***
Кошмары и правда больше не вернулись. Остаток ночи и почти целый день Васса проспала спокойно, без сновидений. Изредка просыпаясь — буквально на пару мгновений — она видела неподвижную фигуру в кресле и успокоенно засыпала дальше. Когда она проснулась окончательно, в комнате горел неяркий свет ночника, а кресло оказалось пустым. Она с трудом поднялась, постояла пару минут, ухватившись за спинку кровати, и медленно, мелкими шажками, двинулась в сторону двери. В коридоре было тихо, горело ночное освещение. Только одна дверь была приоткрыта — в конце коридора, дверь тренировочного зала. Васса медленно дошла до двери и заглянула в щелку. И замерла. Танец двух теней. Стремительный полет двух ястребов. Смертоносные броски двух кобр. Нечасто увидишь такое — два мастера, слившихся в одном Танце Смерти. Мастер Отто и Мастер Галл, видимо, решили слегка размяться. Мелькали остро наточенные катаны, взвивались полы традиционных кимоно, движения невозможно было четко разглядеть. Танец Смерти — высшая ступень боевого искусства Мастера. Танец, овладение которым было мечтой каждого мага в мире. Только достигший ступени Мастера имел право учиться этому искусству. Только Мастер имел право станцевать свой Танец перед врагом. Или перед другом, от которого нет ни секретов, ни тайн. Перед другом, которому обязан жизнью. Искры, выбиваемые металлом, освещали секундными вспышками два спокойных лица с завязанными глазами. Тоже обязательное требование Танца — полная темнота, никакого зрения. Только слух и интуиция. Васса прислонилась к косяку, отдавшись ритму, выбиваемому катанами. Незаметно для себя соскользнула в первую ступень медитации. Потом — во вторую. Медленно опустилась на пол, прямо на пороге, скрестив ноги, закрыв глаза и положив руки ладонями вверх. Покой и умиротворение. Избавление от вязкого страха — и третья ступень. Смутные картинки прошлого — уже не пугают. Просто картинки. Полутемный зал и две молчаливые фигуры, стоящие перед третьей. Два клинка, скрещенных в завершающем аккорде над головой женщины. Сноп искр, освещающий на секунду спокойное отрешенное лицо Вассы. И две улыбки Мастеров, видящих покой, окутавший мятущуюся душу. Покой исцеляющий и несущий мир.***
Васса открыла глаза. Как долго она была в состоянии транса? Достаточно долго, чтобы оказаться в пустоте и тьме. Свет в зале был выключен, оставлена только небольшая лампадка с живым огнем в углу, перед иконой Полного Пантеона. Озорной огонек на конце промасленной нитки наполнял большой зал причудливыми танцующими тенями. И освещал две скрещенные катаны, лежащие прямо перед Вассой. Васса не смогла встать, ослабевшее тело не желало подчиняться. Она легла, прижавшись щекой к прохладному татами, не сводя глаз с клинков. Протянула руку, подтянув их к себе и разглядывая их в неверном свете лампадки. Клинки были сделаны старыми мастерами. Сталь чуть потемнела, а в прожилках четко виднелся багряный след: клинки прошли множество битв. И впитали в себя кровь противников. Васса чувствовала забранные жизни — они как будто пульсировали, когда она дотрагивалась подушечками пальцев до лезвия. Рукояти были сделаны из кости речного кита — очень редкая рыба. Ее кости были прочнее любого металла. Для того, чтобы сделать одну такую рукоять, нужна была всего лишь одна кость — и четыре года кропотливой работы. А на этих рукоятях еще были вырезаны на древнем языке семь «якорей» медитации. Удивительная работа. Изумительные клинки. Просто подержать их в руках было величайшей честью. А уж обладать ими… Васса улыбнулась, закрыла глаза и легко соскользнула в сон, прижимая к себе оружие. Как ребенок прижимает к себе во сне любимого плюшевого зверя.***
Утро началось совсем не так радужно, как хотелось бы. Васса проснулась от яркого света и громкого голоса Тавифы. — Вот она, Мастер! Вот ты где, негодяйка! Мы с ног сбились! Тебе что было велено? Лежать! А ты куда ломанулась?! Васса с трудом села, испытывая непреодолимое желание одновременно зажать уши и придушить громкую Тавифу. — Я и лежу, между прочим! Тавифа даже дар речи потеряла на пару секунд. — Тебе велено было лежать в кровати! Куда тебя понесло?! — Не так громко, пожалуйста! У меня в голове свинцовые солдатики в чехарду играют! — Васса умоляюще подняла руки. — Я больше так не буду, честное слово! — Конечно, не будешь! Потому что я тебя сейчас привяжу к кровати! На пороге показался Мастер Галл. Увидев Вассу, он улыбнулся в усы. — Что же ты, девочка? Тебя по всему Убежищу ищут, Ролан даже территорию завода собрался сканировать. А ты вот куда, оказывается, сбежала. Васса попыталась встать — тщетно. Тело не слушалось, руки норовили подогнуться, начала болеть голова. Двинув