Ветер перемен

      — Нет, Михалыч, ты не прав! Ну вот глянь на чудачка — ведь по нему сразу видно, что деревня! И никакой Бриони это не исправит! — вещал Рома. — Можно вывезти человека из деревни, но деревню из человека…       — Слышь, Василёк, на поворотах-то помедленнее, тоже мне, «ма-асквич»! Я-то вот, знаешь ли, не с серебряной ложкой во рту родился, сам из Владимирской области родом, правда, уехали мы из Потеряевки, когда мне двенадцать лет было, но вообще не местный я, а так теперь твой зам и совладелец компании! — отозвался Стас, изящным жестом ставя на место свой бокал с двенадцатилетним вискарём.       — Не, ну ты-то у нас вообще уникум, но на этих же без слез не взглянешь! Ну кто носит джинсы с остроносыми лакированными ботинками? Или вон вообще, темные очки в ночном клубе — это ж смех один! Вот понахватались «манер» — и в Москву едут, видимо, чтобы похвастаться, какие они продвинутые со своими китайскими «айфонами». Нет, что ни говори, а воспитание и умение вести себя — это идет из среды обитания, ведь каждый индивидуум рано или поздно мимикрирует под окружение и начинает копировать стиль поведения у общества. А чему они там у себя в провинции научиться могут? Картошку копать да баранов стричь? — скептически скривил рот Роман.       — Ну, а ты и того не сможешь, городской ты наш! Да ты хоть в курсе, откуда молоко берется? Или думаешь, что оно на полках в магазинах растет? А мясо? А масло как бьют? Да ты лопату-то хоть раз в руках держал? — усмехнулся Стас, хитро щуря глаза. — Да я уверен, что ты в деревне и недели не протянешь — на второй день в город, к благам цивилизации запросишься!       — Да ладно, бро! Чё ты гонишь? Я? Да я ж кремень! Я бизнесом в девяностые начинал заниматься, мне неделя в деревне — это раз плюнуть! Был бы дом, а хозяин найдется! Так что не втирай мне тут, великий дауншифтер, тоже мне! — рассмеялся Рома, прихлебывая бренди из пузатого бокала.       — Ну, я и говорю — зассал ты, Василёк! — подначивал его Стас, мысленно потирая руки: он-то знал, как завести старого приятеля и взять его на слабо.       — Кто зассал? Я зассал?! Да я хоть завтра! И чего на неделю-то? Давай лучше на месяц! Нет, на два! — вошел в азарт Рома. — Иваныч, разбей!       — На что хоть спорите? — спросил Вадим, третий участник посиделок.       — А ни на что! На желание! — в запале крикнул Ромка, уже перебирая в голове варианты, как наказать зарвавшегося друга.       — Ну, значит, на желание, — подтвердил Стасик, тоже обдумывающий, как проучить засранца.       И только Вадим сидел, улыбаясь: ему было не так важно, кто из этих двоих победит, — он предвкушал шоу, которое однозначно будет незабываемым.       Утром Рома, как обычно, проснулся, привел себя в порядок, сел в свой новенький Volvo XC90 и поехал в офис. Поднявшись на свой этаж и зайдя в приемную, дежурно поздоровался с верной секретаршей Виолой, которая, несмотря на свой внешний тюнинг, была девушкой умной, сообразительной и исполнительной, и зашел в кабинет.       — О! А вот и ты! — радостно поприветствовал его Стас, сидя на месте гендиректора.       — Не понял… А ты что здесь забыл? — удивился Рома, привыкший к тому, что утром хотя бы первый час рабочего дня — его личное время.       — Как это «что»? Наше пари! Сегодня ты сваливаешь на два месяца в деревню, а я тут за тебя ишачить остаюсь! — напомнил Стас, протягивая два документа. — Кстати, подпиши!       — Что это?! — с испугом глядя на шапку первой страницы, спросил Рома.       — Это приказ о том, что в твое отсутствие я, Станислав Михайлович Баранов, становлюсь исполняющим обязанности гендиректора со всеми полномочиями и прочее бла-бла, ну, как ты любишь, — хмыкнул Стасик.       — Угу… Ну, предположим. А это что? — с сомнением покрутил в руках второй документ Рома.       — А это, друг мой сердечный, полные условия нашего с тобой спора, — удовлетворенно сказал Стас, глядя на приятеля предельно честными глазами.       — Ка-какие еще… условия? — с опаской спросил Роман, вчитываясь в первую строчку соглашения. — Что значит «никаких автомобилей»? Совсем никаких? — завопил он. — А как же я буду передвигаться?       — Ну, а как остальные жители деревни передвигаются? На автобусе: они там ходят редко, но зато четко по расписанию. Или с соседом договоришься, на попутке доедешь, в конце концов! — веселился Стас.       — А интернет?! Почему мне нельзя интернетом пользоваться? — завопил Рома, с ужасом представляя себе два месяца в глуши без единой надежды на связь с внешним миром.       — Не, это можно, только вряд ли он там будет. Там мобильник-то берет через раз! Так что увы, друг мой, там уж как получится, но, боюсь, с интернетом там беда ввиду его полного отсутствия, — развел руками Стасик.       — А-а… А деньги? Почему ты мне выделяешь только тридцать тысяч? На два месяца? Ты очумел? Как я там жить буду на такую мелочь? — заныл Рома, представляя, что за жизнь ему предстоит и все больше уверяясь в том, что Стасик опять подстроил ему жуткую каверзу.       — А что ты там собрался покупать? Там продукты все свои: молоко, творог, яйца, овощи! Дискотека там бесплатная, в местном клубе! Бухло там дороже двухсот рублей за бутылку вряд ли найдешь… Девка нужна будет — так они за коробку конфет и бутылку «Советского» согласны — только предложи! — продолжал глумиться Стас.       — Да какие девки?! — взвыл Рома!       — А вот к парням местным вообще не советую подкатывать, у них с этим делом разговор короткий! — предупредил Стасик. — Там это вообще карается публичной кастрацией! Так что не вздумай!       — Бля…       — Да ты не бойся, не всё так страшно! Да и некогда тебе будет об этом думать — там с утра и до вечера забот хватает! Два месяца пролетят — и не заметишь! — подбодрил Стас, разглядывая мрачную физиономию друга. — Одежду теплую мы тебе обеспечим, до места довезем, даже проверенному человеку под крылышко поселим, — продолжал перечислять он. — Даже аренду заплатим! От тебя требуется только одно: выжить и не скопытиться раньше времени. Ну, а если уж совсем невмоготу будет — шли сигнал СОС, приедем, заберем в цивилизацию от диких варваров. Только тогда ты спор проиграешь, дорогой мой друг!       — Вот ты сука! — прошипел Рома, представляя себе, как он медленно и со смаком режет лучшего друга на ленточки.       — Ну, дорогой мой, ты же знаешь, что я предусматриваю все варианты развития событий и оговариваю все условия до их наступления, дабы не решать спорные моменты в судебном порядке, — сказал Стас, разводя руками, как будто извиняясь.       — От этого ты не становишься меньшей сукой, — процедил Роман. — Но ты же знаешь, что я упрямый! И я выиграю пари! И вот тогда… — он поиграл бровями, — тогда держись! Выебу так, что мало не покажется! И ты знаешь мой принцип, что вазелин еще заслужить надо!       — Ты сначала выиграй! Ёбарь тоже мне нашелся! — хмыкнул Стасик, ничуть не пугаясь угрозы.       — И сколько у меня есть времени на сборы? — поинтересовался Рома, прикидывая, что бы этакого с собой взять, чтобы и по правилам, и максимальный комфорт себе создать в условиях жизни в деревне.       — Ну… Я предлагаю выехать часов в двенадцать, чтобы засветло успеть. Тетя Вера уже ждет тебя, что-то там готовит, говорит, что гостям всегда рада, — миролюбиво сказал Стас.       — Что за тетя Вера? — простонал Ромка, представляя себе этакую сгорбленную сухонькую бабульку с клюкой.       — Да она меня лет на десять постарше будет, ей что-то уже под полтинник вроде… Или чуть меньше… Но уже за сорок пять. И не бойся, на твои прелести она не покусится — ты не в ее вкусе! — хохотнул Стас.       — Ну, это всё понятно и не особо интересно, хотя спасибо за информацию. Только ты ее откуда вообще знаешь? — повторил свой вопрос Рома.       — Да я пока мелкий был, родители работали с утра до ночи — а она с нами нянькалась, учила нас всему, так что опыт взаимодействия с неумехами у нее есть, — усмехнулся Стас. — Кстати, ты заметил, насколько я облегчил тебе задачу? Жилье есть, питанием, считай, обеспечен, опять же, человек знакомый, проверенный, не абы к кому тебя сбагриваем! Заодно и подскажет, что, где и как!       — Угу, я уже понял, что я тебе по гроб жизни обязан, ты мой спаситель и прочая, и прочая… — устало вздохнул Рома. — Ну, тогда я пошел собираться!       — Ага, только подпиши бумаги! — окрикнул его Стасик. — Вот, и еще совет: собирайся, как в поход — бери теплые, практичные вещи, ботинки на толстой рифленой подошве, куртку плотную, пуховик какой… И свитеров набери — в доме может быть холодно, не май месяц, чай!       — Угу, понял… Вода-то там хоть есть? — буркнул Рома.       — А как же! В колодце полно! Сколько принесешь — столько же и вынесешь! — развеселился Стас.       — Бля…       — А что ты хотел? Нет, ну вот возмущается он еще! В Африке дети без воды страдают — им пить нечего! И есть нечего! И болезней у них всяких полно, а он тут разнылся! — возмущенно рявкнул Стас, вставая с кресла. — Только недавно мне пел, что кремень он, видите ли! Тьфу, брехло ты ссыкливое, а не кремень!       — Тих-ха! — рыкнул Рома. — Заткнись-ка ты, друг мой, пока я тебя не сделал мечтой стоматолога!       — А? — не понял Стас.       — Зубы тебе повыбиваю, идиоту зарвавшемуся! — «перевел» Рома.       — Не-е-е-е, это мы не договаривались так! — забеспокоился Стасик: он хоть и не был дрыщом, но явно проигрывал Роме по комплекции и силе удара.       — Вот и заткнись, пока цел! — рыкнул Роман, выходя из кабинета и со всей дури хлопая дверью.       «Черт, ну как же я опять повелся на его дурацкий спор? — мысленно корил себя Рома, пока ехал в магазин за туристической одеждой и обувью. — И ведь, сука такая, каждый раз он что-то такое в последний момент придумает, что хрен там, а не выигрыш мне! Но не в этот раз! В конце концов, они тоже люди, из кожи и костей, живут же как-то! И потом, это ж не навсегда! — продолжал он убеждать себя, затариваясь батарейками, аккумуляторами и фонариками. — А физический труд на свежем воздухе даже полезен для здоровья, гораздо лучше, чем фитнес или тренажерный зал, — продолжал он искать положительные моменты в сложившейся ситуации, укладывая вещи в объемную сумку. — И вообще, дауншифтерство — это круто, современно и очень по-мужски!» — успел додумать он, застегивая молнию, когда в дверь позвонили.       — Ну, готов? — спросил с порога Стас, с одобрением оглядывая новый прикид друга.       — Готов! — с вызовом ответил Рома.       — Ну, тогда поехали! — скомандовал Стасик, заводя мотор.       — Гагарин, бля, — сплюнул Ромка, уныло глядя в окно автомобиля, который увозил его из цивилизованной Москвы в какой-то медвежий край.       — Ну, тёть Вер, вот и постояльца тебе привезли! — сказал Стас, обнимая высокую сухопарую женщину с колючим взглядом.       — Да ты, поди, и забыл-то уж про меня, старую, — добродушно проворчала она. — Ты погляди, какой баский весь, лощеный! А был-то, голозадый, вечно коленки тебе зеленкой мазали, как с велика-то падал!       — Да, было дело! — улыбнулся Стасик. — Но с тех пор много чего изменилось…       — Да иди ты! Что изменилось-то? Как был пацаном, так и остался, даже гляделки те же, виноватые, — рассмеялась женщина. — Иди-ка от к рукомойнику, умойся с дороги — устал, чай-поди! А я твоего друга пока устрою в лучших апартаментах!       — Да, тёть Вер, Вы уж тут за ним походите пока, — попросил Стасик, подмигивая мрачному Ромке. — А то ведь как дитё малолетнее — влезет еще куда!       — Да куда? На сельницу? Дык чай сами туда шлёндаем! На двор? Да ради Бога! Там козочки тихие, не бодучие, куры разве что квохтать начнут, а так… Да Вы не слушайте этого балабола, раздевайтесь, устраивайтесь! — спохватилась она. — Спальню для Вас приготовила, а она — самая теплая и тихая комната в доме.       — Ого, будешь жить, как барин! — протянул Стас, вытираясь после умывания.       — Да шел бы ты! — огрызнулся Ромка, в душе радуясь, что условия и впрямь хорошие: тепло, кровать мягкая, белье аж хрустит, на полу ковры, в зале даже телевизор есть, а на крыше он видел спутниковую тарелку.       — А теперь за стол! Быстро, пока не остыло! — скомандовала хозяйка, выставляя старые тарелки с потертым цветочным рисунком на клеенчатую скатерть.       — Да, тёть Вер! Уже бежим! — отозвался Стасик, хищно втягивая воздух ноздрями. — Небось, в печке готовила?       — Да ну, брось! На плите, конечно! Печку-то только для тепла топлю, голландку, а русскую-то только подтопок если — в самой печи давно уж не готовлю! Мороки уж больно много! Да Вы ешьте, ешьте, не стесняйтесь, — угощала она столичного гостя, который так нелепо смотрелся в скромном деревенском доме в своих хоть и походных, но брендовых вещах.       — Ум отъешь, — просиял Стас, зачерпывая ложку грибного молочного супа. — Ты чего? — спохватился он, глядя на недоумевающего Ромку.       — А это можно есть? — опасливо спросил он, помешивая странного вида жидкость с кусками разваренных подберезовиков.       — Нет, бля, это нельзя есть! А я тут сижу и давлюсь тебе назло! — ругнулся Стас. — Значит, крем-суп из шампиньонов мы едим с удовольствием, а подберезовики с подосиновиками нас не устраивают!       — Ну… Там хоть вид не такой, — начал оправдываться Рома, спешно зачерпнув полную ложку и сунув ее в рот. — Нифего фебе! — промычал он, жадно набрасываясь на еду.       — А я тебе про что! Тёть Вера у нас — спец по домашней еде! У нее всегда сытно, вкусно и наваристо! — почти промурлыкал млеющий Стасик.       — Дак ешьте, ешьте! — умилилась хозяйка, глядя на гостей. — Вона еще огурчиков свойских соленых сейчас достану!       — Нет, пожалуй, я воздержусь, — нервно сглотнул Рома, представив, что с ним будет после сочетания огурцов с молоком.       — Ну, они никуда ж не денутся, завтра поешь, — успокоила его тётя Вера.       — Да, спасибо! — поблагодарил Роман, зачерпывая новую порцию супа.       После ужина была ознакомительная экскурсия по дому, во время которой выяснилось, что про воду Стас сказал чистую правду — ее таскают с колонки, а помои по мере заполнения ведра под рукомойником выносят на улицу в специально отведенное место за сараем. Что туалет хоть и под крышей, но в холодной части дома, а снизу лихо поддувает, так что не засидишься. Что ни о каком душе и мечтать не приходится — баня раз в неделю по субботам. Ну, максимум что — можно немного подтопить, чтобы ополоснуться, но это уже в крайнем случае. Вся стирка вручную, в той же бане, пока горячая вода есть. Хорошо хоть в доме тепло!       Спать Ромка ложился, когда все остальные уже разошлись по комнатам: он по-детски оттягивал страшный момент, когда Стас уедет и он останется один на один с деревенской жизнью. От наступающего утра он не ждал ничего хорошего.