***
Салазар действительно очень негодующе воззрился на них, обнаружив выходящими из коридора с болотными фонариками. Оказалось, уже наступило утро. Прослушав длинную лекцию о худших сторонах своих личностей, юноши все же покинули Тайную комнату, чтобы отправиться на завтрак. Друзья, только увидев их, тут же налетели с вопросами, где они пропадали, на что мальчики отвечали весьма уклончиво. Где-то в Тайной комнате, да. Ничего опасного не делали – видите же, целые невредимые сидим! «Не прокричать же мне на весь Большой зал, что мой дальний предок создал дементоров, а предок не сильно-то дальний принял их служение, передав это право дальше?» — мрачно бухтел в своих мыслях Гарри. — «Думаю, если сказать про то, что видел прошлое Дамблдора глазами какого-то помешанного на Гриндевальде чудика, это тоже не прибавит мне популярности» — продолжал мысленно мрачно хохотать Поттер, агрессивно плюхая в тарелку половник овсянки.***
После завтрака друзья разделились. Гарри отправился в Гриффиндорскую башню, чтобы переодеться и привести себя в порядок. Он настолько погрузился в себя, пока шел, что не сразу обратил внимание на светлое пятно в нескольких футах спереди него. Он замер и сначала решил, будто чуть не врезался в привидение. Однако пятно было вполне живое – Полумна, почти белые пушистые волосы которой вогнали Гарри в путаницу, стояла спиной к мальчику посреди коридора, смотря куда-то вверх. — Полумна? Что ты тут делаешь? — О? Здравствуй, Гарри. Я ищу свои ботинки. Снова их нарглы стащили. Кажется, это они, — ответила Полумна с задумчивым и расслабленным видом одновременно, указывая на пару ботинок, перекинутую через потолочную балку. — У тебя часто пропадают вещи? — нахмурился Поттер, доставая палочку. — О, да. Достаточно часто. Но они всегда находятся, — мечтательно улыбнулась девочка. Гарри быстро снял обувь с балки, отлевитировав Полумне в руки. — Спасибо, — легко качнула головой Лавгуд, перехватывая находку поудобнее. — Не за что. Что-то еще пропало? Помочь найти? — О, не стоит. Твоя помощь нужна другим с гораздо более важными вещами. — О чем ты? — Гарри непонимающе нахмурился. — Ты поможешь потом. Или помогал раньше? А может помогаешь сейчас? Время – это так сложно. Что-то нашло тебя, чтобы ты что-то нашел. А потом ты сам поможешь найти это что-то другому. Тебе скажут. — Скажут? Что скажут? — Просто скажут, — снова улыбнулась Полумна. — До встречи, Гарри, ты спешил в свою башню, — помахала рукой девочка и исчезла за поворотом, словно утекшая сквозь пальцы вода. — Откуда она узнала куда… — пробормотал Поттер, но сам себя оборвал, тяжко вздыхая. — Это ничем хорошим не кончится…***
В ночь перед Хэллоуином Ремуса уже не было в Хогвартсе. Полнолуние, теперь, в присутствии Сириуса, не обязающее его пить антиликантропное, являлось счастливой ночью. Все ночи, близкие к полнолунию, дарили радость – волчью радость. Оборотень счастливо вился вокруг партнера, гладясь о его бока своей шерстью, нежно похлопывая хвостом по ногам. Сириус в облике человека гладил его, трепал за ушами, подставлялся под длинный язык, вылизывающий его лицо и шею. Обратившись большой собакой, он погнался с Люпином наперегонки по лесу, играясь. Утомившись от бега, они уселись под деревом. Блэк вернулся в человеческий облик, и партнер устроил волчью морду на его коленях. — После моего возвращения мы провели вместе несколько полнолуний, — тихо сказал Сириус, поглаживая супруга по макушке. Тот в ответ шевельнул ушами, скосив глаза на его лицо. — А Питер до сих пор на свободе, — мужчина поджал губы. — Суд надо мной правда был каким-то странным. И я до сих пор не могу вспомнить, что именно было не так, все как в тумане. Но тот факт, что этот предатель до сих пор дышит под свободным небом, в то время как я кормил дементоров больше