***
Драко вышел из кабинета директора в полном смятении. Во-первых, ему, Пожирателю смерти, бывшему, разумеется, доверили преподавание. Во-вторых, он будет постоянно видеть грязнокровку и Долгопупса. «Просто в голове не укладывается», — подумал слизеринец. Конечно, ему не хотелось пять лет проторчать в Хогвартсе и обучать в лучшем случае полукровок, вроде Поттера. «Бедный крестный! Как он терпел этого выскочку?», — подумалось парню. Еще до приговора, если бы он, конечно, остался на свободе, Драко планировал начать свой бизнес. Слизеринец хотел открыть аптеку в Косом переулке. Ведь зелья — это то, что он любил и умел делать. Это то, чему его научил Снейп, за что он безмерно благодарен крестному. Еще в детстве, Северус привил юному Малфою любовь и уважение к такой тонкой науке, как зельеварение. Конечно, профессор обучил Драко и окклюменции, надо сказать у парня был врожденный талант к ней, и легилименции. За это Драко благодарен еще больше. Ведь окклюменция не раз спасала парня во время войны. Тысячи раз он закрывал запретные мысли от отца и Лорда. «Если бы не Снейп, я бы уже был мертв», — заключил Малфой. С этими невеселыми воспоминаниями Драко не заметил, как спустился на первый этаж и остановился у Большого зала. Именно туда его отправила Макгонагалл, объясняя это тем, что сейчас им просто необходима любая помощь. «Тем более, вы, Драко — неплохой помощник», — заявила директор. Парень так и не понял с чего она это взяла. Ведь в школе он всегда отлынивал от любого вида работы. А зачем ему это было надо? Ведь есть домовики, пусть они и убираются. «А чистокровные маги, вроде меня, не обязаны марать руки и самолично разгребать последствия битвы в Хогвартсе», — мысленно возмущался слизеринец. Конечно, отказываться и спорить с директрисой Драко не стал. Ведь теперь он официально преподаватель Зельеварения в школе «Чародейства и волшебства Хогвартс», а значит, обязан помочь всем учителям подготовиться к новому учебному году, то бишь, еще два с половиной месяца убирать школу, разгребать завалы и общаться с Грейнджер, Долгопупсом и возможно с другими однокурсниками. «Общение с кем-то вроде грязнокровки и тупого Долгопупса — самое хреновое во всей этой ситуации», — он тяжело вздохнул и толкнул дверь. В Большом зале было чуть чище, чем в коридоре перед ним. Под ногами не валялось битое стекло и камни, стены были ровные, без соскобов и трещин. Над разбитыми окнами трудились несколько волшебников, другие восстанавливали заколдованный потолок. Он перестал функционировать, когда здесь, после неожиданного воскрешения Поттера, началось новое сражение. Видимо, огромное количество выплеснувшейся магии повлияло на магию потолка, и он застыл в одном положении, то есть больше не отражал реальное небо. Среди магов, которые восстанавливали потолок, Малфой увидел Грейнджер. Она водила палочкой туда-сюда, что-то нашептывая. Решив, что лучше уж восстанавливать окна, чем находиться и работать рядом с грязнокровкой, Драко направился к группке из трех волшебников. Когда профессор Макгонагалл попросила его присоединиться к магам, восстанавливающим школу, Малфой думал, что это час или два, но никак не десять с половиной часов. Только к самому позднему вечеру удалось полностью восстановить Большой зал. Теперь он выглядел так, будто здесь и не было никакой битвы. Магию потолка тоже восстановили. Сейчас он отражал звездное небо, которое в действительности таким и было. Усталые и довольные, волшебники уселись за столы и принялись обсуждать новости, прошедший день, свой вклад в восстановление и прочие дела. Постепенно они начали отправляться по домам, и, вскоре, в Хогвартсе остался он, Грейнджер, Финниган, Вейн, Томас, еще двое