У мести нежные руки

Однажды Саске осмелился поинтересоваться, какое сегодня число. Наруто цинично сплюнул и криво усмехнулся, удобно приваливаясь к спинке кровати: – А ты как думаешь, щеночек Саске? Тон Хозяина в очередной раз покоробил, но вопрос всегда означал ответ, и Саске неуверенно высказал предположение: – Я ... пытался отмечать ... И думаю ... – Кто позволил тебе думать?!! Ногой Наруто сбросил Саске с кровати. От расслабленности не осталось и следа, он на четвереньках подобрался к краю и уставился на Саске. Саске немного приподнялся, но окончательно вставать не осмеливался. Он давно уяснил: если не хочет получить больше, следует, в случае промашки, ждать, что на уме у Хозяина. Пощадить или наказать. Узумаки усмехнулся снова, сплюнул прицельно, кивнул головой: – Щеночек любит лизать всё, что исходит от Хозяина ... давай. Слышишь? Давай! Тогда, стоя на коленях, вылизывая плевки с пола, покрытого засохшими слоями крови, спермы и пота (Хозяину доставляло извращённое удовольствие издеваться над Саске среди подобных запахов), Саске отстранённо думал, что он опускается все ниже и ниже. Не хотелось верить, но неужели белобрысый ублюдок прав? И он постепенно сдаётся, опускаясь все ниже и глубже, туда, за границу того, что названо «ломать человека»? И сам себе отвечал, горько сжимаясь под тяжелым, каким-то давящим взглядом ледяных голубых глаз: да, всё верно. Он уже и Наруто отождествляет как нечто, что выше его и сильнее. Хотя когда-то ... В какой-то другой жизни они были, возможно, ровесники. Но … Саске поднял голову и посмотрел на Наруто. Не в этой. – Что уставился, щеночек? Впрочем ... только так ты и должен на меня смотреть. Не слышу?! Помолчав, Наруто другим, каким-то чарующим голосом, предложил: – Давай-ка разнообразим нашу жизнь, щеночек. И тогда ... может, я удовлетворю твоё любопытство. *** Миловидная молодая женщина, сложив перед собой руки, с приветливой улыбкой поприветствовала класс: – Поздравляю с началом 1-го триместра, дети! – Аригато, Куренай-сенсей! – вежливо ответили ей «дети». Послышались смешки и шутки, большинство вполголоса, так как носили весьма фривольный характер. Куренай-сан улыбнулась: – Я знаю, знаю, Вы уже считаете себя взрослыми! Ну, кто уже пригласил кого-нибудь полюбоваться на сакуру? По классу пролетел довольный шепоток, оживившись, девушки и юноши принялись перебрасываться записками, будто только с подачи учительницы вспомнив, а и правда, есть такой замечательный повод провести время с пользой, да и попробовать свои силы в науке обольщения! Куренай-сан сначала было, нахмурилась, но потом сообразила, что изображать сердитого сенсея поздно. Поэтому весь урок делала вид, что ничего не замечает, разве только отобрала пару «посланий» у совсем уж оборзевших юнцов. Наруто тоже получил довольно много бумажек. И, судя по одинаковому хихиканью, даже догадался, от кого. Харуно Сакура и Яманако Ино в числе первых. Бедные дурочки и не подозревали, что именно от них записки окончательно взбесили Узумаки, и эта ярость перенеслась вообще на всех девиц класса 12-А. Эти две, яркие блондинки, одна оттененная розовым цветом, другая желто-пепельная блондинка, были не просто самыми популярными девочками. Они были, блять, из Фан- клуба Учихи Саске! – Можно мне выйти, Куренай-сенсей? Почти не дослушав разрешение, Наруто выбежал из кабинета биологии, промчался по коридору и, влетев в туалет, сунул голову под холодную воду. И только тогда как-то справился с душившей его непонятной обидой. – Ё, Наруто! Опираясь о раковину, он спокойно спросил: – Ты что ...? – Отпросился вслед за тобой, – спокойно пояснил Неджи, доставая пачку сигарет и приглашающим жестом протягивая её Узумаки. Парни молча закурили. Наруто выжидательно посмотрел. – Ну да. Как Председатель Школьного Совета ... разве я мог спокойно наблюдать, как мой лучший друг срывается с места и несётся ... – ... в уборную! – огрызнулся Узумаки, – Тебе не приходило это в голову? Может, я отравился бенто от твоей сестрички! – Я приблизительно догадываюсь, почему ты психанул, – Хьюга никак не показал, что рассердился, – иначе мигом схлопотал бы по репе. Ты