Старший братец под прицелом

* * * POV Маши - Ущипните меня кто-нибудь, пока я не передумала! Воскликнула я, находясь в тёплых объятьях Макса, который на мои слова только улыбнулся и уткнулся носом в мою макушку, крепко вздохнув. У меня по телу пробежала дрожь. Казалось, его горячее дыхание прошлось по всему телу, касаясь невидимыми руками всего, до чего только можно было дотянуться. Я вся покраснела. Это было так странно, но в то же время так приятно обнимать его. Он такой тёплый, сильный, на целую голову выше меня. Нет, даже еще выше. Когда он поцеловал меня, мне пришлось на цыпочки привстать, ну а после… всё как в тумане сером, балансируя между асфальтом и телом Макса. Блин, я даже не надеялась, что он за мной пойдет. Думала, сейчас часок погуляю и домой вернусь, обернув всё в глупую шутку. Ну, зачем он тогда написал именно этот вопрос?! Экстрасенсом заделался что ли?? Мог спросить там, «Ты на меня сердишься?» или сказать: «Хватит дурью маяться, готовься к экзамену!» А он просто взял так, и поцеловал… И главное КАК!!! В замешательстве прикусываю губу. Губы просто горят, такое чувство, что у меня поднялась температура. Но я не чувствую себя больной, наоборот, кажется, словно в меня целую фуру энергетиков влили, а в душе – бабочки порхают. И телу так становится щекотно от этого… Так, стоп! Щекотно? Опускаю глаза вниз и замечаю, как чьи-то шаловливые ручонки бесстыдно шарят у меня под футболкой, наглым образом пытаясь расстегнуть защелку лифчика у меня за спиной. - Максим!- закричала я, резко вырываясь из его рук и оглядываясь по сторонам, не услышал ли моего голоса кто-нибудь из прохожих, но на улице, к моему облегчению, никого не было. - Прости, давай застегну,- как-то загадочно улыбнувшись, предложил братец, уже протягивая свои ручки ко мне. Что-то мне не хотелось, чтобы он застёгивал мне лифчик, но потерпев поражение, попытавшись самостоятельно застегнуть его, я всё же нехотя сделала шаг в сторону улыбающегося Макса, густо краснея. Он приподнял немного футболку, аккуратно скользнув внутрь, касаясь моей кожи холодными руками, от чего по телу пробежал целый табун мурашек. Лёгким манёвром, он застегнул петельки и коварно улыбнулся, обнимая меня сзади. - Погоди, мы так не договаривались!- запротестовала я, выбираясь из его рук, но Макс лишь сильнее сцепил их на моей талии, давая понять, что он так легко сдаваться не намерен. - А мы с тобой вообще ни о чем не договаривались,- хитро шепнул он мне на ушко, прикусив нежную кожицу. Я окончательно сдалась в его руках. Он наклонился к моей шее и, примкнув к ней горячими губами, начал жадно осыпать ее поцелуями, с каждым глотком воздуха кусая шею и оставляя на ней отметины. И когда он успел так измениться? Только недавно, мы сидели и ругались по пустякам, а сейчас он крепко обнимает меня и целует в шею. Как-то всё чересчур быстро происходит… - Так, притормози,- всё же отрываюсь от него, и поворачиваюсь к нему лицом.- Что это всё значит? В чём подвох? Он удивленно на меня смотрит. - Никакого подвоха,- заверил меня Макс с честнейшим выражением лица.- Я просто делаю то, что мне хочется, а не то, что там по морали и совести… Ты против? - Конечно,- начала было я.- ..нет! Но как же конфетно-цветочный период?! Я люблю лилии, ты знаешь! - А без этого никак?