с «Пуффендуя», и сестры Патил. Никого со «Слизерина», что не удивительно. Драко сидел один за столом своего факультета и косо посматривал в сторону остальных. Они расположились за соседним столом, и что-то бурно обсуждали. Малфоя удивило, что Грейнджер сидит одна, чуть подальше от всех, уронив голову на руки, которые были сложены на столе. Не смущало даже то, что она сидит одна и не участвует в споре, странно было, что она смотрит в одну точку, не замечая даже взгляда Драко. «Должно быть, устала за весь день», — подумал парень, — Какого черта меня вообще это волнует?! Мне плевать на всякий сброд типа грязнокровки Грейнджер». Неожиданно для всех, в зал вошла Макгонагалл и начала восхищенно озираться по сторонам. Она была одета в дорожную мантию, что свидетельствовало об ее отсутствии в школе сегодня днем. Директор направилась к отдыхавшим волшебникам, и принялась благодарить каждого, пожимая при этом руку. Все начали расходиться, и вскоре в зале остались трое: он, Грейнджер и директриса. — Драко, Гермиона, — обратилась к ним Макгонагалл, — можно вас попросить пройти со мной кое-куда? Я хочу вам показать кое-что занятное. Мне кажется, вас может это заинтересовать. «Кое-что, кое-куда… Она бы еще пальчиком поманила и надеялась, что я пойду», — мысленно возмутился Драко, но вслух сказал: — А можно подробней узнать, что вы хотите нам показать? Я не уверен, что меня может заинтересовать «кое-что», — съязвил Драко, — Я собирался отправиться домой и провести вечер с друзьями, а не с… — он хотел сказать грязнокровкой, но вовремя остановил себя и продолжил, — а не с Грейнджер. Конечно, насчет друзей он врал. Ну не говорить же, что он придет домой и будет полночи опустошать запасы отцовского виски! Драко начал пить давно, но если раньше это было необходимостью, так он спасался от ужасов войны, то сейчас — это уже вредная привычка. Каждый вечер парень запирался у себя в комнате, прихватив бутылочку спиртного, много курил и думал. Иногда он выбирался в бар или клуб, чтобы снять себе «развлечение» на ночь. Как ни странно, Драко всегда выбирал немагические заведения, хотя он мог запросто изменить внешность, если боялся, что его узнают. Однажды, Малфой даже размышлял над этим и пришел к выводу, что, таким образом, он до сих пор пытается противоречить отцу. Или самому себе доказывает, что маглы такие же, как и маги. Что с ними можно общаться и даже дружить. Хотя дружбой ночные «развлечения» Малфоя явно не назовешь. С утра он, конечно, все отрицал и продолжал ненавидеть маглов и маглорожденных волшебников. — Драко, поверьте, вас это заинтересует, — сказала Макгонагалл, — Гермиона, вы не против немного задержаться? — Конечно профессор. Ой, то есть, Минерва, — смутилась Грейнджер. Ей все еще было неловко называть ее по имени. — Ну что ж, Гермиона, Драко, идите в библиотеку, а я подойду чуточку позже. Мне надо забрать книгу из кабинета, — с этими словами директриса вышла из Большого зала. Они остались одни. Повисла тишина. Первой ее нарушила Гермиона: — Слушай, нам необязательно общаться, но давай хотя бы попробуем не доставать друг друга. Я хочу быть преподавателем, хочу спокойно жить. Боюсь, что ты в очередной раз испортишь мне жизнь. — Грейнджер, почему ты так уверена, что мне есть до тебя дело? Я хочу, чтобы эти долбанные пять лет прошли быстрее, и я свалил отсюда ко всем чертям, — с ненавистью выплюнул Малфой. Ну, разве, это нормальный диалог? Тогда у Министерства у них получилось лучше. Наверное, потому что Драко был в шоке от увиденного. Он до сих пор не верил, что Грейнджер курит. — Хорошо. Тогда давай заключим сделку? Я стараюсь тебя не трогать, ты соответственно тоже. — Ок. Просто не беси меня и не