Piano man

Было шесть утра воскресенья. Гарри смотрел, как Эдвард уходит вниз по улице. Тот не спешил, а шел медленно, постоянно оглядываясь через плечо, будто совсем не хотел оставлять это место. Когда парень, наконец, пропал из видимости, Гарри отошел от окна, развернулся и от души зевнул. После разоблачения вампир и волшебник проговорили около трех часов. В основном они обсуждали Эдварда, а когда разговор заходил о Гарри, тот старался не упоминать о своем прошлом опыте, читай - о войне и славе. Гриффиндорец многое узнал о семье Каленов. Или скорее, о Клане Калленов. Они не охотились на людей, вот почему они смогли ассимилироваться в общество простых людей и посещать школу. Тем не менее, разговор между этими двумя шел в большинстве своем не о том, что они есть, а о том, кто они, как бы глупо это не звучало. Гарри поплелся на кухню, сделать кофе, и заново прокрутил в голове их разговор. Любимым цветом Эдварда оказался зеленый. Любимой музыкой – стиль 50-ых («В пятидесятых музыка была отличной. В шестидесятых – хорошей, а в восьмидесятых тоже довольно приемлемой.»). Он обожал машины. Видимо, это была семейная черта, потому что даже Розали была известно своими познаниями в этой области. К 4:30 утра, Гарри и Эдвард удобно расположились на одном диванчике. Гарри примостился у Эдварда под левым боком, положив ноги на противоположный край дивана. Чувство холодного и широкого плеча Эдварда под своей голой спиной заставило гриффиндорца немного поежиться и преобразовать футболку, которую он сразу натянул к молчаливому разочарованию вампира. Ведя спокойный разговор, Эдвард зарывался пальцами в растрепанные волосы парня, иногда легко массируя затылок или поглаживая основание шеи. Они оба чувствовали, что этот жест очень личный, сближающий их, но при этом в действиях вампира не было романтики или интимности. Напротив это было проявление заботы, любви, и парням было очень комфортно в присутствии друг друга. Гарри сел за стол и стал маленькими глоточками прихлебывать обжигающий кофе, рассеяно растрепывая свои вихры. Неожиданно, в дверном проеме появился Драко с Тедди на руках. Он пересадил малыша на высокий стул и вручил ему бутылочку, перед тем занять место напротив Мальчика-Который-Выжил. – Итак, как все прошло? – Все нормально, Драко. У него не было намерений причинить нам вред. Никакой угрозы. – Ты уверен? – Да. Кухня погрузилась в молчание. – Но что все-таки произошло? Гарри застонал, – Это секрет, Малфой. Ты никому не скажешь, ладно? – Поттер, кому бы я мог сказать? – небрежно бросил Драко. – Они вампиры, – выдохнул гриффиндорец. Он обхватил кружку ладонями и снова отпил немного. – Вампиры. Гарри кивнул. – Вампиры, и они не хотят причинить вред? Гарри, уверен, ты помнишь, что Темный Лорд привлек на свою сторону многих существ, в том числе и вампиров. Ты сошел с ума? – Прекрати, Драко. Ты действительно считаешь, что я мог бы забыть это? Я не дурак, и я был бы тебе очень благодарен, если бы ты перестал говорить со мной, как будто я умственно отсталый. Каллены даже не знают о существовании Волшебного Мира… Точнее не знали, – тихо поправился парень. – Ты сказал ему? Поттер! Ты, возможно, поставил под угрозу этот дом и всех, кто в нем живет! Суть была в том, чтобы какое-то время побыть вдали от волшебного мира. Если об этом станет известно, то Скитер со своим сбродом будет тут уже к обеду. И они вампиры? Это очень опасно. Как ты мог так поступить? А как же Тедди? Гарри моментально оказался на ногах, а его кружка вдребезги разлетелась прямо на столе. Осколки брызнули во все стороны, но парень даже не заметил, как острые кусочки ранят его и без того покрытое шрамами тело. К счастью, обжигающий кофе уже успел остыть. – Ты смеешь обвинять меня в безответственности? Я знаю, когда можно доверять кому-то. Ты ведь живешь здесь, несмотря