- он жалостливо на меня взглянул, словно голодный щеночек, даже щечки так же опустил. Но я была непреклонна. - Естественно, нет! Не для тебя мои ягодки росли,- хмуро глянув на него, обхватила обеими руками свою грудь и повернулась в сторону, опасаясь его намерений. Но как ни странно, их не последовало, вместо этого он довольно улыбнулся и схватил меня за руку, ведя в сторону дома. Я не стала возражать, было приятно нормально держать Макса за руку. Его ладонь такая большая и теплая, по сравнению с моей. И когда он успел так вырасти? Я никогда не замечала этого раньше за ним. Насколько теплая у него кожа, приятно обжигающая мою, от чего по телу пробегают мурашки всякий раз, когда он касается меня. Шоколадные глаза становятся угольно-черными, когда он злится, а губы при этом сжимаются в тонкую линию. Высокие скулы, отчетливо выделяющиеся на его загорелой коже, ровный нос и лицо, обрамленное чуть вьющимися короткими черными волосами, которые так и манили запустить в них пальцы и стянуть, заставляя Максима вскрикнуть от боли. Широкие плечи, дающие в такие моменты спокойствие и защищенность, рельефное тело, заметно проглядывающее через белую майку. Я до сих пор помню, как увидела его голую спину, когда мы были в лагере. Я и представить себе не могла, что Макс качается. Его тело стало крепким. Я многого не замечала. Неужели любовь открывает глаза на всё? Тогда я действительно влюбилась в брата, и эта любовь вовсе не придуманная. Неудивительно, что у меня всё внутри трясется, когда он рядом, даже сейчас, я чувствую волнение, страх, что он почувствует это. Но он только продолжает медленно идти, время от времени тепло улыбаясь мне. Он не может быть моим братом, он слишком хорош для брата. Но эта улыбка предназначена мне. Только мне. И раз уж мы оба всё решили для себя, то я сделаю абсолютно всё, чтобы не дать ему сбежать от меня. Он только МОЙ брат. - Мы пришли,- сообщает Макс, отпуская мою руку. Мне от этого становится как-то не по себе. Его лицо приобретает серьезность, улыбка сразу же меркнет на его губах. Да, мы дома, а дома никто не должен знать о нашей маленькой тайне. Подходим к подъезду. Краем глаза замечаю отца и мать на балконе, следящих за нами. Макс не подает виду. Он тоже, как и я, заметил их, но промолчал, зная, что они могут услышать нас. Интересно, мы так и будем продолжать общаться по бумажкам? Мне даже как-то понравилось… Я бы ни за что в жизни не смогла бы признаться Максу в своих чувствах, а тут всё так спонтанно получилось. Он написал вопрос: я ответила. Поднимаемся по лестнице на этаж, и меня начинает охватывать паника. Вдруг родители догадаются? Да еще и Макс как назло мне губу прокусил и засосов понаставил по всей шее. А зная нашу маму, это точно не скроется от нее. И что мне теперь делать? Сказать, что я упала и расцарапала шею? Или на меня напали маньяки, и я отбивалась от них? Мда, отчаянно отбивалась, блин… Горестно вздыхаю, предчувствуя свою скорую гибель, и уже тяну руку к двери, чтоб открыть ее и предстать перед маминым судом, как мою руку мягко перехватывают. - Погоди,- останавливает меня Макс и, отпуская меня, снимает с себя мастерку, накидывая ее мне на плечи.- Вот так намного лучше. Так, стоп! А раньше нельзя было так сделать?! Я, понимаешь ли, полчаса на улице морозила свою попку, пока он там пригревался?? Вот ведь… воробей недоделанный! Ты у меня еще почирикаешь… И словно по моему заказу, Макс, заходя в квартиру, чуть не чирикнулся… то есть, навернулся через валяющийся ботинок в коридоре. Даааа, это всё карма, не я! Хотя…. - Осторожней! Смотри под ноги,- я удержала его за руку, не давая ему упасть. Он только едва заметно улыбнулся и прошел дальше в комнату, даже не разуваясь. Да, да! Знаю, я идиотка. Но всё получилось как-то само собой, руки сами дрогнули и вцепились в него, я даже ничего не успела сообразить! - Максим! Машенька! Наконецто, вы вернулись, я уже начала волноваться, да и ваш отец себе места не находил, собирался идти за вами,- кинулась обнимать нас взволнованная мама.- Напугали вы нас! Взяли ни с того ни с сего сорвались и дверью хлопнули. Неужели опять поссорились? Мария! Мама строго на меня глянула. И я нервно сглотнула, надеясь, что сантиметровая близость не позволит маме увидеть следов на моей шее, тщательно прикрываемых воротником мастерки. - Мам, это я,- взял вину на себя Макс, освобождаясь от маминых объятий.