๖ۣۣۜЭлайя с Сефирусом действительно отправились в путь через несколько дней после ночёвки в лесной хижине. На все эти дни дракон заперся в своей лаборатории и что-то там колдовал и химичил. Элайя не совалась, понимая, что он сильно занят. Ночевать дракон оставался там же, и девушке казалось пустым и холодным ложе в его спальне, эти ночи она провела у себя. Наконец Сефирус объявился, уставший с тёмными кругами, залёгшими вокруг глаз, отсыпался сутки, а потом распорядился собираться в дорогу.
Ехали они спокойно, но долго - избегая больших городов и деревень. Элайя вдруг подумала, что дракон не хочет её никому показывать. Он же, прочитав эти опасения, объяснил, что не хотел бы привлекать лишнего внимания, ведь на эльфийку до сих пор охотятся тёмные. Не то, чтобы он не смог бы от них отбиться, но не хотел, чтобы их перемещения стали известны. Элайе для соблюдения инкогнито пришлось покрывать волосы и острые уши широким шарфом и как можно меньше бывать на людях даже в малых поселениях, встречающихся у них на пути.
Престол встретил их буйствующим летом, хотя здесь всегда была тёплая погода, поддерживаемая сильнейшими эльфийскими чародеями. Зачарованный Лес был надёжно защищён от нежеланных гостей, впрочем, и сами Дивные крайне редко выходили к людям и в войны не лезли. И потому человеческая империя терпела чужое королевство в самом своём сердце.
Элайя была здесь впервые. Эльфы старались не показывать своих детей посторонним, пока те не достигнут пятидесяти лет. Элайя же, едва перейдя этот возраст, была отправлена к великим магам учиться, минуя представление в высшем обществе. И хотя она могла бы попасть к Престолу несколько месяцев назад, когда за ней приехал ern Элмор, судьба распорядилась иначе. И она подъезжала к рубежному посту уже в качестве супруги дракона-чародея.
Ринель ждала подругу с нетерпением, и едва получив весть о её приближении, через Элмора - сама рыжая эльфийка пока не могла отдавать приказы - распорядилась выслать эскорт на встречу. Она бы и сама поехала, но принц просил её вести себя сдержаннее. Будущая невеста наследника жила в Лесу у родни со стороны матери, сами её родители должны были прибыть к Престолу незадолго до церемонии помолвки. Элмор во избежание недопонимания и конфликтов сам приказал родственникам своей dissi принять у себя её гостей.
Элайя чувствовала себя крайне странно. С одной стороны она оставалась одна из своего рода и становилась его законной представительницей. С другой стороны она до сих пор не была представлена ко двору и не имела здесь даже собственных покоев, отчего вынуждена была останавливаться у подруги. А с третьей стороны она теперь была законной супругой дракона, который и вовсе не был подданным лесной короны. Сефирус же был спокоен и уверен, по нему видно было, что он здесь нередкий гость, ему даже не приходилось скрывать рога и глаза. Элайя не смела просить раздельных покоев, понимая, что и без того стесняет принимающую сторону. Да и объяснять, почему супруги спят раздельно, посторонним как-то не хотелось. Однако супруг её особо не беспокоил, так же как и всегда, уходил задолго до того, как она проснётся, весь день проводил в обществе принца и возвращался очень поздно. Эльфийку это положение дел вполне устраивало.
Чуть позже прибыли Таролин и Айвион, а так же родители Ринель. Брат как и дракон почти всё время отсутствовал, и девушки были предоставлены сами себе. Но жить так же беспечно, как в Формегиле в Зачарованном Лесу не получалось. Ринель всё время одергивали родственники, состоящие на службе при дворе. Таролин, происходящая из рода Тёмных, старалась вести себя как можно тише и скромнее, а Элайя, чувствующая себя всё более чужой среди своих же, вообще не знала куда деться. Назначенная дата близилась, девушки тосковали.
Накануне праздника дракон вернулся в отведённые им с Элайей покои раньше обычного. Найдя там скучающую супругу, он извинился за своё долгое отсутствие.
- Вы бы сходили к вашей дорогой Ринель, hirin, - сказал он. Девушка удивлённо подняла на него глаза. - Она сейчас переживает не меньше, чем вы перед свадьбой, и нуждается в вашем присутствии. Вы можете даже остаться ночевать в её покоях, если захотите.
