***
Стоило Гилдерою увидеть знаменитый шрам на лбу Гарри, как он тут же вытащил того из толпы, где Рону наступал на пятки какой-то придурок-колдограф из «Ежедневного пророка». В общем-то, внимание свое Локхарт обратил в ту сторону, где стоял Герой, тоже благодаря Уизли. Коротышка-колдограф прыгал и дергался, то и дело больно отдавливая рыжику ноги, отчего последний громко кричал и ругался. — Не может быть! Не верю! Неужели это сам Гарри Поттер? — возликовал Гилдерой. Толпа расступилась, возбужденно перешептываясь. Локхарт бросился к мальчику, схватил его и резво потащил обратно к столу. Толпа разразилась бурными аплодисментами. Коротышка щелкал так, будто от этого зависела его жизнь, а потому вся семья Уизли стояла в клубах густого дыма, производимого вспышкой колдоаппарата. Гарри очумело пялился на происходящее, не понимая, как за пару секунд оказался в центре событий. Он даже покраснел от смущения, когда Локхарт затряс его за руку, позируя перед колдографом. «Что тут творится-а-а-а?», — билось у Поттера в голове. — Улыбайся шире, Гарри! — воскликнул Гилдерой, и Гарри решил послушаться совета, ощущая себя Лонгботтомом на Зельеварении. Настолько неловко он себя в последний раз чувствовал очень, очень давно. — Мы украсим первую полосу! Когда настырный коротышка закончил съемку, Локхарт выпустил руку Поттера, после чего последний стал разминать занемевшие пальцы, мечтая уйти обратно к своим. Однако не тут-то было. Мужчина схватил его за плечо и не дал сдвинуться с места. Он притянул мальчика к себе и, потребовав внимания, торжественным голосом произнес: — Леди и джентльмены! Какие незабываемые мгновения! Позвольте обратиться к вам с одним маленьким заявлением! Юный Гарри пришел сегодня во «Флориш и Блоттс», чтобы купить подписанную мной автобиографию! Но знаете что? Ему не нужно будет тратить денег, я дарю ему все мои книги. Зрители зааплодировали снова. Гарри видел, как закатила глаза Аврора, почти скривившись. — И это еще не все! — Локхарт тряхнул Поттера за плечо, отчего у мальчика очки сползли на кончик носа. «Ну что еще-то?», — мысленно простонал утомленный таким пристальным вниманием Гарри. — Знай, Гарри, ты получишь гораздо больше, нежели просто мою книгу «Я — волшебник». Отныне ты и твои друзья получат в свое расположение живого меня — волшебника! Да-да, леди и джентльмены! Я с превеликим удовольствием и гордостью сообщаю вам, что с первого сентября я приглашен на роль преподавателя Защиты от темных искусств в школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! «За что-о-о», — тихо просипела Аври, хватаясь рукой за одежду на груди. «Как так? Это какое-то недоразумение!», — нахмурился Люпин. «Умоляю, пусть это будет дурной шуткой», — побледнел Гарри. Зрители были в восторге. Толпа ликовала и утопала в рукоплескании. Локхарт подарил Поттеру все семь своих книг, после чего Гарри наконец обрел свободу. Заметив в конце зала Джинни, он подошел к ней, слегка пошатываясь под тяжестью сочинений Локхарта. — Привет, Джинни. Это тебе, — сказал он, вручая девочке книжную стопку и помогая уложить ее в котел, стоявший рядом с ней на полу. Летом, когда они с Драко пребывали в «Норе», Гарри успел познакомиться и даже подружиться с рыжеволосой девочкой. Она была ему симпатична. Довольно милая девочка. Также он понимал, что семья Уизли бедна, и, по рассказам Рона, братья вечно донашивали одежду друг друга, пользовались учебниками и даже палочками старших. Именно поэтому Поттер решил, что он сможет купить себе нужную литературу, ведь обладал немалым состоянием, но вот Уизли... Однозначно это было бы им очень в тягость. — Спасибо большое, — сказала смущенная и радостная Джинни. — Изменяешь, Поттер? — раздался за спиной елейный голосок, который Гарри сразу же узнал. — Драко! — разулыбался он и, повернувшись, сжал в объятиях любимого белобрысого слизеринца. — Я так по тебе скучал! Малфой сменил гнев на милость и, обняв в ответ, тоже легонько улыбнулся. — Я тоже, Гарри, — тихо сказал он и отстранил от себя Поттера. — Но что ты, позволь спросить, сейчас делаешь? — А... Да есть тут один павлин... — Попрошу не выражаться, мистер Поттер, — угрюмо объявил о своем присутствии Люциус, с величественной осанкой держась руками за трость. — Что Вы! Я не про Вас! — быстро протараторил Гарри, поняв, что мужчина принял его слова на свой счет. — Я про Локхарта. Из-за него теперь вы сможете увидеть мое лицо на первой полосе «Ежедневного пророка», — на последних словах мальчик совсем приуныл. Мало того, что его разрешения никто не спросил, так еще и получился он, наверняка, ужасно! — Нда... — выдохнул Драко. — Но не это самое плохое! Оказывается, Локхарт будет нашим профессором ЗОТИ в этом году! — закончил повествование Гарри и потер свой шрам рукой. — Что?! — с недоверием во взгляде уставился на мальчика Малфой-младший. — Вот этот? Профессором? Кошма-а-ар! Да его книги — это какая-то притянутая за уши ерунда! — Тогда смело вступай в клуб ненавистников Локхарта и его творчества. Его организует Аврора.***
Уизли и Грэйнджеры ушли после посещения книжного, так как все остальное купили ранее. Блэки с Люпином, Поттер и Малфои отправились дальше. Ремус и Люциус не говорили между собой и делали вид, что знать не знают друг друга. Будто бы просто сопровождали дружащих детей и лишь взаимно терпели присутствие друг друга на таком близком расстоянии. Первым делом эта разношерстная компания отправилась за новыми пишущими принадлежностями, следом за этим к мадам Малкин, чтобы купить новые мантии и обувь. Обойдя все магазины, волшебники закончили свое маленькое путешествие по Косой Аллее, заскочив в травяную лавку за ингредиентами для Зельеварения, где встретили Снейпа. Профессор помог своим любимым студентам с выбором и вскоре распрощался со всеми, спеша обратно в Хогвартс к своим экспериментам. Напоследок Северус лишь просканировал Люциуса взглядом с головы до ног, отчего у лорда Малфоя по спине пробежался табун ледяных мурашек.***
На платформе 9¾, как и обычно, было многолюдно. Разодетые в странную маггловскую одежду волшебники спешили посадить детей на поезд. Гарри попрощался с семьей и тоже поспешил занять себе купе. На платформе никого из своих друзей он не заметил. Лишь заходя в поезд, он увидел, как Теодор отходит от отца и приближается к нему. — Тео! — крикнул Гарри, но его голос растворился в людском шуме и гуле. Однако, к удивлению самого Поттера, Нотт услышал его, поспешив подойти. — Привет, Гарри. Давно не виделись, — сказал мальчик, заходя в поезд вместе с другом и помогая ему с чемоданом. Мальчики прошлись по поезду, поняли, что никого из знакомых еще нет, и заняли свободное купе. Растолкав чемоданы по полкам, они сели на лавочки и уставились в окно. — Как провел каникулы, Тео? — Хорошо. Мы путешествовали с отцом, а также я навестил Блэйза и Драко. Хотел отправиться к Авроре и Ориону, но они оба написали, что лучше этого не делать. И, кажется, они были не дома, — задумчиво проговорил Нотт. — Ого, — удивился Гарри. Путешествия... Он никогда не выезжал за пределы Англии. — Понимаешь, в доме Аври и Ори поселился их родственник, и они сбежали от него. Аври гостила целый месяц у Гермионы, а Ори — у Рона. А куда вы путешествовали с отцом? — Мы были во Франции, в Испании, в Австрии... И в Эстонии, если не ошибаюсь, — подумав, ответил Теодор, продолжая равнодушным взглядом сканировать пейзаж за окном. — Здорово... — вздохнул Поттер и встрепенулся: он заметил приближающихся к поезду Блэйза и Драко. — Смотри, Тео! Через несколько минут друзья встретились, и теперь все болтали о своем летнем времяпрепровождении. Блэйз рассказал, что он так же, как и Тео, путешествовал по разным странам. Он был вместе с матерью и ее новым мужем, от которого Забини-младший был явно не в восторге. Блэйз