на чертову метку на твоей руке? Да, Каллены потенциально опасны, но они не причинят нам вреда! Они не питаются за счет людей! Драко, тебе лучше привыкнуть к Эдварду и его семье, потому что мы будем часто с ними видится. И ты не помешаешь мне. Очевидно, недосып плохо сказался на самоконтроле гриффиндорца, и, неспособный сдержать гнев, Гарри, по-детски топая, поднялся наверх и залетел к себе в спальню. Оказавшись внутри, он захлопнул дверь и обессилено рухнул на кровать. Проспал он до самого обеда. Когда спаситель, с еще мутными ото сна глазами, занял место на диване в гостиной и собирался перекусить бутербродом, Драко нерешительно подошел к другу, чтобы извиниться. – Послушай, Гарри. Я действительно сожалею о том, что наговорил тебе с утра. Я переборщил, и мне следовало для начала выслушать тебя. Прости меня. Гарри проглотил ветчину и кивнул, – Спасибо, Драко. Нет проблем. Волшебники затихли. Тедди мирно хихикал на полу, таская Луни за мокрый хвост. – Итак, я буду часто видеть Каллена? – Драко поднял бровь, смотря на друга, который чуть покраснел, – Как это понимать? – Эмм, ага. Я имею в виду, ты зависаешь где-то с Джейкобом по выходным, и я… – Подожди секундочку. Прежде всего, Джейк никогда не заходил в этот дом. Он никогда даже через дорогу не подходил, потому что мне бы не хотелось, чтобы он увидел что-то наподобие сегодняшнего утра. Ты даже не видишь его. Во-вторых, ты планируешь получить Эдварда Каллена, вампира, в том же качестве, что и я заполучил Джейкоба? Гарри, Джейк мой па… парень. – Ага, – ответил тот. Его все еще немного шокировали такое развитие событий. Кто бы мог подумать? Драко Малфой и Маггл! – Ты когда-нибудь говорил с Эдвардом об этом? – Давно уже, – небрежно дернул плечом гриффиндорец. – Правда? – Драко выглядел одновременно впечатленным и удивленным, – Тогда, что произошло сегодня утром? – он многозначительно пошевелил бровями. – Аргх, Драко! Ничего не было, честно. – Так уж ничего? Да ладно тебе, Поттер. Ты позволил ему уйти? Вот так просто? – Ну, я вроде как лежал на нем. А он играл с моими волосами. Ему это нравиться. – Пфф. – Заткнись, Малфой. Можно подумать, ты сам в этом эксперт? – Не то чтобы это тебя касалось, Поттер. Но, к твоему сведению, мы с Джейкобом целовались уже много раз. – О? Поздравляю, – Гарри был искренен. Он знал, что запасть на мужчину, да к тому же маггла, было странно и смущающее для Драко. Его немного раздражало, что отношения у друга развивались быстрее, чем его собственные. Но, в конце концов, Гарри раскрылся первым! – Спасибо. – Ох, и еще я изменил щиты, – пробурчал гриффиндорец, вгрызаясь в свой сэндвич. – Правда? Зачем? – Чары больше не будут никого тревожить, если Эдвард захочет заглянуть. Если Джейкоб когда-нибудь соберет храбрость в кулак и решиться познакомиться со мной поближе, я настрою чары и на него, – парень говорил с набитым ртом, и это заставило Драко поморщиться от отвращения. – Знаешь, Джейк не боится тебя. Просто поначалу он подумал, что мы, ну ты знаешь, вместе. Поэтому ты ему не нравился. Но он преодолеет это. – Отлично, когда он все таки дозреет, милости прошу. Просто убедись, что мы предупреждены, чтобы ничего магического не происходило, когда вы придете. – Спасибо. – Пустяки. Гарри доел наконец свой замученный бутерброд. – Ты уже был в Министерстве? – Твою мать, совсем забыл! – Гарри вскочил и вытер руки об джинсы. Он метнулся к камину, бросил горсть летучего пороха в огонь и склонился над позеленевшим пламенем, выкрикнув, – Лондонский офис министра Шеклбота! Драко не слышал разговора, но уже через пару минут Гарри вытащил голову из огня и стал стряхивать с волос пепел. – Сделано. Все что он сказал, это держать его в курсе. Я сказал ему, что Эдвард – мой школьный друг, и я буду очень осторожен. Блин, министр магии не должен знать все подробности