У мести нежные руки

Учиха Итачи внимательно слушал стоящую перед ним стройную, моложавую женщину. Сенджу Цунаде, или, как её называли «за глаза и в глаза», Цунаде-химе, действительно была для Старшей школы «Сэики» как Принцесса. Строгая с персоналом, заботливая с учениками, обольстительная с Инспекторами от Образования. Никто не мог точно определить её возраст; помимо того, что эта дамочка умела себя подать, с ней всегда было легко и в то же время никогда не возникало даже намека на фамильярность. Поправив волосы, забранные в хвостики, на любой другой смотревшиеся бы легкомысленно, но на ней как нечто должное, Цунаде договорила: – Это действительно чудо, чудо с большой буквы, Учиха-сан! Скажу откровенно, я с самого начала сомневалась, стоило ли разрешать Саске-куну вернуться в ту учебную среду, но среду, из которой его ... вырвали. И только потому, что меня попросили ... Я согласилась под нашу с Вами ответственность. И теперь вижу, что я ошибалась. Но это и в самом деле исключительно хорошая новость! Женщина, чтобы скрыть волнение, шагнула к огромному окну и раздвинула лёгкие шторы: – Смотрите, – голос Сенджу потеплел, – они все там ... Итачи подошел к директрисе и посмотрел в ту сторону, куда та указывала. Но он видел только одного паренька, вернее, двоих. – Цунаде-сама … – Учиха-старший уважительно поклонился: – Я благодарен Вам за понимание. За Саске. Спасибо. – Что Вы … – Цунаде покраснела, ей было приятна похвала, но врождённое чувство справедливости победило. Чуть нахмурив безупречные брови, она строго добавила к своему отчёту: – Учиха-сан. Что касается Вашего младшего брата ... Да, он освоился в классе. Я бы даже сказала ... За эти летние каникулы. Он окреп, стал немного собраннее, и стал лучше контактировать с коллективом. И его участие в Осеннем Фестивале – прямое тому доказательство. Дети … Цунаде посмотрела в окно и добавила: – Они все выросли. И Саске. Саске тоже. Итачи смотрел на одноклассников Саске и взгляд его невольно теплел, хотя обычно он был очень сдержан; когда же взгляд молодого человека переместился на хохочущего «солнечного мальчишку», обнимающего его отото довольно собственническим жестом, он просто-таки засветился обожанием. Учиха-старший прекрасно видел, что этот жест – то, что Узумаки Наруто держит Саске за плечи, прижимая его к себе, отнюдь не проявление эгоизма. Вернее, эгоизма, но в хорошем смысле. Именно Узумаки Наруто был тем человеком, кто помог Учихе Саске справиться с последствиями психологической и сексуальной травмы, пережитой Саске более двух лет назад. Поэтому Итачи доверился ему и доверял безоговорочно. Ещё тогда, когда показал ту фотографию Саске в образе «мальчика-игрушки». Итачи поморщился. Сколько бы ни прошло времени и не пройдет, он никогда не сможет это забыть, а Саске ... – Наруто … – прошептал он, подходя ближе и мистически веря, – Это всё ты. Только ты. – Что, простите? – Цунаде дождалась, пока задумавшийся о чём-то Учиха-сан повернётся к ней и вежливо поклонилась в ответ: – Надеюсь, я не очень строго отнеслась к Вашему брату, Учиха-сан? Мне кажется, в моём лице всё было сделано, повторяю, правильно. – О, – спохватился Итачи, – конечно! Всё говорит о том, что Саске идёт на поправку. …Смеясь и отталкивая друг друга, подростки оживлённо обсуждали стенгазету, посвящённую Летней поездке и Осеннему Фестивалю. Бесспорным лидером стала пара фотографий одной сладкой парочки, украсившей обе. Лучшие друзья Наруто, Хьюга Неджи и Собаку но Гаара, перемигнулись и, состроив серьёзные лица, хором прочитали подпись под фотографиями Узумаки и Учихи: – «Наказание и последствия» … Летняя экскурсия на озеро Эри (Канада). Красивая лодка, именуемая байдарка, сохла на берегу, равно как и одежда двух подростков, один из которых, черноволосый и белокожий паренёк, был донельзя возбуждён и разъярён, а другой, в противовес первому, золотоволосый и смуглый, вдобавок был очень сконфужен. Легко догадаться, что первым был Учиха Саске, ну а вторым, естественно, Узумаки Наруто … Саске кричал, Наруто слушал. И, поглядывая на того с нарочно виноватым видом, думал: «Он всё же остался обычным подростком, со всеми страхами и причудами. Ну, кто бы мог знать, что Великий Учиха Саске не умеет плавать и вообще боится воды! И, тем не менее, этот парень храбро поехал с нами сюда!». Если точнее, в первую же ночь, когда парням удалось поменяться местами с Кибой и остаться вдвоем в