Я рядом

Вот уже несколько часов подряд Иван ворочался в кровати, не имея возможности заснуть. Мысли, возникшие после разразившейся ссоры, терзали ученика и не позволяли ему успокоиться. С каких это пор очередная перепалка с Мединой могла так сильно задеть? Ивана смутили слёзы избранницы, её отчаянный крик и столь болезненные теперь слова. Оставить их всех в покое? Легко, если бы не так больно. Ещё секунда, и Ноирет с ожесточением переворачивается на другой бок. В очередной раз. Любая попытка заснуть всё время заканчивалась куда более чудовищными мыслями и шипением брюнета, что внезапно обнаружил у себя остатки совести. Как только Хулия стала выгораживать математика при любой удобной возможности, захотелось отобрать её и ни к кому даже близко не подпускать. Но характер парня давал о себе знать - не так просто переступить через гордость, когда она настолько вгрызлась в душу. Вопрос был лишь в том, что вгрызлось сильнее, потому что грозился наступить момент выбора. Свои принципы или Хулия. - Поговори ты с ней уже, - не удержался Маркос, который не мог заснуть по причине вечно крутящегося на кровати Ивана. Хотелось помочь другу и дать дельный совет, но смысла не было - ученик резко реагировал на любые поучения и критику в свой адрес. Привык со всем разбираться сам, а в то же время медленно тонул в проблемах. Хоть бы руку протянул, чтобы его вытащили, но нет. - О чём мне с ней говорить, Маркос? - тут же отреагировал Иван, заставив друга усмехнуться. Бедняга нуждался в общении, но ни в какую этого не показывал. Так же сильно он нуждался ещё и в дружеском совете, но игнорировал любые попытки Новоа протянуть руку помощи. - О чём можно говорить с девушкой, которая крутит шашни с математиком, а при тебе давит на жалость?! Смешок Маркоса не остался незамеченным. Парень открыто веселился, поражаясь наивности своего вечно принципиального друга, а тот, в свою очередь, с некой обидой во взгляде отвернулся. Да, порой Иван напоминал пятилетнего ребёнка, у которого отобрали игрушку, никак иначе. - Парень, - обратился Маркос к товарищу, привстав с кровати и подойдя к нему. - Шашни с математиком только у тебя в голове, - пальцем юноша указал на Ивана, а сам не сдержался, вновь улыбнувшись. Накрутив у себя в голове паутину из абсурдных мыслей, Ноирет с удовольствием во всё верил, хотя следовало поступать в точности наоборот. К примеру, не кричать на свою девушку, а спокойно с ней поговорить и во всем разобраться. - Да нет же, Маркос! - на эмоциях Иван даже вскочил, присев на кровати. - Она всё время крутится у его комнаты и краснеет, как ненормальная, когда он смотрит на нас! Если девушка краснеет, - начал обычные лекции опытного ловеласа юноша, - значит, она от кого-то без ума. От кого она может быть без ума? В классе... - Иван, - постарался перебить друга Маркос, но его попытка тут же оказалась неудачной. - В классе влюбляться не в кого! - самоуверенно заявил Иван. - В тебя, в меня, да в Табуэнка! Смеха Новоа сдержать уже не смог - когда речь заходила о Хулии, брюнет превращался в человека с отсутствием даже малейшего количества логики. Он становился эгоистичным и наивным, но строил из себя независимого и сильного мужчину. - Если это ты, Маркос... - пальцем указал на друга Ноирет, - я тебя убью. - Друг, - опустился развеселившийся парень рядом с товарищем, похлопав того по плечу. - Ты действительно думаешь, что Хулия настолько глупа и корыстна, что способна уйти к лучшему другу своего любимого? - казалось бы, эти слова должны были успокоить Ивана и позволить ему поверить в свои силы, но ученик завёлся вновь. - К лучшему другу - ерунда, а вот к математику... - никак не унимался ученик, заставив даже вечно уравновешенного Маркоса приложить ладонь ко лбу. Да, брюнет готов был придумывать что угодно, а вот действовать никак не решался. Следовало пойти и разъяснить всё с Хулией, показать, кого она теряла, но Иван всё никак не собирался. Или так показалось только Маркосу? - Заткнитесь, если вам не слишком сложно, - послышался саркастический тон Роке, который всеми силами пытался выспаться, пока мастера в любовных делах нарушали покой. - Отстань, шпендик! А ведь не прошло и мгновения, как в карем взгляде юноши что-то переменилось. Моментально Ноирет преобразился, будто в душе наконец зародилась истина, что требовала по-настоящему мужских поступков. Правда, срываться с постели куда-то в разгар ночи не следовало, но Ивану было всё равно. - Всё, не могу больше, - со скоростью света парень вскочил с кровати и принялся