Лунный свет

Джессика глубоко вздохнула и, открыв глаза, лениво потянулась. Повернув голову, она обнаружила, что соседняя подушка пуста, лишь отпечаток на ней указывал, что ей ничего не приснилось. Подняв взгляд к потолку, Джесс прислушалась к своим ощущениям. Было спокойно и умиротворенно, словно нет никаких проблем. Ночь, проведенная с Джошем, была наполнена безудержной страстью. Джессике казалось, что она все еще чувствует властные, но аккуратные прикосновения, а ее тело вибрирует от удовольствия. Джошуа был нежным, но вместе с тем напористым, уверенным в себе. Он брал то, что желал, а она подчинялась ему, впитывая в себя каждый его поцелуй, каждое прикосновение. Когда Джош уснул, Джессика разглядывала каждую черточку его расслабленного лица, до конца не веря, что так легко отдалась парню. И не просто парню — оборотню. Нет, она нисколько не жалела о своем выборе. Уж если и дарить себя впервые, то только такому, как Джошуа: внимательному, доброму, понимающему и искреннему. Просто Джессика недоумевала, насколько быстро рассеялись все сомнения. Еще недавно она и думать себе запрещала, чтобы иметь отношения с оборотнем. Теперь же не представляла, как смогла бы обходиться без присутствия в ее жизни Джошуа. После ухода Камиллы Джесс проплакала пару часов, а после вдруг решила позвонить Джошу. Он приехал настолько быстро, насколько мог, и когда она открыла ему дверь, крепко притянул к себе, с этого момента не отпуская ни на минуту. Поначалу они долго стояли в холле, после Джош взял Джесс на руки и, пройдя в гостиную, сел вместе с ней на диван. Джошуа целовал ее мокрые от слез щеки и утешал тихим, ласковым голосом. За чашкой горячего чая с мелиссой Джессика и Джош проговорили до ночи. Когда Джесс принесла для него плед и подушку, он забрал у нее постель, мягко поцеловав. В этот момент никто не смог расцепить объятия, и наступивший день они встретили в одной постеле. Откинув одеяло, Джессика сняла со стула рубашку Джошуа и, на мгновение обняв ее, вдохнув едва ощутимый запах леса, надела на себя. Медленно застегнув пуговицы, Джессика взъерошила волосы и, снова потянувшись, вышла из спальни. Тихо ступая, она вошла на кухню. Джошуа готовил завтрак, а в воздухе витал аромат кофе. Джессика обняла Джоша сзади, оставив осторожный поцелуй между лопатками. Джош протянул ладонь девушки через свой согнутый локоть и коснулся губами ее пальцев. — Мне хотелось принести завтрак в постель, — разочарованно пробормотал он. — Главное, что ты здесь, — уткнувшись ему в спину, ответила Джесс. — Тебе уже лучше? — Уголки губ едва дрогнули в улыбке на реплику девушки. Джошуа повернулся к ней и, обняв ладонями лицо Джесс, обеспокоенно заглянул в глаза. Накануне она была очень подавлена уходом Камиллы, и ему было тяжело видеть ее страдания. Однако сейчас Джошуа заметил, что взгляд Джесс не был таким обреченным, и у него отлегло от сердца. — Я ощущаю себя не такой потерянной, — Джессика поцеловала парня в щеку. — Спасибо, что остался со мной. — Невозможно было иначе, — тихо проговорил Джош, утопая пальцами в ее локонах. — Все будет хорошо. — Джош. От той нежности, с которой он произнес свои слова, у нее к глазам подступили слезы. Джессика порывисто притянула парня к себе и пылко поцеловала. Наконец отстранившись друг от друга, влюбленные приступили к завтраку. Приготовленная Джошуа яичница с беконом, тосты с сыром, кофе были аппетитными и вкусными. Джесс с удовольствием наслаждалась каждым кусочком. На какое-то время грусть и тревога за подругу исчезли, словно брошенный под воду камень. Но когда Джошуа отвез ее в университет и она, попрощавшись с ним, осталась одна, прежние чувства заняли главенствующее место в сердце. Идти по коридорам, заходить в аудиторию и садиться на свое место без Ками было невыносимо. Утешал немного лишь тот факт, что Камилла с Джейкобом. Но с ним она была временно. Это слово вызывало у Джессики саднящую боль. Что будет с Камиллой, когда она останется без защиты? У нее был Джошуа, а ее Ками вынуждена сама бороться за свою жизнь. Джессика не помнила, о чем говорили на лекциях, на какие вопросы она отвечала, и не замечала, что происходит вокруг. Отвлечься от мрачных мыслей ее заставил автомобиль Джоша. Когда она медленно спустилась со ступеней учреждения, словно не веря своим глазам, Джошуа вышел из машины и приблизился к ней. — Что-то случилось? — напряженно спросила девушка, вглядываясь ему в глаза. — Нет, — Джошуа сжал ладони Джесс в своих руках, с грустью