- Я назвал ее идиоткой, из-за того что она не смогла всё решить по формуле, вот Машка и рассердилась на меня. Женщина облегченно вздохнула и, наконец, отпустила нас. - Вот ведь, два спиногрыза! Что ни день, то вечно цапаетесь по всякой ерунде! Я когда была в вашем возрасте, я более ответственней относилась к тому, что говорила, и никогда не называла свою старшую сестру «идиоткой»! Ну вот, опять… И почему родителям так нравится повторять эту фразу «Когда я была в вашем возрасте…»? Это что, такой вид промывания мозгов? Они жили во времена Сталина и коммунизма, ясен пень, что они так себя вели и что у них не было всех тех прибамбасов, что есть сейчас у нас! Этих вещей тогда просто не существовало! - Чтоб я больше этого не слышала! Пусть хоть один из вас только попробует назвать брата каким-нибудь из своих любимых выражений, я завтра же поеду в компанию и отключу интернет!- пригрозила именно мне мама, строго глянув на меня. А почему я?! Макс же сам признался в своей вине, почему сразу мне интернет отключат? Несправедливо!!! - Но мааааам,- обиженно протянула я.- Как я уроки буду делать? Нам много докладов задают! Где я их искать буду? Мне нужно по истории про СССР найти, потом по литературе план составить, а его надо в интернете найти, а еще по физике я тему скоростного движения взяла! Блин, наверняка большинство из нас постоянно так врали родителям. Сколько бы они нам не угрожали, против такого хитроумного плана может сработать только одна единственная фраза… - В библиотеку сходишь, мы раньше по книжкам всё искали, и у нас не было компьютеров, а получишь хоть одну двойку,- она грозно прищурила взгляд.- То больше ни компьютера, ни телевизора, ни своего драгоценного телефона больше не увидишь, только после того, как сдашь все экзамены. Макс в этот момент по-тихому слинял в свою комнату, оставив меня один на один с матерью. Я вот иногда думаю, кто страшней в нашей семье? Мама или папа? Но судя по угрозам, легче в армию свалить с полными причиндалами электроники, чем сидеть в четырех стенах и зубрить алгебру. Ладно, алгебру, геометрию я вообще понять не могу! Это выглядит примерно так: открыть учебник, нихрена не понять, закрыть учебник – всё, я всё выучила! Ну, не моё это! - Хорошо,- сквозь зубы шиплю я, и разворачиваюсь, чтобы уйти в свою комнату. - Ты хоть разуйся, не на улице живёшь!- кричит мне вслед мама, и я с кирпичным лицом мило ей улыбаюсь, и снимаю свои кроссовки, ставя их в угол.- И давай переодевайся, ужинать будем. Отказов не принимаю! - Да, мой генерал…- парировала я и скрылась в своей комнате прежде, чем услышать вслед пару обидных слов матери. * * * За ужином мы почти не разговаривали. Мама только спросила, зачем я одела кофту с высоким воротником, на что я ответила ей, что меня знобит, после улицы, и злобно глянула в сторону Макса, который в этот момент закашлялся. Папа на это только недовольно хмыкнул и отвернулся к своей газете, продолжая ее увлеченно читать. - Виталик, сколько раз говорила, чтобы ты за столом не читал! Такой же, как и твоя дочь, никогда не слушаете, что вам говорят! - Ась, перестань, ты с самого утра какая-то заведенная,- спокойно сказал папа, беря в руки вилку.- Ребята просто немного повздорили, они взрослые сами разберутся. - Я вижу, как они разбираются! Один с утра до ночи крушит всё в своей комнате, да матами орёт так, что к нам соседи снизу приходили и жаловались! Другая ломает тут комедию, брошенная наша! Да, было дело, было. Я тогда еще подумала, что он себе что-то сломал, потому так и орал. Бедные соседи, им там несладко живется. То я по ночам впадаю в безумство, перечитывая слэши, то Макс себе голову ломает – я бы давно уже по этой самой голове настучала. - Тем более, разберутся,- заверил ее папа.