натягивать одежду, хотя о верхней части формы благополучно забыл. Так и оставшись в поглаженных серых брюках, но смятой майке, которую использовал для сна, Иван провозгласил: - До фонаря мне, спит она или с учителем обжимается. Я её заберу! - Маркос не успел схватить друга за руку, так как тот так и выбежал в коридор полураздетым. Ноирет всё воспринимал буквально, забывая о морали и обычных приличиях. Он был способен вытащить девушку из постели, позвать друга в лес в три часа ночи, потому что там что-то сверкнуло, взорваться прямо на уроке из-за плохого настроения. Некоторых эта простота характера привлекала, а некоторых, наоборот, ужасно раздражала. Вот и сейчас, на всех парах Иван бежал по коридору, надеясь на свою настойчивость и благополучный исход. Он не хотел терять Хулию, мечтал о её согласии и снисходительности, но, сам того не замечая, остановился именно у комнаты Матео. Юноша не верил, что там могла находиться его девушка, однако интуиция забила тревогу. Ревность ли сыграла свою роль или желание никому не доверять? Из-за ужасов, творящихся в пансионе, подозревать можно было кого угодно, и брюнет понял, что Табуэнка мог быть не так уж и чист. Это и подлило масла в огонь, заставив ученика приблизиться к двери в комнату. И тишина... уничтожающая тишина. Неужели Иван надеялся услышать голос любимой или её комплименты Матео? А, быть может, как мужчина разговаривает по телефону с самими нацистами и выкладывает им всю информацию? В любом случае, Ноирета постигло разочарование. Невзначай кулаки даже сжались от беспомощности. Если нет никаких улик, придираться не к чему, разве что к самому себе. Секунда, и всплески воды заставляют героя-любовника насторожиться. Кажется, поздней ночью Матео решил принять горячий душ, чтобы успокоить нервы. Это и стало причиной внезапной смелости Ивана, который моментально приоткрыл дверь в спальню преподавателя и юркнул прямо туда. Раздался неприятный скрип, но он не был услышан Табуэнка, который погрузился в свои мысли. - Что же ты прячешь, - в стратегию, которую сам же построил у себя в голове, парень поверил. Стоило идти к Хулии с явными доказательствами того, что Матео доверять не следовало, а потом уже ждать, что она бросится на шею. Осторожными шагами ученик двигался по комнате. Следовало замечать то, что математик не желал оставлять на виду, но при этом не прятал далеко. Ведь так нужно скрывать самые важные улики, не правда ли? Цепкий карий взгляд старался видеть всё, что только мог видеть. Хотелось перевернуть комнату вверх дном, но осторожность никто не отменял. Бумаги, фотографии детства, отпертые ящики письменного стола. Никаких секретов, никаких тайн, ничего особенного. - Правильный такой, - прошипел Иван, когда после нескольких минут попыток что-либо найти ничего не обнаружил. Быть может, нашёл бы улики позже, но дверь в ванную комнату скрипнула. В этот же самый момент Ноирета словно ледяной водой окатили. Ни о чём не задумываясь и прошмыгнув в шкаф, который находился ближе всего, юноша задержал дыхание. Следовало не подавать признаков жизни, хотя на самом деле дверь была не так уж и далеко. Иван же, задумавшись, не покинул комнату, а подписал себе приговор. - Я не собираюсь следить за детьми, - раздался уже усталый голос учителя, петляющего по комнате в одном только полотенце на поясе. Сие зрелище заставило юного шпиона распахнуть глаза и поперхнуться. Лучше бы Иван сразу к Хулии пошёл, а не становился свидетелем шикарного тела соперника. Вот Медине такое понравилось бы, а ему-то за что?! - Как знаешь, - продолжал Матео, по всей видимости, разговаривая по телефону. - Я не нанимался телохранителем для компании детишек, которые разгуливают по коридорам. Они - не угроза. Я не обязан за ними следить. Сердце ученика, тем временем, готовилось совершить бешеный кульбит. Когда надежды насчёт недобрых замыслов Табуэнка оправдались, веселее не стало. Наоборот, захотелось рвать и метать, а ещё накинуться на нациста с кулаками. Забавной оказалась вещью мужская логика. - Вот и отлично, - как-то недовольно процедил Матео. - Разбирайтесь. Ещё пару минут царила тишина, прерываемая лишь сбивчивым дыханием преподавателя. После же он, глубоко вздохнув, вновь направился в ванную комнату, предоставив Ивану шанс вырваться на свободу. Дверь в спальню так и захлопнулась, когда Ноирет небрежно закрыл её за собой, чтобы успеть добежать до Хулии. Обо всём ей рассказать, во всём убедить... и извиниться. Как же сильно юноша надеялся на то, что это должно было сработать.