попадайся на глаза, поняла? — Малфой, а ты не охуел?! Я к тебе с предложением нейтралитета, а ты опять задираешься. Мы не школьники. И я не обязана это терпеть. Если ты меня будешь доставать, мне придется рассказать Макгонагалл, и ты отправишься в Азкабан, — злобно сузив глаза, прошипела гриффиндорка. Гермиона хотела добавить: «где тебе и место», но не решилась. Ведь она лучше, чем он. — Грейнджер, — слизеринец приблизился к ней, — не смей мне угрожать! «Ты просто поганая грязнокровка. Какой была, такой и останешься», — конечно, это было сказано не вслух. Эти слова — прямая дорога в Азкабан. — Просто отстань от меня, ладно? Неужели, для тебя так сложно сохранять нейтралитет? Просто забудь о моем существовании, ок? Малфой ничего не ответил. Он, не глядя на нее, прошел мимо и отправился в библиотеку. «Может быть, ее предложение не такое уж и плохое? В любом случае, я не хочу с ней общаться. Да, я, черт возьми, находиться рядом с ней не хочу!» — подумал Драко, и решил, что лучше, действительно, ее не замечать. Гермиона, постояв еще с минуту, вышла и отправилась в кабинет к директору, надеясь, сославшись на плохое самочувствие, отпроситься спать. Ей было совсем неинтересно то, что хочет показать им Макгонагалл. Уже очень давно Гермиону мало что интересовало. Она как-будто просто существовала, а не жила. Иногда ей казалось, что война, подобно дементору, высосала из нее все хорошие воспоминания, оставив взамен пустоту. Самое страшное, что девушке никак не удавалось ее чем-либо заполнить: ни плохим, ни хорошим. Слово "нейтрально", Гермиона теперь отождествляла с собой. Друзья пытались ей как-то помочь, но безуспешно. После очередной их попытки, девушка решила, что изображать «веселье» не так уж и плохо. С ними она играла роль счастливой подруги, но наедине с самой собой была настоящей. Гермиона боялась, что кто-нибудь узнает о ее маленьком секрете. Нет, не о том, что она только притворяется счастливой, а о том, что гриффиндорка пристрастилась к алкоголю. Да, ей очень стыдно признаться не только друзьям, но и себе. Почти каждый вечер она пропускает по стаканчику спиртного, и только потом идет спать. А каждое утро обещает себе, что это был последний раз. Но наступает вечер и все повторяется.Утро того же дня. Кабинет профессора Макгонагалл.
— Гермиона, девочка, ты очень бледная. Может тебе стоит показаться мадам Помфри? — директриса сидела в своем кресле, напротив бывшей гриффиндорки, ныне преподавателя Трансфигурации, и внимательно смотрела на нее. — Спасибо за беспокойство, Минерва. Я просто плохо спала. На самом деле Гермиона полночи пила на Астрономической башне. Она лежала прямо на полу и понемногу отпивала из бутылки, смотря в одну точку. Часов в шесть утра, девушка поняла, что уже не чувствует собственной спины и шеи, взглянув на часы, отправилась в свою комнату. Макгонагалл, заняв пост директора, больше не могла преподавать Трансфигурацию, а Гермиона сразу же после победы захотела остаться в замке и обучать новое поколение магов. Минерва посчитала это удачей, и назначила ее на свое место. Теперь Гермиона Грейнджер — преподаватель, соответственно, бывший кабинет Макгонагалл и ее спальня теперь принадлежали девушке. Туда-то она и направилась после ночи, проведенной в компании алкоголя и мерцающих на небе звезд. Заснуть, конечно, не получалось. Хорошо, что сегодня работы по восстановлению школы начнутся немного позже обычного. Ей нужно было хотя бы два часа сна, иначе она не выдержит и вырубится в середине дня. Вскоре девушке удалось заснуть, но ненадолго: в окно клювом постучала сова. Оказалось, что директриса хочет о чем-то поговорить. «Ну, неужели, нельзя было подождать до обеда!? Что такого