моей личной жизни. Он еще добавил, что поговорит с Дедалиусом и охраной. Одной задачей меньше, да? Драко хмыкнул. – Эй, не хочешь позаниматься дуэлингом пару часов? – спросил он, – Мы давно не использовали подвал. – Конечно, звучит неплохо. Подожди, схожу, найду Дигла и отдам ему Тедди, – Гарри подхватил малыша на руки и закружил его; тот визжал от восторга и размахивал ручками, пока Гарри изображал из себя квиддичного комментатора, – И Люпин взлетает, выше, выше, вираж… достанет ли он? Гарри мягко вытащил Луни из детской хватки и бросил игрушку Драко в голову, та отскочила от опрятно уложенной прически блондина. – Да! И Люпин забивает квоффл! Гарри выбежал с крестником из комнаты, смеясь над зарычавшим Драко. – Встретимся на дуэльном помосте, Поттер! – притворно грозно выкрикнул им вслед слизеринец. Дуэль началась довольно дружелюбно. Подростки посылали друг в друга заклинания и проклятия, при этом не прерывая неспешного разговора. Они обсудили школу, учителей, и даже поспорили на тему магглы против магов, прежде чем их разговор сошел на нет. В тот же момент пара начала сражаться со всей яростью. Они были уверены в способностях друг друга, поэтому не было необходимости сдерживать силу. Единственные заклятия, всегда строго стоявшие под запретом, были Непростительные. Спустя пару часов, маги вышли из спортзала, вспотевшие, но довольные. Они дошли до своих комнат, но перед тем, как разойтись, повернулись друг к другу, поклонились и пожали руки, как того требовал дуэльный кодекс. – Это было здорово, Драко. Отличная идея. – Спасибо. – Нужно будет постоянно проводить такие тренировки. Ну, знаешь, чтобы не растерять навыки. – Ха! – рассмеялся Малфой, – Мои навыки всегда при мне, Поттер. Это в моей крови. Гарри понял, что друг шутит, по озонному блеску его глаз. Общение с магглами (и с Джейком в особенности) творило чудеса с предыдущим отношением Драко «Я выше этого». Гарри улыбнулся. – Хорошо, Дигл наверно уже уложил Тедди. Я собираюсь принять душ и лечь спать. Спокойной ночи, – он зашел в свою комнату, а Драко направился дальше по коридору. – Давай сегодня попробуем без экстренных пробуждений, ладно Поттер? – долетел до Гарри приглушенный дверью голос блондина. Гарри засмеялся, качая головой. Захватив по пути чистое полотенце, парень направился в ванную. Но потом остановился на полпути и в каком-то порыве, вернулся в комнату и открыл окно. Просто на всякий случай, сказал он себе. Перебросив полотенце через плечо, гриффиндорец со спокойной душой отправился принимать душ. Гарри вышел из ванны спустя полтора часа, повязав полотенце на бедра. Его передернуло от резкой смены температуры с влажного жара душа на свежесть холодного воздуха в его спальне. Парень выглянул в окно и, напрягая зрение, уставился в темноту, успокаивающую мерным шуршанием дождя. Вздохнув, гриффиндорец отошел от окна и натянул пару боксеров, перед тем, как скользнуть под теплое одеяло. На улице дождь, а значит, завтра на небе вновь будет много облаков. Возможно, тогда он увидит Эдварда снова. Эдвард снова замедлил шаг, подходя к окраине леса, где деревья стояли все более редко. Пару минут назад он на большой скорости покинул свой дом и все еще, нерешительно, то ускорял, то замедлял шаг. Он не хотел показаться сталкером, на кого он сейчас, если сказать по правде, и был похож. Вампир сделал решительный шаг вперед, когда в поле его зрения показалась подъездная дорожка. Он помнил прошлую ночь, когда он беззаботно пересек эту черту, даже не задумываясь, прежде чем на его чувствительные уши обрушился вой сирены. Спустя несколько секунд он был захвачен… нет, заморожен, мужчинами в длинных робах с палками, которые извергали разноцветные искры. Магами. Гарри маг. Эдвард фыркнул, поражаясь ситуации. «Волшебные» отношения. Он практически видел, как ухмыляется