Взлёт и падение в Икебукуро

Джереми вышел на свежий воздух. Машины Майкла уже не было на парковке. Парень согнулся пополам, будто его ударили в живот, и тупо уставился в землю. — Аккуртнее с позами, — раздался позади ироничный хрипловатый голос. Джереми выпрямился и обернулся. В пяти метрах стоял тот агент с танцпола, кажется, его звали Грэхэм. На вид ему было не больше сорока, но мятый пиджак, круги под глазами и трехдневная щетина прибавляли ему лет. — Сигарету? — он достал пачку из кармана. — Не курю, — холодно бросил Джереми. Грэхэм пожал плечами и чиркнул дешёвым крикетом, прикуривая. Блондин оглядел его с ног до головы и молча пошёл к дороге ловить себе такси. — Если хочешь знать, ты лучше, — раздалось за его спиной. Джереми медленно повернулся. — Ты лучше, чем Джеки Райз, — заложив руки в карманы, мужчина неспешно направился в сторону парня. Он держал сигарету зубами в углу рта, щуря один глаз, как натуральный пират. — Ты лучше, чем сто Джеки Райзов. Джереми молчал, глядя на него с подозрением и, на всякий случай, с лёгким пренебрежением. — Почему бы тебе не полететь со мной? — легко улыбнувшись, предложил агент. — Я, конечно, не акула, но на пиранью точно тяну. Юноша фыркнул и сложил руки на груди. — У меня в Нью-Йорке команда. Запишем тебе альбом, организуем тур, — Грэхэм сделал ещё два шага вперед, подходя ближе, — тебе – законную половину прибыли. Что скажешь? Джереми прекрасно понимал, что половина – это огромная доля, особенно, если запись альбома за счет продюсера. — Не обязательно обещать так много, чтобы трахнуть меня, — едко выплюнул парень, с вызовом глядя ему в глаза. Мужчина вытащил сигарету изо рта и прищурился. — А кто сказал, что я хочу тебя трахнуть? — он скользнул взглядом по лицу юноши и усмехнулся. — Может быть, я просто хочу стереть с твоей мордашки это выражение. — Какое выражение? — пренебрежительно фыркнул Джереми. Грэхем выкинул сигарету и пожал плечами. — Несчастное. Блондин натянуто усмехнулся и нервно отвёл взгляд. — Когда тебе надоест бегать за ним, — агент со вздохом протянул ему свою визитку, зажав её средним и указательным пальцем, — позвони мне. — И что, вот так просто, да? — юноша нехорошо прищурился. — За красивые глазки? Мужчина почесал щетину и хрипло засмеялся. — Чёрт побери, парень, ты действительно думаешь, что все на свете хотят запихнуть в тебя член? Джереми подошел к нему вплотную и почувствовал резкий запах крепкого табака. — Поцелуй меня и посмотрим, — в голубых глазах плескалась горечь. Грэхэм внимательно посмотрел на него и пожав плечами, спокойно выдохнул дым. — Я не дотянусь, красавчик. Джереми нагнулся и поцеловал его насильно. Мужчина вынужденно ответил, не проявляя энтузиазма. Его язык был горьким на вкус. Щетина неприятно кололась. Джереми быстро отстранился, то ли виновато, то ли раздосадованно морщась. — Простите. Укоризненно качнув головой, Грэхэм протянул визитку. — Бери, пока даю. Парень отвел глаза и неохотно выхватил визитку из рук. Майкл поставил колено на поясницу Джеки, крепко вжимая тело в кровать. Замахнувшись, он нанес хлёсткий, резкий удар ремнём по заднице. Мальчишка тихо взвизгнул и дёрнулся, но уткнулся лицом в подушку, послушно принимая своё наказание. Они оговорили его в машине. Майкл ясно дал понять, что секса не будет. Он сразу предупредил, что отлупит Джеки ремнём и предложил выйти из машины, пока не поздно. Но Джеки из машины не вышел. И вот, они были в номере. Майкл крепче сжал ремень в руке и со свистом ударил еще раз. Джеки тонко и жалобно запищал. Майкл хорошо знал этот сладкий звук – щелчок кожи по коже. Одна кожа черная и плотная, вторая – тонкая и нежная. Пороть ребёнка – это что-то вроде чёрной магии. За результат ты должен отдать кусочек своей души. И Майкл был уверен, что от его души уже почти ничего не осталось. Он крепко фиксировал тело под собой, больно вдавливая колено в хрупкую спинку. Удар. На персиковой коже наливались розовые полосы. Майклу казалось, что такие же полосы