Империя

12.08.1935 г. Вчера в газетах написали о страшном пожаре в доме главы коронного суда Ильинского. Его тело долго искали и, наконец, обнаружили у запертой двери его кабинета - он так и не покинул его. Прекрасно. За столь чистую работу пожаловала Михаилу должность охранника maman - когда я буду готова, в её окружении должны быть лояльные мне люди. Ариадна недавно решила устроить скачки. Изначально я не поддержала эту идею, но, немного подумав, решила объявить всё публично. Так что всё случится завтра. Нужно приготовиться строить из себя невинную простоту перед всеми. Мать, наверно, будет горевать, и все обвинения посыпятся в мой адрес. Никогда не понимала эту её странность – привязываться к людям. Ведь намного проще лишь показывать своё расположение, а потом, добившись того, что тебе нужно, бросать их. Я не представляю, как мне было бы сложно, если я что-то чувствовала к Ариадне, маме, Семёну и прочим… Кошмар, так ведь можно рехнуться, а противный доктор говорил мне, что всё наоборот. До сих пор помню того упыря! Всё сосал из всех деньги, доказывая, что у меня расстройство психики. «Она презирает все социальные нормы!» - кричал этот доктор моей семье, а они ему верили. Никто не мог понять, что я просто себя хорошо контролирую и лишена древних инстинктов, ан нет, всё окружение тянуло меня назад, пытаясь разбудить во мне низшие качества. Даже не помню, когда у них появились столь бредовые подозрения на мой счёт. Я, вроде, никогда никого не убивала и не унижала... Просто ума не приложу. Хотя наверно их переклинило после смерти Лели, первенца Семёна и Ариадны - ну, так это было мерзкое вечно орущее существо, и оно чудом дожило до четырёх лет. Помню, она увидела моё новое платье и закатила истерику: упала на пол, начала кататься по нему и, не заметив лестницу, просто скатилась вниз. Пока Леля летела, она стала орать ещё громче, но в определённый момент она сильно врезалась в статую Артемиды и затихла. Я спустилась, потрогала её ногой. Слуги быстро подлетели, перевернули тело и увидели неестественно повёрнутую голову и трещину в черепе, из которой начала хлестать кровь. Больше никаких криков - наконец-то. И после того, как я озвучила эту мысль, меня стали побаиваться. Прислуга и придворные начала болтать, что я могла спасти Лелю, ведь я видела, куда она катится. До сих пор думаю, что это сугубо её проблемы. Были пышные похороны, а гробовщик, делавший Леле макияж, очень постарался – она выглядела лучше, чем при жизни, о чём я сообщила присутствующим во время своего прощального слова. Люди почему-то были ошарашены, и maman быстро отвела меня в комнату. Ариадна, кажется, и по сей день уверена, что я просто была в шоке, чем и объясняла себе моё странное поведение. «…не плакала; а внешне ангелочек; такое сказала…» - все разговоры во дворце начинались или оканчивались этими словами. Мне тогда было четырнадцать, и я только начала осознавать свой статус. Пришлось их всех приструнить: пригрозила мужчин отправить в армию без права продвижения по службе, а женщин выгнать с уничтожительными рекомендациями. Как слуги были злы! С того момента я начала искать себе сторонников. И тогда пришёл черёд дворян перестать шептаться у меня за спиной. Найти на них компромат оказалось легко. Сначала они весело судачили друг о друге, но, чем больше я скелетов я находила в их шкафах, тем тише становились их пересуды. Вскоре они и вовсе затихли. И вот, завтра я, скорее всего, заставлю их снова говорить о себе». 13.09.1935 г. «На скачках была уйма народу! Меня славили где-то около получаса, пришлось самой прекратить это, быстро объявив состязания открытыми. Пока все радовались, я чуть не уснула. До чего же нудное зрелище! Все ставили деньги на определённых скакунов и громко кричали со своих мест. Лошади были уставшие и, если бы могли, разорвали бы всех этих визжащих двуногих. Ариадна перед всем этим предупредила меня о том, что к нам приехал то ли консорт, то ли принц, а, может, даже дофин. На мой вопрос о цели их прибытия она закатила глаза и тихо рассказала, что он прибыл на смотрины и что, возможно, станет моим супругом. Я была вне себя от ярости - ко мне в государство приедет член другой правящей династии посмотреть на меня, как на обезьяну в цирке, а я про это узнаю только сейчас! Эдак у нас может гостить чужая армия, и никто про это не узнает! Но она быстро сказала, что моя мать дала на это разрешение. Захотелось закричать, что я императрица, а maman типичный узурпатор, но, логично рассудив, мне пришлось промолчать, ведь такие вещи испортят мой образ. Всё равно моя месть уже наготове. Когда я сидела в своей королевской ложе, этот «жених» быстро материализовался около меня. Он долго восхищался моей красотой и прочим, поэтому через минуту я перестала его слушать. Это потом мне рассказали, что он из Австрии и привёз с собой своего друга и художника, чтобы тот нарисовал мой портрет. Ох уж эти маляры... Сейчас всюду снимают людей на фотокамеру, по картине не ясно, как выглядит человек, а вот по фоторисунку сразу видно и большой нос, и толстое лицо с маленькими губами... Под конец мероприятия ко мне быстро прибежал судебный секретарь и вручил постановление о рассмотрении моего иска. Пришлось сыграть удивление, а затем и гнев после прочтения документа. Я подняла руку, и все затихли. «Божиею милостию Мы, Анна Вторая, императрица и самодержица всероссийская, московская, киевская, владимирская, новгородская, царица казанская, царица астраханская, царица сибирская, государыня псковская и великая княгиня смоленская, княгиня эстляндская, лифляндская, карельская, тверская, югорская, пермская, вятская, болгарская и иных