Элис. Так же, как и много недель назад. «Я видела это», вспомнил парень ее слова. Вампир ступил на асфальт. Гарри говорил что-то про деактивацию чар, правильно? Когда «сигнализация» так и не зазвучала, Эдвард прошел на территорию дома и остановился у подножия большого дерева, что росло на заднем дворе. Быстрый словно вспышка, он вскарабкался по стволу, хватаясь за ветки, и уже балансировал на одной из толстых веток, вплотную подходящей к окну. Открытому окну. Он отметил этот факт с довольной улыбкой. Вампир посмотрел на часы. Было 1:43 утра. Он не был уверен, чего хочет - чтобы Гарри еще не спал или наоборот? С одной стороны, он бы хотел поговорить с волшебником. С другой, вампира интриговала идея увидеть спящего гриффиндорца. Оставалось только одно. Эдвард подобрался поближе и, схватившись за подоконник, подтянулся на руках, забрасывая свое тело внутрь. Его ноги коснулись мягкого ковра практически неслышно, и парень осмотрелся. Тревога все еще не звучала, он все еще мог двигаться, и он был в комнате Гарри. Комната была потрясающей. Конечно, было темно, ночь все-таки, но мягкий сине-зеленый свет полоской мерцал на одной из стен, погружая остальную часть комнаты в причудливо сплетающиеся тени. В стену был встроен огромный террариум. Внутри были камни, ветки, бассейн с водой и большой питон, который громко зашипел на гостя. Эдвард замер и резко развернулся, когда в другой части комнаты что-то зашевелилось. Гарри разметался на кровати, погруженный в глубокий сон, он дышал глубоко и размеренно. У Эдварда перехватило дыхание, и он тихо двинулся к спящему волшебнику. Змея, похоже, была категорически против подобного и, немного приподнявшись, стала шипеть еще яростней. Звук зловеще искажался стеклом и таинственными переливами расходился по комнате. Медленно, Гарри повернулся и сел прямо. Заспанные зеленые глаза просканировали комнату от шипящей Аны до бронзоволосового парня, который замер на месте, как ребенок, застуканный ночью на кухне с рукой в банке с вареньем. Было довольно комично видеть вампира настолько пораженным. Он расслабился, только когда Гарри улыбнулся ему. – Привет Эдвард. Сколько времени? – просипел сонным голосом Гарри. – Примерно 1:45. Прости, я не хотел тебя разбудить. – Да нет, все в порядке. Я надеялся, что ты придешь. Я оставил окно открытым, – Волшебник провел рукой по волосам, зачесывая их назад, – В любом случае не ты разбудил меня. Это была Ана. – Ана? Твой питон? – Эдвард подошел к кровати и аккуратно присел на краешек. И остался доволен, когда Гарри не нашел ничего плохого в подобном поведении. – Ага. Анаклусмос. Она знала, что ты крадешься. Она защищает меня. – Может, я ей просто не нравлюсь, – он посмотрел на террариум, и Ана угрожающе зашипела. – Нет, она защищала меня, поверь на слово. – Ана, оставь его в покое. Я хочу, чтобы он был тут. У Эдварда расширились глаза, когда низкие шипящие звуки полились из уст его парня. Звуки, когда исходили от змеи, были угрожающими, но, исходя от Гарри, они становились (смеет ли он говорить так?) чувственными. – Ты можешь говорить с ней? А с другими животными тоже? Гарри улыбнулся, – Нет, только со змеями. Этот язык называют Парселтангом. А меня – змеязычником. Это очень редкий «дар», даже среди волшебников, – сказал парень, показывая тоном, как он относиться к подобному «дару», – Похоже на твое чтение мыслей, да? Вампир тихо засмеялся, – Да, но не твоих. – Это тебя беспокоит? Эдвард задумался на секунду. – Иногда. Это расстраивает. Я хочу знать, что ты думаешь, но с другой стороны, я ненавижу эту способность. Это серьезное нарушение личной жизни, и поверь мне – я знаю, что это такое не иметь возможности на личную жизнь. Гарри тоже прекрасно понимал. Он помнил заголовки газет, которые начали доставать его спустя несколько недель после Битвы у Хогвартса.