***

Как ни странно, Хулия тоже никак не могла заснуть. Мысли, сжимающие голову в тиски, ко всему прочему ещё и разрывали душу в клочья. Ноирет с каждым днём всё больше раздражал, заставлял срываться и ненавидеть саму себя. Какая нормальная девушка будет дрожать на месте, если с ней разговаривает учитель?! Разве можно так откровенно рассматривать его глаза, когда он усердно что-то рассказывает на уроке, так нагло изображать из себя стерву, чтобы он обратил внимание? А прикрываться тем, что хочешь отомстить. Отомстить за то, что относится с равнодушием... - Чёрт. Чёрт! - не сдержавшись, Хулия с ожесточением полоснула ногтями по подушке. С каждым днём становилось всё тяжелее, хотелось оставить Ивана и признаться в нездоровом интересе к Матео. Но как преподаватель может ответить взаимностью? Тем более, такой принципиальный и серьёзный. Одержимость, собственность, боязнь услышать отказ - всё это вихрем кружилось в сознании Хулии. Виктория и Каролина, благо, крепко спали. Не хватало ещё и их подозрительного взгляда. А страшнее всего становилось от осознания того, что Иван давил на самое больное место, и практически каждая его шуточка была тайной фантазией девушки. Мимолётной, но всё-таки фантазией. Прошло немало времени, пока, наконец, ученица не успокоилась. Просто одиночество, решила она. Проблемы с мамой, с любимым человеком, недоверие друзей и ужасы, творящиеся в пансионе. Лишь это заставило привязаться к Табуэнка, только это. Он обладал приятной внешностью и дразнил волевым характером. Никакого будущего, абсолютно. И всё-таки охотница за призраками вновь перевернулась на другой бок, зажмурившись - не убедить себя, слишком сложно. Внезапно в глаза ударил ослепительный свет, горящий в коридоре. Кто-то приоткрыл дверь в спальню и поманил Хулию рукой, сдержанно ожидая её реакции. Недовольно поморщившись, девушка лишь с головой накрылась одеялом, но когда поняла, что незнакомец не собирается отступать, сдалась. И какому чёрту надо поднимать её с постели на ночь глядя?! Потрепав и без того взлохмаченные волосы, ученица вышла из комнаты, с интересом уставившись на наглеца, пришедшего в столь поздний час. Когда же взгляд столкнулся с Иваном, Медина готова была взорваться от негодования. Она тут же собралась развернуться и уйти, но была схвачена за локоть. - Нет, крошка, сейчас ты никуда не пойдёшь, - слишком ненормальным и томным тоном прошипел Ноирет, притянув к себе девушку. Он с такой силой сжимал запястье собеседницы, что та поморщилась, но не предприняла попыток вырваться. - Что тебе надо? - прошипела ученица, посмотрев в глаза Ивана. В них читались невероятная злость, разочарование, но при этом... желание?.. - Отстань от меня! - чуть не сорвала голос бедняга, с силой оттолкнув от себя собеседника. Тот же никак не отреагировал. - Нет уж, - и вновь крепкие руки хватают за талию, будто прикосновения остались единственным, что могло удержать Хулию. Жаль, чувства для неё оказались куда более важным фактором при выборе партнёра. Занятия любовью с Ноиретом теперь стали невероятной мелочью. - Ты не понял?! Отпусти меня! - звонкая оплеуха, и Иван с ожесточением потирает покрасневшую щёку. Без веских доказательств девушка ни за что не отнеслась бы к нему серьёзно, а треснувшее доверие давало о себе знать. Отчаяние заставляло хвататься за любимую в буквальном смысле, но и это грозилось окончиться крахом. Может, в душе Хулия и вожделела обычного человеческого отношения, но могло ли оно спасти её? - Я просто хочу поцеловать свою девушку, - как-то хрипло и отчаянно прошептал парень, уже не надеясь на благополучный исход. Когда не хочешь отпускать любимого человека, становишься способным на всё, даже на желание связать и увезти. - Просто поцеловать свою девушку... - и вновь Иван хватает одноклассницу за оба запястья, не позволяя ей дёргаться, а сам тянется к губам. К несчастью, Хулия никак не