важного можно сообщать в десять утра!?» — сонно подумала девушка, укладываясь обратно в постель. Немного повалявшись, и решив, что Макгонагалл не стала бы просто так будить ее, Гермиона встала. Через полчаса она уже сидела в кабинете директора и пила кофе. — Дорогая, тебе стоит больше отдыхать. Скоро начнется учебный год, а это значит постоянный недосып. Уж, я то знаю! Тем более, ты согласилась стать деканом Гриффиндора. А это в два раза больше работы. — Да, я знаю. Постараюсь в ближайшее время ложиться раньше, — натянуто улыбнувшись, промямлила Гермиона, — спасибо за заботу! — Не за что, дорогая, не за что. А теперь к делу. Я тебя сюда позвала, чтобы посоветоваться. Вчера Гарри прислал мне письмо, в котором весьма настойчиво просил предложить Драко Малфою место преподавателя Зельеварения. Он написал, что дал мальчику еще один шанс, и уверен, что Драко справится с должностью. Я не знаю, как мне поступить. Ведь сегодня он приедет, чтобы узнать, что его здесь ожидает. Гермиона, услышав имя Малфоя, дернулась и оторвалась от изучения поверхности стола, взглянув на Макгонагалл. — Профессор, то есть, Минерва, я даже не знаю, что я должна вам ответить? Гарри решил дать ему шанс исправиться. Я согласна с ним, все имеют право на второй шанс, но это же Малфой! Разве Пожирателям смерти позволено обучать детей? — Понимаю твое беспокойство, но, Гермиона, мы с тобой, а также Министерство магии, знаем, что Драко, хоть и был Пожирателем, но никого не убивал. Мало того, он не выдал мистера Поттера в особняке, когда вас поймали, помнишь? Я согласна с Гарри, и склоняюсь к тому, чтобы дать ему эту должность. Но если ты не хочешь его здесь… — Нет, что вы! Малфой должен попробовать начать жить заново. Я не могу помешать этому, — Гермиона сама не знала, почему у нее вырвались эти слова. Ведь видеть каждый день хорька — это ад. Но шанс он определенно заслужил, все-таки тогда не выдал. «Мерлин, Гермиона, сначала думай, а потом говори! Сколько можно-то!?» — ругала себя гриффиндорка. — Вот, и отлично, деточка. Тогда иди, приляг и отдохни. Кстати, сегодня многие ребята решили поработать, но если тебе нездоровится, то лучше поспи. Там и без тебя справятся. Я уверена. — Нет, что вы, я хочу помочь. Мне стало гораздо лучше после кофе, я могу сегодня поработать. Что мы будем делать? — Гермиона не любила отлынивать от работы. Тем более в своем нынешнем состоянии она виновата сама. — О, но я не настаиваю. Сегодня — Большой зал. Там что-то случилось с магией потолка, не знаю, может, удастся его восстановить. — Большой зал? Я точно буду участвовать! Меня всегда восхищал и завораживал потолок. Это первое, о чем я прочитала в «Истории Хогвартса», — заявила Гермиона. — Ну, что ж, начинаем в три часа дня. Увидимся, дорогая! — Увидимся! — Грейнджер попрощалась и вышла из кабинета.Вечер того же дня. Хогвартс.
Девушка уже почти достигла кабинета директора, как ее окликнули: — Гермиона, а почему вы здесь, а не с мистером Малфоем в библиотеке? Что-то случилось? — это была профессор Макгонагалл. — О, нет, все нормально. Он, должно быть, в библиотеке, ожидает вас. Я просто хотела сказать… — Тогда пойдемте, пойдемте! Это удивительная вещь! Только сейчас Гермиона заметила старинную книгу у нее в руках. «Интересно, сколько ей лет. На вид — века три-четыре», — подумала Грейнджер. Впервые за долгое время, ее что-то заинтересовало так, что она даже забыла про Малфоя. — Хорошо, идемте! — согласилась гриффиндорка.***