Золотой гриффиндорец выпустился! Поттера видели в магловском Лондоне! Поттер снимает квартиру прямо перед входом на Косую Аллею!

После этого ему приходилось дважды переезжать. – Я думал, что ты единственный, кто может читать мысли? – Ну, в общем да. Но мы можем слышать, что делает другой в данный момент. И Джаспер всегда чувствует твои эмоции, и потом Элис вечно начинает играть в психотерапевта… Я понимаю, что они желают только добра, но… Такой образ жизни, как проклятье, Гарри. Гарри не хотелось рассказывать насколько его жизнь походила на проклятие до недавнего момента. Вместо этого он нахмурился и сказал тихо. – Я могу понять тебя, от части. В моем мире то, что ты говоришь на парселтанге, автоматически причисляет тебя к темным волшебникам. Это доставило мне некоторые проблемы пару лет назад. Эдвард выглядел шокированным. - Я не темный, Эдвард. – Я такого и не говорил. Гарри попытался подавить зевок, но вампир все равно это заметил, – Тебе следует лечь спать. Я и прошлую ночь поднял тебя. Гарри попытался протестовать, но вампир приподнял бровь, – Ложись и засыпай, пожалуйста, Гарри. Я останусь у тебя, и мы сможем поговорить с утра. Мальчик-Который-Выжил кивнул и лег обратно на подушку, – Можешь осмотреть комнату, если хочешь, но не заглядывая в гардероб пожалуйста. Я покажу тебе его в другой раз, хорошо? Эдвард кивнул. Он не собирается идти вразрез с желаниями Гарри. – И оставайся в комнате. Мы же не хотим повторения вчерашнего сумасшествия с охра… – тут ему не дал договорить широкий зевок, – Не хотим повторения прошлой ночи. – Естественно. И Гарри провалился в сон. Эдвард аккуратно встал с насиженного местечка, убедившись, что кровать даже не шелохнулась после его движения. Он решил воспользоваться Гарриным приглашением, и стал исследовать комнату волшебника. Одну стену полностью занимали фотографии. Некоторые в рамках, некоторые на скотче, большинство, казалось, просто приросло к обоям. «Магия», подумал Эдвард. Он все еще пытался уложить в голове это открытие. Еще больше открытий ждало его при ближайшем рассмотрении; он обнаружил, что все фотографии двигаются. - Не может быть, - пробормотал парень, прежде чем захлопнуть рот рукой, чтобы не разбудить Гарри своими восклицаниями. Он подошел ближе к стене, чтобы тщательно просмотреть фотографии. Множество улыбающихся лиц вампир помнил еще по альбому, но были и некоторые незнакомые. На большинстве фотографий была одна и та же троица; два мальчика и девочка, которые похоже росли вместе. Эдвард легко мог распознать Гарри, который, всегда улыбаясь, стоял между долговязым рыжим парнем в веснушках и кареглазой девочкой с длинными непослушными волосами. На самых ранних фотографиях, Гарри выглядел слишком маленьким и тощим, он застенчиво поглядывал из-за длинной челки и круглых очков. Робкий взгляд сменился уверенностью на той картинке, где мальчику было около 13 или 14; зеленые глаза смело смотрели на мир из-под изящной прямоугольной оправы новых очков, а линия челюсти стала более твердой. Была одна фотография, на которой Гарри стоял в шапке Санты, а красивый темноволосый мужчина обнимал его так, как отцы обычно обнимают сыновей. Пугающий мужчина стоял рядом и с мягкой улыбкой смотрел на них. Но больше Эдварда заинтересовали недавние фотографии; на них Гарри исполнилось только 16 