Ноуфелл

— Алекса, закажи мне пепперони от Pizza Hut. — Судя по всему, ваш заказ уже в корзине, — отозвалась колонка с верхней полки. Полка была завалена различным хламом и макулатурой и создавала впечатление такое, словно об устройстве забыли по меньшей мере полгода назад. Однако колонка работала и отлично справлялась со своими задачами. — Это: экстра большая пепперони с сырными бортами. Следует ли мне разместить этот заказ? — Да, — ответил ее владелец. — Ваш заказ был размещен. Он будет доставлен приблизительно через 20 минут. — Спасибо, это все. В помещении компьютерного клуба резко стало очень тихо. Настолько, что было слышно потрескивающие неоновые лампы под потолком и клацанье клавиатуры в дальнем конце. Первое, что бросалось в глаза, стоило переступить порог круглосуточного компьютерного клуба «Бункер» (чуть ли не последнего из функционирующих в городе) — антураж минувшего десятилетия и атмосфера давно канувших времен. Ремонт тут не делали по меньшей мере последние лет пять, а то и вовсе с открытия, большинство ламп под потолком перегорели и часть дня вовсе были выключены. Помещение в любое время суток было погружено в полумрак. Единственная включенная пара ламп под потолком замерцала и со скрежетом отключилась. — Зараза, — Чед Олгуд, работающий здесь администратором, поднял глаза к потолку и тяжело выдохнул. А после вытянулся на стуле и с хрустом размял спину в ожидании своей пиццы. Деньки выдались тихие, но не лишённые фона тревожности из-за слухов о биологической атаке, превратившей людей в слетевшие с катушек машины для убийств. Чед еще раз посмотрел на часы — до начала комендантского часа оставалось 50 минут, но нервный посетитель, которого он видел в последние дни чаще обычного, уходить словно и не собирался. — Эй, Питер, — позвал Чед. — Я заказал пиццу, будешь? Посетитель отозвался не сразу. С дальнего конца помещения послышалась возня и над стройными рядами спящих компьютеров поднялась лохматая макушка. Парень нервно забегал глазами по Чеду, а после по окну позади него и Олгуду стало не по себе. Настолько, что он сразу же пожалел о том, что вообще побеспокоил Питера. — Нет, я не голоден, — голос Питера был слаб и неразборчив, но каким-то чудом Чед разобрал его, — но спасибо. — Как знаешь. Я выйду на улицу покурить, ты еще сидишь? — Чед поднялся из-за стола и отряхнул джинсы от чипсовых крошек. — Да я… скоро в общем-то пойду. Можешь рассчитать меня, — Питер вышел в темный проход между рядами столов и Чед подумал о том, что больно уж парень исхудал за последние дни. Ну, сильнее обычного уж точно. Его так и подмывало спросить, а хватает ли вообще Питеру на жизнь того, что он зарабатывает всеми этими диссертациями и курсовыми, которые на заказ пишет в стенах клуба почти каждый вечер. Титанический труд. Чеду, в чьи обязанности также входит просмотр историй браузеров на всех подключенных к сети компьютеров на предмет чего-то запрещенного или подозрительного, не раз приходилось видеть как много различной информации проходит через Питера каждый такой сеанс. — Двадцать долларов и сорок пять центов. — Да, сейчас, — Питер достал кредитную карту без имени и расплатился ею. Чед не спрашивал. Он вообще редко задавал вопросы, даже если они у него были. — Можешь посидеть еще, если хочешь. За счет заведения, ха, — Чед пошарил по захламленной полке и достал помятую пачку сигарет, а после направился к выходу. — Нет, спасибо. Домой надо успеть, — Питер прокашлялся и поймал на себе прищуренный взгляд Чеда, который только и думал что о биоатаках в городе, да прочих теориях заговора. Громко хлопнула входная дверь и