***
Гарри, если честно, не ожидал, что после обеда его выцепит из толпы Милена Могила, и даже весь передернулся, чуть не схватившись за сердце, когда встретился с ее жутковатым, практически не мигающим взглядом. — Приходи сегодня после занятий к озеру, — сказала она сразу. — Что?.. — Как я и говорила, нам надо бы поговорить. День настал. Приходи один, — пояснила Милена, после чего тут же растворилась в толпе, оставив Гарри наедине с его недоумением. Да, эта девушка уже говорила ему, что найдет его «на днях». Но это было в прошлом месяце! Насколько же иными промежутками времени она мыслит, раз «на днях» для нее равно «через месяц»? Что ж, в любом случае, она была слишком странной и пугающей, чтобы ее игнорировать. Да и то, что она из семьи некроманта, было очень увлекательным фактом. Гарри до сих пор не знал, кто он такой. Нет. Что он такое. Какое он существо, раз является Поттером. Но одна лишь загадочная связь с дементорами уже чего стоила: это, привязанность к призракам, которой он не замечал у остальных, да и всякие шутки отца наводили на определенные мысли, в каком направлении стоит искать ответ. Что-то, связанное со Смертью. Что-то, связанное с темными магическими существами и с потусторонними сущностями. Что-то, для чего ему дарована ненормальная для обычных людей эмпатия. И, возможно, девочка из семьи некроманта могла дать ему подсказку… ведь он сам чем-то ее заинтересовал.***
После занятий было прохладно. Небо укрывал заслон серых облаков, а ветер неприятным холодком обдавал затылок. Гарри шел к озеру, где ветер был еще сильнее, укутавшись в теплый гриффндорский шарф. Под мантией его грел свитер, подаренный миссис Уизли. Поттер поднял голову, оглядывая мерное течение беспросветных облаков, и задумался о том, что, находясь там, в высоте, сидя на метле, его не волновал холодящий кожу от скорости воздух, не страшили порывы ветра, треплющие волосы. Там, в небе, был прекрасный мир свободы, безграничный простор для полета. А здесь он зябко кутался в свой шарф и подумывал навести согревающие чары, в которых поднаторел, чтобы случайно не простыть и не бегать к мадам Помфри за Бодроперцовым. Милена уже ждала его на берегу. Закутанная в длинную шубу из чернобурки и меховую шапку ей в тон. Остановившись неподалеку, Гарри уставился не нее, выразительно моргнув. — Что такое? — спросила Могила, тут же поворачиваясь к нему. — Даже потомственные некроманты могут быть мерзлявыми, — шмыгнула он носом. — Особенно потомственные некроманты. Словно кровь становится холодной под стать тварям, с которыми они работают. — Это… познавательно. Многое объясняет, — ответил Поттер, неловко себя чувствуя под ее взглядом. — Правда? — спросила Милена. — Правда объясняет? — Да, думаю. — А связано ли это с тем, — она подошла ближе, втягивая носом воздух рядом с юношей, — почему от тебя пахнет так же, как от моего дома? Очень знакомый запах, тонкий, едва уловимый, но я ни с чем не перепутаю. — И что это за запах? — уточнил Гарри, немного отходя назад. — О, это запах Смерти. — Я воняю трупами? — озадаченно воскликнул Поттер, состроив недоумевающую гримасу. — Какое забавное лицо, — Могила не скрывала веселья, вырвавшегося вместе с тихим смешком. — О, нет. Не просто смерти. Смерти, понимаешь? Смерти с большой буквы. Это запах вечного покоя. Он холодный, словно ментол, но вместе с тем похож на теплое одеяло, из-под которого не хочется вылезать, которое поддерживает твой беспробудный сладкий сон. Такой вот странный запах. Он не похож ни на какой другой, чтобы можно было сравнить. Поэтому остается говорить об ощущениях. — И почему у тебя дома такой же запах? — О, это все из-за отца. И его матери. И моих старших братьев и сестер, я полагаю. Я сама им не обладаю. Чтобы получить такой запах, нужно много практики. — С чем? — С некромантическими ритуалами. Когда маг становится