или 17 лет, но его глаза потускнели и подернулись болью. Черты лица обрели завершенность, четкость, но при этом были печальны, и часто на лице у подростка часто проступала депрессия. Больше, чем когда-либо до этого, Эдварду хотелось, чтобы он мог знать, о чем думает Гарри. О чем волшебник думал с таким лицом? Вампир проглядывал снимки с улыбающимся, машущим и задумчивым Гарри и другими магами, в глупых робах, прежде чем его глаза наткнулись на отдельный участок в конце стены. Там висели газетные вырезки. Примерно дюжина, а может и больше, и Эдвард присмотрелся к ним. Нет, не просто вырезки – это были некрологи. Каждая заметка рассказывала о жизни волшебника или волшебницы. Когда Эдвард читал некрологи, ему было отвратительно не только видеть движущиеся фото мертвых людей, но и осознавать, что всех их убили. Он взглянул на имена, боясь узнать хотя бы одно, из тех, что упоминал Гарри. Да, он знал некоторых. Ремус Люпин и его жена Нимфадора Тонкс-Люпин. Эдвард тихо хмыкнул. «Не удивительно, что она просила называть ее просто Тонкс». Еще там говорилось о каком-то Уизли – Фреде, который должно быть приходился родственником этому долговязому парню, стоявшему рядом с Гарри на многих фотографиях. Эдварду было незнакомо имя «Криви», но было ужасно осознать, что его убили в пятнадцатилетнем возрасте. Еще совсем мальчишкой. Еще там был про Седрика Диггори. Убит в возрасте семнадцати лет, сразу после победы на престижном соревновании, называющемся Турнир Трех Волшебников. В статье говорилось о Мальчике-Который-Выжил, единственно свидетеле, который распространял странную версию событий, и о том, что следствие еще ведется. Эдвард проверил дату – четыре года назад. Ему стало интересно узнать, почему Мальчика-Который-Выжил не называют по имени. Возможно, в Магическом мире, периодически скрывают личность свидетелей преступлений с помощью таких глупых имен. «Диггори» прозвенел у Эдварда в голове звоночек. Да, он уже где-то это слышал. Точно, Гарри кричал на кого-то и назвал того Диггори, как раз перед тем, как Эдварда заморозили и бросили на пол. Но Седрик был мертв. Вампир поставил галочку в памяти, чтобы потом спросить насчет этого. Прочитав статьи еще раз, Эдвард расстроился их расплывчатости. Вместо того, чтобы четко изложить причины смерти, они распространялись о доблести и чести, как будто читатель сам должен был отыскать нужную информацию. Получили ли эти убийства широкую огласку? Они были все очень похожи… а потом у парня в голове будто что-то щелкнуло, становясь на место. Банда, в которую входила семья Драко, «Пожиратели Смерти». Эдвард застонал и повернулся посмотреть на Гарри, который мирно посапывал в подушку. «Через что тебе пришлось пройти, Гарри?» Вампир подошел к кровати, стащил ботинки, и натянул рукава толстовки пониже, чтобы не помешать спящему своими холодными ладонями. Парень аккуратно откинул одеяло и скользнул в кровать рядом с теплым телом. Гарри повернулся к нему, но не проснулся. Чтобы не дать парню замерзнуть от холода вампирского тела, Эдвард держал маленькую дистанцию между ними, но это не помешало ему запутаться пальцами в черных вихрах. Вампир понадеялся, что движение на разбудит Гарри, и был приятно удивлен, когда парень прильнул к его ладони, по-прежнему оставаясь в объятиях сна. Эдвард мягко улыбнулся. – Спокойной