не забыл упомянуть, что много времени проводил в лаборатории своего мэнора, тренируясь варить разнообразные составы. Драко ответил, что по большей части находился дома, окруженный опекой репетиторов, что тщательно и старательно любили его несчастный мозг. Французский настолько проел ему плешь, что Малфой-младший как-то раз пошел в зал портретов и попросил изображения почивших предков обучить его ругательствам на старофранцузском. После этого каждое занятие беспощадный репетитор посылался по разнообразным адресам и назывался такими красочными эпитетами, что незнание древней версии языка было для него высшим благом. Через некоторое время в купе вошли близнецы Блэк и Гермиона. Ребята продолжили развивать тему, вследствие чего узнали, что Аври и Ори по возвращении домой продолжили прятаться от любвеобильного родственника, но все же смогли с ним и его спутником кое-как поладить. — Его спутник — это Фенрир Сивый! — сказала Аврора. У мальчишек отвисли челюсти. Гермиона узнала об этом еще тогда, когда Аврора гостила у нее. — Тот самый Сивый? — уточнил Забини. — Настоящий? — Конечно! — утвердительно кивнула головой Блэк. — Самый настоящий на свете. Дядя Феня такой душка, — умиленно пискнула она, сжав руки в кулачки и прижав их к щекам. — Высокий, сильный, красивый! И умный такой! И рассказывает истории так здорово! Не мужчина, а мечта! — в глазах Авроры горел восторг. Гермиона смотрела на подругу с едва подрагивающим глазом и пыталась остудить ее пыл, похлопывая по плечу. — Дядя Феня — это даже круче, чем дядя Люци, да, Гарри? — хохотнул Драко. — Да-да, — важно закачал головой Поттер. — Дядя Феня — это мощно. — Привет, ребят! — крикнул Рон, заходя в купе и затаскивая за собой чемодан. — Ох, а в этот раз тут тесно. — А, секундочку, — пришла в себя Аври и, достав палочку, сделала ей несколько пассов и произнесла заклинание. Пространство расширилось. — Слушай, Аври, это заклинание не засечет Министерство? — с сомнением протянула Грэйнджер. — Не-а. Министерство не знает о существовании такого заклинания, да и вообще... мы уже в поезде сидим! Хогвартс близко! — До Хогвартса нам еще полдня «кучу-кучу-х, кучу-кучу-х» в этом поезде, — проинформировал ее брат и с наслаждением вытянулся на одной из лавочек во весь рост, кладя голову Блэйзу на ноги. — О, а из тебя хорошая подушка, мой друг! Такая мягко-костяная! Неописуемая вещь! — Мой друг, я, конечно, рад, что ты меня так... высоко ценишь, но, — Забини на мгновение замолчал, сделал трагичное лицо и начал говорить излишне эмоциональным голосом, — но как ты можешь так бесчеловечно поступать! Мои колени предназначены лишь моему суженому! Сэр, вы обесчестили меня! Мистер Блэк, мой возлюбленный теперь не женится на мне! ЙАЙ! — сидящий рядом Теодор дал однокурснику оплеуху. — Эй, возлюбленный неописуемой подушки, ты чего руки распускаешь? — надулся тут же Блэйз. Тео нечитаемым взглядом уставился на друга и решил подыграть. В конце концов, в прошлый раз именно эта методика позволила на какое-то время отлепить этого шутника от себя. — Приношу извинения, моя возлюбленная подушка. Я застал Вас за адюльтером, и чувства решили раньше разума, что Вы нуждаетесь в наказании за такой тяжкий грех. — Ах, Тео! — Забини оплел мальчика руками и стал потираться о его плечо щекой. — Прости! Я не виноват! Он сам пришел! «Не прокатило, — угрюмо подумал Нотт. — Ничего, перейдем ко второй стадии». Теодор резко обхватил руками однокурсника в ответ, прижимая к себе до хруста блэйзовых ребер. — Да искупите же свою вину, возлюбленная подушка, — протянул он и, отодвинув Забини подальше, плюхнулся ему на ноги головой. Орион до этого осмотрительно пересел на другую лавочку. — АЙ, МОИ БЕДНЫЕ НОЖКИ. У-У-У, ТЕО, ГОЛОВА ТЫ ЧУГУННАЯ, А-А-А. «Получилось», — удовлетворенно заметил Теодор и после удавшейся, но такой энергозатратной мести провалился в сон, не вставая со своей жертвы.