десяти лет... Мне не дает спокойно спать. Преследует ощущение, что моя жизнь проходит впустую. Я счастлив снова прикоснуться к тебе, счастлив увидеть, как выросли наши дети. Но Питер… Пока он не будет пойман, зуд во мне не утихнет. Такой зуд – будто не тело чешется, а душа со всех сторон. Навязчивое фоновое раздражение. Не могу не думать об этом. Пытаюсь забыться – так звоночек в голове – да что там звоночек, будто колокол к черепушке подвесили – бьет и бьет, будит тревогу. Ремус проскулил, зарываясь носом в его одежду. — Я знаю, что мы его обязательно изловим, — вздохнул Блэк, трепля меж волчьими ушами. — Просто не думать об этом… не могу. Люпин приподнялся, сбрасывая с себя руку партнера, а потом и вовсе встал на лапы. Толкнул Сириуса в плечо, лизнул в щеку и пружинисто согнул передние лапы, замерев в игривой позе. — Ай-яй, Рем, я слишком стар! Неужели ты уже отдохнул? — кряхтел Сириус, поднимаясь на ноги. Ремус быстро оббежал его и шлепнул хвостом по заднице, уносясь в лес. — Вот же ж проказник! А ну подожди, так не честно, ты первый рванул! — лающе засмеялся мужчина. Снова приняв анимагическую форму, он провыл что-то веселое и со всех ног бросился следом за оборотнем. Полная луна висела еще достаточно высоко. Впереди их ждало еще несколько часов, наполненных беззаботной погоней, ликующим лаем и игривыми драками на пожухлой траве. О Питере Петтигрю в эту ночь больше не вспоминали.***
Месяц прошел в привычном для обитателей Хогвартса темпе. Директор был занят сильнее обычного, и количество их с Гарри встреч сократилось практически втрое. Студенты несколько дней сплетничали о предстоящем мероприятии, размышляя о собственном участии в нем. Мелисса нервничала все больше день ото дня, репетируя. Кассиопея, вылавливая ее в такие моменты, увязывалась следом за ней в пустую аудиторию и слушала пение старшей подруги. Розье таким образом тренировалась петь увереннее на публике. Первого декабря студенты выстроились на улице в несколько рядов, чтобы поприветствовать прибывших гостей. Было снежно и ветрено. Все кутались в теплые мантии и шарфы. Даже профессоров влияние погоды не обошло стороной: морозный ветер пробирался в кости, шумел в ушах даже сквозь барьеры заклинаний тепла. Профессор Снейп с недовольством вглядывался вдаль, поправляя длинный серебристый шарф на шее. Заметив это, Драко шепнул Гарри на ухо, что шарф явно был подарком его папеньки. Поттер, хмыкнув что-то неразборчивое, но одобрительное, поправил воротник Малфоя, плотнее укрывая его от холодного воздуха. Гермиона стояла на расстоянии от Авроры, спрятавшись за Роном и Орионом. Сама Блэк была растеряна из-за поведения подруги, но явно не удивлена – это продолжалось уже полмесяца. Причины, однако, выяснить до сих пор не удалось. Теодор, стоя между довольным жизнью, но не ранней пробудкой Блэйзом и ней, положил подруге ладонь на плечо, успокаивая. Спустя несколько минут тягучего ожидания, все почувствовали грохот. Казалось, на них бежал великан, сшибая вековые деревья Запретного леса. Однако вскоре пред ними предстал странный дом о двух ногах. Он остановился в нескольких метрах от студентов Хогвартса и сел. Действительно согнул свои огромные культи и опустился! Со скрипом, подобным облегченному вздоху, отворилась дверь, чтобы явить миру бледноватый лик Александра Ахернаровича, изо всех сил сжимающего ручку. — Весь путь все было нормально, но именно на последнем участке пути нас протряхнуло так, что меня сейчас вывернет! — выдохнул он, отходя от двери к ограждению: перед входом в дом была терасса. — Добрый день, мистер Черный! — воззвал к нему с земли Дьюэйн, приветливо улыбаясь. — У вас все в порядке? Как добрались? Александр выставил руку, знаком прося подождать. Через несколько мгновений, когда остальные гости из Колдовстворца