Синий — самый гейский цвет.

      Антон Серов с выражением глухого отчаяния на похмельной роже пялился на свое отражение в зеркале. Отросшая шевелюра была жизнеутверждающе голубого цвета. — Ебать, я пидр, — глухо простонал парень, в отчаянии вцепляясь в синие пряди. Битых полчаса он, мучаясь от похмелья, безуспешно пытался вернуть волосам светло-русый оттенок, но едкая краска смываться не желала. Мокрый и злой, он выбежал из ванной, готовый рвать и метать. — Суки, блять! Кто тут такой шутник?! Но на рассерженный вопль никто не спешил отвечать. На полу и на разобранном диване валялись бухие тела. Назвать их людьми после этой дикой вписки у Антохи язык не поворачивался.       А начиналось все довольно стандартно. Парни предложили бухнуть. Повод, если и был, то никак не отложился в памяти Антохи, да и кому интересна причина, особенно, когда бухло на халяву. Вписка нашлась быстро, Жека - его старый друг - любезно предоставил свою однушку под пьяный дебош, да и девчонок подогнал из числа своих поклонниц. Антоха отчетливо помнил, как мешал колу с водкой, но кола кончилась и какой-то гений предложил заменить ее пивом. Наверное, на тот момент Антохе это показалось отличной идеей. Дальше вместо воспоминаний пустота. Так в какой момент он согласился покрасить свои волосы в синий?! Поняв, что сейчас он ором ничего не добьется, Тоха поплелся на кухню в поисках опохмела. В холодильнике нашлась бутылка жигулевского, а в аптечке аспирин. Через пятнадцать минут настроение парня было все еще дерьмовым, но хотя бы не болела голова. Он сидел в прострации и пялился на холодильник, на котором красной помадой было криво выведено «Жека-Хуека». Именно в таком состоянии его застала зашедшая на кухню девушка. — О, привет, - прохрипела она, фокусируясь на синих волосах Антохи. — Клево получилось. Серов встрепенулся, как гончая, почуявшая добычу, даже похмелье отступило. Девушек он, как правило, не бил, но прижать ее к стенке это ему не помешало. — Так ты, сука, это сделала? Говори быстро! Девушка стукнулась затылком о стену и громко вскрикнула. — Ты че, больной?! Пусти! — в ее голосе звенела обида. Тоха, и сам понимая, что перегнул палку, ослабил хватку на плечах девчонки и отступил на пару шагов. — Ладно, не вопи. Так это ты меня выкрасила? — уже спокойнее переспросил он. — Похмелиться дай, и я все расскажу. Через пять минут девчонка, выпив и закусив аспирином, мирно жарила яичницу с колбасой, попутно пересказывая события прошлой ночи. Она с тремя подругами пришла около двенадцати, когда основная компания парней была уже изрядно пьяна. Быстро догнав самопальными коктейлями и мартини, они предложили разнообразить вечер игрой в фанты. — Женечка тебя покрасил. Кто-то загадал это в фантах, — она пожала худыми плечами, с которых норовила сползти, явно чужая, красная рубашка. – На тот момент ты был почти в отрубе. — Так значит Жека. Вот мудак, — злость все еще теплилась где-то внутри, но Антоха понимал, что, в общем-то, сам виноват. Не надо было так нажираться. — Пиздец, иначе не скажешь. — Да ладно тебе. Красиво вышло, — она улыбнулась и протянула руку, чтобы потрогать его волосы. Антоха инстинктивно отшатнулся. — Да, он не любит, когда его трогают за волосы, — из-за спины раздался приятный мужской голос. — Ему больно. Жека, бодрый и свежий, будто не бухал всю ночь, вошел на кухню и прикрыл за собой дверь. — Доброе утро восставшим из мертвых, — он благосклонно кивнул Антохе, и галантно поцеловал руку девушке, от чего та зарделась. — Какого хера ты сделал это с моими волосами?! Видел же, что я был в говно! — Во-первых, тебе безумно идет этот цвет… — К моим синякам под глазами, блять, идет что ли? – Антоха вскочил на ноги и схватил самодовольного гаденыша за отвороты бордового халата. – Какого хрена?! — Вообще-то, глаза сразу выразительнее стали, — невозмутимо ответил Жека. — Не перебивай. А во-вторых, ты не против был, даже мычал что-то одобрительное. Я давно хотел над твоим стилем поработать, да ты все не давался. А тут такой шанс! — Стилист херов, — уже не так грозно, скорее обижено, пробормотал Тоха. — Я ведь и правда стилист-парикмахер, — Жека обезоруживающе улыбнулся. Коржов с самого детства мог успокоить Антона буквально одним свои присутствием. Всегда спокойный, уверенный, будто ничто не может вывести его из колеи. Злиться на него было трудно. — Тох, не убивайся ты так, — Жека мягко убрал руки Антона с отворотов своего халата, - это всего лишь тоник. Смоется через пару недель, ну максимум месяц. Он погладил Антона по голове, почти невесомо касаясь волос. — А если пацаны наезжать по этому поводу будут, ты легко сможешь разъяснить им их неправоту. Они же не докапывались к тому, что у тебя стрижка не «под нолик»? — Нет, но все равно это как-то по-пидорски, — Тоха скривился. Жека прыснул и покосился на девчонку, которая с рассеянной улыбкой наблюдала за выяснением отношений. — Вот у меня волосы сине-черные, но я абсолютно точно не пидр. Катюх, докажи что я не гей! — Подтверждаю — не гей. Но вот мой бывший точно считает тебя пидором, ты же меня у него увел. После этого спор как-то сам собой свернулся и перешел в обычный дружеский треп. Постепенно на запах еды и кофе потянулись ночные товарищи-собутыльники. Некоторые пытались съязвить на тему небесной шевелюры, но передумали после пары смачных ударов от Антохи.       Придя домой только под вечер, Антон надеялся незамеченным прошмыгнуть мимо своей грозной бабули. Но та цапнула его за ухо прямо на подходе к его комнате. — Опять бухал? — в лоб спросила она, принюхиваясь. — Бухал, — честно признался парень. Врать было бессмысленно, бабуля - бывший врач и чуяла спирт, как собаки кинологов героин. Щелкнув выключателем, врубая свет в коридоре, Таисия Петровна окинула внука придирчивым взглядом. — Однако, с изменением стиля, внучек. Прямо как Мальвина, — бабушка не выглядела расстроенной кардинальным изменением внешности. — Посвежел, похорошел. Невесту что ли нашел? — она лукаво улыбнулась, похлопав Антоху по плечу. — Нет, ба! — воскликнул Антоха, который в ближайший десяток лет точно не планировал жениться. — Женька по пьяни покрасил! — Коржов что ли? Ну дела. Я думала ты по девочкам, — баба Тая картинно вздохнула. — Коржов парень хороший, только блядун… — Ба, хватит меня троллить! — прокричал пунцовый от стыда Тоха. — Я легонечко. Кто ж знал, что ты такой ранимый, внучек. Ладно, голодный поди? Пойдем кушать. Там борщ и пирожки с капустой, соседка Люда дала рецепт. Против бабулиной еды Антон никогда не мог устоять.