Taught to love

      Стражник не обращал никакого внимания на ту, что вверили ему в охранение, и просто шёл вперёд, изредка останавливаясь, когда Кассандра запоминала дорогу назад. Путь был лёгким, но запомнить расположение коридоров, поворотов и тайных проходов, через которые можно было легко сократить путь, Сандре никак не удавалось. Да и гложили девушку совсем не те мысли.       Она всё размышляла, какой же была слепой, что не заметила, что её сестра отсутствовала ровно год. Не поняла подмены, прожила с иллюзией столько дней, делаясь с ней сокровенными тайнами. А сейчас она сама находится в таком же положении, как и сестра, не зная, что делать, говорить, да и как вообще приниматься за работу, если они с Локи постоянно переругиваются и друг другу язвят.       Но мысль о том, что бог обмана и лжи может проиграть, ненароком употребив лишнюю фразу, грела душу, потому что тогда Кассандра могла задать ему любой вопрос, и Локи должен был ответить честно. Вполне возможно, что проиграет она, но Сандре мало верилось в то, что иллюзионист выдержит неделю без того, чтобы не съязвить, если сама девушка с трудом понимает интересную тому литературу.       Стражник свернул так резко, что Кассандра, исследовавшая свои мысли, чуть не врезалась в стену, но вовремя затормозила и развернулась, забыв, как дышать. Перед ней оказался прекрасный сад, красивее которого она, казалось, не видела ни разу в жизни. Все земные блекли по сравнению с этим великолепием: разнообразные несуществующие на Земле цветы опоясывали сам сад, словно ограда; деревья тянулись к солнцу, достигая в высоту нескольких десятков метров, если судить по тому, каким крошечным казался ей сидящий под одним из таких деревьев Тор; тропинка, выложенная из белоснежного камня, уходила далеко вперёд, маня пройтись по ней и увидеть то, что скрывает собой первая половина сада.       Вздохнув, девушка ощутила приятный и лёгкий запах полевых цветов, щекочущий нос. Благоуханье синих цветов, качающихся из стороны в сторону, от одного взгляда на которые клонило в сон. Красные вытянутые длинные стебли, сплетающиеся друг с другом и кажущиеся стеной.       В самой глубине сада, откуда доносилось щебетание птиц, находилась беседка, в которой можно было насладиться видом и о чём-то поговорить, не боясь, что кто-то подслушает или увидит. Крышу такому сооружению заменяло стекло, переливающееся разными оттенками радуги. Ступеньки были сделаны из мрамора, а колоны, подпирающие крышу беседки, были обвиты плющом, на котором росли тёмно-бардовые розы, действующие на того, кто наслаждается их запахом, успокаивающе.       Тор лишь улыбнулся, когда оглядывающаяся Кассандра опустилась напротив него в кресло. Девушка была впечатлена до глубины души, ведь никогда ещё не видела таких прекрасных садов. На Земле есть парки и палисадники, но там природу губят, вырубая деревья и строя на их месте заводы или фабрики.       — Прекрасно… — заворожённо смотря на поющих на деревьях птиц, произнесла Сандра. — Никогда не видела ничего подобного. И если бы мне сказали, что существует такая прелесть, я бы никогда и ни за что не поверила.       — Но теперь ты видишь это своими глазами, — обвёл окружающие его деревья рукой Тор.       — Тор, зачем ты меня позвал? Мы с тобой о конкретной встрече не договаривались, просто поругались и накричали друг на друга. Так с какой стати ты решил со мной поговорить?       — Я не понимаю одного, — громовержец пристально посмотрел на Кассандру, будто ожидая, что та вот-вот улыбнётся и растает в воздухе, как очередная иллюзия брата, — почему вы все так верите, что сможете какими-либо способами изменить Локи? Он не верит в любовь, не верит в дружелюбные проявления чувств. Так почему ты сможешь его поменять? Что в тебе такого особенного, чего нет в других тридцати?       — Ну, я не говорю, что поменяю его или научу любить, — развела руками девушка, косо поглядывая на стоящих возле входа в сад стражников. — Я просто хочу попытаться это сделать. Ведь он хороший человек с одной стороны, только закрытый в себе и не имеющий возможности — точнее, боящийся — показать себя таким, какой он есть на самом деле.       — Кассандра, ты должна понять, что его пытаются исправить уже тридцать лет. Твоя сестра была одной из тех немногих, которым удалось сделать какой-то маленький прогресс. Но потом брат снова возвращался в своё обычное состояние.       — Тор, сколько раз тебе должны говорить, что он тебе не брат? Ты же всё прекрасно понимаешь, но не хочешь принимать истины. Ты не веришь, что он настолько от тебя отдалился. Очнись, Одинсон, всё гораздо сложнее, чем ты думаешь.       — Сандра… — громовержец предпринял попытку прервать поток слов своей собеседницы.       — Что? Ты знаешь, что я права, но не хочешь это видеть. Тор, Локи уже давно перестал быть маленьким мальчиком, за каждым шагом и передвижением которого нужно внимательно следить, дабы тот не попал в неприятность. Он самостоятельный в некоторой мере, но сломленный своим прошлым. Извини, но в последнем принял участие и ты. Но и Лафейсона я не оправдываю. Каждый из вас виноват, кто-то в больше мере, кто-то в меньшей. Но нельзя смотреть на всё сквозь пальцы и не предпринимать попыток изменить настоящее, тем самым улучшая будущее. Я верю, что смогу попробовать изменить иллюзиониста, но не даю гарантии, что всё пойдёт, как по маслу, и через год вы получите его новенького и готовенького. Так просто не бывает.       — Кассандра… — Тор открыл рот, но анализирующую прошлое и настоящее девушку уже ничем нельзя было остановить.       — Кто в прошлом постоянно подтрунивал над ним из-за иллюзий, которые не раз спасали ваши тушки от неминуемой гибели? И что он получал взамен? Насмешки. Ты никогда не говорил ему «спасибо», считая, что физическая мощь гораздо важнее умственной. Один с самого начала врал ему, не сообщая об истинном происхождении ледяного великана, которого он хотел бы посадить на трон, но из-за сложившейся ситуации ничего не получилось. А ведь Локи хотел просто доказать, что он может сравниться с вами и вылезти из тени вашего величия. Он с самого начала мог вырасти нормальным и понимающим, но вместо этого получился отчуждённым и уверенным в том, что до него никому нет дела! Вы же были его семьёй, так почему не поддержали? После того памятного дня, когда он убил Лафея, но сначала сам же его впустил, что вам стоило сказать, что это было не зря и что он действительно хоть чего-то достоин? Зачем было разбивать его? Это неправильно и жестоко, — девушка поднялась на ноги и сложила руки на груди, начиная медленно нарезать круги вокруг кресла Тора и её собственного. — Я понимаю, что он тоже в чём-то был не прав, но такой судьбы, что постигла его после падения, нельзя было пожелать никому.       — Да что ты знаешь про то, что с ним случилось? — прервал Кассандру громовержец. — Ты же не находилась непосредственно рядом с ним и не следила за каждым его шагом.       — Нет, но я прекрасно вижу за его маской равнодушия боль. А вы продолжаете глумиться над ним и теребить старые раны.       — Сандра, ответь на один простой вопрос: ты его смогла бы полюбить таким, каким он был до того, как напал на Землю и попытался завоевать Асгард? И приняла бы ты его таким, какой он сейчас?       — Да! — девушка повысила голос, однако стараясь не переходить на крик. — Я считаю, что его нужно принять таким, какой он есть, а не пытаться изменить в какую-либо сторону, но… — закончить фразу Сандре не дали.       В королевский сад, в сопровождении многочисленной стражи, пожаловал тот, кого они обсуждали и по поводу которого устроили целый спор. Локи Лафейсон, держащий в руке книгу, которую явно хотел почитать в тишине, равнодушным взглядом окинул девушку и сводного брата, который застыл с приоткрытым ртом. Вздохнув, принц занял кресло, в котором недавно сидела Кассандра, молча открыл книгу и принялся читать.       Девушка вопросительно посмотрела на Тора, который неопределённо пожал плечами. Такое состояние младшего братца было для него не ново, так что отвлекать Локи от книги он не решился, потому что крайне великим мог быть последующий водопад сарказма.       Сандра дёрнула себя за светлую кудряшку, взяла со стола бокал эля и отпила немного, так как после многочисленных слов, произнесшихся на одном дыхании, у неё пересохло в горле.       — Что ж вы меня сейчас не обсуждаете? — подал голос иллюзионист, запоминая страницу книги и закрывая оную. — Слова закончились?       — Я могу повторить всё то же самое, что сказала несколько секунд назад, — пожала плечами Кассандра. — Но это займёт слишком много времени, а я уверена, что ты и сам знаешь, о чём мы говорили и как тебя обсуждали.       — Я слышал ваш разговор о том, как ты могла бы принять меня таким, какой я есть, и рьяно защищала свои позиции, — Локи склонил голову.       — Ты имеешь что-то против?       — Я предпочитаю говорить за себя.       Девушка пожала плечами, говоря, что если он хочет принять участие в их споре, то пусть принимает — его никто останавливать не собирается. Ему даже спасибо скажут за то, что он начнёт защищать себя сам. Хотя Кассандра была уверена, что если Локи начнёт что-то говорить, то сразу станет язвить, а это имеет неприятное следствие проигрыша пари, которое они заключили в столовой.       — Локи, а ты, собственно, зачем пришёл? Ясное дело, что сидеть и смотреть на то, как мы тебя обсуждаем, ты не собирался, так что…       — Один просил передать, что завтра состоится бал в честь пятидесятилетия победы над тёмными эльфами, которые на нас напали, но проиграли. Всеотец имел неосторожность натолкнуться на меня в коридоре, поэтому решил, что посыльный из меня выйдет великолепный. Это сарказм, а не язвительность, Кассандра.       — Тор, тебе нужно пригласить Джейн, так как она это начала. Так что прошу оставить нас одних и отправиться в Мидгард, в котором тебя ждёт твоя любимая, которая… — заметив нахальную улыбку Локи и гневный взгляд Тора, девушка непонимающе спросила: — Она что, умерла?       — Вели… Да, — хотевший было съязвить Локи вовремя закрыл рот.       — Ой, Тор, извини, — Кассандра прикусила кончик языка, коря себя, что начала такой неприятный разговор для сына Одина. — Я… я просто иногда говорю то, о чём думаю.       — Понимаю. Ничего, Джейн мне заменит Сиф, пойду её приглашу. Кстати, не задерживайтесь с выбором партнёра, потому что остальные уже готовятся и обговаривают то, что будут танцевать и с кем.       — Удачи, — пожелала Сандра, наблюдая за тем, как громовержец, поднявшийся из кресла, направился на поиски своей боевой подруги, которая должна была составить ему компанию.       Кассандра опустилась в освободившееся кресло и положила ногу на ногу, направив свой взгляд на Локи, приподняв бровь и задавая вопрос, который можно было легко прочесть в её глазах.       Локи, сделав вид, что не замечает сидящую и смотрящую на него девушку, снова вернулся к чтению книги, не оторвавшись от неё даже тогда, когда Сандра кашлянула, явно намереваясь привлечь внимание иллюзиониста. Наконец девушке надоело изображать из себя статую гордого ожидания, она поднялась на ноги, убрала книгу из-под носа у Локи, ответив на его недоумённый взгляд:       — На бал вместе пойдём? Лично мне не хочется находиться в окружении танцующих парочек и с завистью поглядывать на тех, кого пригласили. Если, конечно, ты не собирался создать иллюзию, с которой бы и отправился на танец, — девушка сделала вид, что танцует с пустотой.       — А я уж думал, что ты, как другие «надежды», будешь стоять и ждать, пока я сам тебя приглашу, — Локи взял книгу и поднялся на ноги, собираясь удалиться.       — Не забудь шлем от костюма, — улыбнулась девушка, заменяя пустоту стражником и вальсируя на тропинке королевского сада.       — А ты не опаздывай.       И Локи Лафейсон удалился.       Кассандра продолжила танцевать со стражником, стараясь не наступить на носки его сапог. Девушка напевала себе под нос любимую мелодию, представляя, как завтра будет танцевать на балу с тем, кого ещё недавно считала простым мифологическим персонажем, а теперь этот бог будет сопровождать её весь вечер, замещая Алекса на обычных вальсах в школе.       Сандра вздохнула, вспомнив своего молодого человека, который сейчас находился вместе с её иллюзорной копией, которая была далека от оригинала. Она вдруг вспомнила, что сама почувствовала, когда копия сестры первый раз улыбнулась — это было так безжизненно. Теперь понятно, почему Амилия была не в самом лучшем расположении духа через год.       Девушка отпустила стражника, направившись в свою комнату, чтобы подготовиться к предстоящему торжеству. Знающего толк в асгардской моде человека она не представляла, где искать, но точно знала, что если придёт на такое торжество в своём обычном земном платье, то выразит неуважение к королевской семье. Решив, что нужно буде попросить кого-нибудь из охраны сопроводить её к портному, чтобы тот сшил ей что-нибудь подобающее, она ускорила шаг.