отмечая бледность ее лица и встревоженный блеск зеленых глаз. — У меня предложение. Я хочу отвезти тебя в свою квартиру. Поживешь пока у меня. Хотя останься ты навсегда, это сделало бы меня самым счастливым. — Так у тебя есть квартира? Здесь, в Нью-Йорке? — получив утвердительный кивок, Джессика поправила на плече сумку и, повернув голову, перехватила любопытный взгляд студенток, стоящих неподалеку. — Ты будешь первой, кто войдет в мое холостяцкое жилище, — хитро прищурившись, произнес Джошуа, желая вернуть внимание Джесс. — Вот как? — изогнув в изумлении бровь, Джессика скептически взглянула на парня. — И скольким ты говорил так же? — Никто не переступал порог моего царства, — насмешливо фыркнул Джош, ничуть не обидевшись на ее недоверие. Распахнув дверцу автомобиля, он широко улыбнулся Джесс. — Так что ты решила? — Думаю, одиночество сейчас не пойдет мне на пользу, — призналась Джесс, располагаясь в салоне. — Дарси была в твоей квартире? — неожиданно спросила Джессика, когда они выехали со двора университета. — Нет, — после непродолжительной паузы ответил Джошуа. — О квартире знал только Джейкоб, и только его я впускал в свою обстановку. Там для меня было место, где можно отдохнуть. Иногда я отдыхал в своей умиротворяющей обстановке от Дарси. Больше не существовало места, где можно было от нее скрыться. — Если твое место так много значит для тебя, почему ты пускаешь в него меня? — тихо поинтересовалась Джессика, сожалея, что задала вопрос, который вызвал в его голосе грусть. — Потому что я хочу, чтобы ты была рядом, — мимолетно взглянув на Джессику, он соединил пальцы их рук. — Сейчас тебе было бы сложно находиться в квартире, где все напоминает о Камилле. Мне хочется облегчить твою боль. Хотя бы частично. Ты дорога мне, Джесс. — Почему я, Джош? Ведь я не оборотень, — опустив глаза, Джесс наблюдала, как его палец поглаживает ее руку. Было тепло от нежного прикосновения, и если бы она могла, то остановила бы этот момент. Впервые узнав о оборотнях, Джесс ощутила страх, который всецело завладел ею, но рядом с Джошуа было спокойно. Этот волк с горячим и добрым сердцем ее любил. И Джессика была уверена, что находится под надежной защитой. — Я не могу ответить. Любовь не спрашивает, она просто приходит, забирает в плен сердце и отключает разум. Почему ты? Наверное, просто моя душа потянулась к твоей, — Джошуа внимательно смотрел на дорогу, но, взяв руку девушки, коснулся ее поцелуем. — А еще ты стала для меня тихой гаванью после минного поля, — тихо дополнил он. Джессика промолчала, лишь осторожно склонила голову на плечо Джошуа. Воцарилось молчание, но оно не было той тяжелой тишиной, которая сковывает все внутри. Оно обволакивало, заставляя сердце трепетать от ощущения чего-то хрупкого и сокровенного. Дом, к которому они подъехали, был из серого кирпича. Здание летом утопало в зелени, так много было вокруг него деревьев и красиво обустроенных клумб. Двор был большим, с просторной стоянкой для машин. Поставив автомобиль на свободное место, Джошуа открыл перед Джессикой стеклянную дверь дома. Пройдя холл, они поднялись на лифте. Войдя в квартиру, Джесс увидела уютную студию. В гостиной стоял большой диван кремового цвета, стол из черного дерева и плазменный телевизор на всю стену. Дальше была кухня, отгороженная от гостиной аркой. Большие окна имели выход на балкон. Осмотревшись, Джессика обратила внимание, что на столе стояли фрукты, бутылка вина с двумя фужерами, горели свечи в высоких подсвечниках, а в центре высилась ваза с цветами. — Я надеялся, что ты согласишься, — произнес Джош, отвечая на немой вопрос Джесс. — Ты ждал меня, — полувопросительно, полуутвердительно сказала Джессика, обнимая парня за шею. В этот миг она ощутила, как узел из горечи, печали и страха, держащий ее с того момента, как ушла Камилла, распался. Забота Джоша помогла расслабиться и почувствовать себя дома. * * * Холодное октябрьское солнце повисло на ветках деревьев, освещая все вокруг тусклым светом. Небесное светило боролось с облаками, которые хотели поглотить его, выглядывая само или выпуская лучи, и они прорезали мохнатые тучи. Лес постепенно готовился к зиме, засыпал, погружаясь в безмятежную тишь. Даже хижина, стоящая на краю леса, казалось, была погружена в сон. Только вот собравшиеся около трибуны оборотни были не так спокойны и меланхоличны, как окружавшая их природа. Собрание, о котором объявил Джейкоб, само по себе вызывало у них напряжение и глубокую сосредоточенность. А