- Чтобы вы с Элмором и Айвионом опять штурмовали наши окна?
- Ах, так вот что такое важное мы забыли сегодня обсудить! - наигранно начал сокрушаться дракон. - И как только ваш Ern упустил это из виду?... Впрочем, даже если вы не останетесь, настоятельно советую вам поддержать подругу. Возьмите, - он кинул через всю комнату что-то завёрнутое в ткань, это оказался пузырёк с тёмной жидкостью.
- Что это? - Элайя поймала флакончик и теперь рассматривала его с любопытством.
- Бальзам. Поможет расслабиться вашей подруге. Только внутрь не употребляйте, - последнее он произнёс с усмешкой. - Идите, hirin, я уверен, вас уже заждались.
Элайя посмотрела на него с благодарностью и помчалась к Ринель. Та действительно была рада видеть подругу и очень волновалась по поводу завтрашнего дня. Бальзам, переданный Сефирусом, предназначался для ванной, которую Элайя и Таролин приготовили для Ринель. Жидкость из пузырька имела травянистый аромат, похожий на тот, что был у мази, которой дракон оборачивал свою супругу. Рыжая эльфийка и вправду расслабилась после ванны и очень быстро заснула. Подруги остались подле неё на всю ночь, распивая горький мёд, который привезла с собой Тари, и плетя венки для жениха и невесты.
К утру девушек пошатывало от усталости и выпитого. Лучше всех чувствовала себя Ринель, благополучно проспавшая всю ночь. Такими их нашли служанки, отправленные Сефирусом и Айвионом, и спешно начали приводить благородных hirin в порядок.
Всех троих одели в новые шедевры Сериндель. Элайе досталось бледно-золотое платье с глубоким декольте и открытой спиной. Она не позволила королевской портнихе обнажить себя на своей свадьбе, и та отыгралась на этом платье. Для Таролин предназначалось платье тёмного золота, похожее покроем на платье Элайи. Невеста была в медном с отливом в золото, что так подчеркивало её цвет волос. Очень рискованно - отметила про себя Элайя, вспоминая о природе такого цвета.
Не смотря на все беспокойства рыжей, торжественная часть церемонии прошла как по маслу. Родственники успели отлично выдрессировать её, а все остальные участники хорошо подготовились и знали свои роли и места. Ринель сначала была представлена правителям Престола, родителям Элмора. Затем ern лично вынес на подносе богатые дары родителям Ринель, прося их разрешения на этот союз. Элайя краем глаза заметила, как недовольно морщится Владычица Престола: матери жениха родня невесты была явно не по нраву. Скорее всего, после церемонии они покинут Престол как можно скорее и не будут появляться здесь до самой свадьбы их дочери. Причём не по своему желанию, а по негласному распоряжению правителей Леса. За это время Владычица успеет полностью перековать под себя будущую невестку. Элайе стало обидно за подругу...
После поднесения даров Ринель возложила венок, сплетённый девушками ночью на голову своего жениха, на неё саму венок надевали её поверенные. Элмор подарил невесте кулон в виде золотого цветка. На этом всё и закончилось. Поданные Престола поздравляли наследника с помолвкой, родители обеих сторон ограничились сдержанными объятиями и рукопожатиями, после чего разошлись в разные стороны. Остаток дня принадлежал молодёжи.
Начались танцы, песни, игры и прочее развлечения. Ринель заметно повеселела и вела себя более непринуждённо, чем утром. Элайя, Таролин, Сефирус и Айвион всюду свитой следовали за женихом и невестой, девушки помогали подруге с длинным шлейфом платья, мужчины носили многочисленные дары. Сефирус, видя, что Элайя еле держится на ногах и сдерживается, чтобы не зевать во весь рот, предложил ей руку, и в дальнейшем она так и ходила опираясь на его локоть. Таролин не могла сдержать улыбки, видя его заботу о подруге. Элайя же с надеждой смотрела на брата: после помолвки принца с полукровкой, он мог не бояться назвать Таролин своей невестой.
К вечеру Ринель с Элмором утянули в одну из шумных компаний, и Элайя позволила себе отстать от свиты. Она забралась на большое старое дерево, устроившись на толстой ветке, смотрела на веселящихся сородичей. То тут, то там горели костры, водились хороводы, звучали лютни и арфы. Элайе нравился праздник, но она так давно не была в родной среде, что уже отвыкла от этого всего.