- Они у нас умные, знают, как я их наказать могу, поэтому сами разберутся без лишних криков и воплей, дорогая. - Я поняла тебя, любимый,- с иронией ответила мама, холодно улыбнувшись.- Тогда сегодня ты проведёшь ночь со своими любимыми детьми в зале, на холодном диване, вместо тёплой постели. - Ась, не начинай… - Не «Ася», а Анастасия Григорьевна, это раз,- мама встала из-за стола, кинув на папу уничтожающий взгляд.- И отныне, котик, будешь греться по ночам у батареи, чтобы не мяукать зря, это два. Она поставила тарелку в раковину и, гордо подняв голову, вышла из кухни. После последовал громкий хлопок двери в родительской спальне. Попал наш папка. Попал. - Чего смотрите? Доедайте! Этот разговор был не для ваших ушей! * * * После ужина отец отправился в спальню к маме. Они долго кричали, что-то разбили, и еще очень долго были слышны мамины вопли, пока те подозрительно быстро не затихли. Мы с Максом уже начали думать, что кого-то убили там, но вдруг послышался мамин смех. Аж от души отлегло. Интересно, чем папа маму взял, что она так смеялась? Я тоже так хочу. А то Максим постоянно на меня обижается, а я потом не знаю, что делать! - Маш,- окликнул меня шепотом брат, махая мне ручкой из ванны.- Иди сюда. - Зачем?- так же шепотом спросила у него я. - Просто иди сюда,- и скрылся за дверью. Я постояла пару секунд перед дверью, тупо пялясь на нее и не зная, что делать. То ли заходить, то ли просто проигнорировать всё это и пойти сесть поближе к компу и начать, наконец, новую главу. Но любопытство одержало верх надо мной. Захожу в ванную, а там, преломившись к бортику ванной, сидел Макс, странно разглядывая меня, при этом плотоядно улыбаясь, бросая взгляд на закрытую воротником шею. Меня бросило в жар от его взгляда, внезапно стало как-то душно. - Не хочешь снять кофту?- хитро спросил Макс. Я покраснела. - Не, не в этой жизни, и точно не в этой комнате,- заверила я его, поглубже укутав лицо в просторный воротник. - Как знаешь,- он пожал плечами, всё так же улыбаясь. Происходящее явно доставляло ему удовольствие. И это мне не нравилось. Он так легкомысленно ко всему относился, даже не опасаясь, что нас поймают. Неужели он решил поиздеваться над моими чувствами? Верно. Он сказал, что согласен попробовать и принять их, но он никогда не обещал любить меня! Решил поиграться с младшей дурочкой-сестренкой! Пусть обломится! - Ты хотел мне что-то сказать?- дрожащим голосом спросила я. - Да нет, ничего такого,- улыбнулся он.- Просто подумал, что было бы здорово посмотреть на твою реакцию. - На что? - На это… Максим поднялся и в считанные секунды, прижав меня к раковине, поцеловал в губы. Вещи с грохотом полетели на пол. Зубная паста, щетки, расческа – всё валялось под ногами в беспорядке, прямо как в тот день, когда Максим ворвался ко мне в ванную и стал искать свою зубную щетку. На меня нахлынули воспоминания, и я даже не заметила, как стала отвечать на поцелуй, открывая рот и впуская его, углубляя поцелуй. Дрожь новой волной прошла через всё тело, заставляя полностью отдаться в плен сладких чувств. Максим лизнул языком ранку на губе, попутно вновь прикусывая ее, от чего я чуть не простонала ему прямо в губы. Это так завораживало. Всё что он делал, как его руки осторожно скользили по талии, задирая кофту, пытаясь ее снять через верх. Кожа вспыхнула от его прикосновения, стало жарко. Воздуха не хватало катастрофически. Он на минуту оторвался от моих губ, и снял, наконец, эту кофту, закинув ее в ванную. - Какая милая реакция,- тяжело дыша, прошептал Макс и снова улыбнулся. Я тоже улыбнулась. - Не милей твоей. Мы засмеялись. Это было так чертовски весело. У меня на голове был курятник, у него на щеке след от блеска для губ, при том он довольно улыбался, оглядывая моё худое тельце. - Забавный у тебя лифчик, это не тот, который мне на голову тогда свалился?