У мести нежные руки

Один за другим складывались пазлы головоломки; то, что не хотело поначалу укладываться в привычную схему, менялось на глазах. И всё равно Саске был ошеломлён. Более того, сказать «ошеломлён» – это ничего не сказать. Он сидел, мучительно сжимая в руках покрывало, так, что сводило мускулы, но никак не мог взять в толк. Одно. В голове теснились, сменяя друг за другом, мысли, определения, вопросы ... Наконец Саске выпустил покрывало, с минуту понаблюдав, как дрожит упавшая на ноги ткань, сжал руками горло и тем же хриплым голосом решился задать вопрос, мучивший его всё то время, когда истина … или то, что предстало его помутившемуся видению ситуации, дала силы на этот поступок: – Хозяин ... Наруто видел, видел, что слова даются Саске с трудом; что он хотел назвать его по имени, как несколько минут назад, но вырваться из тисков рабства тяжело. «Но мы вместе преодолеем это, правда, Саске?», – тут же утвердился Наруто, и его затопила нежность,такой силы, что он с трудом сохранил спокойствие, ожидая, когда сидящий перед ним паренёк продолжит разговор. Только кивнул, мол, продолжай, это можно было расценить как угодно, Наруто просто давал Саске выбор. Он был готов дать ему что угодно, чтобы восполнить всё то, что у них украла судьба, но до поры до времени решил запастись терпением, чтобы не спугнуть. Саске проглотил тугой ком и продолжил: – Хозяин ... Ведь ... теперь ... ты – Узумаки Наруто, ученик Класса 11 «А» Старшей Школы Сэики? Наруто заглянул в глаза Саске и почувствовал, что в полной мере осознал значение выражения «страстно желать чьей-то смерти». До стиснутых зубов! До побелевших костяшек! До занемевших скул!! В чёрных глазах, устремлённых на него, была такая ошеломительная смесь отчаяния, животного ужаса и надежды, готовой сдохнуть при первом же запрете, что парень ощутил в буквальном смысле этого слова, то есть пропустил через себя ... всех демонов, терзающих Учиху Саске. Он понял, чего он боится. Поэтому просто сгрёб того в охапку и прижал к себе так сильно, что едва ли не затрещали кости хрупкого тела. А потом, ласково подув на напряжённую макушку, тихо-тихо, но выделяя практически каждое слово, зашептал: – Ты же звал меня Наруто ... С самой первой встречи ... в детстве ... помнишь, Саске? И я всегда был, есть и остаюсь Узумаки Наруто, теперь уже шестнадцати лет. Который, оказывается, обнаружил у себя гомосексуальные наклонности! Забавно, правда? Хаа ... А ты знаешь, Учиха, что в нашем с тобой возрасте очень велик процент таких «ненормальных нормальных»? Кто тянется не к девочкам, а к представителям своего пола? Это мы с тобой и есть, Саске! Если, конечно, ты не пошлёшь меня, куда подальше за то, что я приставал к тебе. Как ни был взвинчен Саске, он не удержался от фырканья. Обрадовавшись, Наруто прижал его к себе ещё сильнее. Он именно этого и ждал. Нормальной человеческой реакции. – ... Я не Хозяин, понимаешь? Я.Не.Твой.Хозяин. Да ты, шиматта, должен был догадаться! Должен!! Узумаки оторвался от Саске, встряхнул того немного, вполсилы, и, пристально глядя, потребовал: – Смотри на меня, Саске!!! Что ты видишь?! Кого ты видишь?!! Саске снова затрясло. Расширив глаза, он смотрел мимо Наруто, смотрел ... и вспоминал … вспоминал … Тот, кто заперт в застенках. Наруто бил со всего размаха. Не целясь, но точно попадая то в живот, то в пах, то по ногам. Когда от переизбытка боли тело утратило чувствительность, Дейдара, молча наблюдавший за экзекуцией, подошёл к блондину и мягко, но решительно отобрал биту, утыканную острыми шипами: – Наруто-сама ... Так Вы его забьёте до смерти и не сможете использовать дальше. Саске, окончательно одуревший от боли и привкуса крови, льющейся от прокушенного в безумии языка ... тогда впервые увидел взгляд Узумаки. И поразился ... увиденному. Ему показалось ... он сам не мог понять, откуда взялось это чувство! Ему показалось, что перед ним какой-то другой человек. Даже если допустить, что психически нестабильные люди сами по себе, по природе, могут отличаться состояниями, всё равно Саске показалось, что это другой Наруто. Даже глаза ... глаза этого садиста были другие. Впрочем ... Было так много всякого разного намешано со дня его пленения, что Саске запутался в своих разных ощущениях. В самом деле, он воспринимал ведь Узумаки Наруто, одноклассника, чуть-чуть хулигана, шумного, нагловатого блондина-одногодку ... и этого ублюдка, одним целым?! Что с того, что всё оказалось именно так ... С таким страшным финалом ... «Я не мог сразу смириться, что мой ровесник оказался чудовищем, способным на все эти поступки», – так говорил и говорил себе измученный Саске, оставаясь один. Говорил ... думал ... а беспокойный осадок остался … вытесненный постепенно другими событиями ... И похороненный глубоко-глубоко в душе, как большинство неприятного забывается, так как это слишком больно – вспоминать. ... Саске откинулся на подушки. Наруто наблюдал за ним, всё сильнее и сильнее беспокоясь, но по-прежнему не решаясь настаивать на чём-либо. Поэтому следующий вопрос буквально застал врасплох: – Почему ты делал со мной всё это? *** Тем не менее, Узумаки Наруто действительно трудно было смутить. Что бы с Саске ни происходило все эти два с лишним года, с ним тоже много чего случилось. Недаром его выбрали Председателем Дисциплинарного Комитета! Да и от им же самим и придуманного плана отступать не хотелось. Едва Саске замолчал, Наруто спокойно ответил: – Зачем? Чтобы вытащить тебя из тисков подвала, Саске. И с удовлетворением Наруто увидел, как расширяются в удивлении чёрные глаза. В безмерном удивлении. Значит, они на верном пути! Саске моргнул раз, другой, третий … и вдруг ... рассмеялся. Громко, весело, свободно. Кажется, именно это он и имел в виду не так давно? *Флэшбэк. На крыше школы* Два парня стояли напротив друг друга ... Саске считал, что Наруто – Хозяин, который ведёт с ним какую-то непонятную игру, и не знал, как себя вести. С одной стороны, изо всех сил пытался хоть как-то жить дальше и делать вид, что теперь Хозяин для него не так уж и страшен. С другой стороны ... он хорошо усвоил и урок, и угрозы Хозяина, когда он, глумливо дурачась, вдруг решил отпустить его на свободу. Ценой жизни другого дорогого для Саске человека. Угрожая убить Итачи, нии-сана ... если Саске проговорится ... оступится ... А поскольку точно нормы поведения щеночка на свободе были не оговорены, Саске и нервничал. С того самого дня, когда не сбылись безумные надежды, что проклятый Узумаки Наруто развеется, как дым. Не будет в классе. В его жизни. Вообще. Просто исчезнет!! Глупо, конечно ... Но когда ещё наши надежды были нормальными и умными?! А потом вдруг один парень спросил другого: – Так каким ты был два года назад, Учиха Саске? Ответ вырвался раньше, чем Саске задумался: – Свободным … *Конец Флэшбэка* … Наруто невозмутимо дождался, пока Саске отсмеётся. И пояснил, говоря с тем ласково, как с несмышлёнышем: – Я подготовился к этому дню, Саске. Если коротко ... прочитал соответствующую литературу ... просмотрел уйму конкретных сайтов. Встретился с парочкой фанатов. И взял для себя … для нас ... Ровно то, что посчитал нужным. И, Саске, знаешь что? Я буду трогать тебя так и там, где тебе будет комфортно. Я буду трахать тебя так, чтобы ты, ты и только ты просил меня об этом. Умолял. Сам залезал ко мне в штаны ... Это ведь может быть и приятно, Саске. Понимаешь? И ты можешь придумать слово. Стоп-слово.То, что остановит меня, когда ты решишь, что смесь боли и удовольствия для тебя запредельна. А можешь отказаться … И, вот ещё что ... То, что было с Хозяином ... Это прошлое, Саске. И я хочу, чтобы оно там и осталось. Ты и я. Вот и всё. Это ... Это знаешь, на что похоже? Это как если бы встречать рассвет после тёмной, мрачной, холодной ночи. Когда небо постепенно светлеет, покрываясь разноцветными полосами оттенков зари. Свет, Саске. Не тьма. Лазурь, пурпур – как воздух свободы. Алые отблески, как взрыв эмоций ... но только светлых, положительных, Саске! И никак не иначе! И – пение утренних птиц на рассвете. Как знак Жизни. И твоей свободы. Понимаешь, Саске? А я рядом. Слева, справа, за спиной ... Даже хочешь, держа тебя в объятиях ... а ещё ... Самое главное, знаешь что?! Наруто лизнул мочку уха замеревшего при этом простом движении парня и развратно промурлыкал: – Я бы предпочёл тебя целовать ... вот так. Как после секса ... А ещё лучше ... иметь тебя, заниматься с тобой сексом ... Ведь знаешь что, Учиха? Ты оказался идеальным пассивом, мой милый Учиха … И ... Де ... Альным ... Саске не то, что расширил глаза, он возмущённо зашипел, забыв обо всем. Наруто было неважно ... пробился он сквозь запутавшееся сознание парня, напугал ещё сильнее, или оттолкнул ... важно было, что он высказался. И, судя по реакции, всё-таки перед ним был тот Саске ... Почти прежний Саске . Наруто, прерывая протест, обнял его за плечи, поцеловал в губы, сильно, страстно, легко касаясь, нежно – в обе щеки, и предложил: – Ну же, Учиха ... хватит дуться. Пошли смотреть на рассвет! *** В голове Учихи действительно словно пронесся ураган. Нет, скорее вихрь ... эмоций, чувств, желаний ... желаний. Вот оно. Главное. Ведь Наруто говорил именно об этом? Несмело, но решительно, юноша потянулся к другому. К его личному, обретённому счастью. С кожей удивительно тёплого оттенка, подсвеченной искрами разгорающегося за окном рассвета. Рассвета, о котором тот только что рассказал ... а Саске, наконец, понял. И как он мог их перепутать?! Впрочем ... это уже было и неважно ... Свет, шедший от Узумаки, словно касался самого Учихи ... и причудливо вплетался в волосы, касался плеч, спускаясь ниже ... и ниже ... И Учиха прошептал ... нет, попросил ... – Возьми меня, Наруто … Взять? Наруто не был глухим или непонятливым; одно то, что Саске, что-то, решив про себя, облёк свои размышления в простые слова, для Узумаки сказало сразу и всё. Это не испуг, не страх, не подчинение. Это просьба. Осмысленная просьба. Желание. То, что идёт от действительно свободного человека. Блять, он много что тут наговорил, но Саске ... Саске понял главное! А значит ... Не боясь уже ничего, Наруто подгрёб Учиху к себе, взял его руки и, зафиксировав их над головой парня, чтобы дать понять, кто тут главный, вошёл в Саске одним плавным толчком, сразу попав по простате. Стоны, крики ... Они встретили свой рассвет ... ... Несколько раз и доведя друг друга до полного опустошения. И полного счастья и довольства друг другом ... Когда неважно, что простыни смяты и залиты спермой ... Когда посвежевший воздух – вперемешку с запахом хорошего, крепкого секса ... Когда усталые тела прижаты друг к другу и хочется так лежать до скончания века ... Когда хочется любить и любить ... И ты смотришь в глаза и слышишь со смехом в ответ – хором: – Ещё? И ушедшее с рассветом всё то, что мешало. Всё, что удалось прогнать и зачеркнуть. – С чистого листа, Саске? – А мы и не расставались, Наруто. … Это был действительно хороший, отличный, дивный рассвет.