А ведь сама недавно сокрушалась, что и поговорить не с кем! Тогда нашёлся дракон, и заменил ей всех. Всех, кто сейчас гулял и пил в Вечном Лесу...
Вверху над празднующими зажигались многочисленные звёзды, всходила луна. Эльфйика сидела на дереве, привалившись к стволу, и полусонным взглядом смотрела то вниз, то наверх. Послышался шелест листвы, сильнее, чем мог бы колыхать ветер, и тихий шаг на толстой ветке. Она задрала голову: прямо за ней стоял Сефирус.
- Не помешаю? - он обошёл по ветке Элайю и присел рядом.
- Нет, в такую ночь ничто и никто не может помешать, - тихо ответила она.
- Ваши праздники гораздо приятней, чем людские, но всё же очень шумные, - как бы оправдываясь произнёс он.
- Вы же всех их слышите, да? - эльфийка поняла, о чём он.
- Да... Ваши мысли похожи на трели птиц, - дракон уселся рядим с ней и приобнял за плечо.
- А людские?
- На карканье ворон.
- Но вам и трели надоели? - девушка рассмеялась.
- Можно и так сказать, - он задумался. - А ещё я беспокоился за вас, hirin.
- Что может мне здесь угрожать? Вы ведь сами говорили, что здесь я могу даже под звёздами спать!
- Здесь - ничто и никто, кроме вас самой. Я боялся, как бы вы не свалились с этой ветки, заснув.
Элайя надулась.
Чтобы эльф упал с ветки, пусть даже заснув! Но посмотрев на супруга, она перестала обижаться. Он выглядел слегка усталым и таким счастливым. И ещё красивым. Лишь немногим Сефирус отличался от Дивного племени - роскошным рогатым гребнем и чуть более мощным телом. Элайя забыла думать о том, что её может быть слышно сейчас. Она положила голову ему на плечо, всё так же глядя на него. Из-под приоткрытых век струился жёлтый свет, губы слегка улыбались. Он прижал её к себе рукой и губами коснулся лба эльфийки. Она уткнулась носом в шею, вдыхая такой знакомый и привычный запах своего
мужа. Едва-едва поцеловала нежную кожу там, где шея переходила в плечи. И поцелуй не остался незамеченным: мужчина ещё сильнее сжал её плечо и ненадолго прикрыл глаза. Она вспомнила ту шуточную помолвку в поле под деревом, как она была не похожа на сегодняшний праздник... Одни воспоминания повлекли за собой другие, и вот перед её внутренним взором предстал тот неловкий поцелуй.
А что если?..
Она сильнее прижалась губами к шее, следующий отпечаток поставила выше, добралась до подбородка. Дракон молчал и не двигался, следил за ней всё так же полуприкрытыми глазами. И лишь когда её губы оказались на одном уровне с его, жадно припал к ней, обхватывая и второй рукой. Не разрывая поцелуй, который пьянил девушку сильней, чем горький мёд, он подтянул девушку себе на колени. Элайя ощутила холодок на спине, хоть ночь была тёплой, она чуть дёрнулась, но мужчина не отпустил. Она снова попалась. Но в этот раз хотела попасться сама. Вихрь мыслей кружился в голове. Что она чувствует к тому, кто стал ей законным мужем? Сколько ей ещё избегать и бояться его прикосновений? Он что-то говорил про её юный возраст? Ну и пусть! Да, пусть! Сегодня! Она, наконец, решилась.
Оторвавшись от распухших губ эльфийки, дракон тихо произнёс:
- Есть точки, из которых не возвращаются, melli...
Ну и пусть! Я готова дойти до этой точки!
- Я оставляю тебе время подумать...
Нет! Только не думать! Только не сейчас! Я должна ему за своё спасение и за спасение друзей? так я готова вернуть этот долг...
- Не надо жертв...
А я не жертва! Я - жена твоя. Элайя снова прильнула к его губам, руками вцепилась в мощные плечи.
