Жизнь с немого листа

И именно в тот момент, когда я, воодушевлённый и довольный своею храбростью проститься с "этим", чего-то ждал, случилось презабавное происшествие. Громкое название, конечно же, тому, что послужило толчком, чтобы я решился пересказывать эту историю, но и этот момент нельзя пропускать. Что же — вот и начало. Я шёл по железнодорожным путям, ведущим, собственно, в никуда по причине их давней заброшенности, разрухи, и направлялся в это самое никуда — в лес, если смотреть на это со стороны. Я никогда не разлучался со своим музыкальным плеером, но в последнее время он стал для меня своеобразным дневником моих мыслей; многие плееры имеют функцию диктофона, но этим никто не пользуется. Что бы ни было истинной этому причиной, моё мнение, что у людей просто нет размышлений для записи: они думают, что за многие годы, что существуют искусства, уже всё было описано и рассказано, что никому и даром не сдались их рассказы. По правде говоря, это было и моим главным препятствием начать писать хоть что-то, но сомнения пропадали моментально, как только появлялась жажда высказаться, излить желчь и обиду. В тот день именно так и было: я собирался записать, никак не формируя поток мыслей логикой, все свои переживания с предельной эмоциональностью. Кажется, когда волнения достигают своего пика, когда больше нет сил терпеть что-либо и все мысли сводятся к тому, что пора прощаться с предметом всех неприятностей в жизни, никакие идеи не будут звучать глупо. Так и я пытался излить свою душу, но у меня просто не получалось, как бы красиво ни звучали идеи в голове. Так я и пришёл в никуда со включённым диктофоном, не промолвив ни слова за всю прогулку. Запись звуков природы, шелеста листьев и пения птиц длиною в два с лишним часа. Память на плеере кончилась. Я не мог даже думать о том, чтобы слушать музыку — она бы нарушила окончательно моё состояние, и я предпочёл записанную тишину. Так я и вернулся домой, не высказав ни одной своей мысли, не сняв наушники в течение обратного пути, слушая мою запись. Удивительно, каким разным может быть молчание в разных местах. Можно слушать звуки проносящихся на больших скоростях машин, которые будут лишь раздражать и мешать твоему воображению, потоку идей, давить на тебя твоею же немотой; можно слушать побуждающие и приятные уху звуки природы. C такими мыслями я и засыпал, как вдруг — одна глупая идея начала вбиваться мне в голову, заставляя каждую секунду всё меньше сомневаться в её глупости: а что если молчать, слушая «звуки» людей? Не знаю, какой чёрт меня потянул к исполнению этого, но так и случилось. Я решил стать немым; то ли это помутнение рассудка, то ли психофизическое действие каких-то моих недугов, но факт оставался фактом. Утром я, в возрасте шестнадцати лет, уже проснулся онемевшим и даже со всем моим желанием не мог произнести ни слова.