созванные Старейшины и вовсе заставляли тревожиться и нервно перешептываться между собой. Тот факт, что Старейшины должны были прибыть по настойчивому требованию смертной, вызывало среди собравшихся недоумение, кто-то начинал строить догадки, а кто-то изучал одинокую фигуру девушки, будто мог по одному лишь виду понять тайный смыл ее дерзкого желания. Камилла не замечала ни пристальных взглядов, ни приглушенного рокота, который временами вздымался в толпе, словно ленивые волны, обволакивающее берег и медленно устремляющиеся назад. Она смотрела прямо перед собой, до боли в глазах вглядываясь в возвышающиеся трибуны. Джейкоб не сказал ей ни одного ободряющего слова, да ей и не хотелось слышать избитые фразы. Теперь Ками стояла далеко от него, будто они не знали друг друга. Ожидая Старейшин, Камилла вспомнила о Джесс. Вот чьей поддержки хотелось бы больше всего. Ее подруга была готова пройти весь путь вместе с ней. Только вот Камилла не хотела, чтобы Джессика положила на алтарь свою жизнь ради того, чтобы решать ее проблемы. Поэтому приходилось собирать по осколкам все свое мужество, чтобы выдержать все невзгоды, которые суждено пройти. Когда появились Старейшины, Камилла внутренне собралась, устремив свой взор на их просторные одеяния. Она всю ночь продумывала каждую реплику, но сейчас слова смешались в какой-то клубок, распутать который не представлялось возможным. Камилла почувствовала, как слабеют ноги, а внутри разрастается паника. Но отступать было поздно. Когда Старейшины расположились на своих местах, Генри Джонс кивнул, давая понять, что она может говорить. — Благодарю, что согласились выслушать меня, — проговорила Камилла, пристально посмотрев на Генри Джонса. Почитание, с каким оборотни относились к Старейшинам, напоминало Камилле поклонение Богам. Слишком преувеличенным, по ее мнению, было их могущество. — Вы помните меня? — Камилла Денверс, — сухо ответил Джонс, не выражая эмоций ни в глазах, ни в движениях. Он был похож на каменное изваяние, стоящее сотню лет на одном месте. — Надеюсь, я могу рассчитывать на вашу помощь, — с вызовом проговорила Камилла, вздернув подбородок. Краем глаза она заметила, как нахмурился Джейкоб, однако лица Старейшин были беспристрастными. — Так сложились обстоятельства, что я убила человека. По неосторожности. — Тогда стоит ответить за свои поступки, понести наказание и очиститься от греха, — словно проповедник, заговорил Генри Джонс. — Нет ничего достойнее, чем чистая совесть. — Я стала оборотнем, — громко провозгласила Камилла, с вызовом взглянув на Старейшину. Его речь лишь разозлила ее. При иных обстоятельствах она бы прониклась мудрыми словами, но в этот момент они показались неуместным и напыщенным трепом заумного выскочки. — Тогда чего же ты хочешь? — на мгновение замявшись, поинтересовался Джонс. — Как говорила изначально, — с нажимом произнесла Ками, ощущая жгучее раздражение, — мне нужна помощь. — Боюсь, это невозможно, — с деланным сожалением ответил Старейшина. — Ты перевертыш и не имеешь права находиться здесь. — Вы, верно, забыли, что я помогала вам! Моя подруга, помните ее?! Мы обе были во время битвы против Тони Стюарта! Неужели это ничего не значит?! — возмутилась Камилла, сверля взглядом Генри. В первый раз он показался ей милым, но сейчас перед ней был лживый и лицемерный человек. Она ощутила такое презрение, что захотелось плюнуть ему в лицо. — То, что было раньше, не относится к сегодняшнему, — коротко ответил Джонс, приподнимаясь с места. — Что это значит, черт возьми?! — сорвалась на крик Камилла. Отчаяние захлестнуло ее, она была раздавлена. Старейшины не желали даже выслушать, а на помощь не стоило и надеяться. — Ни одна стая не примет грязнокровок, — жестко отрезал Генри Джонс. — То, что ты впустил перевертыша в свою стаю, уже нарушение правил, — обратился Старейшина к Джейкобу. — Будь добр, уведи ее. — А если я убью человека?! Что будет, если нападу на кого-то?! Мне нужна помощь, я не справлюсь одна! — в ней зарождалось знакомое чувство, которое предзнаменовало, что скоро она обратится. Ками не могла контролировать свои эмоции, они усиливались. Она обернулась, оборотни впились в нее глазами, в которых читалось изумление. В ушах звенело, а единственным звуком был стук ее сердца. Перед глазами все плыло, но Камилла отчаянно боролась за то, чтобы не терять под собой опору. Хватаясь за реальность, девушка обернулась к Старейшинам, которые собирались уходить прочь. — Может, остальные