некромантом, то приобретает характерные черты со временем, с опытом. Запах – один из них. — Но я не проводил ни одного такого, — нахмурился Гарри. — Судя по твоим словам, у меня такого запаха и вовсе быть не должно. — Верно. И это меня интригует. Потому что в таком случае есть только один вариант, почему такое все же произошло. И это очень занимательно, ведь нечасто подобное встретишь, — Милена растянула губы в пугающе широкой, словно одержимой улыбке, а глаза загорелись изнутри потусторонним пламенем. — К-какой вариант? — напрягшись от ее выражения лица, спросил Поттер, предчувствуя, что ему нужна эта информация. — Все просто. Ты некромаг.***
Дарен Фэлл кипел от негодования. Какого черта?! Льюис и Фишера отстраняют от Фестиваля! И все бы хорошо, но черт возьми! Фишер был его партнером по этапу! Меньше, чем через неделю, им надо было выступать! Он уже написал песню по картине этого ублюдка! И что теперь?! Все переделывать, что ли?! И как? И с кем?! Участники все подсчитаны! Все распределены по своим командам! Так что теперь делать ему, когда Дюк слился?! Он возмущенно топал в сторону учительской, рассчитывая найти там профессора Дэвиссон, преподающую в Ильверморни вокал. У него были вопросы! Они не могут просто так отстранить кого-то и оставить его в одиночестве! Да проще ему вообще не участвовать, тьфу! — Профессор Дэвиссон! — воскликнул он, найдя женщину. — Ох, Фэлл. Что такое? — спросила она. Вид у Джейд Дэвиссон был потрепанный, словно она плохо спала, если вообще это делала, и много беспокоилась. — Это мне интересно, профессор! Что такое происходит? Почему Фишера отстраняют, хотя этап не кончился?! Ладно Льюис, ее выступления уже прошли! Но в субботу я должен выступать в паре с Фишером! Я уже все подготовил! Что мне теперь делать?! — Успокойся, мы все решим, — остановила его профессор и устало вздохнула, потирая лоб ладонью. — Это и правда проблема, нужно обсудить это с остальными профессорами. Иди, Фэлл. Я найду тебя, как только узнаю решение. Дарен развернулся, отправляясь в свою комнату. Лицо было хмурое, бледное, а руки все норовили натянуть шапку на голову сильнее. Все наперекосяк! Нервы были и так ни к черту, а тут еще и это. В голове все крутились и крутились мысли о пыльце фей, заначка с которой лежала в его вещах.***
— Некрокто, — переспросил Гарри, смотря на Милену во все глаза. — Знаешь ли ты разницу между некромантами и некромагами, Гарри? Подозреваю, ты сам не в курсе, кто ты такой. — Я правда не знаю. Я подозревал, что во мне есть что-то, связанное… с этой темой. Но точного ответа мне никто не скажет, пока не вырасту. — Хм-м-м, звучит как какая-то сложная запутанная ситуация, в которую я не хочу влезать, — протянула Могила. — Ахах, можно это назвать это и так, — согласился Гарри. — И нет, разницу я не знаю. Кто такие некромаги? — Некромаги и некроманты… У них есть фундаментальное различие, — начала пояснять Милена, отвернувшись к озеру. — Некроманты, такие, как в моей семье, это люди, обычные волшебники, пошедшие по пути некромантии. В детстве ничем не отличаются от остальных магов. Когда начинают обучаться этому пути, начинают меняться сами. У них появляется особая аура, тот самый запах, кожа бледнеет, а глаза выглядят «холодными», «мрачными», «нездешними». Само присутствие опытного некроманта неприятно обычным магам и не магам. Им не по себе от его близости. Это то, к чему сложно привыкнуть. Их магия ощущается могильно-холодной, они способны управлять призракам и развоплощать их, создавать потустороннюю нечисть – марионеток из мертвых тел, призывать нечистых, запачканных темной-темной магией и энергией, духов, преобразовывать их в свое оружие… Возможностей много, перечислять долго. Ты и так понимаешь, мою мысль, верно? — Гарри кивнул, и Милена, отреагировав на это даже отвернувшись к озерной глади, продолжила. — Некромаги другие. