***
Сварливо кричали чайки, ссорясь из-за добычи. Одна из них, казалось, сидела прямо на Адаар и долбила её клювом в висок. Адаар застонала и тряхнула головой, сгоняя наглую птицу. Но боль в голове не унималась, а чаячий гомон внезапно распался на слова: — …это моя добыча! — Я не добыча! — Побольше уважения к будущему наместнику, Джиннис. — Ха! Наместник! Подстилка кунари! Видел бы ты, как тут двое рогачей подрались за право пощупать его попку! Один уже успел оседлать его, а другой… Звон стали о сталь резанул слух, усиливая головную боль. Вздрогнув, Адаар распахнула глаза и попыталась подняться, но не смогла: она была связана, причём своей же одеждой. Хорошо ещё, что лежала она у скалы, в тени и в стороне от сражения. Прищурившись, Адаар осмотрелась. В глаза бросилось синее пятно — футах этак в пятнадцати спиной к ней стоял на коленях сын наместника Шеймус Думар. А чуть ли не над ним сошлись в поединке рыжая женщина в коричневом, неприметном доспехе и черноволосый мужчина, одетый в чёрно-алое. Кинжалы так и мелькали в их руках, сверкая лезвиями. Женщина была Адаар не знакома, а вот мужчину она узнала по алому шраму на переносице: Хоук, наёмник из Киркволла. Шокракар рассказывала, что довелось ей как-то пободаться с Хоуком за один заказ… Но разошлись они тогда миром. Этим он и запомнился Адаар. Окинув взглядом берег, Адаар заметила ещё одну свою знакомую. Изабелла — так звали ушлую пиратку, с которой Вало-кас несколько раз имели дело. Кажется, сейчас она сражалась на стороне Хоука — ужом скользнув за спину мечника в коричневом доспехе, Изабелла окунула в его загривок кинжалы и тут же перетекла за спину очередного врага. Выругавшись — загляделась, дура, а вот сейчас наёмники разберутся друг с дружкой, и победитель возьмётся за неё! — Адаар задёргалась, подползая к скале, чтобы найти острый камень и перетереть ремни, связывающие её руки. Онемевшие пальцы нащупали подходящий осколок. Кожа бронто поддавалась плохо, но Адаар, прикусив губу, упорно тёрла толстый ремень о крошащийся камень, при этом зорко следя за сражением. Хотя какое это сражение, когда у Хоука в отряде есть маг: из-за невысокой скалы то и дело полыхало синим и зелёным, и наёмники в коричневых доспехах вылетали оттуда так, будто их огр пнул. Избиение это, а не сражение... Тишина упала на берег. Столь внезапная и полная, что шуршание ремней по камню показалось Адаар оглушающе громким, и она замерла, впившись ногтями в ладони и надеясь, что ей повезёт, и никто не обратит внимания на неё, серую тень в серой тени серой скалы… Откуда-то появилась рыжеволосая женщина со щитом. Устало присев на валун, она жадно приникла к фляжке. Адаар невольно облизнула сухие губы — в последний раз она пила рано утром. Неутомимая Изабелла бродила по берегу, обшаривая трупы и весело насвистывая; над трупом убитой Хоуком наёмницы, окутавшись красноватым маревом, колдовала какая-то эльфийка. Долийка, судя по узорам на лице. Отерев кинжалы и убрав их в ножны, Хоук подошёл к неподвижно стоящему на коленях Шеймусу. Положил руку на плечо, пятная дорогую ткань кровью: — Вставай, я отведу тебя к отцу. И словно плотину прорвало: мальчишка вздрогнул, затрясся, вцепившись в руку Хоука и всхлипывая: — Ашаад… Его нужно похоронить! Сжечь… — Нет. О нём позаботятся сами кунари. Я скажу Аришоку, что его воина убили неваррские наёмники, и он прикажет забрать тело и похоронить его так, как у них принято... «Разделят на части и выбросят в море», — мысленно докончила Адаар: если смерть заставала васгота у моря, его товарищи хоронили его точно так же. Перестав скулить, мальчишка неловко поднялся и сказал: — Тогда пойдем. — Не так быстро, — к ним подошла Изабелла. — Здесь ещё много стоящих внимания — и денег — вещей. Адаар чуть не выругалась вслух. И долго ей ещё изображать камень? Тело затекло, левую руку свело судорогой… Видимо, она как-то выдала себя, потому что глазастая Изабелла ткнула в неё пальцем и завопила: — Тал-васгот! Через миг в лицо Адаар смотрели меч, посох и четыре кинжала. — Ой, она связанная… И совсем голая, — растерянно пролепетала эльфийка, опуская посох. — Но почему?.. Адаар стиснула зубы, но даже не попыталась подтянуть ноги и прикрыть грудь, на которую сейчас все пялились. Пусть смотрят. Она не подаст вида, что её это задевает. Под взглядами собак и лошадей никто ведь не прикрывается? Так пусть же враги поймут, что их взгляды значат для неё не больше, чем взгляды животных. — Она уже была голая, когда напала на меня утром, — наябедничал мальчишка, опасливо выглядывая из-за плеча Хоука. — Я гулял по берегу, ждал Ашаада. Гляжу — чьи-то вещи лежат. А она напрыгнула на меня сзади. Ашаад сшиб её ударом в висок и связал. А потом напали эти, Зимы… — Я купалась, – сквозь зубы процедила Адаар. — И если бы мальчишка не тянул руки к моему