хотят что-то сказать? Или Генри Джонс решает за всех? Ками показалось, что в лицо ей дунул холодный ветер, настолько ледяным взглядом одарил ее Джонс. — Решение единогласно. Грязнокровкам здесь не место. За их поступки мы не несем ответственности. Все в их руках, — безапелляционно произнес Брюс Тортон. Мози Тревис лишь кивнул, соглашаясь с мнением остальных. — Это неправильно! Я тоже оборотень! Вы не можете так поступать! Я не вещь, которую можно выбросить! —  сквозь застлавшие глаза слезы Камилла размыто видела удаляющиеся фигуры Старейшин. — Не стоило тебе говорить с ними, — послышался голос Джейкоба. — Зато теперь ты доволен? Не так ли?! — прошипела Ками, отталкивая оборотня от себя. Она быстрым шагом направилась сквозь толпу к хижине, распихивая стоящих. Не успела Ками дойти до дверей спальни, в которой расположилась накануне, как ощутила тошноту и нехватку кислорода. С каким-то неистовством она швырнула на кровать чемодан. Но не успела даже открыть его, как в момент ноги подкосились, и, упав, Камилла стала хватать ртом воздух. Эмоции рвали на части, и она ничего не могла сделать. Последнее, что она почувствовала — как язык касается острых клыков. Появившийся на пороге Коул, который с замиранием сердца наблюдал за развернувшейся сценой, осторожно прикрыл дверь комнаты. Никто не должен был заметить, что здесь происходит. Перед ним стояла черная волчица и настороженно смотрела на него. Когда он сделал шаг к ней, волчица оскалилась и угрожающе зарычала. — Я понимаю тебя, — тихо заговорил Коул, выставляя вперед руки, показывая, что не несет угрозы. — Поверь, мне понятны твои чувства. Я хочу и могу помочь, — Коул смотрел неотрывно в голубые глаза волчицы, ожидая, когда можно будет приблизиться. Прошло некоторое время, прежде чем Коул вновь попытался подойти к оборотню. Волчица попятилась назад, тихо заскулив. — Не бойся, — проговорил Коул, медленно подойдя к ней. Осторожно протянув руку, Коул погладил мягкую шерсть. Волчица неуверенно положила морду ему на плечо. Коул аккуратно ее обнял. Прошло несколько минут, и Коул ощутил, что Камилла приняла человеческий облик. Отстранившись, она встала и, отряхнув одежду от невидимой пыли, посмотрела на парня. — Я не хотела, чтобы кто-то видел, — шепотом проговорила она, — но мои эмоции… — Если ты доверишься мне, я помогу, — с невозмутимым видом, будто ничего не произошло, повторил Коул. — Мне нечего терять, — с непоколебимой решимостью ответила Камилла. — Тогда сегодня в полночь. Вещи твои я привезу позже, — дал распоряжение Коул. — Куда ты меня отвезешь? — В груди зародилось новое чувство, надежда неуверенным ростком прорастала в душу. Было нелепо на что-то надеяться, но за эти дни теплое чувство являлось необходимостью. — К перевер… — Коул осекся на полуслове, заметив, как темнеют глаза девушки. — К оборотням с геном, — поправил он сам себя. — Откуда тебе известно о них? — Камилла, казалось, забыла дышать от услышанного, она пристально вглядывалась в Коула, боясь пропустить хоть слово. — Долгая история. Вожак стаи — моя тетя, — коротко ответил Коул. — Но в данный момент это не важно. Самое главное, когда будешь уходить, постарайся остаться незамеченной. — Боишься, что тебя увидят рядом со мной? — вздернув подбородок, Ками с вызовом посмотрела на оборотня. — Возникнут вопросы. Никто не знает о стае оборотней с геном. Это касается моей семьи, и я не хочу огласки, — ответил Коул тоном, каким обычно говорят с неразумным ребенком. — Хорошо, я буду осторожна, — проговорила Камилла, чувствуя себя неловко за свою резкость. Коул лишь кивнул, словно ждал именно этих слов, и вышел, оставив девушку одну. С того момента, как ушел Коул, время для нее остановилось. Сложив чемодан и отставив его в сторону, она с нетерпением стала ожидать того часа, когда уедет отсюда. Джейкоб пару раз пытался с ней поговорить через закрытую дверь, но Ками не впустила его и отказалась выслушать. Сколько бы он ни взывал к ней, девушка не отозвалась. Камилла была обижена и зла на него, но предстоящая поездка вытеснила эти чувства, оставив досаду на попытки достучаться к ней и вызвать на разговор. Когда Джейк все же оставил Камиллу в покое, она смогла сосредоточиться, обдумывая, что ожидает ее дальше. Девушка с трудом дождалась положенного времени. И когда наступила ночь, Ками бесшумно покинула хижину. От нетерпения Камилла бежала всю дорогу. Только при выходе из леса она остановилась, чтобы перевести дух. Однако Ками с удивлением обнаружила, что