двухместной палатке, Саске признался, что, в общем-то, туристические изыски он не любит. – Зачем же ты поехал, чудак? – неподдельно-искренне изумился Наруто, который, наоборот, обожал путешествия, чем экстремальнее, тем лучше, и песни около костра. В ответ получил изумлённый взгляд: – Не догадываешься? – Ты ...? – Вот именно ты, – Саске изящно выгнулся и пребольно стукнул блондина по лбу за недогадливость. За что тут же был придавлен к спальнику и зацелован до стояка в спортивных штанах: – Саске … Наруто потёрся о своего парня. Ах, Ками-сама, как же изменился Учиха! Дело было даже не в том, что вернулся прежний, чему Наруто, конечно, был бы безудержно рад; тут произошло нечто другое. Это был Другой Саске. Раскрепощённый. Сексуальный. Немного дерзкий ... и много, очень много, безмерно … любимый. Этому Наруто был не просто рад. Он обожал своего Учиху, сильнее прежнего, хотя куда уж сильнее? Просто Наруто был счастлив, вот и всё ... это были их ночи; это был их отдых. И вот теперь этот самый «раскрепощённый Саске» злится, и костерит Узумаки, на чём свет стоит! А всё потому, что, повторимся, этот упёртый болван скрыл, что не умеет плавать. Тогда бы его не допустили к спуску на байдарках. Его, скорее всего, вообще никуда бы не допустили, но об этом Узумаки предпочел не думать. Он просто стоял и сконфуженно отмалчивался. Потому что, во-вторых, он в самый ответственный момент зазевался, и они опрокинулись. Зазевался на Саске, между прочим, который в это неудачное утро нацепил провокационные штаны с очень низкой посадкой. Ну, это опять-таки, между прочим ... Вынырнув из раздумий, Наруто обнаружил, что его парень не просто кричит, а попутно пытается что-то объяснить. Смутившись, Узумаки потер затылок и смиренно попросил: – Эээм ... Саске … ты не мог бы повторить, что ты хотел мне сказать только что? Более удачного пассажа было трудно представить. Саске сначала замолчал, потом поднял вверх свои изумительные брови и переспросил: – Так ты что ... Добе, ты специально??? – ННе специально, – на всякий случай отпёрся Наруто и ласково взял Саске за предплечье, умудряясь при этом тихонечко поглаживать кожу кончиками пальцев. Саске всегда реагировал остро на подобные жесты. Как-то Наруто спросил его, почему, и тот ответил, что с той ночи воспринимает это как своеобразную «защиту имени Узумаки Наруто», и что ему становится так спокойно, что он всем существом чувствует любовь своего парня и то, что отныне всё будет так хорошо, как и пообещал ему Наруто тогда. Иногда Наруто, когда Саске на него сердился или обижался, скажем, так, эксплуатировал этот приём. Вот и сейчас, он видел, что поза Учихи еще немного напряжённая, как у сердитого, злого человека, но по глазам видно, ещё чуть-чуть и он сдастся. И именно в этот момент подскочил Инудзука Киба и, проорав: – Внимание! В интересах будущей стенгазеты шикарный кадр не должен пропасть!! ... Щёлкнул затвором фотоаппарата. – Это и есть наказание?! Рок Ли, держась за бока от хохота, повернулся к Наруто и Саске. Наруто кивнул, с трудом сохраняя серьезность. Придурок Киба щёлкнул именно тогда, когда мокрый Саске хлопнул Наруто по руке, возмущённо показывая в сторону сиротливо сохнущей байдарки и причудливо разложенных на песке вещей. Однако Нара Шикамару, на первый взгляд самое ленивое существо класса 11 «А», на самом деле был очень умён, и видел зачастую то, что легкомысленно пропускали другие: – Парни, вы слепые тупари! – А? – подростки недоуменно разом повернулись к Наре за разъяснениями. Разве что Гаара и Неджи, бывшие в курсе, понимающе переглянулись: – Колись, Шика! – не утерпел Киба, – Мы не такие гении догадок, как ты, и не такие умники, как Хьюга и Собаку! В чём прикол? – Да в этом! – палец лентяя ткнулся во вторую фотку. Где Узумаки Наруто получает от того же Учихи тортом в лицо. Наруто хмыкнул: – Нуу ... да. Чё непонятно? Я облажался с озером, перепугал Саске ... Вот и ... получил удовольствие, в виде тортика на Осеннем Фестивале ... Он прищурился на Саске, делающего вид, что его это всё и не касается, и ехидно уточнил: – За свои собственные сто йен тортом в фейс. – Подожди-ка! – встряла Яманака Ино, считавшаяся самой «доставучей», так как во всём любила точность до въедливости: – Помнится, цена «Комнаты веселья» была пятьдесят йен с человека! – Ага. – А почему сто?! Парни фыркнули. Наруто улыбнулся широко и радостно: – Я заплатил за себя и за ... свою