Лунный свет

Что чувствует человек, когда теряет близкого? Несомненно, обреченность и боль. Боль настолько сильную, что, когда она выходит за черту, образуется вакуум. Куда-то уходят мысли, и остается черная, всепоглощающая пустота. Эмоции становятся на паузу, и все движения на автомате. Все меркнет, и затихают звуки внешнего мира. Все внимание сконцентрировано на том, что происходит внутри. Но внутри, кроме плотного сгустка чего-то темного, нет ничего. Этот сгусток давит, он ощутим почти на физическом уровне. И достаточно мелочи, чтобы все, что есть в нем, вырвалось на поверхность. Самое страшное в таком состоянии то, что не всегда получается себя контролировать, как бы ни хотелось. Казалось бы, в такой тяжелой ситуации сон — наилучший спаситель от того, чтобы не сойти с ума. Но даже во сне Камилла не находила покоя. Она металась по постели, сминая под собою простынь. Ей хотелось кричать, хотелось проснуться, но подсознание цепко держало ее в своей липкой, словно у паука, паутине. — Зак, — тихо простонала Камилла. Она видела лес, темный и зловещий. Сухие ветви деревьев размеренно покачивались под порывом ветра, издавая глухой стук. Осторожно ступая, Камилла заходила все дальше и дальше. И чем глубже она пробиралась, тем больше становилось под ногами красных пятен. В какой-то момент Камилла оказалась по щиколотку в крови. Рядом лежала туша волка. Внезапно зверь открыл глаза и посмотрел прямо на нее. Взгляд был холодным, а из пасти, извиваясь, выползло несколько червей. Даже во сне Камилла почувствовала подступающую к горлу тошноту. Опустив глаза, девушка поняла, что начинает проваливаться в красноватую жижу, которая поднималась все выше. Казалось, что разливавшаяся тягучая субстанция полна жизни. Она начала пузыриться, обволакивать тело девушки, постепенно поглощая в свои темно-бордовые глубины. — Нет! — вскрикнув, Камилла наконец проснулась. Ее волосы спутались от пота, дыхание было судорожным, будто она бежала без остановки несколько километров. Она инстинктивно сжала горло, не веря, что снова может глубоко дышать. Медленно поднявшись с кровати, Камилла взяла заколку на ночном столике и попыталась собрать волосы. Руки сильно дрожали, и, сделав пару попыток, Камилла отшвырнула заколку в сторону. По постели расползалось яркое пятно. Она резко сдернула простынь, но пятно перепрыгнуло на матрас. Камилла долго смотрела на золотистое свечение, не понимая, почему оно не исчезает. Смахнув оцепенение, Камилла медленно подошла к окну. Вот откуда было раздражающее пятно. Яркий солнечный свет бил в глаза и вызывал волну гнева. Как же некстати была сейчас ясная погода! Камилла раздраженно дернула штору и, собираясь проделать то же самое со второй частью, замерла на месте. По тротуару шел парень. Его волосы теребил ветер, и он провел по ним рукой. Таким же жестом Зак направлял назад и свои волосы. На парне была футболка, джинсы и светло-коричневая куртка. Его походка, стиль одежды болью отозвались в груди. А поверх ноющего чувства стала прорастать хрупкая надежда. — Зак? — Камилла пыталась внимательно разглядеть идущего неспешно прохожего, но его голова была опущена вниз. Он был сосредоточен на своем телефоне. — Зак! — громче позвала Камилла, будто парень мог ее услышать. — Зак! — она ударила по стеклу. — Зак! Зак! — Камиллу охватило отчаянье. Он не слышал ее. Сквозь толщу стекла невозможно было докричаться. И скоро он исчезнет за поворотом, так и не взглянув на нее. — Не уходи! Нет! — Камилла стала со всей силы стучать по стеклу, пытаясь привлечь его внимание. Парень остановился, но только затем, чтобы завязать шнурок на кроссовках. Поправив куртку, он твердым шагом скрылся за поворотом. Камилла с остервенением ударила по стеклу. — Нет! Зак! Зак! — Камилла?! — в комнату влетела Джессика. На мгновение замешкавшись, придя в ужас от увиденного, девушка с трудом оттащила подругу от окна. По стеклу разошлась глубокая трещина, а запястья Камиллы кровоточили, пачкая подоконник, задернутую половину шторы и ковер. Девушка не замечала ничего вокруг, пытаясь снова дотянуться до окна. — Отпусти! Там Зак! Я видела его! — Камилла