бег ее не изнурил. Видимо, сущность оборотня добавило организму силы и выносливости. Выйдя из леса, Камилла увидела Коула, сидевшего на черном мотоцикле. — Ты пунктуальна, — одобрительно отозвался Коул, протягивая ей шлем. — Давно приехал? — как бы между прочим поинтересовалась Ками. — Около получаса назад, — ответил оборотень, ожидая, когда Камилла наденет шлем и сядет позади него. Когда они въехали в город, Камилла провожала взглядом освещенные огнями улицы, дома и заведения. Ей хотелось впитать в себя все, от дорожного знака до высоток, возвышающихся над другими строениями, словно великаны. Вдалеке виднелся мост, под которым разлила свои воды река Гудзон. Нью-Йорк жил своей жизнью, ему не было дела до проблем едущей на мотоцикле девушки. Когда Коул свернул на шоссе, оставив шумный мегаполис позади, Камилла прикрыла глаза, чтобы образ города задержался хотя бы на мгновение. Она ехала в неизвестность, и никто не мог сказать, вернется ли в Нью-Йорк, сможет ли жить прежней жизнью или для нее все потеряно навсегда. Под тяжестью грустных мыслей Ками уснула, уткнувшись в спину Коула. С рассветом Камилла обнаружила себя на траве, мотоцикл стоял неподалеку, возле него расположился Коул. Парень лежал на спине, закинув руки за голову, глаза были закрыты, по тому, как размеренно вздымалась его грудь, можно было понять, что он спит. Скинув с себя куртку, которой была накрыта, девушка поднялась, оглядываясь. Местность выглядела заброшенной, лесопосадка была похожа на непроходимые джунгли. Уловив тихий звук, Камилла направилась в ту сторону. Пробравшись сквозь плотные заросли, она увидела небольшой водоем, журчание которого ее привлекло. Осторожно ступая по каменистым выступам, Ками умылась прохладной водой и вернулась к месту привала. Когда Коул проснулся, они перекусили сэндвичами, припасенными заранее оборотнем. После чего Коул и Ками продолжили свой путь. — Как случилось, что твоя тетя родилась с геном? — Камилла долго решалась задать этот вопрос и теперь ощущала, будто нырнула в холодную воду. — Мой дедушка Чарльз связался со смертной. Короткая интрижка, после которой родился ребенок, — с некоторой неохотой начал Коул. Он не любил рассказывать о своей семье. Было тяжело открываться. История одной ошибки, которая принесла близким разлад, стыд и страх разоблачения, не была из ряда тех, которые рассказываешь за дружеской беседой. — Моя бабушка Джози поначалу хотела развестись, но мой отец был еще ребенком, и она боялась, что позор Чарльза коснется его. Поэтому Джози приняла решение сохранить семью, только простить дедушку не смогла. Они жили, словно два чужих друг другу человека. — Что было дальше? — они въехали в какой-то город, но Камилла не обратила внимания на проносящуюся мимо панораму, увлеченно слушая Коула. — Родившегося ребенка отобрали у матери и отправили в приют. Джози боялась, что мать Николь будет требовать от Чарльза признания отцовства и тогда в стае обо всем станет известно. Поэтому пришлось пойти на крайние меры. Когда моему отцу исполнилось двадцать, дедушка тяжело заболел. Он очень переживал из-за всей ситуации, хотел вернуть своего ребенка, но разговоры с Джози заканчивались скандалом. И спустя годы вины, самоистязания, сердце, казалось бы, такое сильное, не выдержало тех переживаний, которые испытывал Чарльз. Перед смертью дедушка все рассказал Оуэну, моему отцу, — Коул повернул мотоцикл, направив его в сторону речного порта. До этого момента он ни с кем не делился историей своей семьи, поэтому у него было ощущение чего-то тяжелого, словно поднимал сундук со дна океана. — Спасибо, что поделился, — Камилла мягко сжала плечо парня, после чего вновь обняла его за талию, чтобы крепче держаться во время резких поворотов. — Мой отец был тогда очень молод. Он мог бы забыть рассказ Чарльза или оставить все в прошлом, заниматься своей жизнью, но отец приложил все силы, чтобы найти свою сестру, — с гордостью произнес Коул. — Моя тетя была еще подростком, взбалмошным и строптивым. Но к отцу она потянулась с первой встречи. Николь была в больнице вместе с моим отцом, когда я родился, видела мои первые шаги, играла со мной и рассказывала сказки. Только я и мои родители знают о ее существовании, знают, кто она, — с горечью закончил Коул. Ему было жаль, что Николь не могла познакомиться с родными ей людьми. Джози никогда не приняла бы девушку, и стая относилась бы к Николь враждебно. Конечно, можно было бы заручиться поддержкой Джейкоба, но Коул не мог