руками, она почувствовала резкую боль, вскрикнула, отшатываясь и опрокидываясь на спину. Подняла руки — на обоих ладонях было по два длинных глубоких пореза. Васса перекатилась на бок и уставилась на капли крови, тускло мерцающих на узких, матово поблескивающих лезвиях. Ее капли крови. Значит, не приснилось. Значит, она видела Танец наяву. Мастер Галл присел рядом с ней на корточки, поднял клинки и осторожно вытер кровь своим платком. Вложил оружие в ножны и посмотрел на Вассу. Подмигнул и протянул руку. — Тебе бы лучше сейчас лечь обратно в постель. Тавифа и так сердится, и если она разойдется, ее можно будет выпустить на Властителя Доу безо всякой маскировки и оружия. Перешибет одним голосом. Васса рассмеялась, ухватилась, морщась, за руку Мастера, с трудом поднимаясь. С помощью Тавифы и Мастера Галла она добралась до своей комнаты и легла. Это недолгое путешествие отняло остатки сил, так что сопротивляться Тавифе, тут же начавшей накачивать ее препаратами, она не могла. Ей пришлось покорно проглотить все пилюли, выпить все сиропы и вытерпеть два болезненных укола. Причем Васса подозревала, что уколы-то на самом деле не были бы настолько болезненны, если бы она не разозлила Тавифу своим исчезновением. А еще один из препаратов явно оказался снотворным — ее опять начало клонить в сон. — Тавифа! Сколько можно спать? Я и так скоро в куколку превращусь — только и делаю, что сплю. — Вот привяжу — и станешь ею! Не спорь! А то еще вкачу — и не снотворного, а витаминов! Чтоб сидеть не могла! — Все! Все! Сдаюсь! — Васса улеглась поудобнее, завернувшись в толстое одеяло. Тавифа, все еще ворча, собрала пустые ампулы и стаканчики, выключила лампу, оставив ночник, и уже развернулась, чтобы уйти, когда Васса поймала ее за подол кофты. — Тавифа… Спасибо. Женщина усмехнулась, пожав пальцы Вассы. — Подлиза. Спи. И не за что. Самым любимым местом в Убежище Мастера Отто был зимний сад на крыше. И садом-то не назовешь, скорее, просто уголок зелени среди бескрайних красных песков. В землях Кривого Рога росло мало зеленых растений. Солнце выжигало растительность, оставляя лишь пыль, глину и мягкие шарики перекати-поле. А здесь росло несколько кустов жимолости, сирень и три карликовых яблоньки. Среди кустов была поставлена небольшая скамеечка, где каждый желающий мог насладиться минутами покоя среди запаха жимолости. Васса часто приходила сюда после изнурительных тренировок. Это место успокаивало и давало немного живительной энергии. Она брала с собой блокнот и карандаш, садилась прямо на землю и рисовала. И слушала музыку — плеер ей подарил сам Мастер Отто. В какой-то момент она осознала, что бывает в саду не одна — высокий нескладный паренек неслышно приходил, садился на скамейку и сидел так около получаса. Потом вставал и уходил. Васса бы не обратила на него внимания, если бы в какой-то момент не поймала на себе его изучающий взгляд. Паренек вспыхнул свекольным цветом, вскочил и убежал… Его звали Дэниэл. Он был родом из владений клана Кита — родился на надводной платформе. Родители переправили его к Мастеру Отто, как только поняли, что мальчик обладает Силой. Очень тихий, застенчивый и умный. Ему не давались боевые искусства, но он в совершенстве овладел магией земли. Он усмирял землетрясения, так часто случавшиеся на этой неустойчивой земле, он умел разговаривать с вредными корнегломами — ядовитым сорняком, губящим нежные всходы — и тот отступал, оставляя ростки людям. И он был очень красив — высокий, темноволосый. Большие шоколадные глаза, сильные и в то же время мягкие руки. Клодии достались его удивительные глаза. И его мягкий, но твердый характер. Васса проснулась от того, что плакала. Навзрыд, тяжелыми, свинцовыми слезами. Чья-то рука легла на спутанные волосы, приглаживая и успокаивая. — Ты плачешь — это хорошо. Отдай горе, оставь свет. — голос Мастера Отто. — Плачь, моя девочка. Васса прижалась к Мастеру, уже не пытаясь остановить слезы. И ей показалось, что вместо слез из нее вытекает чернильная и вязкая тьма.***