Питер еще какое-то время заторможено следил за силуэтом Олгуда на улице. Мерцающий по ту сторону окна огонек чедовой сигареты, напомнил Питеру почему он здесь и ноющие раны на ладонях заболели отчетливее. Он посмотрел на них и понял, что от нервов слишком перенапряг руки — сквозь пластыри вновь начала сочиться кровь. Питер подумал о том, что слишком засиделся. Хотя и мысли о возвращении домой сворачивали желудок в узел, здесь оставаться дольше было тоже не безопасно. В этом мрачном помещении с минимумом света. Особенно тогда, когда он остался в нем совершенно один. На деревянных ногах Питер пошел назад к своему столу, стараясь особо не вглядываться в каждый темный угол. Вместо этого он поднес к лицу свой фитнес браслет и пятнышко света озарило его лицо. Страх отступал каждый раз, когда браслет загорался сам по себе. Питер разобрался, что значит «Протокол 7729». Он не до конца понимал каким образом, но его отслеживали. За ним следил Тони Старк. Это точно был он, и у Паркера не было абсолютно никаких сомнений. В первые пару часов после встречи Питер только и делал, что прокручивал случившееся в своей голове и с замиранием сердца ждал каждый новый «сигнал» на своем браслете. Ощущение слежки не пугало его, а наоборот придавало сил. Позволяло не обращать внимания на тот ад, в который превратили его жизнь эти твари. Однако, за такую беспечность он поплатился быстрее, чем думал. Он не хотел возвращаться домой потому что попросту боялся. Боялся того, что на этот раз все гораздо серьезнее. И ноющие руки были тому подтверждением. Они его колечили, оставляли царапины, укусы, ожоги. Они злились на него. — Ерунда, все ерунда, — начал бормотать себе под нос Питер, добираясь до включённого компьютера почти с закрытыми глазами. — Я вижу… вижу… Вижу свою синюю тетрадь. Вижу зеленую заставку на рабочем столе. Вижу браслет, он больше не горит. Быстрыми и нервными движениями он стал смахивать все свои вещи в рюкзак, а в голове, в ритм сердцебиения, раздавался голос его пошатанного разума. «БЕ-ГИ, БЕ-ГИ». Беги, пока они вновь не заговорили с тобой. — Я вижу черный рюкзак и бежевые пластыри на руках, — голос Питера задрожал и охрип, он начал тараторить и собирать вещи еще интенсивнее. — Я вижу черную кровь на своих руках. Она черная, потому что здесь темно. Наспех застегнув рюкзак, Питер развернулся на пятках готовый бежать прочь, даже если Чед решит что он чокнутый (Чед итак знает, что он чокнутый. Ведь он и правда чокнутый), но его остановила темнота. Такая густая, словно остального мира более не существовало. Едва ли он мог разглядеть силуэты компьютеров, что теперь мерещились исполинскими монстрами, а подсвеченное уличными фонарями окно около стола администратора, теперь находилось в километре от него. — Пттттррррр… — раздалось прямо в его затылок. Питер готов был поклясться на библии перед своей тетушкой, что почувствовал дыхание на шее и что голос принадлежал ей, самой тетушке. Он замер, как истукан, не в силах повернуться. Он не мог ничего сделать: когда они говорили с ним голосом тети Мэй — он мог лишь стоять в оцепенении. — Ох-х-х-х-х… — продолжила «говорить» с ним тетя, теперь порядком дальше, словно отошла, — кха… кш-ш-ш-ш. Питер почувствовал, как что-то коснулось его, обволокло его ноющую руку и даже принесло фантомное чувство облегчения. Вторая рука, крепко сжимающая рюкзак, задрожала. «Больше так не может продолжаться. Ты знаешь, что будет, если не убежишь. Надо бежать» — твердил себе Питер, пытаясь заставить ноги двигаться. Пожалуйста, надо бежать. Ради всего святого, беги. Черт тебя побери, беги же! — ПИТЕР! — истошно