отпихивала от себя Джессику, пару раз задев ее по лицу. Внезапно она ощутила тошноту и головокружение, но из последних сил пыталась вырваться из объятий Джесс. — Я видела Зака. Прошу тебя. Я его видела, — охрипшим голосом проговорила она. — Милая, — Джесс обняла ладонями ее лицо. Она изо всех сил пыталась сохранить стойкость. Казалось, кровь из ран девушки заполнила все пространство, теперь она была повсюду: на ее лице, на одежде, на матрасе. Камилла рыдала, продолжая отбиваться, но уже с меньшей силой. Джессика не знала, как остановить столь сильную истерику, и была на грани паники. — Ты ошиблась. Тебе нужно в больницу, Ками. — Нет. Нет, это был Зак, — всхлипывая, прошептала Камилла. Почувствовав, что Джессика уже не держит ее, девушка с трудом поднялась и направилась к выходу. Но дойти до двери не смогла. Последнее, что она услышала, это испуганный голос Джессики. Цепляясь за реальность, Камилла почувствовала, как руки подруги ловят ее, после чего провалилась в глубокую бездну. * * * Узкий коридор больницы был тускло освещен желтоватым светом люминесцентных ламп. Воздух был наполнен запахом лекарств и дезинфицирующих средств. Медсестры озабоченно сновали из одной палаты в другую. Джессика сидела в мягком кресле, рассеянно рассматривая свои сложенные в замок пальцы. Изредка она поднимала голову, когда медработник в очередной раз проходил мимо. Тело покинула дрожь, испытываемая по дороге в больницу. Теперь осталась лишь тревога за подругу. Джессике было горько, что Камилле пришлось пережить столь страшную потерю. Жизнь в Нью-Йорке представлялась совсем иначе. Она и предположить не могла, что им придется столкнуться с вещами, в которые сложно было поверить. Кто бы мог подумать, что вместо лекций они будут вовлечены в борьбу между двумя стаями оборотней. Что вместо развлечений придется бороться с последствиями пожара и присутствовать на похоронах. Все происходящее казалось пугающим сном. Джессика представляла, как будет ходить на лекции, пропадать в библиотеках, изучать достопримечательности и отбиваться от попыток Камиллы затянуть ее на очередную вечеринку. Воображение рисовало много картин, но ничего из того, что происходило с ними в реальности. Вздохнув, Джессика поднялась на ноги, чтобы размять затекшие мышцы. Сделав пару шагов, она увидела, как открылась дверь в отделение. — Джошуа, — подлетев к нему, девушка крепко обняла парня за шею. От его присутствия сразу стало спокойней. — Джесс, — с сочувственной нежностью проговорил Джош. Охватив лицо девушки ладонями, он внимательно взглянул на нее. — Как Камилла? — Немного лучше. Ей вкололи успокоительное, она спит, — Джессика уткнулась ему в плечо, чувствуя себя защищенной. — Что произошло? — участливо поинтересовался Джошуа, гладя девушку по волосам. — Твой голос по телефону был очень взволнованным. — После похорон Камилла сразу направилась в свою комнату. Я каждые полчаса заходила к ней, чтобы удостовериться, что все в порядке… насколько это возможно. К утру она уснула, и я решила отдохнуть. Спустя время я стала готовить завтрак. Услышала крик… у Камиллы началась истерика. Она пыталась разбить окно, звала Зака… Ее руки кровоточили. Я не знала, что делать, — дрожащим голосом произнесла Джессика. — Джош, мне было очень страшно. Бедная Ками, ей так тяжело сейчас. — Чш-ш-ш, я с тобой, Джесс. Мы справимся, — Джошуа крепче прижал девушку к себе. — Мне очень жаль. Мне нужно было остаться с вами. С тобой. — Джейкоб знает? — смахнув подступившие слезы, Джессика посмотрела на оборотня. — Да, — мрачно ответил Джошуа. — Я был с ним, когда ты позвонила. Он настолько безразличен ко всему. Даже не отреагировал на то, что я ему сообщил. — Джейкоб потерял брата. Его можно понять, — Джессика сжала плечо парня, заглядывая ему в глаза. Она не знала, как вести себя в такой ужасной ситуации. Все слова застревали, наслаивались друг на друга и образовывали хаос. Дверь в отделение снова открылась. В коридоре появился Джейкоб. Шаткой походкой он приблизился к ним. Его рука крепко сжимала бутылку «Harleys Lager», не сбавляя темп, он сделал из нее глоток. — Что ты здесь делаешь? — нахмурившись, Джошуа