— Мистер Малфой, мисс Грейнджер, — слишком официально начала Макгонагалл, — перед вами древнейший, и сейчас уже единственный экземпляр книги «Старейшие магические рода и их тайны». В ней содержится информация обо всех магических семьях, начиная с 14 века. Помимо этого, там есть такие заклинания и ритуалы, которые мало кому известны. Их хранят только в чистокровных семьях, — она взглянула на Драко и продолжила, — и то не во всех. В общем, очень редкий экземпляр, и очень ценный. Я бы хотела узнать некоторые занятные вещи из этой книги, но, к сожалению, я полукровка, и мне она не откроется. Но вам, Драко, должна. Правда, есть одна деталь: существует легенда, будто если кто-то из чистокровных магов прочитает что-то в книге, и передаст эту информацию не чистокровным, ему грозит страшная опасность. Признаться, я не знаю, что именно, но это и не важно. Мы не можем рисковать вашей жизнью, мистер Малфой, но мы можем придумать способ обойти проклятие. Я практически уверена, что это возможно. Здесь, — она указала на стол, заваленный книгами, — литература по данной теме. Считайте, это мое персональное вам задание. Гермиона, я надеюсь, что вы поможете Драко в поисках ответов. Я хочу, чтобы вместо восстановительных работ, вы работали здесь. Да, и это поможет вам двоим найти общий язык. Мне не нужны стычки во время учебного года! Напоминаю, что вы уже не школьники, и должны избавиться от этой нелепой вражды между вами, и между факультетами, — строго сказала директор, — Ах, да, Драко, я забыла вас спросить! Вы же не откажитесь стать деканом факультета «Слизерин»? — Профессор, а у меня есть выбор? Не то, чтобы я не хочу, но ведь выбора все равно нет, не так ли? — Выбор, Драко, есть всегда. Теперь всегда. — серьезно ответила она. Немного подумав, Малфой ответил: — Я согласен. — Ну, вот и славно. Драко, теперь в вашем распоряжении кабинет Зельеварения и спальня, разумеется, — женщина предусмотрительно не говорила «бывший кабинет профессора Снейпа». Она знала, что Северус был крестным парня, и, верно, они были очень близки. Драко поморщился. Придется жить в покоях Северуса. Слизеринец так скучает по нему. «Надо будет навестить его могилу», — подумал он. Все оставшееся время до начала учебного года, Грейнджер и Малфой работали в библиотеке. Сначала помещение пришлось привести в порядок: расставить по местам шкафы, убрать на полки книги, разобрать запретную секцию, а только потом начинать работу с книгой. Все это время Гермиона и Драко держали нейтралитет, разговаривая лишь при крайней необходимости. Они разделили обязанности и старались не попадаться друг другу на глаза. Даже когда дело дошло до книги, они разобрали литературу и принялись изучать, изредка делясь полученной информацией. Что Драко, что Гермиону такое развитие событий вполне устраивало. Почти каждый день к ним заходила Макгонагалл. То ли она проверяла, не убили ли они друг друга, то ли, действительно, интересовалась продвижением исследования проклятия книги.Вечер перед первым сентября.
Гермиона вернулась со дня рождения Гарри довольно поздно. Несмотря на то, что завтра был первый учебный день, девушка решила немного прогуляться и выпить, пообещав себе, что через час уже будет в постели. «Куда подевалась вся твоя ответственность? Завтра ученики прибудут в школу, а ты напиваться идешь!?» — возмущался внутренний голос. Отмахнувшись от него, и быстро переодевшись, взяв очередную бутылку со спиртным, она направилась на Астрономическую башню. Ей нравилось там сидеть: смотреть на звезды, ни о чем не думать, пить и курить в одиночестве. Так она забывалась, так в голове переставали мелькать картинки войны. В это же время Драко Малфой уже допивал бутылку с огневиски, прислонившись спиной к перилам. После того, как он узнал о своей новой должности, Драко отправился домой, чтобы рассказать обо всем матери и собрать вещи. Ведь теперь он должен был жить в Хогвартсе.Месяц назад, Малфой-Мэнор.