ночи, Гаррисон. У Гарри было такое чувство, будто он находится в лодке. Под головой что-то мерно покачивалось, а волосы овевал прохладный ветерок. Кто-то звал его, и кто-то плакал очень далеко. – Гаррисон. Гаааррисон, – бархатный голос нашептывал ему на ухо, и Гарри распахнул глаза. Он улыбнулся, увидев Эдварда – его Эдвард внимательно смотрел на него золотыми глазами. – Доброе утро, Соня. Думаю, твой крестник зовет тебя. Тихий плач достиг Гарриных ушей. Он сел на кровати и потянулся, ярко вспыхнув, когда одеяло упало, открывая его голый торс. В то же время, Гарри заметил, что Эдвард лежит в его постели. И понял, что абсолютно не против этого. Довольно приятный способ просыпаться. Возможно, Драко позаботиться о Тедди? Не похоже. Гарри спустил ноги с кровати и ткнул в Эдварда пальцем, – Никаких подглядываний. Оставайся здесь. Эдвард невинно улыбнулся и откинулся на подушки, – Вас понял. Вампир смотрел, как Гарри в одних боксерах прошлепал босыми ногами через комнату и вышел, дверь закрылась за ним. Он услышал, что крики Тедди сразу прекратились при виде его крестного. Потом Эдвард вспомнил кое-что. Где были шрамы у Гарри? Он решил все же подождать, перед тем, как затронуть столь личную тему. Десять минут спустя, Гарри зашел в комнату, неся счастливого малыша, одетого в комбинезон нежно-голубого цвета. Чистый запах детской присыпки достиг чувствительного носа вампира, но запах волков не чувствовался, пока Гарри не сел на кровать рядом с ним. Эдвард обнял волшебника рукой за голые плечи, пока тот кормил мальчика из бутылочки. Эдвард пытался не морщить нос, но Теддино личико тоже скривилось из-за бутылочки. Гарри устроил голову в изгибе шеи вампира, и понимание отразилось на его лице. – Ты можешь его учуять, да? – тихо сказал парень. Эдвард попытался избежать прямого ответа. Он не хотел, чтобы Гарри посчитал его угрозой ребенку. – Он пахнет детской присыпкой, – небрежно ответил он. Но Гарри посмотрел на него, а в глазах появилась боль. – Ты чувствуешь запах Ремуса, не так ли? – спросил он снова. Он отставил шутки в сторону и говорил на полном серьезе. Эдвард вздохнул. – Его отец был оборотнем? – Да. Но он был очень, очень хорошим человеком. – Я уверен, что так и было. Могу сказать, он много значил для тебя. Мой отец, Карлайл, рассказал мне о ликантропных генах. Я знаю, что Ремус отличался от остальных видов. Запах твоего крестника очень слабый, как и его отца, и я знаю, что меня он тоже чует, но он не волк. Глаза Тедди снова стали закрываться, когда малыш опустошил всю бутылочку, и Гарри вздохнул, – Я рад, что он похож на Ремуса. И на свою маму тоже. Как бы я хотел, чтобы они были здесь с ним. – Расскажи мне о них, Гаррисон. – Это третий раз, когда ты называешь меня Гаррисон, – попенял вампиру маг. Эдвард начал было извиняться, но Гарри перебил его. – Все нормально. Обычно мне неприятно, когда люди используют мое полное имя. Но ты другой. Мне нравиться, когда ты его произносишь. Эдвард улыбнулся, – Расскажи мне о них. Пожалуйста? Гарри прикрыл глаза и позволил воспоминаниям наполнить себя. – Я познакомился с Ремусом, когда мне было тринадцать. Мы ехали на поезде в школу. Когда я в первый раз увидел его, он спал. Бедный мужчина хватался за любую возможность поспать в дни перед полной луной. Это было очень тяжело для него…