оглядел мятую одежду друга. Его взгляд был безумным, и это не предвещало ничего хорошего. — Какие-то проблемы? — с вызовом поинтересовался Джейкоб. — Ты сейчас не в лучшем состоянии, Джейк, — сочувствующе произнес Джошуа, сделав попытку увести его из отделения. Но тот резко оттолкнул его. — Ты врач, чтобы определять, какое у меня состояние?! — взгляд друга, полный сострадания, вывел Джейкоба из себя. — Да кто ты, черт возьми, такой?! — Джейкоб, тебе лучше вернуться домой, — настойчиво повторил Джош. Отобрав у друга бутылку, оборотень сжал его предплечье, намереваясь увести силой. — Оставь меня в покое! — схватив его за рубашку, Джейкоб вжал Джошуа в стену. Казалось, его разорвет на части от бушующих внутри эмоций. Каждая хотела в полной мере овладеть им, и он ощущал себя беспомощным, поскольку не мог взять себя под контроль. — Джейкоб, — Джессика тронула оборотня за плечо. Добившись того, чтобы тот посмотрел на нее, девушка решительно произнесла: — Тебе лучше проведать Камиллу в другой раз. Позволь Джошу помочь. — Нет, я никуда не уйду! — категорично отрезал он, отпуская друга. Окинув затуманенным взглядом девушку, Джейкоб приблизился к ней. — Не бойся. Я ее не укушу, — слабо усмехнувшись, он нетвердой походкой вошел в палату. Прикрыв дверь, Джейкоб медленно подошел к койке, на которой лежала девушка. Ее руки с забинтованными запястьями лежали вдоль туловища. Тусклый свет лампы над изголовьем придавал лицу Камиллы еще более измученный вид. Лоб прорезала едва заметная скорбная линия. Даже по ту сторону сознания она не находила покоя. Что-то терзало ее, не желая отпускать. Джейкоб осторожно коснулся прохладной руки. Тонкие пальцы слегка вздрогнули и слабо сжали его ладонь. — Джейкоб, — слабо проговорила Камилла, открыв глаза. Она совсем не удивилась его присутствию, будто он и должен был быть здесь. Камилла попыталась улыбнуться, но мышцы будто свело спазмом. Ей удалось лишь облизнуть пересохшие губы и сглотнуть застрявший в горле комок. — Проснулась. Я ведь говорил, что ты неуклюжее создание, — насмешливо произнес Джейкоб. Губы растянулись в едва заметной усмешке, но в глазах плескалась тревога. — Я не думал, что тебе так больно, — выдохнув, дополнил Джейкоб. — Мне не больно. Во мне лишь холодная, бездонная пустота. Я не знаю, что делать, Джейк, — дрожащим голосом ответила Камилла. По щеке, обжигая кожу, скатилась горячая слеза. — Ч-ш-ш, я рядом, — Джейкоб склонился над ней и нежно провел рукой по щеке. Его боль вдруг стала значительно меньше, когда, взглянув в наполненные слезами глаза девушки, увидел там рвущую ее муку. — Я хочу быть частью вашей жизни. Пожалуйста, — с жаром попросила Камилла, схватив Джейкоба за запястье, как утопающий хватается за спасательный круг. — Неужели? — Джейкоб с недоверием взглянул на Камиллу. Она ждала его ответа, с мольбой всматриваясь в его глаза. Джейкоб сжал ладонь девушки в своих руках, будто хотел согреть, мягко коснулся губами едва дрожащих пальцев. Впервые Джейкоб был растерян и не знал, как действовать. Пытаясь собраться с мыслями, оттягивая время, он расправил одеяло. — Не думай об этом сейчас, — медленно, будто пробуя каждое слово на вкус, произнес оборотень. — Как бы ни сложилась дальнейшая ситуация, будь уверена — ты можешь на меня рассчитывать. А теперь отдыхай и набирайся сил, — Джейкоб поцеловал девушку в лоб и, окинув внимательным взглядом, поспешно вышел из палаты. Ему тяжело дались минуты, проведенные рядом с ней. И не потому, что он не мог терпеть ее или винил в смерти брата. Этих чувств в нем не было. Просто, увидев Камиллу, Джейкоб ощутил такую боль и потерянность, что стало невыносимо. Как будто его чувства умножились в несколько раз. Стало трудно дышать, а горло сдавил спазм. Не отвечая на вопросы Джошуа, Джейкоб стремительно покинул отделение. С каждым шагом он ускорялся, и когда оказался за воротами больницы, перешел на бег. Тяжелые, холодные капли дождя насквозь промочили одежду, она липла к телу, вызывая озноб. Из-под ног летели брызги, обдавая грязью одежду. Но Джейкоб не замечал ни холода, ни обрушившуюся на него стихию, ни проносящихся