Семь причин вечной любви

Любовь живет три года, А люди существуют до самой старости, Или до самого несчастного случая – Так даже лучше. ©

Бильбо перевалило за сотню, и он считал, что стал ближе к Торину, по крайней мере, возраст у них обоих теперь состоял из трех цифр. Только вот внешне они все сильнее начинали отличаться друг от друга: когда-то русые волосы Бильбо стали белыми, как снег; бывшее чистым и светлым лицо покрыли глубокие морщины. У Торина тоже добавилось седых волос, но черные жесткие пряди все еще молодили его. Правда, внешние изменения не заботили ни одного, ни второго. Ведь тёплые глаза все с той же нежностью смотрели на возлюбленного. А что может быть важнее этого? Бильбо знал ответ на этот вопрос: лучше взгляда голубых глаз Торина были его прикосновения. С самой их первой встречи, со случайного столкновения двух рук и началась их любовная история. Бильбо не был сентиментальным хоббитом до определенного возраста, а потом это как-то пришло само, а может, он заразился от Торина. Гном до глубины души любил вести задушевные разговоры, давать клятвы и обещания, которые, к слову, всегда старался сдержать. Он обожал свои воспоминания, как хорошие, так и плохие, и придавал им большое значение. Хоббит же предпочитал жить настоящим днем, наслаждаясь тем, что происходит вокруг, хотя память об их великих делах он решил увековечить в своих мемуарах. И хотя взгляды и разговоры были важны, Бильбо, не смотря на возраст, все еще очень сильно ценил прикосновения, которые ему дарил Торин. Их дни в Шире текли размеренно и тихо. За столько лет хоббиты привыкли к необычному соседу, и супруги могли просто наслаждаться обществом друг друга. Первое прикосновение было ранним утром, когда Торин просыпался, как всегда раньше, чем супруг. Он мягко прикасался сухим губами к виску Бильбо и вставал с постели, чтобы заняться утренними делами. Будить хоббита ранним утром было едва ли не плохой приметой. Кому захочется весь день видеть недовольное лицо обиженного на весь мир любимого? Второе прикосновение было за завтраком, поздним утром, когда Бильбо поднимался с постели. Он, не переодеваясь из пижамы, накидывал халат и топал на кухню, которая была наполнена вкусными, немного горьковатыми нотками свежего чая и сладким запахом утренней выпечки. Бильбо было нелегко научить Торина готовить, но все же многолетняя практика принесла свои плоды, и уже было сложно сказать, кто из супругов готовит лучше. Хоббит зевал и потягивался, садясь на высокий стул с бархатной обивкой, а Торин ставил перед ним чашку с горячим чаем и обнимал за плечи. - Доброе утро, милый, - шептал Торин неизменное приветствие, целуя Бильбо уже в щеку, а тот клал свою ладонь сверху руки гнома и улыбался ему в ответ. - Доброе утро, любимый. Как спалось? После завтрака день развивался каждый раз по разному: они ходили на рынок, непременно держась за руки, курили трубки, сидя на скамейке перед домом, соприкасаясь плечами, занимались уборкой, то и дело сталкиваясь в узком коридорчике и мимоходом целуя друг друга в губы. Но больше всего Бильбо нравилось писать, когда Торин был рядом. Хоббит располагался в своем кабинетике, разложив по двум столам карты и какие-то черновики, и продолжал вести записи своих мемуаров. А Торин, не желая надолго оставляясь супруга одного, занимался какими-нибудь делами поблизости. Чаще всего он вырезал игрушки из дерева для местной ребятни, ведь Фродо уже вырос и не играл в них. Ужин готовил Бильбо, и лишь на это время супруги расставались. И дело не в том, что за день они уставали друг от друга, нет. Бильбо старался придумать каждый раз новое блюдо или приготовить что-то любимое для Торина, чтобы поблагодарить его за еще один счастливый день. Кушали в блаженном уюте, сидя рядом друг с другом и соприкасаясь коленями под столом. Последнее прикосновение дня было перед самым сном. С возрастом интимная близость никуда не делась, она стала чем-то другим, более возвышенным, чем просто страсть. Они всегда делили одну кровать на двоих, но, несмотря на то, что она была достаточно широкой, спали они тесно прижавшись друг к другу. Первым ложился Бильбо, уютно устраиваясь на подушках, согревая постель для них двоих. Торин тем временем гасил камин и лампы по всему дому. Он плотно притворял дверь в спальню, но, конечно, не запирая ее. Эта привычка осталась еще с тех пор, когда Фродо мучили кошмары по ночам. Маленький хоббит прибегал к дядям посреди ночи, а чтобы он не застал их за слишком ярким проявлением любви, Торин сделал так, чтобы петли двери скрипели, когда хоббитенок заходил в комнату. Фродо ушел на поиски своих приключений, а привычка закрывать дверь осталась. Торин гасил последнюю лампу в доме – возле их кровати, - и уже в полной темноте забирался в кровать к Бильбо, аккуратно укрывая его одеялом. Гном одной рукой обнимал своего хоббита, притянув к себе за талию, а другую клал под его подушку. Бильбо тянулся к нему, коротко целовал в губы и прижимался лбом к его лбу. - Спокойной ночи, любимый, - шептал Бильбо, засыпая с легкой улыбкой на губах. - Сладких снов, милый, - отвечал ему Торин, зная, что завтрашний день начнется с поцелуя в висок с первыми лучами солнца.