начали выходть из дома, он резво вздохнул и спустился к великобританцам вполне бодрым шагом. — Доброго всем времени суток! Добрались практически без сучка, без задоринки! Лишь когда очередной портал буквально выплюнул нас рядом с Хогвартсом, избушку начало так трясти, что мы все чуть на пол не попадали! Что за невидаль такая? У вас тут какие-то артефакты для создания помех? Не успели ему ответить, как раздался странный волчий вой. Из вод Черного озера выскочила свора странных существ: наполовину косатки, наполовину волки, запряженные в крытые повозки, снабженные водоотталкивающими чарами. Когда они остановились, из первой повозки вышли четверо преподавателей: средних лет мужчина с покрытыми серебром завивающимися волосами и усами да не густой бородой, светловолосая женщина постарше с пышной каскадной стрижкой средней длины и ее ровесница, чьи волосы, стриженые под боб, могли бы посоревноваться в платиновости оттенка с Малфоями, как и бледная кожа. Последним был крепкого телосложения статный мужчина лет сорока с зачесанными темными волосами. Намного позже, когда солнце давно скроется за линией горизонта, наступил праздничный ужин, на котором всех этих волшебников, и не только их, представят подобающим образом. Все узнают, что вместе со студентами Ильверморни приехали: Флойд Фауст – тот сереброволосый мужчина – преподаватель литературы; Джейд Дэвиссон – женщина с каскадом – преподаватель пения, а второй мужчина – Феб Райт – игры на инструментах; Стефани Стюарт – бледная как мрамор женщина с каре – преподаватель живописи. От Колдовстворца же Великобританию посетили помимо Александра Ахернаровича Черного, преподающего литературу, еще и Кравцов Василий Юрьевич, что заведует по части изобразительных искусств; Мельникова Светлана Николаевна, обучающая пению, и Кукушкина Ирина Алексеевна, помогающая молодежи осваивать музыкальные инструменты.***
Сидя вечером в Большом зале, студенты Хогвартса смогли оценить весь масштаб иностранного пришествия. Гостей у школы было… много. Оказалось, помимо сольных исполнителей Колдовстворец привез с собой целый ансамбль, в то время как от Ильверморни их посетил джаз-бэнд. В Большой зал иностранцы входили по очереди. Первыми зашли ильверморнцы в сопровождении мифических животных Северной Америки, созданных из линий магии. По воздуху бежали аклуты, выстукивали искры копытами айяшосы, вытягивая змеиные шеи, горела разноцветным пламенем вака де лумбре, парили громовые птицы в сопровождении вспышек волшебных молний. Они дошли до площадки перед преподавательским столом и остановились. Пока директор представлял преподавателей, а те, в свою очередь, рассказывали, с чем и с кем они будут демонстрировать свои таланты, Гарри скользил взглядом по студентам из Америки. С его места хорошо было видно девушку, похожую на индейцев, которых он видел в книжках – смуглую и черноволосую, с выдающимися скулами и узкими глазами. Он мог бы назвать ее милой. Также Поттер зацепился взглядом за низкого, по сравнению с окружающими его, парня. Он почему-то был в шапке. Казалось, он в ней родился и не снимал ни разу в жизни, настолько влитой она сидела на его голове. Разных новых лиц было так много, что глаза разбегались, а память отказывалась фиксировать их все. Ильверморнцы разошлись, чтобы усесться за столами Гриффиндора и Рэвейнкло. Для преподавателей поставили еще один стол, параллельный столу хогвартских профессоров. Спустя несколько мгновений в зал были приглашены студенты Колдовстворца. Их сопровождала магическая иллюзия, в миниатюре показывающая смену времен года на их родине. Среди заснеженных равнин водили хороводы, ездили сани с оленьей или собачьей упряжкой. Потом появилось разноцветное чучело, стоящее среди сугробов, которое поджигали счастливые люди, в руках многих