Аэропорт гудит людьми. Ощущение родного и знакомого покалывает кожу, стоит Чонгуку услышать, что большинство людей вокруг говорит на корейском. Полтора года прошло с тех пор, как он приезжал домой (визит на свадьбу Чимина был коротким и недостаточным, чтобы заново вкусить Сеул). Сегодня всё по-другому, он чувствует себя намного лучше, чем в прошлый раз, пока идёт по аэропорту, толкая перед собой тележку с багажом. Безумные бабочки порхают в его животе, и, несмотря на лёгкую нервозность, он всё равно с нетерпением ожидает своей
новой жизни в Корее.
– Эй, Чон Чонгук! – пронзительно кричат откуда-то сбоку, и Чонгук оборачивается, слегка вздрогнув, наткнувшись взглядом на лучшего друга, который бежит к нему навстречу и машет руками, как огромный вентилятор.
Чонгук обнимает Чимина, но глазами изучает мужчину, стоящего неподалёку, и его клубнично-розовые волосы. Ответный пристальный взгляд заставляет желудок Чонгука совершить тройное сальто, лицо – залиться румянцем, а сердце – забиться в груди тяжело и быстро.
Когда Чимин его отпускает, Чонгук нелепо замирает на месте, опьянённый подошедшим к нему Тэхёном. Старший всё так же красив, словно и не было этих впустую потраченных лет; сейчас, может быть, даже намного красивее.
Как и в последнюю их встречу на улицах Лос-Анджелеса, Чонгук теряется, не зная, как лучше поступить, и только от слабого чиминова толчка в спину он, наконец, умудряется вспомнить, что у него есть ноги. Тэхён, улыбаясь, широко разводит руки, и Чонгук, сделав шаг, попадает в его тёплые объятия. Кровь шумит в ушах, и он чувствует, как горят щёки от знакомых ноток одеколона, окутывающих его. От этого воссоединения с человеком, которого он любит настолько, что готов стоять посреди снующей мимо толпы и вечно тонуть, на него накатывается щемящая ностальгия. Мысленно он уже отругал себя за свои чувства, больше подходящие для влюблённой школьницы, чем для взрослого двадцатипятилетнего мужчины.
– Я скучал по тебе, – горячим шёпотом ласкает слух. Тэхён, почти мурча, потирается носом, а потом целует его в ухо.
Чонгук моментально краснеет ещё сильнее и про себя обижается на старшего за то, что тот так на него воздействует. Он больше не может доверять своему голосу – наверняка начнёт заикаться – поэтому, не говоря ни слова, он крепче сжимает тэхёнову талию, зная, что его поймут.
Чьё-то настойчивое покашливание врывается в их только что созданный мирок.
– О, Юнги-хён? Я тебя не заметил.
– Ещё бы, ты же только на Тэхёна и пялишься, – с ухмылкой поддразнивают его в ответ.
Чонгук оправдывается так возмущённо, что краснеют даже уши, он пытается гневным взглядом прожечь в Юнги дыру, но удаётся только до хохота развеселить Чимина и вызвать у Тэхёна широкую улыбку.
– Поужинаем в честь твоего возвращения, Гуки? – растягивая губы в задорную улыбку, предлагает Чимин.
Чонгук хмурится, раздумывая, но всё же соглашается с ним. Он толкает перед собой тележку с чемоданами, и Тэхён присоединяется к нему, одной рукой обняв за плечи, а свободной упираясь в ручку тележки. Чонгук закусывает губу, чтобы не улыбаться вовсю.
После кафе Чонгук не без помощи Тэхёна загружает свою поклажу в его старенькое подержанное авто. Видимо, Тэхён как-то умудрился накопить достаточно денег на машину, пусть не новую и не самую лучшую.
– Так куда теперь? – застёгивая ремень безопасности, спрашивает Чонгук.
– Увидишь, – с усмешкой отвечает Тэхён.