- он прошёлся пальцами по одной из чашечек, и я буквально ощутила его прикосновение на своей груди. Это заставило меня вздрогнуть. - Максим, солнышко, открой дверь, я полотенца чистые занесу и уйду,- послышался заботливый голос мамы, и мы оба переглянулись. Вряд ли маме можно было бы объяснить, почему мы оба стоим посреди ванной комнаты, я полуголая, Максим, раскрашенный моим блеском, а на полу куча разного хлама валяется, и я еще молчу про кавардак на моей голове и засосы по всей шее. Поэтому без лишних слов мы быстро запрыгнули в ванную, быстрым движением задвинув шторку, именно в тот момент, когда дверь открылась, и зашла мама с большими белыми махровыми полотенцами. - Что за беспорядок? Ты уже и сюда добрался? Максим!- закричала мама, распихивая ногами завалы, и положила в раковину полотенца. - Мам, я потом всё уберу, мне мыло в глаза попало,- я заметила на лице Макса хитрую ухмылку, когда он стал подходить ближе ко мне. Я вся вжалась в холодную кафельную стенку. - Ну, так включи воду и промой глаза,- где-то внизу послышался шорох. Мама решила навести порядок, чтоб ее за пятку. У меня же, сердце не на месте было. Всё тело дрожало то ли от холода, то ли от страха. Он потянул руку к кранику и включил воду, переключая ее на душ. Отлично, теперь я еще и «мокрая» курица! Макс встал напротив меня, отгораживая мою тушку своей спиной от воды. Его майка уже тесно облегала и просвечивала на теле. Я не смогла удержаться и не коснуться этого совершенного тела. Моя рука прошлась вдоль по его животу, поднимаясь выше, к груди, ощущая, как сильно бьется его сердце, хотя внешне он был абсолютно спокоен. Он стянул с себя мокрую майку и кинул ее вниз. У меня аж сердце ёкнуло. У него действительно были широкие сильные плечи, смуглая кожа, развитое крепкое тело, плюс шесть кубиков пресса на животе. И это мой брат?! Его точно не подменили? Максим взял мою руку в свою и приложил к щеке, нежно поцеловав запястье. Я вся покраснела. Это было так стыдно стоять полуголыми в душе, да еще делать нечто подобное, когда за шторкой находится мама. Это пугало и одновременно возбуждало. Я стала извращенкой? Уже и от этого получаю удовольствие… Он скользнул по руке губами, прокладывая влажную дорожку языком. Я попыталась вырвать свою руку, но на меня с упреком посмотрели антрацитовые глаза, в которых всего на долю секунды блеснули искорки озорства. - Мааам, я стесняюсь, можешь выйти?- выдохнув мне прямо на кожу, он взглянул на меня, как хищник на свою жертву, и я мысленно перекрестилась. - В детстве маленьким был, не стеснялся мамы, а чуть подрос, так уже всё. Не надо было тогда вещи тут раскидывать!- после чего дверь хлопнула, оставив нас двоих в полном единении с душем. Не знаю, как Макс, но мне полегчало, когда мама ушла. Не хотелось, чтобы она что-нибудь заподозрила. Тогда бы нас разделили. Но даже тогда, я смогла бы его найти. Неважно где, неважно с кем – пока я верю в эти чувства, я не отдам его никому, никаким Ленам, Катям, Маням. Он – мой. Тогда назревает вопрос: - Макс, а чё эт ты собрался делать сейчас, мм?- подозрительно проводив взглядом его руку на моей талии, я перевела глаза на него. Он виновато улыбнулся. Но руку не убрал. - Ничего особенного, просто немного поприставать к своей милой сестренке, вот и всё,- он провёл пальцами по моей спине, поднимаясь вверх, выше, нежно обводя узорами выпирающие косточки. От его прикосновения я вздрогнула. - А не думаешь ли ты, что переходишь черту?- тихо спрашиваю я, пытаясь убрать его руку.- Если тебя просто тянет поиграть с кем-нибудь в кошки-мышки, то найди себе кого-нибудь другого. А если ты всё же, вдруг, вряд ли конечно, но если… Ты серьезен в своих действиях, то я просто не могу понять всей этой быстроты событий. К чему ты всё это делаешь? - Ты дурочка или как?