Ducunt volentem fata, nolentem trahunt

Четверка кубков и шестерка кубков Когда Сириус узнаёт, что вместо умницы Гермионы на Рождество в штабе Ордена окажется некая Полумна Лавгуд, он вначале морщится. А потом смеётся, узнав, что она дочь чудака Ксено. Изначально Сириус, конечно, не понимает это желание Гарри. Но, встретившись с крестником, он легко складывает два и два: мать Луны давно умерла, и Гарри видит в девочке родственную душу. Вообще крестнику повезло с тем, что его окружают замечательные и неординарные девушки, понимающие, всегда готовые поддержать. Живущий глубоко внутри двадцатилетний Сириус Блэк завидует лютой завистью. При встрече Луна Лавгуд оказывается почти точной копией своего чудака-отца. У неё большие выразительные глаза, слишком тихий голос и нелепость, сквозящая в каждом жесте. Правда, в последнем есть особая прелесть. Но они друг для друга совершенно чужие люди. Гермиона, с которой летом Сириус часто просиживал вечера в библиотеке; хохотушка Джинни; добряк Рон — они все свои. Но при этом только чужая ему Лавгуд чувствует леденящую пустоту в душе Сириуса. Именно она через два дня пребывания на Гриммо внезапно подходит к нему (а он как раз находится в благодушном настроении и вовсю занят уборкой) и обрушивает на него неожиданные слова: — Почему вы живете прошлым, мистер Блэк? Но еще до того, как Сириус думает, как лучше отшутиться, Лавгуд пожимает плечами и говорит: — Это разрывает вашу душу. Потом Сириус пытается забыть об этом инциденте, но бешенство все равно поднимается из глубины души. Какое право имеет какая-то незнающая ни жизни, ни войны девчонка что-то ему говорить? Это не разрывает душу, душа и так давно разорвана. Разорвалась в тот момент, когда Сириус увидел мертвыми лучшего друга и чудесную солнечную девочку, которая мечтала о мире во всём мире. Какая душа выдержит такое? Да, он живет прошлым, потому что только в прошлом в жизни Сириуса был смысл. Была вера в добро и справедливость, в вечную любовь и самозабвенную дружбу. А сейчас — замкнутый круг, кипящая ненависть и пустота старого дома. Этого не поймет никто. И Сириус, пусть и достаточно вежливо, но игнорирует Луну. А Лавгуд это вроде и безразлично: она о чем-то шепчется с Джинни, громко рассказывает Гарри и Рону о мозгошмыгах, пытается приготовить на кухне какие-то нелепые блюда. Вот только когда никто не видит, Луна, словно привидение, подкарауливает Сириуса в темных коридорах и снова выдает нелепые фразы: — …Вы становитесь черствы душевно, мистер Блэк. — …Вы никого не замечаете, мистер Блэк. Это эгоистично. Вы ведь нужны многим людям. — …Вы перестали видеть красоту этого мира, мистер Блэк. А потом исчезает куда-то, не дожидаясь ответной реакции. Сириус не понимает, зачем Луне это вообще надо, тем более вот так. Бить под дых, не заботясь о внутреннем состоянии, — так не поступают с людьми, которым хочешь помочь. А еще Лавгуд, не задумываясь, начинает влезать в их разговоры. Когда Гарри и Рон жалуются, что Малфой-младший, прыгая в любимчиках у Амбридж, не даёт им покоя, а Сириус шутит, что это неудивительно, ведь тот просто копия Люциуса: — Я читала, что Малфои произошли от колдуньи — повелительницы льда, — вдруг прерывает их Луна. — Но Драко слишком… несдержанный для такого. Мне кажется, в нём больше от Блэков. Гарри и Рон как по команде разевают рты, а Сириус беззаботно смеется, говоря, что вообще да, конечно, Драко вполне мог пойти в тетушку Беллатрикс. Но он-то понимает, что Лавгуд сравнивала именно их. И Сириус ловит себя на мысли, что просто обязан доказать Луне, что она не права, — пусть даже из врожденного упрямства. И вообще, возможно, он и правда не видит красоту мира, но перевернет этот мир вверх дном для своих близких. Для Гарри. Для Лунатика. Для вновь обретенной племяшки Доры. И к концу каникул Сириус замечает, что вернувшаяся раньше от родителей Гермиона смотрит на него с какой-то гордостью, а у Гарри блестят глаза. Какие нелепости только не происходят в жизни. Вот и у Сириуса — странная четырнадцатилетняя девчушка своими словами смогла достучаться до него. Заставить взглянуть на прошлое под другим углом: да, оно было прекрасным, но будущее можно создать не хуже. — Я очень рада, что вы смогли увидеть свет в жизни, — тихо произносит Луна, едва сжимая его ладонь, перед тем, как вернуться с площади Гриммо обратно в Хогвартс. И Сириус благодарен ей за то, что она не давала ему покоя все каникулы. Не зря говорят, что самые наистраннейшие люди имеют какое-то предназначение свыше… … А Луна Лавгуд потом будет думать, что сделала хоть одно доброе дело в своей жизни: ведь Сириус Блэк покинул этот мир, не зацикливаясь на тенях прошлого. И значит, там он пойдет дальше.