рассказать ему о Николь. Он уважал своего вожака и доверял ему, но Джейкоб был против даже простых смертных, а перевертышей и вовсе не допустил бы в стаю. Вздохнув, Коул взглянул на Камиллу через зеркальное отражение. В ней ощущалась сила, необузданная и яростная. Она готова была бороться за свои права. Камилла являлась настоящим оборотнем. Истинным волком была и Николь. Став сверхъестественным существом, она не смирилась со своим положением. Николь знала — ее не примут ни в одну стаю, поэтому стала создавать свою. Ей помогала Кэлли — настоящая волчица, которую Николь защитила от домогательства пьяного прохожего. Кэлли искала оборотней с геном и приводила к Николь. Стая росла медленно, но спустя три года в ней насчитывалось около тридцати оборотней. Каким-то невероятным образом Николь и Кэлли договорились с местными властями, и стая разбила лагерь недалеко от порта. Их палатки стояли в отдалении, так что они никому не мешали. Но, несмотря на, казалось бы, беззаботную жизнь и задорный нрав, Коул знал, что Николь не хватает семьи, любящих родственников, тех кто оттолкнет в реальности, но в мечтах примет как свою. Николь не хватало единства с истинными оборотнями, признания частью их жизни. Николь было тридцать пять, но она по-прежнему была взбалмошной и немного безумной. Иногда она признавалась, что если бы была серьезной, мрачные мысли давно ее поглотили бы. Он с отцом обожали ее, и Николь дарила им безграничную любовь. Коулу нравилось проводить время со своей тетей, несмотря на разницу в возрасте. Это она научила его рыбачить, выстругивать оружие из веток, разводить костер и плавать. Николь знала много созвездий, и вечерами они искали их среди скоплений звезд. Шарлотта, его мать, часто готовила для Николь выпечку и иногда приглашала на кофе к ним домой. Между ними существовала идиллия, которая отдавала горечью от того, что истинные оборотни никогда не признают своими оборотней с геном. Если бы не история, коснувшаяся его семьи, Коул не почувствовал бы в полной мере, какая пропасть между ними и теми, кто не имеет права даже называться волками. Каждый из них погрузился в свои мысли. Говорить не хотелось, да и, собственно, не о чем было. Коул думал о Николь, о Джейке, у которого возникнут вопросы по поводу исчезновения Камиллы. Что можно было придумать в оправдание? Коул не имел права увозить девушку без разрешения вожака. Но не помочь он не мог. Истории Николь и Камиллы были схожи — обе остались один на один с неизведанным, обе не понимали, что с ними происходит, и не знали, как с этим бороться. Поэтому Коул понимал, что не сможет оставить Камиллу без поддержки. Он смотрел на нее во время собрания, слышал слова, которые она выкрикивала Старейшинам, и видел на ее месте свою тетю. Старейшины были жестоки, и впервые в душе у него зародилась неприязнь к ним. Это чувство было несмелым, словно слабый росток, прорастающий сквозь толщу земли, который мог вырасти в могучее дерево. Вот так, с новым ощущением, оно могло окрепнуть, и тогда больше ничто не собьет Коула с мыслей, которые сейчас роились у него в голове. Оборотень был разочарован в Старейшинах, ведь те были призваны помогать каждому, кто в этом нуждался. Он вновь посмотрел на Камиллу через зеркало заднего вида и в этот момент пообещал себе, что отныне она не будет одна. Камилла перехватила взгляд, брошенный на нее Коулом, и улыбнулась уголками губ. Не зная его толком, девушка прониклась к нему симпатией и доверием. Может, все было от того, что другого выбора у нее не было. Ками схватилась за предложение оборотня, как за спасательный круг. Терять ей больше нечего, и она должна была использовать любую возможность, чтобы хоть немного привнести ясности в свое будущее. Камилла подумала о Джессике, и ей стало грустно. Как же не хватало мудрых слов, ободряющих объятий подруги. Она надеялась, что Джессика послушается совета и будет жить так, как они мечтали: учиться, общаться с новыми людьми, прогуливаться по Нью-Йорку. Камилле хотелось легкой и счастливой жизни для своей рыжеволосой подруги. — Приехали, — прервал размышления Камиллы Коул. Остановив мотоцикл, парень помог Ками встать на землю. — Прежде чем мы придем к Николь, пообещай, что никто не узнает, где я, — потребовала Камилла, пристально взглянув на оборотня. — Даже Джейкоб? — усмехнувшись ее воинственному блеску в глазах, уточнил Коул. — Джейкобу в первую очередь не стоит знать, — с раздражением парировала Ками. — Думаю, он будет волноваться, — будничным