меня знаешь. – Знаю. Хьюга Неджи если и выходил из себя, то в первую очередь, если, по его мнению, собирались как-то обидеть его сестрицу. – Тебе пришли приглашения от Сакуры и Ино? Враждебный кивок. Ответный вздох: – Наруто … – Эти две ... были наисильнейшими фанатками Учихи Саске!! Если какая-нибудь новенькая пыталась добиться внимания Саске, они рассматривали кандидатуру под лупой, ища любой изъян, чтобы самим оставаться вне конкуренции! Всегда строили другим девчонкам козни, потому что тупо не могли переорать одна другую! А стоило ему исчезнуть, они ... Узумаки зло стукнул по стене рядом с зеркалом. С силой. До рассеченной кожи на сбитых костяшках. Хьюга присвистнул: – Если бы всё не было так тухло ... Я бы подумал ... Что ты сам втюрился в Учиху. Опять помолчали. Блондин не знал, что сказать, только рассматривал сбитую руку. Наконец Хьюга его окликнул: – Наруто ... Ты же знаешь ... Мой отец, да и мой дядя Хияши, большие шишки в полиции и много чего знают. Конечно, у нас дома не принято делиться какими-нибудь подробностями расследований, но ... шила в мешке не утаишь ... и мы, дети полицейских, всё-таки кое-что слышим. Где подслушиваем, где догадываемся, где нам немного говорят. По мере наших умственных возможностей, так сказать. И ещё, ты в курсе, что я собираюсь на юридический. По стопам, так сказать. Поэтому мне с некоторых пор эти самые порции информации увеличили. Понимаешь, к чему я веду? Наруто кивнул. – Ну вот. Только не принимай близко к сердцу то, что я тебе скажу. Знаешь, Наруто … Говорят ... жертвы педофилов в большинстве своём погибают почти сразу. А ... Сердце больно сжалось. До кровавых кругов перед глазами. Но Наруто промолчал. Только сглотнул и засунул руки в карманы брюк. Они вдруг замёрзли. – А прошло два года, Наруто. Есть мнение … Наруто резко вскинул голову. В упор посмотрел, ожидая продолжения. – … Что его ... уже нет в живых, Наруто. Понимаешь? Долгая, томительная тишина. И одно короткое слово: – Нет. *** Саске так и не смог приспособиться к издевательствам над своим телом. Как ни старался, чтобы просто уменьшить силу этих страданий. Особенно когда Наруто подвешивал его на связанных руках. Мерзко смеясь (и когда это ему казалось, что смех белобрысого идиота такой жизнерадостный, искренний, вызывающий ответные улыбки буквально у всех людей вокруг?), блондин сорвал с тела измученного юноши остатки того, что было позволено носить в этом таком же мерзком месте, хлопнул по бедру: – Нравится, чувствуешь мои прикосновения? «Конечно … – подумал Саске, – ты очень изобретателен!» Полчаса назад. Почувствовать боль. – Я смотрю, ты стал какой-то вялый ... Наруто подошел к «шкафчикам», стал рыться. Долго искал, наконец, довольный собой, достал электрошокер: – Узнаёшь? Мне помнится, ты его здорово боялся, когда я впервые испытал его на тебе. Попробуем освежить воспоминания, а? – Не надо ... нет! Нет!! Саске в ужасе уставился на то, что держал в руках блондин. Он помнил, как чуть не сдох, когда ему вставили эту штуку и ... – А ну-ка,– протянул ласково, но от этого ужас только усиливался, Хозяин: – Подойди ко мне. Ко мне! И когда Саске, спотыкаясь на ровном месте, подошёл … ... А он всё-равно кричал, пытался вымолить себе прощение непонятно за какую вину, дёргался в руках мерзавца, срывал голос до кровавого шёпота, плакал несуществующими слезами, потому что их уже и не было. Только дикая боль и сорванный крик. Поэтому, когда садист с удовлетворительным смешком закончил, всё тело Саске было измученным сгустком, панически боящимся ещё одного прикосновения. Ему было больно, когда до него дотрагивались, но Хозяин, словно догадываясь, только это и делал. Касался то бедра, то руки, то члена Саске ... Да Саске вообще себя никак не ощущал, ему стало казаться, что он и вправду умер, а это тревожат его бренные останки ... Он дрожал и пытался отстраниться, и только раз за разом ударялся о стену, потому что сразу после «экзекуции» Наруто крепко связал его ослабленные руки и подвесил на один из «рабочих» крюков. – Итак, щеночек, ты спрашивал, какое сегодня число? Мысли путались, поэтому Саске не сразу сообразил, правда