наливаются у него в душе. И — приносят наслаждение. Удар. Джеки не выдержал. — ХВАТИТ! Мальчишка задрыгался, как рыбка. Он быстро-быстро залепетал, перед очередным ударом: — Майк, пожалуйста, хватит, я всё понял, пожалуйста, пожалуйста… Удар. Вой — МАЙК! Джеки заплакал. — ХВАТИТ! Майкл знал, что темнота внутри него рано или поздно выйдет наружу и проявит себя. Сейчас её надо хорошенько накормить, прежде чем он затолкает её обратно в самый дальний угол. Удар. Парнишка захлёбывался слезами. — ВСЁ! МАЙК! ХВАТИТ! Удар. — МАЙК, ХВАТИТ! ПОЖАЛУЙСТА, ХВАТИТ! ОСТАНОВИСЬ! Удар. Голос Джеки сорвался на хрип. Он взвился так, что вырвался из-под колена и откатился на кровати, с рёвом колотя руками и ногами. — Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! — его лицо было ярко-красным, — ГОНДОН! УБЛЮДОК! САДИСТ! СВОЛОЧЬ! Спокойствие серых глаз по-настоящему пугало. Майкл подтащил его за волосы обратно к себе и вжал лицом в кровать. Джеки завизжал. Мужчина замахнулся. — Майкл? — послышался голос позади. Коридор отеля был пуст. Джереми шёл к своему номеру, который располагался рядом с номером Майкла. Услышав надрывные вопли, юноша замер и прислушался, подойдя к двери. Джеки орал что-то на японском, но это явно не были сексуальные стоны. Если честно, это звучало так, будто Майкл в своем номере мучает котёнка, сдирая с бедняжки кожу живьём. Блондин сглотнул и открыл дверь, искренне испугавшись за жизнь мальца. — Майкл? — Джереми остолбенел. Выражение лица Майкла нельзя было даже описать. Взрослый мужчина с темными, угрожающими глазами, держал в руке согнутый ремень, а под его коленом ревел исполосованная голый мальчик. Джереми испуганно отшатнулся. — Я услышал… я подумал… я лучше пойду, прости. Он быстро развернулся и вошел в свой номер, возблагодарив богов за то, что он у него есть. Около пятнадцати минут Джереми сидел на кровати, обрабатывая в голове увиденное. Неужели Майкл правда чудовище? Или это он в сердцах? Или это от отцовских чувств? — Джереми, — тишину нарушил голос мужчины за дверью. — Открой. Парень подошел и медленно открыл дверь электронной картой. Страха за себя он не испытывал. Волосы Майкла лежали приглаженной изогнутой волной, галстук был аккуратно завязан. Мужчина смотрел без тени угрозы, но и без намека на вину. — Побудь с ним, пока я не вернусь. Пожалуйста. Джереми обнаружил на кровати Джеки, закутавшегося в одеяло и свернувшегося калачиком. Увидев парня, мальчишка стыдливо спрятал лицо и захныкал. Рядом с ним лежал брошенный Майклом ремень. Парень посмотрел на маленькие подрагивающие плечики и грустно усмехнулся. Ещё на мероприятии Джереми подумал, что именно сюрреалистичная хрупкость и миловидность парнишки, должно быть, так зацепили Майкла у которого, к тому же, есть вкус на таких. Сейчас всё было окончательно понятно. Как бы Джереми не старался, как бы не гнул спину, как бы глубоко не заглатывал, как бы жадно не насаживался – он никогда не сможет производить впечатление полной беззащитности, абсолютной слабости, невинности, неприспособленности для самого акта совокупления как такового. Но Джереми видел ролик, видел фотографии – вся эта непорочность была лишь иллюзией. Обманкой. Хитрой уловкой, чтобы заполучить и покрепче привязать к себе сильного самца. Парень вздохнул и сел на кровать. — Я знаю, что ты ни черта не понимаешь по-английски, но... Тебе очень повезло. И ведь ты даже не понимаешь, насколько он хорош. Даже со своей темнотой, со своей пугающей жестокостью, холодом, фетишами на малолеток... Черт... Джеки смотрел непонимающе. Джереми продолжал. — Как бы он ни сходил по тебе с ума, как бы он ни дорожил тобой, у него всегда будет на меня вставать, понимаешь? Джеки вопросительно поднял брови. — Я вижу это в его глазах. Я вижу, как он хочет меня. А тебя он бросит, когда тебе перевалит за восемнадцать и он перестанет чувствовать себя папочкой. Джереми улыбался дружелюбно, насколько мог, но в глубине его глаз застыл ледяной холод. — Майкл Сэлвидж принадлежит мне.