из которых были блины. Иллюзорный снег истаял, сменяясь зеленеющим ковром трав. На траве появилась изба. Иллюзия приблизилась к ней, проникая сквозь стены, чтобы показать занимающихся уборкой домочадцев, следом превративщихся в веселящихся за ужином людей, которые вскоре ушли спать, но оставили на столе еду: выпечку и молоко. Вскоре материализовалось странное существо, чем-то походящее на домового эльфа, с улыбкой жующего эти дары. Закончив, он хлопнул в ладоши и исчез со вспышкой разноцветных искр, ставших защитой для дома. Иллюзия стала ярче: наступило лето, зажурчал ручей. При свете дня девушки обмывались в воде. Быстро загорались звезды и разгорались костры на холмах, вокруг которых веселилась молодежь. Слышались звуки бубнов и струн. Взявшись за руки, прыгали юноши и девушки через костер, обменивались венками из трав. Костры горели вдоль реки, в воду девушки в белых одеяниях пускали венки – у кого-то они плыли, у кого пропадали на дне. Скоро зазолотилась осень. Люди собирались за болишими столами, пили морсы и квасы из ягод, пекли да ели караваи из муки нового урожая. Вновь закружили хороводы, полились песни. Иллюзия медленно истаяла в тот момент, когда гости из магического СССР добрались до площадки у стола профессоров. Директор снова принялся представлять приехавших, а следом предоставил слово и им самим. Гарри удивился, заметив юношу с темными длинными, до пояса, волосами, собранными в низких хвост. Рядом с ним стоял парень повыше, но его пшеничного цвета волосы были собраны в более высокий, крепкий хвост. Такие он видел только у мистера Малфоя да у Регулуса. Больше никто из его знакомых не отращивал волос. Так как Гарри занимался этим уже около трех лет, в какой-то момент он стал обращать на такие вещи более пристальное внимание. Студенты Колдовстворца были рассажены за столы Слизерина и Хаффлпаффа. Дамблдор сделал объявление, объяснив, что гости остановятся в специально заранее подготовленных покоях, напрямую не связанных с общежитиями факультетов. Северус глубоко в душе скрежетал зубами, почему этой гиперсложной, конечно же, работой должен был заниматься именно он. Будто у Мастера Зелий не найдется способа занять время иначе, чем гонять пикси по пыльным комнатам. Директор объяснил, что каждому иностранному гостю, не разговаривающему на английском, будет выдан специальный артефакт-переводчик: так все смогут понимать друг друга и даже говорить на незнакомом языке. У Снейпа уже не мысленно, а вполне физически проявился признак его раздражения: бровь дернулась абсолютно по собственной воле. Да, именно он, мать его, Мастер Зелий, должен был проверять все эти побрякушки на работоспособность и наличие проклятий! Из-за своих столов вызвали всех, кто подал заявки на участие в Фестивале от Хогвартса. Также вышли профессор Флитвик и профессор Марино. Директор представил своих коллег и поведал, что именно эти юноши и девушки будут демонстрировать свои таланты от их школы. — Поприветствуем же гостей из других школ! — завершил свою речь директор и наколдовал слова гимна Хогвартса. Студенты встали со своих мест и запели. Иностранцы были в смешанных чувствах. Александр Ахернарович откровенно веселился, не скрывая этого: зрелище и правда было забавное, в духе волшебного сумасшествия магической Великобритании. После этого официально начался ужин: появились блюда из праздничного меню.***