- с серьезным выражением лица спросил брат. Его голос был спокоен, однако глаза по-прежнему оставались чёрными. В них отражалась злость. Почему? Он злится на меня? - Это намек? - Это утверждение,- с угрозой в голосе произнес он и прислонился спиной к кафельной стенке, скептически сложив руки на груди.- Ты знаешь, я уже около двух месяцев наблюдаю за тобой, и замечаю, что чем больше ты думаешь своей маленькой темноволосой головкой, тем больше париться над этим придётся мне. Начитаешься своих дебильных романов, а потом возишься со своими мыслями, строя какие-то подозрительные догадки. Он вздохнул. - Если я тебе понравился как парень, надо было сразу мне в этом признаться, а не поливать меня с ведра своим недовольством. Я думаю это заразно. Думать – это уже эпидемия какая-то! Я даже к экзаменам спокойно подготовиться не могу из-за тебя. - Эй, ты уходишь от темы!- запротестовала я. Чуть что, так все ножи летят в меня. - Да ты дослушай хоть, никогда не слушаешь, что я тебе говорю,- укоризненно на меня взглянув, он опустился к бортику ванной.- Намёков не понимаешь? Я уже сколько раз пытался узнать, спросить, сказать – а всё как глухонемому объяснять, ты только отворачиваешься ко мне жопой и продолжаешь думать о всякой фигне! - Неправда! Я тебя слушаю, это ты ко мне спиной вечно! - Потому что порой это уже меня начинает доставать. Напряги свои мозги и вспомни, кто первый решился! У меня была любимая девушка, лучшие друзья, приставучая сестра и немного строгие, но заботливые родители. А сейчас? Моя девушка, стала подругой, друзья фанатеют от моей сестры, а родители ссорятся из-за того, что мы с тобой не можем найти общего языка. Я молчу. Хочется что-то сказать, но язык не поворачивается. Просто стою, потупив свой взгляд вниз, и слушаю. И понимаю, что это – правда. - Ты думаешь, нормальный старший брат стал бы целовать сестру только для прикола? Не в щечку, не в лоб, не куда-либо еще, а именно в губы?! Да ты настоящая идиотка, если так думаешь! - Макс… - Нормально назови моё имя. Я замялась в нерешительности. - Максим… - Что? Хочешь извиниться? За что? За то, что вечно всё портишь и быстренько сбегаешь в сторонку, выставляя меня полным козлом?! - Я… Уже поздно,- и разворачиваюсь, чтобы выйти из ванной. Он меня не останавливает, только недоверчиво наблюдает за тем, как я беру одно из полотенец и закутываюсь в него по самую шею. - Может, всё-таки скажешь это?- слышится недовольный голос за спиной. Я останавливаюсь. Нужно что-то сказать. Что? Что еще он хочет услышать? - Те слова, которые так и остались несказанными,- он перешагнул через бортик ванной и встал прямо за моей спиной. Я почувствовала, как его взгляд прожигал дыру в моей спине.- Ты их написала. Но ты их так и не произнесла. Ты хотела знать почему я всё это делаю, вот тебе и мой ответ. - Ты хочешь услышать это? Но не будет ли это значить, что это будет концом всему? - Не сделав этого, ты можешь никогда не узнать, победой это было или поражением. Я не могу тебя заставлять, я не имею на это права, ты сама мне об этом сказала. Я всего лишь твой брат. В твоих силах изменить это. Означало ли это, что у меня был шанс? Что мне просто надо было произнести те самые заветные слова вслух? Я не могла понять, хотя всё было слишком ясно в его словах. Но тон его голоса, заставлял меня задуматься. А что же действительно было настоящим: мои чувства, его слова, или то, что было между нами? Как оно называлось? Любовь? Семья? Минутная прихоть? Игра? - Я дам тебе две недели. Решишься – получишь мой ответ, я даже разрешу тебе кое-что. Но если так и не скажешь, решив всё забыть – то сильно пожалеешь. Яснее уже просто быть не может, так что ты должна была меня понять.