Голод в мертвом море

             Солнце палило беспощадно, раскаляло корабль, ярко бликовало на неподвижном, тихом море. Останки гигантских морских королей валялись на палубе, ядом из них сочилась черная, нездоровая кровь. Луффи и Зоро скидывали их за борт — оба мокрые от пота и черной крови.       Санджи посмотрел на морду чудовища, что лежала перед его ногами. Остекленевшие глаза, в которых застыло безумие, острые зубы, покрытые ядом — нельзя ни в коем случае позволить им цапнуть себя. Это были мутанты из бездушного, мертвого мира, что плескался за бортом.       Они были несъедобны.       — Санджи! — весело крикнул капитан. — Когда будет обед?       Он стоял, измазанный черной кровью, широко улыбаясь, словно игнорируя бедствие, в которое они попали.       — Капитан-сан, мечник-сан, вам нужно немедленно смыть с себя это, — сказала Робин. — Если черная кровь попадет даже на маленькую царапину, вы умрете.       — Обед будет еще не скоро, — ответил Санджи.       Ни дуновения... Прекрасная навигатор, исхудавшая от переживаний, в одном купальнике сидит в трюме, с головой погрузившись в карты, книги, вычисления. Санджи принес ей сок, выжатый из последних, ссохшихся яблок. Мякоть он добавит в мясо.       Нами не замечает заботливого кока: таблицы, что перед ней, унесли ее далеко. Но вдруг она вскидывает голову, швыряет листы на пол, хватает клима-такт и выбегает прочь, на палубу. Незамеченный сок печально возвышается среди груды книг и карт.       — Нами-суан, — восклицает кок.       Девушка его не слышит. На палубе, вымытой от черной крови, она начинает творить погоду. Но на небе ни облачка, а воздух обездвижен. Ей удается нагнести небольшой ветерок — легкий порыв на мгновение вздымает роскошные паруса. И как потерянная надежда, они тяжело опадают.       — Дьявол! — кричит Нами. — Дьявол, дьявол!       Она швыряет бесполезный клима-такт и идет обратно.       Усопп виновато смотрит ей вслед. Ракуши с ветром давно израсходовались. Он не может усовершенствовать ее оружие.       Прошло уже полторы недели, как они застряли в штиле.       Френки практически не показывается на палубе. Он в недрах корабля конструирует. Но ключ ко всем его разработкам — это топливо, которого практически не осталось. У него есть еще одна попытка, и он уже не может больше рисковать, как было на первых порах.       Санджи приносит ему бутерброд с последним ломтиком колбасы. Френки благодарно его принимает, он знает, что его мозг нуждается в подпитке. Он спит четыре часа днем, в самый пик жары, и полчаса вечером. Всё остальное время он сидит, окруженный схемами и планами, чертит, а потом сминает бумагу и отбрасывает прочь. Всё не то. Френки в тупике.       Усопп тоже не сидит без дела. Но его безумные попытки обречены на провал. Он чувствует себя бесполезным. Шепча проклятия, он вновь и вновь пытается усовершенствовать клима-такт. У него под руками слишком мало материала.       Время ужина. Огромный стол, раньше ломившийся от яств, пустует. Никто не ропщет, кроме Луффи, привычно заведшего песню о любви к мясу. Его звонкая болтовня странным образом расслабляет напряженную обстановку. Усопп подключается к разговору.       Санджи не садится за стол со всеми. Сегодня ему пришлось сделать горький выбор. Он проклял себя и проклятых мужланов. Но это была необходимость. Порция Робин и Брука была меньше остальных в два раза.       Тактичная Робин понимающе смотрит на него и чуть кивает, принимая его решение. Брук делает вид, что не замечает, он привычно пошлит и нахваливает еду. Они понимают. В нынешней ситуации археолог и музыкант полностью бесполезны.       Санджи не ест вместе со всеми, отшучивается, уверяет, что поел. Да, это почти что правда — он поест чуть позже. Объедки других, остатки еды, кожура от картошки, мелкие кости и немного риса — совсем чуть-чуть. Он будет так или иначе сыт. Другим знать необязательно.