Хоть какая-то польза!
Другого от Янтарного Феникса и не ожидалось!Быть идеальной вообще законно?
— Раздражает, — прошипела белокурая, откидывая локоны с плеч легким взмахом руки. Восхищение кем-то — ложь в этих стенах. Они не знают ничего, кроме зависти и подчинения. Из уст людей текут столь сладкие речи, в которых ты тонешь от наслаждения, но глаза — их личная ловушка. Они легко выдают все их помыслы. Девушка честно заработала свой авторитет в глазах четырех глав, а что остается другим? Завидовать в ее тени. Бесит. Неужели так трудно высказать всё прямо в лицо? Люди столь трусливы в такое трудное время. Аристократия как клеймо лежит на своих городах. Каждый путается в собственных слоях общества, пытается выжить, добиться авторитета или просто плывёт по течению, изнуряя себя кучами работ, чтобы просто выжить. Другие же просто купаются в роскоши с самого детства и злорадно смеются в лица своих слуг. По коридору прошелся чей-то крик. — Чую кровь, сладкая~ Бойня? В стенах "Пандоры"? Недопустимо! — Ахаха, время веселья! Девушка ускорила шаг, переминаясь с ноги на ногу, и чуть не свалилась на повороте. Нужно держать координацию, а то еще в окно вылетит. Шаг, еще один, а вот и нужная дверь. — Это что еще за шум, господа? — не скрывая раздражения, процедила альбиноска, с ноги открывая дверь. — Ах, дорогая, не так громко… Тебе не идет такой тембр. Этот сладкий и спокойный голос, что убаюкивает лучше любой колыбели. Выразительные глаза, что так по-матерински осматривают тебя с таким трепетом и беспокойством. Нежные руки, что мягко переплетают между собой пальцы в произвольный замок, и мягкие черты лица, что не видели на себе никакой злобы. Она узнает эти неброские и вьющиеся кудри, что волной спадали на спину, и ровную осанку, держащую на себе большой опыт. — Госпожа Шерил, простите, не знала, что вы тут, — приструнила себя девушка, слегка припадая в реверансе, что вызвало у той томных вздох и легкую улыбку. — Не стоит, дорогая. — Д-да, прости, никак не могу привыкнуть, — оправдывается белокурая, тихонько посмеиваясь сама с себя и почесывая затылок, совсем не обращая внимание на посторонние взгляды в их стороны. Совсем по-домашнему. И не скажешь, что они из разных слоев общества. Со стороны будто подруги, скорее нет — будто дочь с матерью. Лили даже забывает свою неприязнь к аристократии. Рейнсворты — ее семья, друзья, что приняли под свое крыло. Она в первое время боялась, что столь добрых людей могут очернить, но со временем откинула столь низкие мысли. Она замечает за ними так же сильных и волевых людей, умеющих за себя постоять. Барма — странные, но не менее интересные люди. Пусть герцог прячется за своей Цепью, присматривая за возлюбленной, но даже от Лили не укрылось это разоблачение. Они будто вечные соперники в дружбе. Не прочь поболтать за чашечкой чая со столь интригующим человеком, обменяться с ним информацией, не забывая колко напоминать больные темы, переводя все в шутку. А что говорить про других их представителей, то они для нее попросту скучны. Нет той ниточки, за которую можно ухватиться за разговором или в мимолетном взгляде. Найтреи — несмотря на слухи, она не прочь поболтать с подопечными герцога, подшутить, обсуждая новости внешнего мира, или сыграть за новой партией шахмат. Не такие уж они и ужасные, как порочат про них другие. Слухи — жуткое клеймо, не несущее за собой ничего сущего. Однако она не позволяет слухам очернить ни его, ни его семью. Но с самим главой… Она не готова контактировать. Даже не так. У нее не хватает времени. Сидя в саду Рейнсвортов, попивая чай с излюбленными сладостями или загружая себя поездками, попросту забываешь про счет времени. Безариусы — тут все сложнее… Оскар приятный и интеллигентный человек (пусть и готов бегать за каждой молоденькой юбкой), с которым легко идут любые беседы. На него можно положиться. Но Зай… Не вызывает у той доверия. Вот тот тип аристократа, какой она терпеть не может. Они высокомерны и алчны. Как бы плохо альбиноска не отзывалась о слоях общества и аристократии, этих людей она ценила. Считала чем-то важным и дорогим. Кровь? Крики? Госпожа Рейнсворт? До Лили не сразу дошло. Она уже протянула руку