Взлёт и падение в Икебукуро

Майкл недолюбливал аэропорты, порты и вокзалы именно за то, что там постоянно ощущалась суета, почти паника толпы, мечущейся от табло к табло. Люди всегда нагружены, будто мулы, голодны и боятся опоздать. Все эти сумки, чемоданы, пакеты, ручная кладь, хот-доги с капающим соусом, заливающиеся в клетках пёсики, орущие грудные дети… Нет, он бы точно поехал в Токио на машине, если бы не восемь тысяч километров Тихого Океана. Международный аэропорт Сан-Франциско, бетонная восьмиконечная снежинка с высоты полёта, на земле был гигантским сооружением из стекла и мрамора. Через огромные, вогнутые вовнутрь аэропорта окна в форме днищ исполинских лодок было видно небо. — Я думал, мы поедем вместе с Юхеем, — сказал, оглядываясь, Джереми. На черной обтягивающей футболке паренька крупными белыми буквами было написано «SUCKERS GONNA SUCK». Майкл еще раз оглядел его с ног до головы – узкие белые джинсы, подвёрнутые на лодыжках, небольшой кожаный рюкзак, небрежно надетый на одно плечо, ворох мягких волос, аккуратно скошенных по бокам… С этой своей сливочной кожей и соблазнительной фигуркой, он выглядел, как чизкейк «Нью Йорк». Майкл словил себя на проблеске желания. — Я как-то уже пробыл одиннадцать часов наедине с Касукой, — фыркнул он, — мне хватило, поверь. Джереми весело зашагал рядом с мужчиной. — Значит, мы не полетим на частном самолете? — парень покосился на руку Майкла, не решаясь взять её. — По большей части звёзды летают первым, а иногда просто бизнесс-классом, там люди достаточно воспитаны, чтобы не пялиться. Юхей же не Мадонна. — А, — с деланым разочарованием вздохнул юноша, — ну и ладно. Бизнес так бизнес. — Не в этот раз. Перелет слишком долгий. Майкл подвел Джереми к единственной стойке регистрации, где не было очереди. «FIRST CLASS PASSENGERS CHECK-IN» Джереми, впрочем, как и ожидалось, не стал прыгать и пищать, а лишь мягко улыбнулся и вежливо поздоровался с красивой девушкой за стойкой, доставая из заднего кармана паспорт. — Спасибо, мистер... О’Дир, — улыбнулась ему сотрудница, через полминуты возвращая его с вложенным билетом. Когда она перевела взгляд с Джереми на Майкла, стоящего позади, в её глазах отчетливо прочлась такая невыразимая боль, что мужчине стало немного не по себе. ДА ЧТО Ж ВЫ ВСЕ ПЕДИКИ-ТО, А? — Вы можете пройти в зал ожидания для пассажиров первого класса, — сказала девушка, и, не теряя приятной официальной улыбки, обратилась к Майклу: — Добрый день, сэр. — Я думал, в аэропортах нельзя курить, — Джереми склонил голову, глядя, как мужчина прикуривает сигарету. «Зал ожидания для пассажиров первого класса» был камерным помещением с мягкими диванами вместо рядов уродливых металлических стульев. За стеклянной стеной виднелась гигантская пустыня взлетных полос и океан, тонкой лентой синеющий на горизонте. — А я думал, Джереми О’Дир – твой сценический псевдоним, — хмыкнул Майкл. — Я всем так говорю, — парнишка пожал плечами, — мне было лень выдумывать. А что насчет твоего? Агент поднял на него серые глаза. — Я же не звезда, Джереми. — Ну и что, в шоу-бизнесе каждая мышь берет себе псевдоним, — улыбнулся юноша, — не говоря уже о... Не дождавшись ответа, мужчина равнодушно бросил на стол свой документ и отвернулся, делая вид, что рассматривает барную стойку. Бармен, молодой мальчик, явно студент, ужасно смутился и нырнул вниз. Джереми, разумеется, не притронулся к паспорту. — Да слышал я, как она назвала твоё имя, — ответил парень тихо, — я имею ввиду, у тебя же есть и другое... настоящее. Майкл только усмехнулся. Конечно, он не скажет свое русское имя. Джереми прикусил губу. Больше они не разговаривали. — Господа, объявлена посадка на рейс N221, Сан-Франциско – Токио, — сказала вошедшая сотрудница гораздо более приятным голосом, чем диктор аэропорта, — пассажиры этого рейса, пожалуйста, проследуйте за мной. Их и ещё нескольких человек ждали три черных мерседеса, которые отвезли их к небольшому самолёту частной авиакомпании. Джереми по-прежнему был совершенно спокоен. И это спокойствие, которое, разумеется, являлось результатом самоконтроля и самовоспитания, не могло не восхищать. Вряд ли парнишку катали первым классом до этого, но он ничем не демонстрировал восторга. Когда инструктаж был прочитан красоткой в ярко-красной форме, и самолет плавно тронулся с места, чтобы выйти на взлётную полосу, Джереми поспешно надел наушники и повернулся лицом к иллюминатору. Что-то в его позе было странным и непривычным. Майкл посмотрел на парня с озадаченностью и, в конце концов, вынул один наушник. — Что слушаем? — спросил он, вставляя его себе в ухо. На секунду он услышал голос самого Джереми, но трек тут же встал на паузу. Юноша сел прямо, но не повернул лицо. — Себя, но эта песня ещё не готова, — он