Она не помнила, как они добрались до покоев. Кажется, он нёс её на руках. Кажется, снимал пояс с её платья, и тяжёлый шёлк, вышитый золотой нитью, мягко тёк вниз. Кажется, он долго и томительно ласкал её, не выпуская из объятий, не отпуская губами губы.
Она даже не поняла, что произошло. Была тягучая боль и тяжесть мужского тела. От движений стало ещё больней. Сефирус, найдя губами на щеке жены мокрый и солёный след, отстранился. Она тут же повернулась на бок и свернулась клубком, подтянув колени к груди. Между ног неприятно ныло.
Неужели всегда так будет? Элайя ощутила его руку меж бёдер, и затем слабое щекотание заживляющего заклятия. А ведь он был с ней осторожен на столько, на сколько это было возможным. Она обернулась: две жёлтые луны горящие нежностью.
- Посмотри на меня... - она тонула в лунном взгляде, тело вытянулось, распрямилось и снова оказалось в его объятиях. Тихий шёпот продолжил: - Вспомни свои ощущение после травяной мази...
И она вспомнила. Вспомнила, как тело под действием мази переставало двигаться, как расслаблялись все мышцы - и совсем обмякла. На мгновение стало страшно: она совсем не могла пошевелиться, и полностью попадала в его власть. Неприятные ощущения остались, но уже были слабее. Дракон полностью окунулся в её мысли и чувства, не давая ей сосредоточиться на боли и страхе. И открывался сам. Она видела себя - его глазами, чувствовала себя - его телом... Ощущала его восторг, его радость от обладания, и всю нежность, которой он старался её окружить.
Внутри, не смотря на расслабленность под чарами, начало расти напряжение.
Остановись! - взмолилась она.
"Нет". Напряжение сначала тугим сгустком вибрировало внизу живота, затем распустило свои щупальца по всему телу - его выгнуло судорогой, сильнее впечатывая в объятия мужчины. Она всё же преодолела чары, что обездвижили, и ногтями впилась в его спину.
Вот сейчас да? Вот сейчас мы должны призвать новую жизнь? -
"Нет, нельзя... Слишком рано... для тебя..." Он снова отстранился с глухим рыком, оставаясь на её впалом животе горячей влагой.
Он глубоко дышал и слушал её дыхание. Всхлипы затихали, дрожь остановилась, светловолосая эльфийка засыпала у него на плече.
***
Элайя проснулась одна, Сефируса рядом не было. Она даже обрадовалась этому, опасаясь повторения вчерашней пытки. Эльфийка встала, осмотрела себя: белёсые разводы на животе, засохшая кровь на бёдрах.
Неужели так будет всегда? Так вот зачем все эти ласки и нежности - они должны скрывать суть. Но Таролин совсем не выглядела измученной, возвращаясь в их комнату под утро... Поговорить с ней?.. Элайя взяла со стола кувшин с водой и отправилась в купальню. Холодная вода с утра бодрила и приводила мысли в порядок. Едва она успела выйти из купальни и натянуть нижнее платье, в дверь настойчиво постучали, затем раздался весёлый голос Таролин:
- Я вхожу! - в дверях показалась подруга. Увидев Элайю, она сразу всё поняла. - Ох, melli, всё-таки свершилось? Ну как?
- Ужасно, - прошипела Элайя.
- Ничего, потом привыкнешь, - подруга улыбалась и смотрела неё как на неразумное дитя. - Потом полюбишь. И каждый миг разлуки покажется мукой.
Элайя ничего не ответила. Меньше всего ей сейчас хотелось что-то обсуждать.
- Melli, приводи себя в порядок и подходи к покоям Ринель, будем завтракать и разбирать подарки. Ждём тебя! - и она легко сбежала с флэта.
Элайя ещё какое-то время постояла в неподвижности, надела верхнее платье, что приготовили служанки, когда странное и знакомое чувство беспокойства наполнило её. Что-то звало её. Она осмотрелась. Зов шёл из шкатулки с украшениями, которую она привезла из Формегила. Элайя открыла шкатулку и поняла, что так влекло её: зелёный кулон в серебряном цветочном плетении, найденный когда-то среди свадебных даров, оказался вместе с другими драгоценностями закинут в шкатулку, и сейчас он сиял ярким зелёным пламенем. Элайя взяла его в руки, всмотрелась в пламя... И через миг в покоях уже не было ни эльфийки ни кулона.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