мечу… — Я не трогал твой меч! — немедля возмутился тот. — А ты всё равно на меня напала. Ты же видела, что я был один, могла бы для начала и поговорить. Ты ничуть не лучше, чем эти Зимы. Но в отличие от них ты пока жива и тебя можно посадить в тюрьму и судить. Адаар тихо зарычала, напрягая руки в попытке порвать ремни. — Погоди-ка, Хоук, кажется, я её знаю… — Изабелла опустила кинжалы и наклонилась над насторожившейся девушкой, разглядывая её лицо и рога. — О, точно! Это ж Герах Адаар из Вало-кас. Адаар обмякла. Умолять и доказывать она не любила, уж лучше погибнуть, сражаясь. Но раз уж Изабелла сама её узнала, со смертью можно обождать. Глядишь, и обойдётся… А Изабелла стянула с волос синюю косынку и накинула на обнажённую грудь Адаар, заслужив благодарный взгляд девушки. К тому же косынка скрыла то, что Адаар вновь задвигала запястьями, перетирая ремень на них. — Ты могла и ошибиться! — надулся мальчишка. — Для несведущих людей все кунари на одно лицо. — Уж поверь, я очень, очень сведуща в деле различения кунари. Ведь я из Ривейна, а там кунари не меньше, чем людей. А с Адаар и Вало-кас я уже встречалась то ли в Оствике, а то ли в Герцинии… — Неважно! Её нужно наказать! – настаивал мальчишка. — Да ведь не за что, — вложив в ножны меч, хмыкнула рыжая наёмница с длинным веснушчатым лицом и удивительно красивыми зелёными глазами. — Даже у меня на Вало-кас ничего нет. Чисто работают. И не убивают зря. А она сорвалась потому, что ты хотел взять её меч. Кунари очень трепетно относятся к своему оружию и не любят, когда чужие трогают его. В Ферелдене как-то один кунари сошёл с ума и перерезал целую семью фермеров лишь потому, что подумал, будто они украли его меч. — Опять же, на Рваном берегу благодаря Вало-кас всякой швали поменьше стало, — поддакнула Изабелла. — Хоть погулять можно спокойно, воздухом свежим подышать… Рыжая скептически хмыкнула. — Да, здесь и правда очень свежий воздух! — прощебетала эльфийка. — Лучше, чем в городе… — Она напала на меня! — настаивал мстительный крысёныш. — А нападение на сына наместника карается… — Уборкой трупов, — вставил Хоук, и все озадаченно замолчали. — Что? Здесь вам не город, стража не потащит тела на опознание и в крематорий. Тем более что этих-то и опознавать незачем, успели познакомиться. А оставлять трупы, чтобы потом они встали и начали охотиться на живых… В общем, придётся кому-то их убрать. Так почему бы и не ей? — Только если ты мне заплатишь! — отрубила Адаар. Ремень уже перетёрся наполовину, ещё немного — и она попробует сбежать. Меч её лежит рядом с трупом кунари, значит, бежать придётся в ту сторону… — То есть, ты выбираешь тюрьму? — в нарочитом удивлении поднял брови Хоук. — Учти, судьи в Киркволле, — он неопределённо помахал кинжалом, — не очень разборчивы. Им что васгот, что кунари — всё едино. А кунари сейчас и без того не жалуют, и когда все узнают, что они напали на сына наместника… В общем, дело для них может кончиться очень печально. Я бы на месте Аришока готовился отражать нападение обозлённых людей. — Постойте! Но ведь эта Адаар не кунари, за что же их-то? — забеспокоился мальчишка. — Я ведь говорю, что многие только и ждут повода, чтобы обвинить в чем-нибудь кунари и натравить на них людей, — терпеливо повторил Хоук. И внезапно подмигнул Адаар. — Тогда её и правда нельзя в тюрьму, — задумчиво произнёс мальчишка. — Демоны с ней, пусть убирает трупы и убирается. Или остается здесь, связанная. Все вопросительно посмотрели на Адаар. Адаар молчала. Кажется, ремень должен был вот-вот поддаться. Рыжая наёмница покачала головой и отошла. За ней ушла и эльфийка, напоследок бросив на Адаар любопытный взгляд. — Вот всегда так с этими серыми, — пожаловался Хоук, — упрутся, как бык рогом в стену, с места не сдвинешь. Он коротко переглянулся с Изабеллой, и та едва заметно кивнула. — Шеймус, — спросил Хоук, — ты не хочешь перед уходом попрощаться с телом Ашаада? Взгляд у мальчишки потух — словно воду на угли плеснули, и он безропотно поплёлся за Хоуком. — Не глупи, дорогуша, — прошептала Изабелла, склоняясь к Адаар. — Хоук, конечно, добрый, но выбирая между тобой и сыном наместника, он встанет на сторону сына наместника. Хотя как по мне, этому маленькому паршивцу не повредила бы хорошая порка. Ах, мечты, мечты... А знаешь, ведь мальчишка положил глаз на твой меч. «Военный трофей», говорит... Адаар дёрнулась. Её вало-кас эва! И в руках этого гадёныша? Вашедан! — Хорошо! Я согласна! — Вот и умница, — обрадовалась Изабелла, перерезая ремни на руках Адаар. — К тому же я ещё не все трупы обобрала, так что без оплаты ты не останешься.***
…Сбрасывая в море двенадцатый расчленённый труп, запыхавшаяся Адаар клялась себе, что их следующая встреча с Хоуком окончится иначе. Кто же знал, что следующая встреча состоится лишь через десять лет?..