ли он спрашивал нечто подобное. Да и спрашивал ли? Да и зачем? Он угрюмо смотрел прямо на Наруто, прижимая ноги одна к другой. Наруто, издевательски приподнял хлыстом коротенькую прозрачную юбочку и ухмыльнулся: – Саске-чан … – впервые перейдя от обычного приказного, грубого, унизительного «щеночек» к этому обращению: – Саске-чааан ... а тебе идет! Бабский прикид! И Саске не знал, что хлестнуло его сильнее. То ли «щеночек», то ли вот это. Он отвернул голову, сгорая от стыда. – Я тебе отвечу ... Может, это тебя утешит! Не так много ... Два года, как ты здесь, Саске-чан. Со мной. А ещё … Сегодня шестое апреля! С новым учебным годом тебя, Сааааске-чан!! И засмеялся каким-то особенным смехом, отчего у Саске стало тревожно на душе, хотя, вроде, итак было хуже некуда. Отсмеявшись, Наруто сухо сказал: – У меня для тебя будет подарок. Но сначала … Подойдя, он грубо, рывком, дёрнул к себе застонавшего Учиху. Удерживая на весу, неторопливо расстегнул ширинку. Почему-то у этого гада был очень крупный член. Не такой уродливо-огромный, навроде искусственных фаллосов, которыми Наруто любил играть с Учихой, но достаточно большой, чтобы причинить неудобство. Особенно если учесть, что обычно его брали «на сухую». Иногда – когда Наруто особенно лютовал, Саске «везло», и смазкой служила просто-напросто собственная кровь, или ещё чего похуже. Но сейчас ... когда тело всё еще ощущало электрические разряды ... Саске инстинктивно вжался в стену. Не переставая расстёгивать брюки, Наруто свободной рукой потрепал побледневшего подростка по щеке: – А теперь ... плачь, Учиха. Потому что ты попался. Первый же толчок лишил Учиху самообладания, вышибив воздух из лёгких и заставив заорать. Ухмыляясь, Наруто приостановился, давая призрачную надежду на передышку. Дрожа, Саске облизнул розоватую пену с губ. Но, оказывается, это только было начало. Наруто крепче взялся за бёдра и принялся толкаться вперед, с силой вдалбливаясь в рефлекторно дёргающееся тело. Задница горела так, как будто её изнутри облили кислотой, Саске чувствовал себя так, словно его имели бесчисленное количество раз, и даже когда Наруто, продолжая двигаться в нём, сильно щипал за соски, он уже не реагировал никак. Только мечтал, чтобы всё закончилось. Но, поскольку Наруто и в этот раз не смог кончить быстро, мучения были бесконечны. И разнообразны в своей жестокости. Саске никак не мог понять, что он такого сделал, что Наруто превзошел сам себя. Задал вопрос, когда Хозяин не разрешал говорить? Но он и раньше мог себе позволить такое, Наруто это называл «игра в ответы» и обожал говорить гадости и, тут же придравшись, наказывать его ещё раз, для профилактики. Так что случилось сейчас? Что?! Наконец Наруто удовлетворенно захрипел и вышел из Саске умышленно медленно. Прекрасно зная, что ему всегда больно, когда из него выходят вот так. Не спеша. На последнем сантиметре, выдергивая член рывком. С нездоровой радостью, наклоняясь и слизывая вытекающую сперму темно-красного цвета. Подросток измученно стонал и дёргался, сжимая ноги, пытаясь хоть так утишить боль, вернувшуюся к нему с удвоенной силой. Наруто облизал пальцы, ими же отвел с взмокшего лба волосы, тщательно вытер руку о потрескавшиеся губы. Усмехнулся, разглядев-таки блестящие дорожки слез: – Я доволен, щеночек. Этот последний вечер ... в самом деле удался. И, достав нож, обрезал верёвку. От неожиданности Саске едва не упал, но в последнюю минуту, ухватившись взмокшими руками за какие-то выступы в стене, удержался. Чтобы начать сползать вниз. Под пристальным взглядом холодных, циничных, безжалостных глаз. Разве ... разве они могут принадлежать шестнадцатилетнему подростку?! Впрочем.. Саске уже ни в чём не был уверен. Если у Наруто склонность к насилию ... какая разница, в каком возрасте он проявил себя? На большее у Саске сил думать не хватало. Он был измучен ... всегда. И семи дней для восстановления было всегда мало … Сквозь шум в ушах, пытаясь устоять, он сделал единственно возможное в подобных обстоятельствах: поднял голову и принялся смотреть в глаза чудовища. И ему показалось, что рассудок окончательно сгинул во тьму.