отвечает - наоборот, начинает уворачиваться и не позволяет к себе прикоснуться. - Нет, я тебе сказала, не трогай меня! - слёзы готовятся выступить вновь, но волевой характер даёт о себе знать. Поворачиваясь к уже бывшему избраннику боком, девушка не прекращает попытки вырваться. В конце концов, Иван сдаётся. - С каких пор я противен тебе? - сорванный поцелуй стал точкой преткновения. Моментально руки Ноирета опустились, а желание развернуться и уйти ошпарило душу. Правда, уйти хотелось не в одиночку, а с Хулией, но она ни за что не пошла бы следом. - Прости меня. Тебе это нужно?! - повысил голос бедняга, наплевав на спящий вокруг народ. - Тебе нужны мои извинения?! Так вот, я сожалею, куколка! Сожалею, чёрт возьми! Ответа Хулия не нашла. Покрасневшими от злости глазами она смотрела на парня, который когда-то был для неё лучиком света. Взрывным и настойчивым, но умеющим понять и защитить. Теперь, когда этого не стало, а в ход пошли жестокость и эгоизм, его не хотелось видеть. Какие силы удерживали Медину на месте, она не знала, но внезапно душа переполнилась волнением. Необъяснимым трепетом, дрожью и лёгкой тревогой. Будто кто-то ещё наблюдал за углом, будто знакомый взгляд прожигал в груди дыру. Но тишина, царящая вокруг, заставила девушку одёрнуть себя и глубоко выдохнуть. - Хулия... - вновь сделал шаг вперёд Иван, но собеседница отпрянула. - Ты можешь избегать меня, но не доверяй Матео. Не доверяй, - с жалостью во взгляде взмолился парень, посматривая на вздрогнувшую от упоминания о преподавателе одноклассницу. - Ты думаешь, твоих чувств не видно? Они видны! - вновь перешёл на ненавистный Медине шёпот юноша. - Остановись, пока не поздно. - Иван, - утвердительный кивок Хулии заставил предательскую дрожь бежать по затылку. - Тебя не касается моя жизнь и мои чувства. Ты свой шанс упустил. Свободен, - рукой девушка указала в сторону другого коридора, а сама готова была провалиться сквозь землю. От бессилия даже ноги подкосились - если бы не они, Иван вновь грозился бы получить оплеуху. Слишком уж настойчивым казался. - Да почему он?! - впервые в жизни парень был не в состоянии уйти. Ему хотелось получить ответы на все свои вопросы, но это не собиралось свершаться. В глазах Медины моментально потемнело - из-за недосыпания и частых срывов девушке стало слишком плохо. На секунду даже мир перестал казаться реальным, не позволяя адекватно воспринимать происходящее. - Моего слова тебе недостаточно? - ответила собеседница так холодно, что даже Иван вздрогнул. - Я так хочу. Уйди. Хулия не заметила, с какой болью во взгляде отвернулся брюнет. Она не заметила и его трясущихся кулаков, не увидела искусанных чуть ли не до крови губ. Иван медленно ступал вон, словно считая каждый свой шаг, и ни разу не обернулся. Ему это было незачем - парень чётко решил, что для него Медины больше не существовало. Слишком болезненными были её слова, слишком сильно задело душу расставание. Проще забыть, чем видеть любимую свободной каждый божий день. Замечать, как она находит себе пару. Нет, только не это. Пальцы Хулии, тем временем, судорожно задрожали. Из-за нахлынувшей панической атаки пульс участился, заставляя ученицу задыхаться. Хотелось вернуться в спальню и проспать двенадцать часов подряд, но сил не хватало даже на то, чтобы сдвинуться с места. От бессилия жертва обстоятельств просто прислонилась спиной к стене и опустилась вниз. Лишь бы поспать, поспать где угодно, тогда всё будет хорошо. К утру проблемы имеют свойство становиться менее значимыми. Однако в следующий момент послышались шаркающие шаги. Из-за пелены в глазах ученица не имела возможности заметить своего спасителя, но тот подходил всё ближе и ближе. На момент таинственный незнакомец остановился, словно опасаясь прикоснуться к бедняге. Ему не хотелось становиться чьим-либо помощником или личным пожарником, спасающим жизнь лишь во время