Утро, ночь. И еще утро. И опять ночь. Восстановление шло медленно. Очень медленно. И Васса сошла бы с ума, если бы не друзья. Тавифа, Базз, Кира, Милана — ребята не оставляли ее одну, разговаривая, читая, играя. В один из дней к ней заглянул Вал, в лубках, бинтах, бледный до зелени — и через пятнадцать минут Васса поняла, что у нее болят мышцы лица и живота. И смеяться больше не было сил. Мастер Отто тоже не оставлял ученицу. Каждую ночь он караулил ее сны, не подпуская к ней кошмары. И каждую ночь Васса выпускала на волю новое воспоминание. О Дэниэле. И жизни с ним. О беременности. Со слезами, с тьмой, с беспомощностью — и принимала эти воспоминания. Отпускала. Освобождала их из той клетки, в которой они томились долгие двенадцать лет. Про Найта она ни разу не спросила — но Вал проболтался, что с ним все в порядке. За эти дни он начал вставать. И Мастер Галл взял его под опеку, начав его обучать — пока только в теории, по книгам. Васса выслушала парня с каменным лицом, ничего не сказав. Клодиа каждый день тренировалась с Мастером Галлом, до изнеможения, до синевы — как когда-то тренировалась она сама. Дочь забегала к ней после тренировки — поваляться под боком, поделиться впечатлением, спросить совета. Васса радовалась успехам дочери, и в то же время очень печалилась — тому, что она так быстро растет. А еще она поняла, что ее девочка с каждым днем все больше и больше становится похожей на Дэниэля — чертами лица, походкой, Силой.***
Спустя неделю Тавифа разрешила Вассе вставать. Сначала с помощью друзей, а потом и самостоятельно, она ходила по коридорам Убежища. Ослабевшие ноги почти не держали ее, и в первое время было тяжко. Но, сцепив зубы, она упрямо продолжала ходить туда-сюда, до головокружения. И через три дня настояла на своей первой тренировке, хотя Тавифа и сопротивлялась. — Тебя Мастер размажет в первые же минуты! А я столько сил положила на твое лечение! — Тавифа, я с ума схожу! Лучше будет, если я взбешусь и всех перекусаю?! Ты на прививках от бешенства разоришься! — Вот я сейчас кое-кому прививку-то сделаю! От упрямства! Ремнем по заднице! За Вассу вступился Мастер Отто, клятвенно заверив сурового врача, что присмотрит за пациенткой во все три глаза. Васса начала с азов — первые две ступени медитации и круг разминки первого года обучения. Под строгим взглядом Мастера она проделала все упражнения, взмокнув к последнему не хуже искупавшегося спаниэля. Мастер тут же загнал Вассу в кровать, чему та, если честно, и не сопротивлялась. Но с каждым днем она крепла все больше. Всего четыре дня прошло к тому моменту, когда она смогла выполнять упражнения своего уровня. Мастер начал ставить ее к более слабым ребятам, для демонстраций и для обучения. Только к Клодии не подпускал — и правильно. Родители не должны участвовать в этом учебном процессе — так уж повелось с древних времен. Сила начинающего мага капризна, а родственная сила — еще и может стать агрессором. Бывали случаи, когда ребенок убивал родителя во время тренировки. Просто потому, что не мог подчинить свои Силы. Более того, Васса даже не могла наблюдать за занятиями дочери. Мастер разрешал только смотреть видео, когда он разбирал с девочкой каждое упражнение.***
Она уже собиралась выключить свет и укладываться спать — день выдался насыщенным. Тренировка, долгий разбор ошибок новичков, доделывание общего граффити в зале… Короче, сил было растрачено много. Стук в дверь. — Да? — Васса села в кровати. В комнату заглянул Мастер Отто. — Хорошо, что ты не спишь, Васса. Нам поговорить надо. Приходи в тренировочный зал. — Да. Конечно. Она встала, быстро переоделась в повседневную одежду и поспешила к Мастеру. Тренировочный зал был ярко освещен — после полумрака ночного коридора Вассе пришлось на несколько секунд прикрыть глаза. Мастера и Тавифа сидели у дальней стены, под иконой Пантеона. И перед ними стоял ноутбук Ролана. — Спасибо, что пришла. — Мастер Отто сделал приглашающий жест рукой, указывая на татами возле себя. Васса села, посмотрела на экран — застопленный кадр видео. Закария Найт, стоящий на трибуне возле дворца Властителя Доу. Мастер Галл нажал клавишу, пуская видео. — Дорогие наши сограждане! С великой болью хочу сообщить вам всем, что мой сын нашелся. И он мертв. Маги, схватившие его, убили моего мальчика. Безжалостно и жестоко. На большом экране позади доктора — сцена на шоссе. Искаженное лицо Вассы, вталкивающей Йена в машину. Машина, таранящая полицейских. Машина, летящая вниз с обрыва. Огненный шар, цветком раскрывающийся на дне ущелья. — Тело моего сына было найдено в обгорелых останках машины. — Закария делает паузу, низко опуская голову. На площади — гробовая тишина. — Я — отец, потерявший своего единственного сына… Я объявляю всем магам… Я найду каждого из вас. И вы поплатитесь за то, что сделали с моим мальчиком! Мастер Галл остановил видео. Тишина в зале. Тавифа мрачно теребит радужный поясок кофты. А Васса пытается прикусить себя за язык — за ругательства Мастер Отто наказывал нещадно. И больно. — Это… Это просто… — Да. — И выводить Йена сейчас нельзя — его разорвут на части. — Да. — Мастер, это значит, что… Пауза. — Да. Страшное слово никто не сказал вслух. Война. До тех пор, пока не будет истреблен последний человек — маг или клановец. — Васса. С завтрашнего дня ты начинаешь тренировать и обучать Йена.