Мстители: До последнего дыхания

Им казалось, что это мгновение длилось вечность. Ни Питер, ни Ванда не чувствовали ничего кроме друг друга. Пожалуй, ради таких моментов и стоило жить. Они оба уже давно не чувствовали настолько близкого к себе человека. Человека, ради которого стоило умереть. И больше всего они боялись, что этот момент прервётся, что некая злая сила разлучит их. Они чувствовали гармонию. Прервав поцелуй, Ванда и Питер просто смотрели друг на друга, а затем, девушка положила голову ему на плечо, прижавшись к нему. - И всё же, я знала, что так всё и получится. – с улыбкой сказал Максимофф. - Да? И с какого именно момента? – спросил в ответ Питер. - С того самого момента, как я узнала твоё настоящее имя. Я не признавала этого открыто, но в глубине души так и думала, что в итоге… К этому мы и придём. - Значит, мы думаем одинаково. Ванда медленно подняла голову, и присела на край кровати. - Скажи… Что будет дальше? – неуверенно спросила она. - О чём ты? - О нас. Питер присел рядом с ней, взяв её за руку. - Быстро мы пришли к этому разговору. – отметил Паркер. - Просто… Для меня это первый раз. Я никогда не была близка с кем-либо. Я уже сейчас понимаю, что со времен Пьетро, ты стал для меня особенным… Если бы ты спросил меня, согласна ли я быть с тобой, я бы сразу ответила бы согласием. Но, я хочу знать, как ты в итоге к этому отнесёшься. Ты Мститель, причём один из главных. Ты великий герой и лучший человек из всех, которых я знаю. Но нужна ли тебе такая как я? С моими проблемами с силами? С моим прошлым? Я даже не знаю, достойна ли я быть Мстителем… Я не знаю, достойна ли я какого-либо будущего. - Ванда, - Питер успокаивающе приобнял её. – послушай меня, не надо снова наговаривать на себя. Из всех нас ты достойна будущего больше, чем кто-либо. Или ты думаешь, что твои проблемы с силами как-то повлияют на моё отношение к тебе? Или твоё прошлое, которое уже и является прошлым? На него нет причин оглядываться. Если я и вижу кого-то рядом с собой, то только тебя. Но ты должна кое-что понять. Он посмотрел ей прямо в глаза, всё ещё крепко держа её за руку. - Ты мечтаешь о спокойной, простой человеческой жизни в будущем. Ты хочешь, чтобы у тебя была семья. Ты видишь во мне того человека, который сможет защитить тебя, и быть с тобой. Но… Я бы хотел гарантировать тебе это. Но я не могу. Я не уверен, что смогу дать тебе всё это. – в его голосе послышалась грусть. - Питер… - Когда-то я был абсолютно уверен в том, что смогу это дать кое-кому… Кое-кому, кто была важна для меня. Тем не менее, я не справился. Она погибла из-за меня с надеждой на нормальную жизнь, о которой она мечтала. И я боюсь, что с тобой может случиться тоже самое. У меня много врагов, Ванда. Я нажил их за восемь лет огромное количество. Не только Карнажа, но и многих других, не менее опасных. Когда они узнают о тебе, они попытаются достать меня через тебя. Или просто помучить меня сильнее. Они воспримут это как моё слабое место. Ты уверена, что хочешь этого, Ванда? Ты хочешь жить вместе со мной, зная, что в любой момент, где бы мы ни были, в наш дом могут ворваться мои враги? Что они могут убить тебя? Да даже дело и не в этом. Я не могу гарантировать, что проживу ещё хоть день. Каждый раз, когда я надеваю этот костюм, я отправляюсь в город с осознанием того, что я могу не вернуться. И теперь… Об этом буду думать не только я, но и ты. - Значит в этом всё дело? – спросила Максимофф. – Только в этом? Питер не ответил. Ванда встала с кровати, и подошла к столу с фотографиями, стоя к Паркеру спиной. Он ожидал, что её это огорчило, что она не сможет принять всё это. Но когда она повернулась к нему, и на её лице сияла улыбка. - Тогда давай я скажу тебе кое-что. Ты прав, я мечтаю о просто человеческой жизни. Я хочу семью когда-нибудь. И