How are you, Ангел?

Я могу быть бесконечно в тебя влюблена. Но это не имеет никакого значения. Потому что я думаю, что схожу с ума. И это не просто мысли. Это слёзы сквозь добрую мелодию в моих наушниках. Это солёный запах моря посреди зимы в пасти холодного города. Это твой взгляд и голос в каждом случайном прохожем. А потом меня спрашивают, почему я не хочу здесь и сейчас жить. Как будто кого-то ещё волнует моё существование. Или не «как будто» и даже не «волнует», а «плевать». Потому что это не жизнь, и колени давно сбиты в кровь. Потому что себя я нахожу в каждой недописанной кем-то строчке. Потому что холодный город не спит. Он путает улицы и, истерично смеясь, повторяет, что с него хватит. Он устал делать больно. Наверное, с меня тоже хватит: я устала болеть и знать, что ты не куришь. Но пытаешься. А я делаю глубокий вдох. Чтобы быть уверенной, что больше не дышу тобой. Не дышу ядом. И почему-то всё ещё люблю тебя. А ты как минус на минус – должен быть плюс, но не обязан. Где нет ни чёртовой логики, ни возможности исправить. Всё исправить. Ты – почти диагноз, вроде зависимости. Неидеальности. Сноса головы глупым девчонкам. И понимать это не надо, нужно болеть. Но не лечиться. Так жить можно: я же научилась. И, кажется, не в наших с тобой правилах понимать друг друга и сбегать из города, когда зима точит зубы об асфальт. Здесь стало совсем невыносимо дышать, знаешь. Здесь больше нет приюта моим чувствам, мечтам, мне. Я знаю, что бегать от проблем странно, глупо, неэффективно. Но я бегаю быстро, и с реакцией у меня неплохо. Может, получится? Нет, не отвечай. Ты ругаешься часто. Не любишь и думаешь, что меня проще не замечать. Я не хочу идти на поводу у своих привычек. Возможно, я – дурацкая, неидеальная, смешная. У меня много недостатков, и главный – ты. Я ищу тебя везде и верю, что было то, чего не было. Но об этом нельзя говорить вслух, верно? А если кто-то уже научился читать мысли или хотя бы по губам – я могу бежать. Мне больше не место там, где открыты секреты и сожжены надежды. Ах, да – плюс зависимость и долгосрочная болезнь, от которой нет лекарств. Которая путает сон с реальностью. Которая заставляет звонить, писать, кричать, рвать. Не жить. И когда буду гулять по улицам чужого города, я буду так надеяться встретить тебя. Встретить, улыбнуться и понять, что ты тоже думаешь обо мне. Я же люблю тебя. Ты – все мои мечты и цели. А я для тебя – что-то между «нет» и «спасибо». Но если не врать хотя бы себе самой, то это только тёмный уголок пыльной памяти. И ты вовсе не думаешь обо мне. А я ревную тебя ко всем, кто к тебе ближе меня. Кто не знает, как можно из-за тебя плакать по ночам. Кто не отводит при встрече с людьми взгляд, потому что не боится влюбиться в чужие глаза. А я ужасно боюсь. Боюсь, что какие-то другие глаза выбьют у меня из-под ног землю. И тогда я не вспомню о тебе никогда. Или буду вспоминать в последние секунды дороги, когда на лицах прохожих застану печаль. Когда пойму, что мои мысли никто так и не прочёл. Когда почувствую лёгкость. Но даже тогда я буду любить тебя, хоть и не пойму этого. Я никому не дам убить мои мечты стать для тебя ближе и роднее. Потому что сквозь все слёзы ты – моё счастье. И пусть меня накроет руинами города, пусть утопят и сожгут сплетни вокруг, я сделаю так, что ты никогда не станешь обязанной. Обязанной кому-то чем-то, обязанной вопреки всем законам мироздания. Ты будешь только моим смыслом жизни. Я ведь люблю тебя. И, стоя на перроне, я не буду рада встретиться только с городом и тобой. Толпа будет бесноваться рядом, наступая на мыски чистой обуви. Голос, объявляющий отправления, задрожит от переизбытка эмоций. А я не пойму, зачем и почему. Зачем я уезжаю? Почему боюсь проблем? И в этот момент словно сработает щелчок в голове, тогда я найду ответы на все свои вопросы. Они будут короткими, иногда нелогичными. Но лучше такие, чем совсем никаких – я же знаю. И не обернуться, и не пожалеть, и вновь возненавидеть – легко. Я научилась этому ещё тогда, когда посчитала нужным забыть себя. Влюбиться и провалиться сквозь землю. Может, я никогда и не смогу разлюбить тебя, но между нами станут другие люди, время и – главное – километры. Которые ты никогда не преодолеешь. Не потому, что боишься. Ты не считаешь это нужным, правильным, достойным именно тебя. Я не дала тебе упасть, а ты утопила в равнодушии всё, чем я жила. Так просто. Так покорно. И километры дорог навсегда оставят в немом споре с тобой за мной последнее слово. Последние оттенки горечи и сожаления в твоих глазах. И хорошо, что ты не знаешь меня. Никогда не узнаешь. А потом я словно очнусь ото сна, когда по телу пробежит дрожь. Среди сотни глаз я отыщу те, в которые безумно влюблена. И они опять сделают больно. Ты сделаешь мне больно, вновь оказавшись в моём настоящем. Будет взгляд ко взгляду: свежая зелень к немой мольбе исчезнуть, испариться, просто убежать; а между – грязное стекло уходящего поезда. И знаешь, я буду помнить, что надеялась, что ты опаздаешь. И город, как карточный домик, сложится к ногам. Я открою книгу. Твой образ не будет мерещиться мне хотя бы в эти минуты, и я пойму, что настоящая жизнь есть. Она за стеклом, она заставляет прятаться, и отсюда не слышно свежего воздуха, но даже это даёт надежду. Здесь нет нужды держать тебя за руку. И драма на грани с трагедией становится той комедией, в которой не мёрзнут руки. И чувства. Я забуду, что просто бегу от тебя, что не должна влюбляться в такую реальность. Но каким бы крепким кофе ни был, усну. Потому что голова будет кружиться и радоваться звонкам без ответа. Ошибкам без слёз. Точкам без многоточий. А я... выберу новый маршрут. Без зависимости, болезни, лёгкости и тебя. Я поставлю крестик на том, что было чувством. И буду знать – он верный. Его нельзя править, зачёркивать, не ставить. Это хорошо. Только ручку для начала неплохо было бы купить, понимаешь? А пока я знаю, что тебя невозможно не любить. Тебя невозможно забыть. И ты – лучшая моя болезнь. Диагноз: мозг в порошок, сердце в комок. А где-то внутри – настоящий рай. И спасать меня не надо. Я же люблю тебя.