тоном заметил Коул. — Меньше всего меня волнуют чувства Джейка, — сложив руки на груди, Ками выжидательно смотрела на Коула. — Хорошо, я что-нибудь придумаю, — заверил ее оборотень. Конечно, его долгом являлось поставить Джейкоба в известность, но положение Камиллы было для него знакомым и он намеревался помочь девушке. — Спасибо тебе, — тепло поблагодарила Камилла. Коул ничего не ответил, лишь коротко кивнул, уходя вперед. Камилла направилась вслед за парнем, поглядывая по сторонам. Место, в котором они остановились, было окружено редкими деревьями и кустарниками, между которыми были расположены палатки. На просторной поляне их было больше, и они плотно теснились к друг другу. Рядом с палатками находились люди. Кто-то общался, кто-то строгал из дерева оружие. Никто не обратил на них внимания. Но через пару минут от беседующей группы отделилась фигура и направилась к ним. Приближающаяся девушка была высокой, с длинными волосами, собранными в хвост. Челка, остриженная набок, придавала игривый вид. Хотя и в темных глазах плясали задорные искорки. Черный комбинезон эффектно подчеркивал фигуру. Походка была уверенной и твердой, немного мужской. За пояс был воткнут нож, и девушка коснулась его, рассматривая Камиллу. Незнакомка была похожа на воина, который в любой момент готов к битве. — Неужели мой племянник решил почтить своим присутствием? — с долей язвительности, произнесла шедшая к ним девушка. Однако темные глаза светились радостью и теплотой. — Коул, мальчик мой, — обняв парня, она взъерошила его волосы и широко улыбнулась. — Тетя… — смущенно пробормотал Коул, чувствуя себя неловко от проявления нежности своей родственницы. — Я же просила, не называй меня так, — шутя, ударила его в грудь девушка. — Николь или Никки. Никаких «теть». — Ладно, больше этого не повторится, — усмехнулся Коул, выставляя руки вперед. — Твоя девушка? — с любопытством посмотрев на Камиллу, спросила Николь. — Нет, просто знакомая, — Коул окинул Ками быстрым взглядом, будто хотел удостовериться, что она не задета тем, как он представил ее вожаку стаи. — Камилле нужна помощь. — Так и думала, что твой визит — не просто желание увидеться со мной, — снисходительно усмехнулась Николь, усаживаясь на бревно, служащее сиденьем. — В чем дело? — Недавно я убила свою однокурсницу, — заговорила Камилла, решив, что сама расскажет о себе. — Я не хотела, чтобы так случилось, но время вспять не повернешь. После случившегося оказалось, что я оборотень. — Оборотень, — эхом повторила Николь. Встав, она подошла к Ками и внимательно заглянула ей в глаза. Взяв девушку за подбородок, Никки изучала лицо пришедшей, словно могла прочесть что-то потаенное. — Рожденная с геном, — выдохнула Николь, отступая. — Ты поможешь? — спросил Коул, заметив мелькнувшую в глазах Никки боль. — Прежде, чем я приму тебя, — Николь повернулась к Камилле, — ты должна знать, что тебя ожидает. Мы не просто живем все вместе, отверженные и неприкаянные. Мы учимся контролю. Через боль, — Николь остановилась, наблюдая за реакцией Ками, но у той даже мускул не дрогнул. Мысленно восхитившись ее выдержкой, Николь продолжила: — Эмоции мешают нам контролировать обращение. Поэтому каждый из нас учится контролировать эмоции. Боль — эмоция, которую контролировать сложнее всего. Если со злостью или страхом можно бороться, то боль требует особого подчинения. Со стороны может показаться, что мы — группа религиозных фанатиков, которые истязают себя во имя искупления. Но на самом деле мы учимся владеть собой. — Сколько обучение займет времени? — методы Николь показались Камилле варварскими. Но с другой стороны, выбора у нее не было. Стая Никки была единственным вариантом. И она не собиралась отказываться от него. — Все индивидуально, кто-то достигает успеха через полгода, кто-то через пару месяцев. Видишь ее? — Николь указала на рыжеволосую девушку, которая общалась с парнем. — Лесли у нас достаточно долгое время. Прошло два года с тех пор, как она попала в стаю. Но с контролем у нее еще проблемы. — А вы за сколько достигли результатов? — Камилла задержала взгляд на рыжеволосой незнакомке, и сердце отозвалось болью от воспоминаний о Джесс. — Я не хочу официального обращения, — поморщившись, отозвалась Никки. — У нас нет главных и второстепенных. Каждый равен. Наша стая единственная, где нет Старейшин. Хотя я немного главней, — не сдержавшись, хитро подмигнула девушка. — Я достигла успеха за десять месяцев, — вернувшись к вопросу