я верю, что ты можешь подарить всё это лучше, чем кто-либо в этом мире. Ты не виноват в том, что произошло тогда. Думаю, она бы и не хотела, чтобы ты по сей день терзал себя. И касательно твоих врагов, твоей деятельности… Я ведь такая же как ты, я состою в Мстителях. Я тоже сражаюсь со злом. Если твои враги захотят добраться до меня, то пожалуйста. Тогда я буду сражаться за нашу общую жизнь. Я не боюсь никого из них. Даже Карнажа. И знаешь… Я буду волноваться о тебе. Ты будешь волноваться обо мне. Такова жизнь. Близкие друг другу люди всегда переживают друг о друге. Так и должно быть, это правильно. Мы сами выбрали такой путь, и мы не должны отворачиваться от всего того, что жизнь может нам преподнести. Просто теперь у нас может быть то, чего нет ни у кого из твоих врагов – то, за что стоит сражаться. Ты хотел спросить, готова ли я принять твоё бремя? Я уже его приняла. Меня не пугают трудности. А что насчёт тебя? У Паркера слегка отвисла челюсть от такой речи. Он действительно даже не ожидал подобного от Ванды. - Знаешь, у тебя есть скрытые ораторские способности. – заметил он. – Ну что же… Раз так… То я принимаю твоё бремя. Всё равно, куда ты от меня денешься… Ванда не дала ему договорить, радостно кинувшись ему на шею, и ещё раз поцеловав её. Сегодня, они оба чувствовали, что стали значительно сильнее и увереннее в себе. И сегодня Максимофф поняла, что в этот момент с помощью своих сил она могла легко сразить любого, кто посмел бы забрать сейчас у неё то, что ей удалось обрести.

***

- Он всегда был непоседой. – с улыбкой говорила Мэй Паркер, сидя за столом на кухне вместе с Питером и Вандой. До этого они хорошо поужинали, теперь же они пили чай и мирно беседовали. – А в детстве не был сильно спортивным, не то что сейчас. Тем не менее, упорства ему было не занимать. Он всегда старался из последних сил. Даже просил Бэна научить его играть в бейсбол. У него не получалось, долго не получалось, но он всегда упорно шёл к своей цели. - Просто мне было неприятно, что на физкультуре мои одноклассники играли великолепно, а я сам не мог даже нормально пробежаться. – объяснил Питер. – Но признаюсь, моё упорство ограничивалось тренировками с дядей Бэном. Даже если я пробовал играть, Флэш и его компания всегда мне мешали, и забрасывали мячами. Все трое засмеялись. - Да, у него были проблемы с некоторыми сверстниками. Впрочем, Питер по-настоящему увлекался учёбой. Его любили учителя, все олимпиады и тестирования были сданы на высшие баллы… - Тётя Мэй, не преувеличивай мои возможности. - Не скромничайте, молодой человек. – твёрдо сказала она. – Питер был неимоверно талантливым, хоть и постоянно это отрицает. Флэш Томпсон и его шайка в свою очередь тогда не отличались особым умом. Они постоянно его дразнили, задевали… Питер никогда не жаловался на них. Пытался решить проблему сам. Никогда не просил меня или Бэна пойти в школу, и разобраться. - Значит, ты у нас самостоятельный? – заметила Ванда, улыбнувшись. - Что-то вроде того. – ответил Питер. - Но не думай, что у него не было друзей, Ванда. Его лучшими друзьями были… Кажется, Гарри Озборн. Очень хороший мальчик, очень добрый. Видимо, он весь был в свою мать. К сожалению, его отец… Скажу так, он не был самым хорошим на свете человеком. – при этих словах, Питер помрачнел. – Была и Лиз Аллен, он частенько помогал ей с физикой. Ну и конечно Мэри… Тут, Мэй побледнела, и взглянула на племянника. Он никак не показал своих эмоций, но Максимофф приметила этот момент. Питер не смог подавить зевок, и тётя тотчас же это заметила. - Питер, ты устал, можешь пойдёшь и ляжешь? - Тётя Мэй, всё нормально, я… - И вправду, ты устал. Иди выспись. – сказал Ванда, зная, что этот день прошёл невероятно трудно для него. Паркер одно мгновение смотрел на них, а потом пожал плечами, и