Разное: Telltale Games

Только перешедшая в инстинкт выучка помогает ему, не споткнувшись и не уронив ничего, уйти из пещеры, где Брюс препарирует последние минуты жизни Люциуса, записанные на пленку, в отчаянной попытке отыскать его убийцу. Альфред аккуратно опускает поднос на стол, упирается в него обеими руками и закрывает глаза. Так нужно. Никто другой этого не сделает. Никто не сделал бы этого прежде, когда и Томас, и Фальконе старались не давать Загадочнику лишнего повода; но Брюс не его отец. Он сам столько раз себе это повторял. Брюс – не Томас, и у него не хватит духу сделать то, что действительно нужно. Это неважно. Альфред знает, у кого хватит. Правда в том, что у него не дрожат руки, когда он открывает потайное святилище Люциуса и шарит по полкам с прямоугольными коробками, запыленными и забытыми: Бэтмен не использует огнестрельное оружие. У него не дрожат руки, когда он смешивает в колбе сразу несколько образцов психоактивных веществ, оставшихся от предыдущих противников Бэтмена (и ему еще очень везет, что колба не взрывается у него в руках). Старая добрая пуля была бы надежнее, но Загадочник не заслужил легкой смерти; да и не с его привычкой превращать смерть в макабрическую викторину умирать от простой пули. И его не должны поймать. У него не дрожат руки, когда в перекрестье прицела он видит Загадочника на коленях перед Бэтменом; он знает, что Бэтмену этого достаточно, но ему – нет. Уже нет. Он плавно спускает курок. Неужели это и вправду так легко? Той ночью ему не снится Люциус. Ему снится Томас, который салютует ему бокалом и говорит: «Ну, как поживаешь, старина?» «Прекрасно, - отвечает Альфред, подходя к нему, - лучше не бывает», - и ножом для мяса в один взмах перерезает ему глотку. Томас булькает кровью, пытается что-то сказать; в глазах его ужас и бесконечное изумление. Марта оборачивается к ним от камина; Альфред не может разобрать выражения ее лица, но ему кажется, что в глазах у нее стоят слезы – горя или облегчения? Днем он смахивает пыль с каминной полки, роняет метелку дрожащей рукой и нагибается, чтобы поднять, и снизу вверх смотрит в лица изображенной на портрете семье Уэйнов: Томас смотрит на него свысока и чуть снисходительно, маленький Брюс – настороженно, а Марта – то ли с сожалением, то ли с печалью. «Из-за тебя Брюс в опасности», - укоряет ее взгляд. Брюс, который пытается одновременно внедриться в Пакт и не оставить город без Бэтмена, практически не появляется в особняке. Альфред тревожится – не может не; но понимает, что ничего уже не изменить. Того мальчика, которому отец на портрете покровительственно кладет руку на плечо, больше нет. Брюс принимает свои собственные решения, чего бы они ни стоили ему самому… или тем, кто рядом с ним. Альфред выпрямляется и поправляет сбившуюся повязку. «При всем уважении, миссис Уэйн, - безмолвно отвечает он выжидательно глядящей на него Марте, - мне кажется, ваш сын выбрал именно то занятие, которое ему нравится». Но засыпать в пустом, безмолвном особняке все труднее, а поделиться не с кем – не расскажешь ведь Тиффани, кто убил убийцу ее отца. Она приходит к Альфреду за добротой и участием, а не за разговорами о потере и мести. Он думает, что Брюс должен знать правду, но Брюса сейчас больше занимают его враги, чем друзья – как было и с Томасом когда-то. И тогда Альфред решает, что, может быть, пришло время сказать сыну то, что он когда-то не смог высказать отцу. Чемоданы уложены, конверты заклеены и надписаны, указания розданы. Он сидит все в том же кресле у камина и прислушивается: ждет, когда раздадутся шаги Брюса. Он скажет ему, как беспокоился за него, как иногда думал, что лучше бы ему вовсе не возвращаться в Готэм. Выскажет все, что думает о его затее с Бэтменом и его непреложном правиле не убивать. Признается, что сам нарушил это правило. Скажет, что глаз – это не так уж страшно, он видел вещи и похуже, да и, если бы не Бэтмен, ему бы не уйти от Леди Аркхэм живым (умолчит о том, что, если бы не Бэтмен, ей, возможно, никогда бы не пришло в голову надеть маску). Он скажет, что Брюс совсем не похож на своего отца, и именно поэтому… Что кровь – не вода, Брюс повторяет ошибки Томаса, и именно поэтому… Он скажет ему… - Я уезжаю, сэр.