Паутина теней

Центральный банк города Нью-Йорка сегодня был заполнен посетителями до отвала. Казалось, что все жители Большого Яблока неожиданно вспомнили про все свои счета и теперь пытались их либо заморозить, либо погасить, либо просто взять кредит… Деньги, деньги, деньги… Множество пачек шелестели в руках банковских рабочих, которые проводили с приятно пахнущими зелёными банкнотами различные функции и махинации. Деньги не пахнут? Многие об этом могут поспорить. Особенно сейчас, в ранее утро понедельника, стоя в огромной очереди, доходящей чуть ли не до выходной двери. Огромные настенные часы в центре зала нервно тикали, заставляя клиентов заметно нервничать. Большая стрелка передвинулась на одно деление, на жирную цифру двенадцать… И стёкла по всему помещению неожиданно разбиваются, а ещё где-то – слышен взрыв. Люди хотят паниковать, кричать, биться в истерике и молиться, чтобы ничего с ними не произошло. Ними – деньгами. Некоторые любят шелестящие банкноты намного больше, чем себя, и поэтому они становятся первыми жертвами. Пара хлёстких выстрелов – несколько человек падает замертво. Умирают не от раны, а, скорее – от шока. Быстро и безболезненно. Душа покидает тело. А в голове только одно: лишь бы счёт не пропал… В просторное помещение банка врываются несколько людей. Их возраст, пол, принадлежность к той или иной расе – неизвестно, ведь их лица спрятаны в масках, а одеты они в дешёвые костюмы на Хэллоуин. В костюм того, кого люди обожали и ненавидели одновременно; того, кого считали и героем и врагом, но первого видели в нём больше. Человек-Паук. Люди-Пауки? После стечения обстоятельств многие граждане Нью-Йорка получили себе силу того, кто являлся их спасителем. И такого шанса не могли упустить только те, кто не боялся воспользоваться новым подарком судьбы. Двое из них принялись за гражданских; душили их в липкой паутине, которую выпускали на их лица, стреляли в них, зверски убивали на глазах очевидцев. Вызвать охрану, чтобы покончить со всем этим безобразием? Нет, их не будет, ведь те, кто выдаёт себя за настоящего Человека-Паука (пусть и в нескольких количествах) давно позаботились о тех, кто бы мог их остановить. Здание заблокировано. Пути назад нет. - Гони деньги, шлюха! – тыкая пистолетом в лицо девчушки, которая покрылась испариной, произнёс один из преступников: худощавый парень (судя по голосу), даже можно сказать – анорексик, ведь костюм членистоногого героя на нём висел словно мешок. – Быстро! Девушка трясётся, боится, хочет закричать, но невидимый ком застрял в горле слишком неожиданно, слишком внезапно. Она лишь шевелит губами, пытаясь что-то сказать, но сейчас она больше похожа на рыбу, которую оставили на суше и та, чтобы выжить, судорожно глотала воздух. И она боится. Боится быть убитой. Другого выбора у неё не остаётся: нажав большую жёлтую кнопку под столом, работница тем самым открыла грабителям в костюмах Человека-Паука доступ в хранилище. Они убегают, а заложники продолжают молиться. Молиться не только за спасение собственных шкур, но и за то, чтобы их деньги не пропали. Пусть чужие, но только не свои.

***

В хранилище пахло приятно. Деньги… Деньги пахнут своим запахом, который ни с чем невозможно сравнить. Пока двое олухов стоят на страже, другие двое – собирают в свои мешки хрустящие банкноты и купюры. Банально, но ничего толком другого они придумать не могли. Правда, как только один из них положил очередную пачку зелёных бумажек в вещевой мешок, внезапно схватился за живот. Остальные коллеги же тут ретировались к нему. - Булл, ты в порядке? – спросил один из них. Его словам вторила сирена. – Чёрт, они включили тревогу! Парни, у нас мало времени! А Булл не в порядке: ему больно, ему плохо, его живот будто заживо разрезают перочинным ножом, рисуя на живом полотне кровавые узоры. И стук в голове. Такой странный, непривычный, будто в голову засунули целую кучу взрослых дятлов. И каждый стучит, стучит, стучит… Невыносимо! Булл готов закричать о боли, завыть, стиснув зубы, но он понимает, что таким образом просто подставляет собственных товарищей. Он пытается через силу положить деньги в мешок, но каждое движение отдаётся невыносимой, острой болью. Рука сама собой дёргается, и пачка падает на пол. - Булл? – напарник встревожен и пытается хоть как-то помочь своему коллеге, но не знает – что с ним. – Булл, не пугай нас так! - Вы не чувствуете это? – процедил сквозь зубы тот, который уже снял маску, показывая своё бледное болезненное лицо. – Это… Это невыносимо! Будто это самое отвратное чувство пытается что-то сказать, направить!.. Я не знаю, как это объяснить. Просто… я ощущаю опасность. Его коллеги, забыв о включенной тревоге, призадумались, пытаясь понять слова Булла. Молодой человек зажмурил глаза и упал на колени, не в силах сопротивляться острой боли. И неожиданно один из его товарищей, который являлся телохранителем того, кто и задумал это ограбление, достал пистолет и нацелил на хилого парнишку. Он не обезумел, он просто выполняет свою работу. Мужчина тянет ткань костюма на груди, разрывая его и показывая всем символ, который стоит бояться – символ Карателя. - Это паучье чутьё, - сказал он и нажал на спусковой крючок. Прозвучало три выстрела. Тела грабителей упали на пол, а вокруг них образовалось красное пятнышко – кровь, - ублюдки. Он прячет пистолет в кобуру. Маски сняты, теперь уже нет смысла скрывать своих истинных намерений. Охотник пойдёт выискивать новую жертву. Каратель хочет уйти из хранилища, но неожиданно останавливается, беря в руку пачку жёлтых бумажек и принюхиваюсь: да, деньги пахнут. Пахнут ложью, грязью, ненавистью… Тем, что он ненавидит. Людские грехи – ими пахнут деньги. Фрэнк кидает пачку на пол и уходит прочь, оставляя разгребать дело полиции. Здесь работа для него окончена.