к кобуре с оружием, нахмурившись. — Шери, это вы кричали? Вас ранили? — со стороны женщины послышалось тихое хихиканье и размеренный вздох. — Нет, дорогая. Молодые люди просто не нашли о чем поговорить, — пояснила та, указывая рукой в сторону провинившихся. Девушка бросила на них удивленный взгляд, вскинув бровь. Как она их не заметила? Альбинос в обычной форме новичков, что смотрел в окно пустым взглядом, даже не думая обращать на других внимания. Такая отрешенность не столько пугала, сколько надоедала. Повязка, что скрывала его глаз, полностью пропиталась кровью. — Так вот, что ты учуял… — раздумывала белокурая про себя, переводя взгляд на другого. Запуганный и немного склонившийся парнишка с короткими пепельными (или карамельными?) волосами, что нервно потирал свои очки. Самый обычный тихий работник, что нечем от мышки не отличается. У него вообще есть друзья или знакомые? По их виду и не скажешь, что тут была драка. «Мышка» вообще не похожа на бойца, а кровь только на повязке. Что же тут произошло? — Ли, дорогая, можешь помочь молодому человеку поменять ему повязку, — даже если в голосе Рейнсворт звучали нотки вопроса, белокурая понимала, что ответ не оспаривался и был очевиден, так что в ответ она просто вздохнула, кивая. Сказать, что парень был доволен этим — ничего не сказать. Он мог бы начать сопротивляться, возражать или просто остаться на своем месте, но не мог пойти против госпожи Шерил. Что-то не давало тому пойти против ее просьбы, так что с неохотой он поднялся со своего места и последовал в коридор за незнакомкой.***
— Ты можешь просто пойти по своим делам. Я сам знаю, что мне надо делать, — не мог уняться Кевин и всю дорогу пытался увильнуть от той…и на что получал молчание. Это его раздражало, даже очень. Почему эта девица столь упряма? Разве белокурой не должно быть все равно на незнакомого ей человека? Регнард не доверял. Ни ей, ни кому-либо в этом здании. Все чужие и вечно лезут в его душу, такую пустую... Но госпожа Рейнсворт не входила в их число. Она добрая и мягкая, всегда помогает ему. Даже, когда он узнал о смерти всей семьи его господина, не прошла мимо. Парень просто не мог позволить себе заставить ее грустить из-за него. Малышка Шерон тоже. Она так похожа на маленькую Синклер — такая же озорная и любопытная, легко находит темы для беседы и вечно улыбается. Что не скажешь про его угрюмую провожающую. Хотя она скорее просто собранная и спокойная, не готовая идти на контакт, когда не готова к нему. Кевин и сам такой. Наверное он благодарен той, что не задает лишних вопросов, не ищет темы для разговора в столь неуместной ситуации. Они перешагнули порог кабинета и в нос ударил запах шоколада и вишни. Альбинос поморщился от непривычки и потер нос, а вот девушка со спокойным лицом проследовала к шкафам со словами: — Присаживайтесь, где вам будет удобно. Кабинет был ничем не примечательным, разве что в нем горели лишь пять свечек: четыре по стенам и одна на столе. Стол стоял почти впритык к стене с большими окнами, а слева стояли шкафы с документами и справа небольшой диванчик с подушками и пледом. Еще были различные книги. На столе лежала небольшая стопка документов, чернильница с пером и несколько скомканных бумажек, а еще блюдце с вишней вперемешку с другими фруктами, а так же кусочками шоколада. В ящиках были различные пергаменты для письма и блокноты для рисования. Но последний ящик был закрыт на ключ. Так же в кабинете не было ни одного растения, как, например, в коридорах или других комнатах. На диване лежала собака, поджавшая под голову лапы. Точнее она была похожа на неё. Черное пушистое тело с сероватым блеском вдоль живота и груди, передние лапы на краях очерчены красными узорами, а задние — будто в серебрянно-белых носочках с выступающей шерстью назад. Морда вытянута и имеет красные и белые полосы вокруг глаз, синие с блеском кончики шерсти на концах. Уши с красными краями и синей шерсткой внутри вытягиваются за счет оперения у вершины. Спина и начало хвоста усеяны подобным оперением, а сам хвост длинный и будто волна колыхался, переходя с черного в синий и красный. Нет, это точно не собака.— Каждый член Пандоры имеет свою Цепь.
Эта фраза резала мысли Кевина при одном только взгляде на это существо. Он слышал про Цепей, ибо сам имел свою, про их ужасный и устрашающий вид, про их жестокость. Они видели одно и тоже, что и он сейчас? — Лампо, подвинься, у нас гости, — негодовала альбиноска, даже не смотря в их сторону. Цепь подняла голову со скрещенных лап и взглянула на Кевина. Полностью золотые глаза без какого-либо намека на зрачок. Вот, что точно бросило парня в легкую дрожь. Он не хотел смотреть на того, вспоминать события в Бездне, но эти глаза будто гипнотизировали. Лампо еще какое-то время наблюдал за пустотой в глазах гостя и медленно замотал головой, сказав лишь одну фразу: - Сломанная и пустая кукла — неинтересно. — Ла-а-ампо, — угрожающе протянула его хозяйка, уже стоя рядом с ними, на что цепь фыркнула и лениво слезла со своего места, ступая лапами на пол. — Присаживайтесь и простите его, — извинилась белокурая, кивая в сторону дивана. — Все в порядке, — безэмоционально согласился с извинениями тот, присаживаясь на мягкий диван и взглянув на проблему своего личного пространства, что спокойно расставляла медикаменты на столешнице у дивана. Сняв пончо, Янтарный Феникс, как звали ту в стенах Пандоры, принялась снимать старые бинты. Как бы Кевин не негодовал, как бы не сопротивлялся, у девушки все спокойно вышло. Наматывая старые тряпки на кисть, чтобы не бросать их как попало, она наблюдала, как альбинос, залившись краской от злости, закрывал рукой свою глазницу. — Ты чего творишь?! — сорвался на крик-таки. — А как вы себе это представляете? — поймав на себе взгляд красного глаза, она продолжила. — Я буду поверх тряпья все обрабатывать, или у меня где-то припаслась волшебная палочка, которой я одним взмахом могу все залечить? Может вы знаете иной способ замены повязки? Кевин нахмурился и ничего не ответил. Он понимал, что та права, что ему нечего сказать в ответ, но боялся показать, что пряталось под этими бинтами. Боялся увидеть отвращение и страх в чужих глазах цвета выдержанного дорогого вина. Взвесив все за и против, парень сдался и со вздохом стал убирать руку с глазницы. И… Ничего. Никакого «Ох» или «Как ужасно» альбинос не услышал, никакого крика или перепуганного взгляда. Только смешок. Ещё-ё-ё лучше. Теперь парень чувствовал себя неловко, а та просто потешалась с его защиты. Уж лучше бы в ее глазах было отвращение. — Мило, — прокомментировала белокурая этот поступок и стала обрабатывать запекшуюся кровь и искалеченную глазницу. Закончив, Элионор провела коготками по краю глазницы, вызвав у бедняги табун мурашек. Она мельком просматривала на наличие еще каких-либо повреждений, но больше ее интересовало — как парень заработал столь ужасную рану? Он — довольно молод, непохоже, что глазница такая с рождения. Как можно быть таким садистом, чтобы сотворить такое? Хотя чего белокурой думать о таком. Она итак знает ответ. — Что-то не так? — поинтересовался альбинос, услышав очередной смешок. — Ничего такого, — отрезала та, взяв в руки бинты, и стала накладывать новую повязку. — Вы такой зашуганный, что прям и хочется зажечь в ваших глазах страх. Вас легко понять и предугадать ваши действия, как скучный роман с закрученным сюжетом. Если вы так и продолжите, то вас просто используют. Как пешку. Вроде такая важная фигура, но любой ее шаг не уходить из-под взора игрока. Хватит быть таким. Найдите смысл жить дальше. Тошно смотреть на вашу пустоту, заполните ее. Научитесь жить, выживать в этом мире, иначе полетите к остальным фигурам, павшим. Используйте. Используйте все, что есть под рукой. Посмотрите на мир под новым углом. И-и-и-и… Готово, — подытожила альбиноска, затягивая узел на затылке и тыкнув ноготком в его носик, а после отошла, любуясь работой. — Ну что ж, господа, — она махнула в сторону двери, — прошу на выход. У меня еще, — Лили взглянула на гору бумаг и вздохнула, понимая, что тяжелой будет не только сама стопка, — много дел… Кевин так и поступил. Он, раздумывая над ее словами, вышел в коридор под чутким взором ее Цепи, а после сзади себя услышал хлопок двери.