Камиллы, Николь вновь стала серьезной, как в момент, когда говорила о самоконтроле. — Занималась, как безумная. Кэлли очень волновалась, думала, у меня съехала крыша. Если бы не ее поддержка, думаю, я бы погибла. — Привет, Коул, — к ним подошла девушка ростом чуть ниже Николь. Ее темно-русые волосы волнами лежали на плечах. Родинка на щеке и лучезарная улыбка делали внешность очень нежной. — Милая, — Николь расплылась в улыбке и, сжав руку девушки, посмотрела на нее влюбленным взглядом, — мы как раз говорили о тебе. Познакомьтесь, это моя Кэлли, — с гордостью представила ее Никки. — Очень приятно, — улыбнулась Камилла, мысленно подметив, что влюбленные прекрасно смотрятся вместе. Сочетание бури и ясной погоды либо перца и шоколада. — Ты останешься с нами? — спросила Кэлли, приветливо улыбнувшись Камилле. — Да, — с непоколебимой уверенностью сказала Ками, — это мой шанс обуздать свою сущность. — Что ж, тогда, думаю, мне пора, — отозвался Коул, все это время наблюдая за разговором девушек. — Уже?! — разочарованно воскликнула Николь. Она любила своего племянника и хотела видеть Коула почаще. — Может, пообедаешь с нами, расскажешь новости? — Если кратко, у нас произошел пожар. Дом восстановили, никто не пострадал, — поспешил успокоить Николь Коул, заметив встревоженный взгляд. — Но подробней расскажу в другой раз. — Береги себя, — чмокнув племянника в щеку, Николь, как и при встрече, взъерошила ему волосы. — А ты береги себя, — обняв Никки, Коул направился к своему мотоциклу. Уже сидя на нем, он махнул рукой и быстро исчез между деревьями. Когда Коул скрылся из виду, Николь познакомила Камиллу с некоторыми членами стаи. Остальная часть оборотней жила в городе. Они полностью подчинили свою сущность, могли управлять собой, и Николь позволила им покинуть стаю. Те, кто научился самоконтролю, приезжали несколько раз в неделю, чтобы чем-то помочь или если нужно было присутствовать на собрании. Камилла ощущала себя скованно, но старалась не показывать своего смущенного состояния. То, что Коул привез ее сюда, было большой удачей, и она собиралась проявить себя. За обедом оборотни расспрашивали Ками о ее жизни, интересовались, что стало причиной для обращения в волка. Камилла охотно рассказывала о себе, и хотя упоминание о Мишель отдало болью в сердце, она открыто созналась в содеянном. Вопросы сыпались на нее, как из рога изобилия, пока Николь не прервала словесный поток интересующихся и не отослала Камиллу отдохнуть. Ками без возражений отправилась в палатку Кэлли, которую та без колебаний отдала ей в пользование. Разместившись на спальном мешке, Камилла прикрыла глаза, прислушиваясь к голосам. Здесь была особая атмосфера, без каких-либо условностей и правил. Она видела это по поведению оборотней. Они сидели рядом со своим вожаком и свободно общались с ним, смеялись и шутили. Николь не отделялась, не делала акцент на том, что она здесь главная. Такое поведение подкупало. Камилла не могла не отметить, что в этой стае чувствуется свобода. Сообщество оборотней под командованием Джейкоба было пропитано правилами, нормами поведения. Да, Джейк также общался со своими подопечными, но всегда его тон был деловым, он отделялся, показывая, что стоит выше остальных. Камилла взяла сумку, мысленно радуясь, что прихватила ее с собой. Вещи, оставленные в хижине Джейкоба, не волновали девушку, а вот документы и телефон были необходимы. Взглянув на дисплей смартфона, Ками вздохнула. Джесс написала сообщение, в котором интересовалась, где она и все ли с ней в порядке. Первым порывом было ответить, но Камилла лишь отключила телефон и спрятала в сумку. Помимо Джесс, ее искал Джейкоб, о чем свидетельствовало пять гневных уведомлений и семь пропущенных звонков. То, что он якобы беспокоился, вызвало у Камиллы едкую ухмылку. Девушка была зла на Джейкоба, до сих пор в ней сидело чувство обиды за то, что от него не было никакой поддержки и помощи. Камилла прокручивала сцену, когда стояла перед Старейшинами, умоляла их помочь ей, а Джейк молча наблюдал за происходящим. Поэтому говорить с ним не хотелось, отныне Камилла Денверс, волчица с геном, будет сама по себе. И сделает все, чтобы доказать — она достойна называться оборотнем. Через время телефон вновь оказался в руках. Камилла набрала сообщение и, перечитав его несколько раз, отправила адресату. Для начала нужно было расстаться с прошлой жизнью и посвятить себя новым планам. А у нее была лишь одна цель — сделать жизнь стаи Сириус невыносимой.