зевнув ещё раз, встал. - Когда просят две дамы, грех отказать. Спокойной ночи. - Спокойной ночи. – хором сказали Мэй и Ванда. Когда он ушёл, старушка подошла к раковине, начав мыть посуду. - Он всегда старается игнорировать свою усталость. Считает, что должен принести как можно больше пользы. В этом он похож как на Бэна, так и на Ричарда, его отца. – сказала она. - Питер не знал своих родителей? - Нет. – грустно ответила Мэй. – Они погибли в авиакатастрофе, когда он был совсем маленький. Он совсем их не помнит. Думаю, при ассоциации со словом «родители» у него возникаем мы с Бэном. Жаль, Ричард и Мэри были очень хорошими людьми. Они любили его. Но Питер это знает, и это главное. Их наследие живёт. Они ещё немного помолчали. Ванда допила свой чай, Мэй же повернулась к ней, и присела на своё место. - И как давно у вас с ним это? - Что? – удивлённо спросила девушка. - От меня такое не скрыть. Последний раз Питер так смотрел на кого-то пять лет назад, когда была жива Мэри Джейн. – заметила тётя Мэй. Ванда смутилась, однако заметила, что она смотрела на неё с исключительной добротой. - Недавно… - проговорила Максимофф. – Он… Он очень хороший. Ко мне мало кто так относился. - Разумеется. Знаешь, если он к кому-то привяжется, то у него всегда будет нерушимая связь с этим человеком. Так было с Бэном, так сейчас происходит со мной… И так было с Мэри Джейн. Извини, что постоянно её упоминаю. Не подумай что-то дурное, ты отличная девушка… Я рада, что Питер тебя любит. Просто, эта рана… Никогда не заживёт. – в её голосе послышалась грусть. - Какая она была? - Мэри Джейн? – Мэй подняла глаза. – Ох, она приехала сюда, когда Питеру было три года. Я никогда не забуду его фразы, когда он только её увидел: «Дядя Бэн, это что, ангел?». Он был влюблён в неё с детства. Да и она его очень любила. Мери была дочерью моей хорошей подруги, Анны Уотсон. Хорошая была женщина… Когда она умерла, у Мери Джейн остались только мы с Питером. Они общались долгие годы, прошли через многие препятствия… И наконец, у них появились отношения. Она была красивой, умной… И главное, храброй и даже отчаянной. И сильной. Никогда не видела, чтобы она плакала. Когда она погибла, Питер не мог прийти в себя от горя. Он винил в этом себя. - Но почему? – удивлённо спросила Ванда. Мэй как-то странно на него посмотрела. - Ванда, Питер жил со мной под одной крышей с детства. Он начал самостоятельно жить только в двадцать лет. А в пятнадцать он был по-прежнему со мной. И я знала, что с ним происходит. От удивления, у Максимофф расширились глаза. Она всё поняла. - Вы знали. – тихо сказала она. – Вы знали, что он Человек-Паук. - Да. И, пожалуйста, не говори ему об этом. Ему легче жить, думая, что я не знаю, какой опасности он себя подвергает. Я бы хотела попросить его прекратить, но… Я горда им. Я горда, что мой племянник – настоящий герой. Хотя от этого мне не легче. – Мэй опустила глаза на этой фразе. Ванда с состраданием посмотрела на неё. - Питер боится, что со мной случится тоже самое. - Да. Он всегда будет бояться за близких ему людей. Он терял слишком многих, Ванда. Сначала родители, потом Бэн, затем Анна Уотсон. За ними Гарри Озборн… Ну и Мери Джейн. Всё это повлияло на него. Но он не сломался. Я рада, что он продолжает жить. Ты даёшь ему надежду. Но знаешь… - Да? - Я всё же надеюсь, что когда-нибудь, он сможет зажить нормальной жизнью. Когда-нибудь он повесит на вешалку свой костюм и маску. Вы оба это сделаете когда-нибудь. Извини, если я зашла слишком далеко… - Нет-нет, вы правы. Я тоже… Мечтаю об этом в глубине души. – успокоила её Ванда. - Это радует. Если вам нужно моё благословение, то вы его уже получили. Но у меня к тебе одна просьба, Ванда. - Всё что угодно. – с улыбкой сказал Максимофф. Мэй внимательно взглянула на неё. - Береги его.