пару. – Ой! – до Ино, наконец, дошло. Она стушевалась. Саске медленно покраснел. Он ещё не привык, что их друзья приняли то, что Наруто с ним ... Вернее, он с Наруто ... Одним словом ... Они друг с другом и вообще, неважно. А важно то, что у них с теме классные друзья! И ещё. Саске перевёл дух и, поймав внимательный взгляд синих глаз, улыбнулся. Так легко на сердце у него ещё никогда не было. Никогда! Тем временем Ино, решив, что всё улажено, в смысле её невольного промаха, громко поинтересовалась: – Ну ладно. Первая часть названия понятна. «Наказание» – это за озеро. А последствия тогда что? – Ой девчонки ... – прыснул Хьюга. Гаара закусил губы, чтобы не заржать в голос. Только Саске не просто покраснел, он побагровел. Разве объяснишь Ино, что «последствия» – это то, что после этих самых «последствий» он два дня провалялся на диване, а неделю ещё не мог нормально ходить! И что один белобрысый болван, ответственный за эти «последствия», носил его на руках буквально везде … А впрочем ... Он был и не против подобного! И Саске покраснел ещё сильнее. Особенно когда почувствовал руку Наруто, нахально пробравшуюся сквозь водолазку как раз к тому месту, из-за нещадной эксплуатации которого он и не мог долго ходить ... То есть нормально ходить и сидеть! И всё равно ... По телу Саске разливалось тепло. От руки Узумаки, стоящего с невинным видом, будто это не он нахально лапает Учиху практически на виду у всех. От реакции своего тела на то, что ему всё это нравится, и хочется поскорее закончить с ответами на все эти вопросы и уйти с Наруто куда-нибудь подальше, где они будут только вдвоем. От мысли, что ему неважно всё то, что было, а важно всё то, что есть и что будет. «А что будет?», – подумал вдруг Саске. Замер на секунду, и вздохнул. Впервые свободно. Наверное, всё и в самом деле должно быть хорошо. Должно быть! *** Зевнув, Суйгецу нащупал телефон, назойливо оравший на тумбочке: – Твою мать! Ты на часы смотрел?! – Ты просил меня кое о чём. Или ты уже забил на свою вражду с могущественным Узумаки Наруто? Сон как рукой сняло. Суйгецу сел в постели, включил лампу, не обратив никакого внимания на ворчание соседа по комнате, и потянулся за «травкой». Если новости были дерьмо, Ходзуки курил. Если хорошие ... курил лучшую травку. Как эта. – И? – Помнишь, ты просил, чтобы я помог тебе с хакером? Так вот! Получи и распишись! Его зовут Кидомару. Ты не в курсе, но говорят, его кличка «Паук», потому что он буквально «живёт» в Сети ... Как её ... Во Всемирной паутине, вот и прозвали так. Только он взрослый, Суйгецу. Сечёшь? – И что с того? – Суйгецу постарался придать голосу как можно более сильную небрежность. Он был упрям, это ему всегда ставили в упрёк, мол, упрямство, если вовремя не остановится, до добра не доведет. Но разве подростки привыкли слушать советы, тем более от надоедливых ... – Короче. Сколько он хочет? Я вчера продал кое-что и при деньгах. Да ещё предки прислали очередную «мзду». Чтобы я учился и не дурил, в их понятиях, если я не буду нуждаться в деньгах, я не буду совершать «плохие поступки». – Что-то ты мне не нравишься ... – протянул Дюого, пытаясь сообразить, то, что он пошёл на поводу у Суйгецу, это хорошо, или наоборот. Но Ходзуки был его другом, а Дюого не привык подводить друзей, поэтому засунул сомнения куда подальше и переключился на реализацию просьбы того. К тому же механизм и вправду запущен! Тот, с кем Дюого собрался свести Ходзуки, был серьёзным человеком, не любил шуток, а значит, надо организовать их встречу: – Он требует, чтобы ты сначала перевел десять тысяч йен как предоплату. Потом он будет с тобой говорить. – Я согласен! – ухмыльнулся Суйгецу. – Аа ... Ещё мой брат ... Ну, который сведёт тебя с «Пауком» ... Я ему немного рассказал суть проблемы ... Он говорит ... Не бывает непорочных ангелов. Главное в информации. А ещё он сказал очень страшную вещь. Суйгецу затянулся: – Что же сказал твой брат? – Что есть люди, имеющие прошлое. От которого не отмыться никогда. И, если повезёт ... «Паук» найдёт такого человека. А если повезёт вдвойне ... Если он будет как-то связан с нашим блондинчиком ... Брат посочувствовал ему. – Хмм ... – Суйгецу запрокинул голову, ловя кайф, – Я –уже обожаю твоего брата! Сказавшего! Такое! О-бо-жаю!! Дюого осторожно положил трубку: – Нии-сан ... Кивнув, плотный шатен повернулся к компьютеру. Где горел в ожидании вопрос: «Отправить?». И он щелкнул: «Да».