невзгод, а на самом деле не играющим ни малейшей роли. Но обстоятельства давали о себе знать, и мужчина присел на корточки. Из-за опустившихся тяжелых век Хулия не разглядела своего помощника. Внезапно волна страха вновь пробежала по её спине, заставив девушку принципиально не открывать глаза. Словно ребёнок, она зажмурилась, пока её изучал пристальный взор незнакомца. Это был не Иван - не тот запах, не то сбивчивое дыхание, не те... прикосновения? Внезапно на плечо легла несколько шершавая ладонь, пока вторая рука пыталась обхватить Хулию под талию. Наступившая дрёма не разрешала ученице показывать характер, а окутавшая слабость приказала повиноваться. Медина была подхвачена на руки и понесена в сторону спальни. Мужчина шагал медленно, не показывая ни малейших эмоций на лице и мысленно усмехаясь нежеланию Хулии открывать глаза. В следующий же момент охотница за призраками поступила куда более хитро - находясь в полусне, она обхватила руками шею спасителя и опустила голову тому на грудь. Уютно, тепло... безопасно. И сбивчивое дыхание обжигает кожу человека, что решил протянуть руку помощи. Охотница за призраками была уверена, что ей не следовало видеть таинственную личность, поднявшую её с пола. Будто она грозилась опустить девушку на землю сразу же, как та приподняла бы веки - этого хотелось меньше всего. Лучше не замечать, лучше наслаждаться прикосновениями вслепую. Неважно, видишь ты человека или нет, если он кажется родным. Совсем же скоро Хулия была аккуратно опущена на кровать и накрыта одеялом. Она спала без задних ног - даже руки с шеи с лёгкостью убрала, когда её положили в постель. А на корточки рядом с мирно дремлющей ученицей опустился Матео. Вся ссора Ивана и Хулии была услышана им. Как только громогласно захлопнулась дверь, за которой не усмотрел ослеплённый злостью Иван, преподаватель покинул ванную комнату и ринулся за учеником. Благо, переодеться успел. Мужчина не был настолько глупым, чтобы хватать парня, услышавшего что-то лишнее. Ноирету никто не собирался верить, ведь того ослепила ревность и чувство собственности. Когда же Матео, успокоившись, решил вновь вернуться в свою комнату, на горизонте показалась Медина. Она и заставила остановиться. Душераздирающий разговор, в котором пытался лидировать Иван, а инициативу на себя брала Хулия, слишком заинтересовал. Её нежелание целовать нелюбимого человека заставило Табуэнка усмехнуться и даже отдать дань уважения девушке. Потом же всё приняло другой оборот - Ноирет поднял тему о самом математике, а Медина... отреагировала неоднозначно. Сцена была досмотрена до конца. И в тот же самый момент вихрь эмоций, пережитых Матео, превратился в вспотевшие ладони и изумлённый взгляд. Непонятная сила завладела учителем - нельзя было оставлять девушку, которой стало плохо. Потому, позабыв о морали и принципах, Матео не спеша двинулся на помощь, хотя с каждым шагом понимал, что сам строит себе капкан. Да, он хочет спасти беспомощную жертву, но чем всё это обернётся? Сейчас Табуэнка с некой серьёзностью смотрел на уставшую ученицу. И как у неё оставались силы на то, чтобы доставать его на уроках? Казалось бы, Хулия должна была спать на задней парте, а не демонстрировать остроту своего языка у доски. Невольно учитель ухмыльнулся, но вовремя скрыл улыбку. Виктория и Каролина не должны были видеть его в своей комнате. Потому, аккуратно убрав с лица своей ученицы прядь волос, Матео привстал. Он планировал остаться для девушки таинственным помощником, который однажды донёс её до кровати. Ни больше, ни меньше. Пусть мечтает и грезит - быть может, это отвлечёт беднягу от мыслей о преподавателе. Только Матео упустил один факт - влюбись Хулия в своего тайного спасителя, она всё равно найдёт способ вычислить его. А когда вычислит... поймёт, что не ошиблась, положив глаз на учителя математики. Такого холодного днями и чувственного по ночам.