Малфой сидел в гостиной и пил кофе. Он уже приказал эльфу собрать чемодан и теперь ожидал мать, чтобы попрощаться. Парень был уверен, что ему можно будет отлучаться из школы, чтобы навестить ее, но скорее всего, не слишком часто. — Драко, милый, ты уже не спишь? — В комнату вошла Нарцисса, что-то неся в руке, — я не думала, что ты вскочишь так рано. Еще же нет девяти! — Мама, прости, но я решил встать пораньше, чтобы успеть на утренний поезд до Хогвартса. — Почему бы тебе просто не трансгрессировать туда? Я не понимаю! — Мама, мы уже это обсуждали. Я хочу ехать на поезде. Мне надо привести мысли в порядок и побыть одному. — Ладно-ладно. Делай, как ты сам хочешь. Немного помолчав, Нарцисса подошла к сыну и обняла его. — Дорогой, я так буду скучать. Пиши мне, пожалуйста, как можно чаще. И не делай глупостей! Я тебя умоляю, не задирай ты Грейнджер и Долгопупса. Тебе так повезло, что ты будешь преподавателем. Тем более Зельеварение — это твой любимый предмет, — Нарцисса замолчала, решаясь сказать или нет, — Северус бы гордился тобой, Драко. И я горжусь. Парень поднял глаза на мать, скривившись при имени крестного. Он всегда кривился, когда слышал его имя. Однажды, Драко признался себе, что лишь отдаленное упоминание Снейпа вызывает острую боль в районе сердца. Он старался не думать о том, что ему придется жить и работать там, где раньше обитал его любимый учитель и друг. Северус Снейп не был просто крестным Драко. Он стал для него другом и вторым отцом. Иногда Малфою казалось, что Снейп заботится о нем больше, чем Люциус. Отчасти, Драко пил из-за его смерти. Он пытался заглушить боль и заполнить пустоту в душе от потери Северуса. — Да, мама. Я буду вести себя хорошо. Постараюсь писать каждую неделю, ты же знаешь, мне нужна твоя поддержка. Я не знаю, как смогу жить… — Драко замолчал, но продолжил, — там, где жил он, мама. Нарцисса понимала и разделяла боль сына. Она пыталась помочь ему пережить это, но, понимала, что поможет только время. Драко до сих пор не отпустил крестного. — Драко, послушай, я знаю, что это непросто, но ты должен быть сильным. Ради себя, и ради меня. Северус бы хотел этого. Ему не нравилось, когда ты грустил, дорогой. Поэтому выше нос, Малфои не сдаются! — сказала женщина, — Северус отдал жизнь за тебя, за нас всех. Ты должен жить и помнить его подвиг, Драко. Нельзя сдаваться, никогда. — Да, мама, я стараюсь. Я помню. Еще минуту они провели в молчании, отдавая дань памяти крестному. Потом Нарцисса продолжила: — У меня для тебя есть подарок — это медальон, — произнесла она, показывая украшение сыну, — он не простой, Драко. Если подумать о том, кого хочешь увидеть, а затем открыть его, внутри появится маленькая колдография этого человека, — улыбаясь, миссис Малфой вложила кулон в руку Драко, и обняла его еще раз, смахивая непрошенные слезы. — Мама, это чудесный подарок. Спасибо большое! — Драко обнял мать и уткнулся ей в плечо. Ему тоже было горько от расставания с ней. Парень надеялся, что это ненадолго. — Тебе пора, дорогой. А то опоздаешь на поезд. Вот и твои вещи, — видимо, пока они прощались, эльф поставил вещи Драко и исчез. — Да, я, пожалуй, пойду. Пока! Скоро увидимся! Не скучай! И будь осторожна! Если что случится или понадобиться, сразу дай мне знать! Обещаешь? — Конечно, Драко. Конечно. Пока! Отправляйся. Поезд не будет ждать! — Береги себя, мама! — Ты себя тоже, сын! Взяв чемодан, Малфой еще раз взглянул на мать, окинул взглядом комнату и исчез.Настоящее время. Хогвартс.