Чонгуку остаётся только довериться старшему. Честно говоря, он только за два дня до возвращения в Сеул осознал, что ему негде будет жить. Он перестал выплачивать аренду за гошивон, и вряд ли сможет найти такое же дешевое и удобное жильё. Слава богу, Тэхён вошёл в его ситуацию и помог, предложив переехать к нему. И Чонгук, конечно, согласился, не только потому, что больше некуда было податься, но и потому, что это могло стать началом их отношений.
Путь пролетает за разговором обо всём, чем хочется друг с другом поделиться – о многом, ведь в последний раз они виделись полгода назад, и их обычная повседневная жизнь с тех пор была довольно-таки изматывающей. Тэхён проезжает по незнакомым дорогам, но часом позже в поле зрения попадают знакомые дома, магазины и улочки – Чонгук вопросительно вскидывает брови. Когда он замечает ещё и до боли родное здание, то, криво усмехнувшись, спрашивает со смешинкой в голосе:
– Ты всё-таки перебрался сюда?
Тэхён смеётся:
– Ну а ты как думаешь, откуда у меня могли взяться деньги на машину?
Немного позже, после того, как Тэхён припарковался и помог достать чемоданы, что-то в Чонгуке щёлкает, и он мгновенно становится серьёзным. Не может этого быть.
– Хён, ты – живешь в гошивоне.
Тэхён смотрит на него, глупо хлопая ресницами:
– И что это значит?
Чонгук раздражённо закатывает глаза, вдруг улыбаясь. Смеяться хочется до одури.
– Да ничего особенного.
Он следует за Тэхёном в последнюю квартирку. Ноги путаются, он обо что-то спотыкается и на мгновение колеблется, когда понимает, что идёт по очень-очень знакомому коридору.
– Хён? – сконфуженный, спрашивает Чонгук, когда Тэхён останавливается перед такой знакомой дверью.
Тэхён вопросительно хмыкает, набирая пин-код. Как только дверь открывается, он опирается о косяк:
– Зайдёшь? Или...
Чонгук готов поклясться, что увидел, как покраснели тэхёновы щёки.
Чонгук несмело шагает вглубь квартирки, подчиняясь эмоциям, переполняющим его от вида разбросанного повсюду хлама. С тех пор, как Чонгук был здесь в последний раз, не изменилось ровным счётом ничего. Он осторожно поворачивается к Тэхёну, и слабая улыбка на его лице подкашивает Чонгуку колени больше, чем мысль о том, что старший переехал в
его гошивон.
– Ты собрал вещи и уехал, оставив всё, как есть. Не сожалея ни о чём, не оставляя ничего позади, – Тэхён, пожав плечами, избегает чонгукова взгляда. – Я хотел, чтобы хотя бы здесь о тебе что-то напоминало.
Обожание, запятнанное чувством вины от того, что всё так обернулось, расцветает в груди Чонгука. Он смотрит и смотрит на старшего, недоумевая, как во всём мире он смог найти такое драгоценное сокровище, и, как всегда случается в таких ситуациях, у него забываются и путаются слова, поэтому Чонгук подходит к Тэхёну и, едва касаясь, целует его прямо в губы. Тэхёна этот внезапный поцелуй ловит врасплох; Чонгук лишь краснеет от смущения за свой спонтанный поступок. Но Тэхён сам притягивает его и втягивает в глубокий поцелуй, отбирая воздух.
Чонгук вжимается спиной в острый косяк дверного проёма, чувствует тёплые, сильные, но нежные руки, обнимающие его, и спрашивает себя: это ли то самое счастье, которое он всю жизнь искал? Когда он отстраняется, чтобы вдохнуть, Тэхён смотрит на него до невозможности влюблёнными глазами, смотрит так, словно Чонгук — единственный человек, оставшийся на этой планете. Поэтому Чонгук считает, что всё — все страдания, боль и душевные ранения, через которые ему пришлось пройти, стоили того, если в итоге он может вот так обнимать Тэхёна.