государыня, и великая княгиня Нова города низовския земли, черниговская, рязанская, ростовская, ярославская, белозерская, удорская, обдорская, кондийская и всея северныя страны повелительница и государыня иверския земли, карталинских и грузинских царей и кабардинския земли, черкасских и горских князей, и иных, наследная государыня и обладательница. Божиим провидением и священным законом престолонаследия, быв призваны на прародительский всероссийский престол, в соответствие сему призванию мы положили в сердце своем обет обнимать нашею царскою любовию и попечением всех наших верноподданных всякого звания и состояния, от благородно владеющего мечом на защиту Отечества до скромно работающего ремесленным орудием, от проходящего высшую службу государственную до проводящего на поле борозду сохою или плугом*. Объявляем всем нашим верноподданным. Коронный суд рассмотрел наш иск супротив бастарда Воронцова Ивана. Иван обвиняется в тяжком грехе – предательству родины и развязание конфликта меж Российской империей и Китайской империей. Все документы, доказывающие его вину, рассмотрены, и судом вынесен приговор о смертной казни оного подданного, если мы его поддержим или если наше Величество откажется, то заместо казни запереть его в темницу до скончания его века». Пришлось выждать драматическую паузу. - Взять его, - я обернулась к страже. Все были в шоке и ступоре. Всемогущий фаворит пал! Я знала, что нельзя оставлять его в живых, ведь ma быстро вытащит его из тюрьмы, поэтому пришлось поспешно принимать решение. Его вывели из ложи и повели за конюшни - там и расстреляли». 15.09.1935 г. «Ma была в ярости. Мне пришлось даже выставить людей у двери в свою комнату, чтобы она не пролезла ко мне. Она проклинала меня и слала письма с тем, что отрекается от меня. На них неровным почерком в разных вариациях была выражена мысль о её могуществе, благодаря которому меня можно будет выслать на север. Эта мысль мне самой очень приглянулась, поэтому пришлось идти к Григорию Ефимовичу, дабы рассказать, что передумала убивать свою мать, а решила отправить её в Оймякон. Свой выбор я объяснила тем, что ma хочет построить там аэропорт, так что пусть непосредственно этим занимается. Григорий не сдавался и предложил изгнать её в Норильск, но я была непреклонна. Пусть радуется, что я её с палаткой на озеро Лабынкыр не отправлю. Хотя, жители Томтора ее, скорее всего, заберут от своего священного водоёма. Но чтобы это всё провернуть, нужно отогнать её от государственной кормушки, а, значит, официально занять престол. Арестую ещё нескольких её подхалимов и, намекнув на некомпетентность регента, сяду на трон». 29.10.1935 г. «Началась своеобразная охота на ведьм. Я к ней, вроде, не причастна, ведь езжу по городам и закладываю первые камни заводов, гимназий, сажаю деревья в парках и присутствую во время реставраций и улучшения детских домов. Люди в экстазе, а когда я выпустила указ о Дорожных полотнах - меня были готовы носить на руках. Они даже не обращают внимания на то, что я не хожу в церковь и тихо строю госпитали с больницами на их территориях. Народ уже в открытую требует смещения моей maman! А я молчу и с милой улыбкой подписываю приговоры…» 12.11.1935 г. «Наконец вернулась в Петербург. Не успела отдохнуть, как ко мне прискакал австро-венгерский кронпринц и потребовал портрет. Пришлось наряжаться и идти в библиотеку. Наверно, много книг за моей спиной будут символизировать мои познания о мире и ум. Так можно любую дуру посадить и всучить ей книгу в руки… Художник уже готовился: мешал краски, выбирал кисточки. Если доверять слухам, то этот малеватель даже не поступил в Венскую художественную школу, и ему просто повезло, что он однажды угостил пивом молодого прощелыгу, ведь тот оказался сыном Карла І Отто. Художника звали Адольф Гидлер*. Рисовал он в основном пейзажи, но наследник престола уболтал своего товарища сделать для него исключение. Мне стало страшно, что импрессионист может сделать с портретом. Хотя, это не мои заботы, не я заказчик. С моими разъездами работа над картиной будет продолжаться около месяца. Зря я тогда разрешила эту авантюру кронпринцу». 18.11.1935 г. «Прочитала о немых палачах османов… До чего же прекрасная идея! Отправила своих людей на поиски глухонемых детей. Даже процитирую эти строки: изначально при отборе кандидатов на должность палачей османы отдавали предпочтение глухонемым, дабы те не слышали криков и мольбы о пощаде приговоренных к смерти, тем самым могли быстро и качественно исполнить свою работу. …авторитет власти в глазах народа обеспечивался не запугиванием и пытками, а справедливостью и наказанием преступивших черту дозволенности, где палачи как раз играли не последнюю роль, пусть даже не столь популярную в народе. Встроенные в стены родники и фонтаны, шум которых заглушал голоса, чтобы было невозможно подслушать беседу, придавали комплексу особую атмосферу страха. Была здесь и длинная труба, посредством которой под покровом тьмы в Босфор сбрасывали неверных наложниц из гарема. Во дворце были двойные потолки, а также решетки. Одним из страшнейших мест дворца является «Фонтан палача», который располагался около основных ворот дворца. В струях фонтана ополаскивали затупившиеся секиры и руки султанские палачи*. 19.11.1935 г. Под впечатлением о прочитанном приказала строить внутри Зимнего и Екатерининского фонтаны и прочее. Мать против, но это уже никого не интересует, ведь на следующей неделе она отправится в свою поездку. Ма не знает, что я отправляю её далеко на север. Я как раз приурочила это к её дню рождения. А завтра моя официальная коронация. Будут палить пушки, и я - сверкать короной…