смотрел вниз, и мужчине показалось, что парень побледнел. Самолет стал стремительно набирать скорость. Джереми крепко сжал ткань джинсов на своем бедре. — Включи, я послушаю, — Майкл говорил чуть громче из-за рева турбин. Парень качнул головой и вдруг широко раскрыл глаза – они оторвались от земли, и на пассажиров навалилась гудящая и усиливающаяся сила притяжения. — Только не говори мне, что летишь в первый раз, — Майкл внутренне улыбнулся. Бледный как мел Джереми тяжело сглотнул, прижимаясь спиной и затылком к спинке кресла. — Ну хоть что-то у тебя со мной будет в первый раз, — хотел пошутить мужчина, но сразу же пожалел об этом. Джереми поднял на него испуганные голубые глазищи. — Дыши ртом, — тихо сказал мужчина, склонясь пониже. Джереми тут же раскрыл рот. Взгляд Майкла соскользнул на его губы. Мужчина отстранился, борясь с желанием успокоить Джереми поцелуем. Вместо этого он накрыл ладонью холодные пальцы парня. Джереми посмотрел на его руку и снова поднял глаза. Такие же яркие, как бескрайний океан, раскинувшийся под ними. — Сэр, вам плохо? — приглушенно раздался голос стюардессы. Майкл обернулся на нее, и Джереми воспользовался этим, чтобы уткнуться в его плечо. — Н-нет, у нас все в порядке, — ответил Майкл. Одной рукой он держал Джереми за руку, а второй привлек к себе, позволяя спрятаться в своих объятиях. Они сидели так долгие полчаса, и всё это время Майкл мучался от чувства вины. Что он будет делать с разбитым сердцем Джереми? Если, конечно, все это не игра на публику. Наконец, на борту раздался равнодушный голос пилота: «Уважаемые пассажиры, наш полёт проходит на высоте семи с половиной миль над уровнем моря. Сейчас вы можете отстегнуть ваши ремни безопасности. Вскоре вам будет предложено наше бортовое меню». Салон первого класса представлял из себя четыре блока, состоящих из четырех мягких кресел и большого стола между ними. Кресла откидывались весьма прилично назад, что не могло не радовать Майкла, который рассчитывал хотя бы несколько часов скоротать во сне. Блок напротив был пуст, зато в двух блоках позади сидело, кажется, пятеро человек. Впрочем, все пассажиры молчали, лететь было комфортно. Джереми больше не сказал ему ни слова. Парень слушал музыку, задумчиво поглядывая в иллюминатор. — Дай послушать свои песни, — сказал Майкл, тронув Джереми за плечо. — Они ужасны, — улыбнулся парень, качая головой. — Я всё равно не буду тебя продвигать, — вздохнул мужчина, — какая разница. Джереми взглянул на него с печальной улыбкой. Встав без единого слова, парень направился вдоль по проходу и скрылся за занавеской. Майкл проводил его взглядом и чуть откинул спинку, закрыв глаза. Он пожалел о сказанном, понимая, что последняя фраза действительно звучала по-свински. — Девушка, — раздался вскоре тихий голос пожилого пассажира, — будьте любезны… — Кнопка вызова персонала находится справа от вас, — ответил Джереми, повторив кусочек вводного инструктажа. Майкл резко раскрыл глаза. По салону в его направлении со стаканом воды в руке, в ярко-красном костюме стюардессы, но в своих белых кроссовках, шел его Джери. Он отточено-пошло вилял бедрами, как стюардесса из самых горячих мужских фантазий. Майкл с трудом скрыл улыбку. Джереми подошел, поставил стакан на стол перед мужчиной, повернулся задом и низко наклонился, прогибая спину. Короткая юбочка и без этого смотрелась великолепно на его длинных гладких ногах, а сейчас разрез сзади открывал вид на совсем уже неприличные места. Майкл опустил ладонь на туго обтянутую попку и спустился ниже, просовывая руку под юбку. «Давненько ты под юбки не лез, Майки», — усмехнулся он про себя, чувствуя, как собственный член неуклонно наливается тяжестью. Джереми в этом наряде, казалось, был концентрацией всего секса на планете. Парень вдруг разогнулся и с аккуратной нарочитостью опрокинул на Майкла стакан. — Простите, простите, сэр, — залепетал он с самым сожалеющим и невинным видом. Майкл закусил губу, пожирая Джереми потемневшими глазами. — Мне очень жаль, но на борту закончились салфетки, сэр, — Джереми опустился перед ним на колени. — Если позволите, сэр, — он легко развел ноги мужчины, чтобы уместиться между них. Майкл откинул голову, глядя как парень легонько дует на пятно в нескольких сантиметрах от члена, заметно натянувшего чёрную ткань брюк. «Сукин сын», — подумал Майкл, отдавая ему должное. Джереми подносил губы всё ближе и ближе, пока «сушка» не переросла в медленный чувственный поцелуй. Майкл не выдержал и тяжело положил ладонь на голову. Джереми поднял глаза и плавно провёл языком по ткани, не отрывая взгляда. Агент вдруг подумал, что та футболка, возможно, совсем не попытка оскорбить Джеки. Возможно, это самая жёсткая и самая грустная самоирония, которую он видел в своей жизни.