завопила тетя Мэй и Питер почувствовал, как дыхание выбивает у него из груди, но смог сдвинуться с места. — Нет, хватит! — закричал он и рванул к дверям что было сил. Там, на улице наверняка стоит Чед. Он спросит все ли в порядке, и они оставят в покое, дадут дойти до дома, а дома он сможет уснуть. Пусть Чед думает, что Питер чокнутый, пусть весь мир думает. Но на самом деле он не чокнутый, он просто где-то подцепил парочку сверкающих во тьме глаз, что наносят ему увечья и говорят голосом тетушки Мэй. Надо всего лишь добраться до двери. Дверь с грохотом ударилась о стену и на волосы Питера посыпалась штукатурка. Чеда за дверью не было. Питер обернулся и обнаружил, что компьютер, за которым он работал, ушел в режим гибернации, а из глубин темного помещения на него злобно смотрели глаза. Питер ликующе выдохнул — ведь он стоит прямо под уличным фонарем. Где свет — там и безопасность. Но вздох застрял в горле, когда глаза направились к нему. — Нет-нет-нет, пожалуйста! — Питер попятился и понял, что загнал себя в ловушку. Впереди — темно. И позади тоже — темно. Впервые с того дня как он увидел эти тени они перестали действовать по правилам, стали разумнее. Словно набрались сил. В горле Питера щекотало от желания вздохнуть глубже или закричать Он все стоял не зная, что ему делать: бежать или нет, и все повторял, повторял свое «я вижу». «Я вижу черное дерево. Оно черное потому что темно» «Я вижу черную машину. Она черная потому что темно» «Я вижу черную тьму. Она черная потому что…» Из транса вывела его музыка. Он даже не сразу понял, откуда она играет — не мог оторвать взгляда от мерцающих глаз. Они вновь стали дальше, словно все «правила» вновь заработали. Ведь он стоит на свету. Наконец, до Питера дошло, что это рингтон его телефона. А ведь ему не звонил никто больше года. — Алло? — удивился Питер в трубку, не удосужившись посмотреть номер. Голос собеседника принадлежал Старку. Это точно был Старк. Он узнает этот голос из сотни других. Никто в этой стране не перепутает голос Тони Старка, когда тот звонит по телефону. Но у Питера хватило сил лишь на то, чтобы попытаться спросить, откуда у Тони его номер, потому что там, в помещении, что-то явно было не так. Что-то было не так, он слышал что-то новое. Оно пахло совсем иначе. Оно пахло так, словно компьютерный клуб в котором он просидел последние несколько часов был заброшен десятки лет. Этот запах затхлости засвербил в носу. Запах затхлости и… гари? — …Все в порядке? — разобрал Питер, пока пытался подавить в себе панику. Тишина в трубке подсказала ему, что ответить что-то надо. — Д… да, сэр. — Питер чувствовал, как леденеют внутренности от того насколько этот запах был близко. В ушах снова начало звенеть от шепота и он уже не мог разобрать — ответил ему Тони или нет, поэтому продолжил. — Все… кхм. Все в порядке. В полном. Со мной все хорошо. Я буду рад если я не доставил вам никаких проблем той поездкой. Вы, наверное, уже уехали из города. Говорят, перекрывают границы… Питер не мог замолчать. Он задыхался от страха, но продолжал нести чушь в попытке уцепиться за этот односторонний диалог, но не помогало. Он все стоял в этом пятне света и нес чушь, а они были к нему все ближе. Их голоса мешались в голове. Теперь неразборчивое бормотание принадлежало не только его тете, но и множеству других людей. Запах затхлости, запах склепа туманил голову. Он хотел причинить ему боль, Питер знал это. И он не выдержал. — Оставьте меня в покое! Когда вы оставите меня в покое? Хватит, хватит! Замолчите! Телефон упал из рук на землю и, не в силах стоять на месте, Питер побежал.