— Добро пожаловать в Хогвартс, — робко произносит Мелисса, рядом с которой расположилась девушка из Ильверморни. — Меня зовут Мелисса Розье. — Приятно познакомиться. Я Найра Фолсом, — нежно улыбается ей в ответ девушка с индейскими корнями. — Видела, ты выходила вместе с певцами. Будешь петь сольно? — Да. Ты тоже? Найра в ответ согласно кивнула. Они проговорили до конца ужина, и Мелисса уверенно могла сказать про новую знакомую, что та невероятно милая. За столом Слизерина каким-то образом очутились бок о бок Теодор и тот самый парень с длинными волосами из Колдовстворца. Зрелище было одновременно эстетичное и уморительное: два крайне недурных внешне молодых человека играли в странные переглядки и в какой-то момент просто пожали друг другу руки, представляясь. Так сидящие рядом с ними слизеринцы узнали, что молчаливого красавчика зовут Константин Данковский-Рахманинов. Он и его друг, сидящий по другую его руку, приехали участвовать как художники. — Я Ярослав, приятно познакомиться! — широко улыбаясь, помахал русоволосый друг Константина, чуть наклоняясь вперед, чтобы быть увиденным Ноттом. У него тоже было подозрительно симпатичное лицо: создавалось ощущение, что магический СССР набирал для поездки не творческие таланты, а претендентов на конкурс «Мистер и мисс магического мира». — Ярослав Ветров, — словно опомнившись с тихим «ой», дополнил он. — У нас на родине обычно не так важны фамилии, как имена. В плане знакомства с ровесниками-потенциальными друзьями, вот! Константин, которому этим активным молодым человеком в очередной раз чуть не была обеспечена односторонняя глухота, оглядел стол, аккуратно взял пирожное с общего блюда и положил в тарелку друга: — Смотри, твое любимое. Ешь, пока себе не забрал, — прокомментировал он свой поступок, возвращаясь к собственному ужину. — Ах, Коть, ты лучший! — подмигнул и еще ярче улыбнулся Ярослав, хватая подложенное пирожное. Данковский-Рахманинов тихо цыкнул и пнул его под столом в коленку под аккомпанемент очередного ойканья в исполнении Ветрова. Через секунду он подложил в тарелку друга еще одно пирожное, не получив в ответ смущающих комментариев и прозвищ – только радостное мычание. Еда безотказно спасала Константина от порванных барабанных перепонок на протяжении многих лет дружбы с этим несносным существом. — Вы учитесь на одном факультете? — спросил Теодор. — Да, — не юля подтвердил Константин. — Вы очень близки, — утвердительно проговорил Нотт. — На самом деле, это не столько из-за одинакового факультета, сколько из-за того, что мы делим комнату в общежитии. Колдовстворец огромен, многие одногодки друг друга могут даже не увидеть за все годы обучения. А у вас здесь весьма маленький замок. Это так… уютно, — размеренно поведал юноша, разрезая мясо в тарелке на мелкие кусочки. — Маленький? — воскликнул Блэйз, сидящий по другую сторону от Теодора. — Если Хогвартс – маленький, то какова ваша школа по размерам?! — Примерно как четыре-пять ваших Хогвартсов вместе взятых, думаю, — задумчиво протянул Данковский-Рахманинов, слегка постукивая кончиком вилки по нижней губе. — Ясно, по Колдовстворцу надо ходить с картой, — хохотнул Забини, после чего его окликнула Панси, чтобы спросить о чем-то несомненно суперважном и неотложном.***
Ужин кончился. Все студенты Хогвартса разошлись по своим общежитиям, а гости – по выделенным им покоям. Александр Ахернарович прошмыгнул в апартаменты профессора Готье-Леруа, планируя устроить ему бессонную беспокойную ночь в компании бутылки горячительного и очередного своего странного кондитерского шедевра. У себя в комнатах в который раз Северус препирался с Томом, но Темный Лорд был не лыком шит, а потому обводил оппонента вокруг пальца, своих пальцев как таковых, собственно, даже не имея. В спальне девочек третьего курса Гриффиндора Гермиона невольно замерла взглядом на спящей Авроре. Смахнув наваждение, девушка легла и закуталась в одеяло на своей кровати. Вынув на несколько мгновений из-под подушки маховик времени, Грэйнджер тут же спрятала обратно, чтобы не думать о нем. К сожалению, о том злополучном разе, когда она в последений раз решилась использовать его пару недель назад, забыть Гермиона была не в силах.