Гермиона медленно поднималась вверх по ступеням. У нее было странное ощущение, что она здесь не одна. Поднявшись, девушка убедилась в своей догадке. Она увидела слизеринца, который сидел у перил, свесив ноги вниз, и смотрел, куда-то в даль. Гермиона уже хотела развернуться и уйти, но потом передумала, решив что это общественное место и она может здесь сидеть сколько захочет, ровно, как и Драко. — Грейнджер, я знаю, что ты здесь. Зачем пришла? — сказал Малфой, не оборачиваясь. — Вообще-то, я не обязана тебе докладывать, что я тут делаю, — тихо ответила она, а потом зачем то ляпнула, — пришла расслабиться и покурить. «Вот дура, почему ты вечно болтаешь лишнее!? Кто тебя просил это говорить?!» — возмутился внутренний голос. — Тогда садись рядом, отсюда неплохой вид. Кстати, угости сигареткой. У меня кончились, — уж, слишком вежливо пригласил слизеринец. Он сам от себя был в шоке. Видимо, сказалось количество выпитого алкоголя. Хотя, если бы Драко был честен с собой, то согласился, что ему не помешало бы чье-то общество. Напиваться одному — это уже алкоголизм. «Но, врядли, Грейнджер пьет. Странно, что она вообще курит!» — до сих пор не верил Драко. — Малфой, а почему ты такой вежливый и разговорчивый, — сказала девушка, усаживаясь рядом. Слизеринец повернул голову к ней, взял в руку пустую бутылку и помотал ей перед носом Гермионы. — Ааа, тогда все ясно. А ничего что завтра первый учебный день? Будешь отпугивать учеников перегаром? — усмехнулась Гермиона. — А ничего, что завтра первый учебный день, а ты еще не спишь? Будешь отпугивать учеников внешним видом? — передразнил ее парень. — Я не смогу уснуть. Да, и выпить охото, — с этими словами, она открыла свою бутылку, отхлебнула и протянула Драко. Надо было видеть лицо Малфоя: смесь ужаса и удивления. Правда, всего на секунду, опомнившись, он сказал: — Я поражаюсь тебе, Грейнджер. Ты куришь, пьешь, ведешь беседы со слизеринцем — Пожирателем смерти. Куда ты скатилась, а? — парень явно был в шоке. — То же могу сказать и о тебе, Малфой. Ты явно опустился ниже плинтуса. Драко взял протянутую бутылку, отхлебнул, поставил ее на пол между ними и спросил: — Что такое плинтус? Гермиона пропустив его вопрос мимо ушей задала свой: — Ты не боишься, пить что-то из моих рук? Вдруг там яд? — Если бы хотела меня убить, я думаю, что ты бы выбрала более интересный способ сделать это. — Усмехнулся парень. — Возможно, ты прав, Малфой. Хоть, я и не хочу это признавать. Сигаретку? Ты, кажется, хотел у меня попросить, — девушка протянула открытую пачку Драко, но как только он потянулся, чтобы вынуть одну штуку, она отдернула руку, — попроси, Малфой, а потом получишь. Ты же знаешь, такое слово, как «пожалуйста»? — Она откровенно над ним насмехалась. — Что за игры, Грейнджер. Дай уже покурить! — Попроси, Малфой! Попроси, как следует. — Ехидничала девушка. — Ты что, уже пьяная!? Дай сюда, — он вскочил и начал отбирать пачку у Гермионы, которая сжившись в комок, никак не отдавала ее слизеринцу. Через три секунды они уже кувыркались по полу, смеясь, и отнимая друг у друга пачку сигарет. В итоге, Драко оказался сильнее и проворнее Гермионы, и уже через минуту, отобрал наконец пачку, а потом опять сел к перилам и закурил. — Малфой, что это сейчас было? — снова присаживаясь рядом, спросила гриффиндорка. — Мы боролись за пачку сигарет, а что? Кстати, теперь ты меня попроси сигарету! — криво усмехнулся он, икоса поглядывая на девушку. — Пожалуйста, дай сигарету, — просто сказала она, а потом добавила, — видишь, это не так уж и сложно. — Ты затеяла эту игру, а не я. Но было смешно наблюдать за твоими нелепыми попытками сохранить у себя пачку. — Что ж, ну хоть повеселились, — улыбнулась Грейнджер. Через секунду Малфой тоже улыбнулся, если кривую усмешку можно назвать улыбкой, ей в ответ. Больше за ночь они не разговаривали.Десять часов утра. Астрономическая башня.
«Голова раскалывается. Я же не много вчера выпил. Вот черт, как же тяжело открыть глаза» — просыпаясь, подумал Малфой. То, что он увидел, когда все-таки открыл глаза, поразило его до глубины души. Он сидел, прислонившись к стене, а на его коленях, положив голову, мирно посапывала никто иная, как Гермиона Грейнджер. Рядом валялось три пустых бутылки из-под огневиски и несколько пустых пачек сигарет. Драко схватился за голову. Это было самое ужасное утро за последнее время.