мимо машин. Он бежал до тех пор, пока ноги не подкосились сами по себе. Упав на мокрую траву, Джейкоб перевернулся на спину и, закрыв глаза, закричал. Он задыхался от едва сдерживаемых рыданий. В груди жгло, словно кто-то проткнул его раскаленным ножом. Полностью выдохшись, Джейкоб медленно поднялся и, обдуваемый пронизывающим ветром, подошел к мосту. Свесившись через перила, он смотрел на рябь темной воды, чувствуя с ней родство. Внутри был такой же мрак и холод, как и в водах Гудзона. * * * Морин давно не была так долго в лесу. Обратившись в оборотня, она обошла его весь. Было достаточно времени, чтобы пройти каждую тропинку. Из-за дождя шерсть ее вымокла, но она даже не пыталась укрыться. Лишь когда над деревьями забрезжил рассвет, Морин приняла свой прежний вид. Добравшись до дома, она скинула с себя мокрую одежду и, надев сухую и чистую, отправилась на работу. Уже возле входа в бар Морин почувствовала, что что-то не в порядке. Когда же обнаружилось, что дверь не заперта, Морин насторожилась. Осторожно войдя в помещение, она застыла на месте. Весь зал был заставлен букетами цветов. Ирисы были повсюду: на столах, на полу, на подоконнике. Они, словно синие огоньки, освещали столь неприветливое место, делая его чуть ярче. Сделав пару неуверенных шагов, Морин уловила шорох, исходящий из комнаты отдыха. Не успела она предпринять попытку проверить, кто там был, как оттуда вышел Джонатан. Увидев девушку, он остановился. — Джонатан? Что ты тут делаешь? — слегка нахмурившись, осведомилась Морин. — Если честно, я сам не знаю, — смущенно усмехнулся Джонатан, разглядывая девушку. — Цветы не лучшая идея, Джим не одобрит подобного, — Морин с жалостью оглядела вазы с ирисами. Ей придется выбросить их, чтобы не было проблем. Джим был очень лояльным хозяином, но не хотелось испытывать на прочность его терпение. — Как, думаешь, я оказался внутри? — насмешливо произнес Лонгмен, сложив руки на груди. Он не сводил взгляда с Морин. Будто она вот-вот должна исчезнуть, и он пытался впитать в себя каждую ее черту. — Джим позволил сделать оранжерею из своего заведения? — с недоверием спросила Морин. — За небольшую плату, — кивнув, коротко ответил Лонгмен. — Если так и дальше пойдет, Джим начнет сдавать помещение в аренду, — усмехнулась Морин. Она изучала мужчину, но не могла разобрать, что скрывается за какой-то показной беззаботностью. Спросить прямо не решалась, просто ждала того, что будет дальше. — Нам нужно поговорить, — Джонатан мгновенно посерьезнел и неуверенно приблизился к ней. — Этого следовало ожидать, — разочарованно проговорила Морин. Внутри кольнуло неприятное чувство тревоги. Неужели он продолжит истязать ее? Неужели ему мало того, что уже им сделано? Даже сейчас стоять напротив него было для нее пыткой, — такое количество цветов не предвещает ничего хорошего, — Морин шутила, пытаясь казаться равнодушной. Но можно обмануть кого угодно, только не саму себя. Внутри все дрожало. Казалось, каждая клетка ее тела, каждая мышца вибрировала от напряжения. Вместо улыбки хотелось закричать, вытолкнуть его и захлопнуть за ним дверь. Но она даже не сдвинулась с места, будто вросла в исцарапанный обувью посетителей пол. — Я рад, что у тебя хорошее настроение, — сухо парировал Джонатан. — Нет. Мне очень паршиво, — резко ответила Морин, взглянув на Джонатана. — Но зачем тебе об этом знать? — Я хочу знать! Хочу знать все! — с жаром сказал Джонатан. Он мягко сжал ее плечи, борясь с желанием крепко обнять. — Ты пахнешь лесом, — уверенно заявил он. — Я была в лесу, — Морин отстранилась от него. Прикосновение рук было невыносимо мучительным. Их ночь была полна такой страсти, его ладони так крепко сжимали в объятиях, но утро было самым страшным за всю ее жизнь. И вот теперь даже легкое прикосновение причиняло боль, как от нанесенной раны. — Всю ночь? — обеспокоенно поинтересовался Лонгмен. — Это допрос? — с вызовом ответила Морин. — Я не знаю, что происходит со мной. Кажется, я запутываюсь, — пробормотал Джонатан. Признание далось ему тяжело. Спрятав руки в карманы брюк, он опустил глаза, хотя данный маневр не удался. Лонгмен ощущал