спросил ведущий. Майкл застегнул ширинку. — Всем моим любимым поклонницам, конечно, — улыбнулся Джеки, оглядывая зал, — просто не всем и не поклонницам. В зале засмеялись. Усмехнувшись, мужчина стал выбирать галстук, но вдруг остановился. Майкл ещё раз посмотрел на экран. Он понял. Он понял, что было не так. Джеки постоянно тёр кольцо на указательном пальце. Оно легко съезжало. Оно было велико ему. Агент покачал головой и решил сегодня обойтись без галстука. Изая дал малышу своё колечко. Пожалуй, это хуже, чем трахнуть. 10:00 АМ — Когда вы объявили о свадьбе, все вопросы о Хидзирибе Рури игнорировались, — девушка-репортёр с первого ряда подалась телом вперед, будто вот-вот намереваясь встать. Журналисты сидели в пять рядов, полукругом. Пресс-конференция проходила в конгресс-холле ультрамодного культурного центра, а стулья все равно были расставлены именно так и пронумерованы листочками. На спинках некоторых стульев висели названия СМИ. В проходах и у стен стояли штативы с видеокамерами. — Может быть, вы что-нибудь скажете теперь? Касука промолчал. Журналистка прочистила горло. — Я имею ввиду, вы расстались с мисс Хидзирибе из-за Джеки Райза? — она поправила очки и улыбнулась, крепко сжимая пальчиками диктофон. — Да, — ответил Юхей. Аудитория заволновалась. Нервно защелкали затворы камер. Майкл, стоящий позади, у выхода, улыбнулся краешком губ. Этот звук был пульсом прессы. Чем быстрее щелкают затворы, тем чаще бьётся глянцевое сердце общественности. — Джессика, вы знали о романе господина Юхея на родине? — спросил щеголеватого вида парень на самом крайнем стуле третьего ряда, — Разве вы не были удивлены его предложением? — Это ведь вы сделали предложение, сэр? — перебив коллегу, снова обратилась к Касуке журналистка с первого ряда. — Сколько можно спрашивать одно и то же? Она сама предложила, очевидно же, — фыркнул пожилой мужчина на предпоследнем ряду, качая головой. Некоторые репортеры зашушукались и захихикали. Женщина из «Bay Guardian» даже хрюкнула. — Потише, господа, — ласково улыбнулся Майкл. Присутствующие не обернулись на звук его голоса, но притихли. Джессика смотрела на своего агента волком, сжимая кулаки с наманикюренными ноготками. Она теперь ненавидит его, Майкл прекрасно это понимал. Но за последние полгода она скатила свою карьеру наркотиками и ленью, и бэкстейдж-акула уже давненько подумывал отказаться от неё. Месяцем раньше – месяцем позже… — Я была удивлена предложению Юхея не меньше, чем вы, — натянуто улыбнулась Джессика, — но я прекрасно помнила, как между нами промелькнула искра на Санденсе. — Не маловато ли одной искры для свадьбы? — хмыкнул пожилой мужчина. — Порой женятся и без искр, — отметил Касука, и журналисты закивали с понимающими усмешками. Майкл одобрительно кивнул брюнету. — Так что по поводу вашей бывшей? — не отставала девушка с первого ряда. — Вы до сих пор любите её? Ханеджима прошил её ледяным взглядом. Камеры снова припадочно защёлкали. Майкл укоризненно качнул головой. — Простите, какое издание вы представляете? — с вызовом прищурилась Джессика. — Я внештатный корреспондент, — с таким же вызовом ответила девушка. — А кто вас сюда пустил? — подняла бровь актриса, и тут же обратилась к охране на входе, повышая голос. — Кто сюда пустил фрилансершу? Майкл сдержал смешок. Джессика вела себя по-хамски, но именно так, как он сказал ей себя вести. Касука ещё не готов ответить на этот вопрос. Только не по их сценарию. — Юхей, какие у вас отношения с Джеки Райзом? — спросил парень с третьего ряда, пытаясь переступить через назревающий скандал, но аудитория волновалась. — Я хочу, чтобы вы вышли отсюда! — шипела Джессика. — Я здесь работаю, между прочим! — парировала внештатный корреспондент. — А я что здесь делаю, по-вашему? Камеры щелкали. — Молодой человек, вы готовите материал для светской хроники «SF Weekly», верно? — громко спросил Майкл, и все снова притихли. — Да, — парень повернулся и как будто нехотя посмотрел на агента, — а что? — Да так. Митчеллу привет. Услышав имя своего начальника, репортёр растянулся в неискренней улыбке и кивнул. — Так… какие у вас отношения с Джеки Райзом? — снова задал он вопрос Касуке. — Мы конкуренты, — ответил актер равнодушно. — С мальчишкой, — опять насмешливо фыркнул пожилой мужчина на предпоследнем ряду. — Да, с мальчишкой. Вы видели этого мальчишку? — Джессика переключила внимание с журналистки и теперь проедала возмущенным взглядом старикана. — Вы знаете, какие у него рейтинги в Японии? — Мы прекрасно видели все его рейтинги, — язвительно и громко отозвался бывалый писака, и остальные репортеры, все как один, кроме китайца из «Sing Tao Daily», закашляли, стараясь сдержать смешок. Ну, Пол как всегда. Майкл не злился на этого проныру. Старик был слишком проницателен и слишком опытен для светской хроники, но, видимо, недостаточно квалифицирован для чего-то посерьезнее. Майкл часто имел с ним дело на мероприятиях. Пол всегда был занозой в заднице. Он любил выпить побольше, написать что-то погаже и опубликовать самые дрянные умозаключения. Сейчас он был явно не в настроении, так как десять часов утра для таких, как Пол – время неприлично раннее. Майкл сделал жест Джессике, чтобы она оставила старика в покое. Девушка незаметно кивнула. 01:00 PM Джереми среагировал на звук сообщения и, не открывая глаз, потянулся к телефону. Рука двигалась лениво и ни черта не слушалась. Она наткнулась на препятствие и вслепую облапала чью-то бороду. — Пить… — прохрипел обладатель бороды. Юноша понял, что хочет пить больше, чем дышать, и тоже хрипло застонал, чувствуя боль в натёртых, напрочь исцелованных губах. Через минуту он всё-таки нащупал телефон и медленно понёс аппарат к себе, по пути уронив слабую руку на всю ту же бороду. — Бля… — прохрипел обладатель бороды. Юноша с огромным трудом разлепил ресницы и долго не мог прочесть текст сообщения. Через минуту, чуть не уснув снова, он всё же сумел сфокусировать взгляд. «Давай в четыре ко мне. Но если у тебя студия, то не отменяй. Приедешь, как сможешь». Обессиленная рука упала вместе с телефоном. Глаза снова закрылись. — Мммм... — простонал Джереми, медленно разворачиваясь на спину и выгибаясь. — Чё там? — прохрипел обладатель бороды. И без того основательно повреждённый эпителий губ потрескался. Тонкие крошечные ранки закровоточили. По лицу Джереми расползалась медленная, сладкая, необратимая улыбка. — М-м-м-м-а-а-айк...