Чернила

Артур смотрит наверх, засунув руки в карманы. На четвертый этаж. Он его не слышит. Шура же не?.. Неужели действие чернил задавилось несколькими страницами? Он чувствует себя неуютно. Будто внутри что-то перегорело. Включенный все это время рубильник. Он разворачивается и уходит. До вечера еще часа три. Идти, кроме библиотеки Ордена, все равно некуда, так что он забивается в самый дальний ее угол. Устраивается на подоконнике с ногами и, полускрытый торцом шкафа, ест через силу. Потому что хочется свежих чернил, а не их типографских химикатов. И значит, надо заглушить жажду самым топорным способом: нажраться так, чтобы уже не лезло. Маг смотрит в окно, неторопливо жуя. Внизу расходятся студенты. Дневные занятия окончились. Он же должен помогать Лиле. Но она, вроде, сама справляется. Она ведь только начала, поэтому пока не пройдет основы, показывать ей что-либо бесполезно. "Безалаберное отношение", — скажет Ангелина. Да. Ему совсем не до нового ученика. Со старым бы разобраться. От книжного блока остается половина. Страницы вываливаются. Переплет хлопает с пустым звуком, когда он закрывает книгу. Утомительно ничего не делать без Шуры. Его можно было бы развести на настолку. Или хотя бы шахматы. Он помнит, как пару лет назад насильно затащил парня к игровым автоматам, чтобы тот расслабился после задания. Они резались в аэрохоккей два часа, и Шура жутко разозлился, проиграв шесть раз подряд. Реакция у него тогда была хуже, чем сейчас. Он сам выбрал его себе в ученики. Парень и так был в шоке, что попал в Орден, а учитель добил его своей внешностью. — Хиппи, что ли? — бурчал он, когда, устраиваясь на квартире, наблюдал, как Артур выгружает свои сюрреалистические шмотки. Он даже подозревал, что маг покуривает травку, хотя это всего лишь Ангелина дымила в его отсутствие, с Артуром на пару обсуждая успехи и провалы новичка. Надо быть честным: придуриваться он стал, только чтоб убрать эту угрюмость с шуриного лица. Ему удалось выправить ее на излишнюю серьезность и недоверчивое "а не принимал ли ты колес с утра". И он заметил, что улыбаться Шура умеет. Только происходит это раз в полгода. Смешно было, когда он начал наблюдать за ним, и Шуру это дико раздражало. И несмешно, когда после трех месяцев до мага, наконец, дошло, почему он так смотрит. И улыбка начала потихоньку сменяться отчаянием. Как он должен был признаться? Сказать банальное "ты мне нравишься"? Организовать серенады под окном? Шура не был девушкой, и, хотя этот факт магу был по барабану, данные методы не годились. Был, конечно, вариант — ничего не говорить. Но он не смог бы долго держать это в себе. Тогда, после задания, они возвращались поздним вечером по коридорам Ордена. Шура так устал, что плелся позади. И эта усталость сделала его расслабленным. Он схватил его за руку, и именно тогда парень увидел этот новый взгляд, который принял за желание убить. А он всего лишь был сосредоточенно-серьезным. Планирование, всякие идиотские ухищрения, чтобы признаться, — полетели в тартарары. Потому что сдерживаться сил уже не было. Все, что он смог сказать, — это "извини". Пришлось, правда, потом врать с три короба. Если бы он сказал, что уже достаточно изучил этот мир и пользовался своим "неведением", только чтоб его позлить, — Шура бы его грохнул. Может, уже пора? Он слезает с подоконника и смотрит на часы между шкафами. Бедный Шура. Твое наказание возвращается. Он заходит в прихожую и прислушивается. Ни единой мысли. Только не это. Он быстро проходит в комнату и застывает на пороге, облегченно выдыхая. Саша спит на диване. Раньше он никогда им не пользовался, аргументируя "ты же на нем спишь". А еще... Артур подходит ближе, улыбаясь. Он надел его кофту с узорами с эффектом 3D. Кажется, все лучше, чем когда он уходил. Иначе зачем эти примиряющие знаки? Он опускается на колени и, наклоняясь, чувствует ладонь на шее. — Обманул-таки, — Саша притягивает его за шею и целует. — Ты ведь не слышал? — Нет, — маг удивленно склоняет голову набок. — Шура-а... — губы расплываются в улыбке. — Харе ржать! Артур смеется, уткнувшись лбом в его грудь. — Ты в и д е л, как я заходил, и притворился? Я сейчас помру... — Да иди ты! — Саша расстроенно пихает его в плечо. — Пока ты сосредоточен, ты можешь закрываться. Но как только переключаешься, я могу слышать все, что угодно. Умора... И нет, я знаю, что свитер ты не от холода надел, можешь даже не врать. — Под руку попался, — Саша отводит взгляд. Артур внимательно смотрит на него. — Тебе не идет. С н и м а й. Ты это хотел услышать? — Я не... — Стоп. Он лезет в карман штанов, вытаскивает крохотный пузырек с желтоватой жидкостью, в которой проскальзывает зелень. — Болиголов. Выпей. — Он же ядовит! — В малых дозах лечит. Саша закрывает глаза рукой. — Артур, твою мать... Где ты его взял? — У Ангелины. Да, без спроса. — И она не заметит? Это точно л е ч и т, а не калечит? — Точно. У нее огромный шкаф, не думаю, что она его каждый день просматривает. И ядов, насколько я знаю, не держит. — Кроме этого. Саша вынимает пробку и недоверчиво нюхает. — Воняет мышами. Артур... если я помру, это на твоей совести. Он залпом проглатывает содержимое и кривится в ожидании судорог. Но ничего не происходит. — Ну а теперь... — маг залезает на диван, наклоняясь над ним. — С н и м а й этот чертов свитер... — Вот же мелкий поганец. Ангелина постукивает по открытой дверце шкафа со склянками. — Что ты там с Александром сделал...