на себе испытывающий взгляд девушки. — Ничем не могу помочь, — холодно ответила Морин. — Нет, в том-то все и дело. Ты можешь помочь, — твердо произнес Джонатан. Подняв голову, он встретился с ней взглядом. Ее глаза кололи, словно тысяча иголок. Ему стало неуютно, как если бы погрузился в ледяную воду. — Джонатан, мне кажется, тебе лучше уйти, — безапелляционно произнесла Морин. Она из последних сил сдерживалась. Знала, что он не должен видеть того, что творится внутри нее. Это была личная боль, и никто не имел права знать о ней. — Я отомстил, но не чувствую облегчения, — игнорируя ее слова, продолжил Джонатан. — Я обидел тебя. И мне очень жаль. — Тебе не за что извиняться. Это я виновата перед тобой. Мы, все, кто был в этом замешан, — с чувством произнесла Морин. — Но я не понимаю, чего ты хочешь сейчас. — Чтобы ты была со мной, — уверенно ответил Джонатан. — Я не знаю, что чувствую к тебе. Со временем я смогу ответить на все твои вопросы. Но не сейчас. Мне просто нужно, чтобы ты была рядом, — он знал, как нелепо звучат его слова. Но ему действительно было тяжело сказать, какие чувства испытывает к Морин. Когда она ушла, Джонатан осознал, что без нее пусто, словно забрали что-то очень нужное. Но больше не было никаких ориентиров, чтобы понять происходящее. — В качестве кого ты видишь меня рядом? — сердце пропустило удар и переместилось к горлу. Стало трудно дышать, и Морин пришлось глубоко выдохнуть, чтобы выровнять сбившийся дух. Для нее сказанные слова были последней каплей. Слишком жестоко, слишком неправдоподобно, чтобы верить им. — В качестве друга, — неуверенно проговорил Джонатан. — Мы переспали, Джонатан! Ты помнишь?! — сорвавшись, выкрикнула Морин. Это слишком нестерпимо. Невозможно выдержать этот разговор. Выдержать его присутствие. Больно. Очень больно. — Да, я… знаю, как это сложно, — Лонгмен пытался найти правильные слова, но их не было. Он не мог разобраться в себе, но и оставить Морин тоже не мог. Что-то происходило, а объяснений этому не было. — Пожалуйста, уходи. Мне нужно работать, — устало произнесла Морин. Приблизившись к двери, она перевернула табличку с надписью «Open». Разговор с Лонгменом лишил Морин сил, но работа для нее всегда была на первом месте. Кроме нее, в жизни ничего больше не было. И только эта обшарпанная забегаловка помогала бороться с внутренними переживаниями, болью и страхами. Ей хотелось оказаться одной, чтобы в рутине дел отвлечься, хотя бы на время. — Джим дал тебе отгул. Я просил не звонить тебе, — Джонатан пересек зал и оказался рядом с Морин. Она нужна ему. Просто нужна. И ему было неважно, что будет дальше. — Вот как?! Тоже за определенную плату?! — с раздражением выкрикнула Морин. — Джонатан, ты не знаешь, чего хочешь! А я так не могу! — голос предательски задрожал. Все, она больше не может притворяться спокойной, тогда как внутри бушевали эмоции. — Я знаю, чего хочу в данный момент. Я хочу тебя, рядом с собой, — Джонатан взял ее руки в свои ладони, надеясь, что она не вырвется. Не вырвалась. Это вселило уверенность, и он притянул ее к себе. — Просто дай мне время разобраться в своих чувствах. Просто дай мне время. — Хорошо, — после долгого молчания ответила Морин. Она не могла и не хотела отталкивать его. Слишком долго была одна. Просто сейчас не нужно было строить догадки, что будет дальше. Было здесь и сейчас. И этого ей было достаточно. — Я дам тебе время. Джонатан обхватил руками ее лицо. Поцеловал в лоб, в кончик носа, коснулся губами век. Он мягко, но властно прижал девушку к себе. Их поцелуй получился страстным и нежным. Как порыв теплого ветра. Они долго стояли, не шевелясь. Взошедшее солнце озарило их фигуры. Лучи заплясали на лепестках ирисов и на пивных кружках, в которых стояли цветы, создавая радужные блики. Наконец расцепив объятия, Джонатан и Морин закрыли на замок дверь и оградились от внешнего мира жалюзи. Будто зная друг друга очень давно, они проговорили до самого вечера. После чего всю ночь гуляли по набережной. Джонатан впервые за все эти пять лет чувствовал себя живым. А Морин ощущала, что не одна. Им было хорошо вместе. Здесь и сейчас.