***
Конечно же, он и Тэхён — совсем не похожи на Чимина и Юнги. Если сравнивать с предназначенными, которые едва ли когда-либо ссорятся, эти двое спорят о каждой мелочи, вплоть до того, что приготовить на ужин и почему эта кислотно-зелёная софа не подходит для их строгой чёрно-белой гостиной. В их отношениях пони не скачут по радуге, зато дрейфуют корабли по океану, где невозможно предсказать ни течение, ни погоду, и порой неуверенность разбивает их. Даже так, вместе они смогли успешно преодолеть многие трудности, и им по-прежнему нравится быть друг с другом, несмотря ни на кого и ни на что.
Чонгук понимает, что с каждой решённой проблемой, с каждой пролитой слезой, с каждым сделанным навстречу шагом, Тэхён становится ему роднее, доступнее и ближе. Они видят недостатки друг друга, переживания, и даже если они не были предназначены, Чонгук считает Тэхёна своей второй половинкой.
***
Чонгук встречает Тэхёна раскрытыми объятиями, уютно устраивает его возле себя, подставляя свою руку, как подушку. Их пальцы тянутся друг к другу и переплетаются, замком ложась на чонгуковом животе. Тэхён тяжело и удовлетворённо вздыхает, чувствуя невесомый поцелуй в макушку.
Сегодня одно из тех редких воскресений, на которые выпадает их выходной. Что может быть лучше отдыха в постели с закинутыми друг на друга ногами в поисках тепла и запаха любимого человека? Хотя не сказать, что они пахнут по-разному, проживя столько лет вместе и пользуясь одними и теми же шампунями и гелями для душа.
Чонгук лениво оглядывает то, как Тэхён ласково поглаживает большим пальцем тыльную сторону его ладони, и чувствует, что начинают слипаться глаза. Это незатейливое движение почему-то успокаивает и убаюкивает его. Сквозь одолевающую дрёму взгляд цепляется за запястье Тэхёна: чёрные цифры резко контрастируют с бронзовой кожей, и Чонгуку становится любопытно:
– Хён, ты их когда-нибудь сведёшь?
Тэхён останавливается, почти заставляя Чонгука пожалеть о сказанных словах. Почти. Тэхён, замерев, внимательно смотрит на цифры, и даже не видя его лица, Чонгук знает, что он задумался. Счётчик можно убрать, хотя после процедуры остаются шрамы.
– Нет, – наконец отвечает Тэхён и переводит взгляд на Чонгука. Он улыбается, – потому что это доказывает, что твой предназначенный – не обязательно твоя судьба.
Губы от этих слов сами складываются в ответную улыбку. Чонгук поворачивается на бок и, поцеловав Тэхёна в лоб, нависает над ним. Тэхён издаёт протестующий звук, когда Чонгук подминает его под себя, но не сопротивляется, наоборот, обняв, прижимается к нему.
– Закажем пиццу? – спрашивает Чонгук, чувствуя, как снова проваливается в сон.
Тэхён согласно хмыкает:
– Попозже.
Прежде чем окончательно провалиться в сон, Чонгук думает, как же это прекрасно. Как прекрасна оказалась его жизнь спустя почти тридцать лет после остановки счётчика и депрессии, от которой всё вокруг казалось ему монотонным и бесцветным, с неясным, расплывчатым будущим. Пока он не встретил Тэхёна, всплеснувшего его жизнь всеми возможными цветами и осветившего путь, по которому он шёл к своему настоящему.
***
Так может быть, Чонгуку с самого начала не было суждено встретить свою вторую половинку. Может, он был предназначен для чего-то или кого-то другого. Потому он бесцельно прожигал жизнь в попытках разобраться в себе, пока Судьбу, толкавшую его в нужном ей направлении, не сбил с курса Тэхён. И это правильно, так и должно было быть, и то, что он не встретил предназначенного, означает, что само понятие «предназначенный» – это просто цифры на запястье.
Теперь всё хорошо, потому что рядом Тэхён – его настоящая Судьба.
Его Вечность.
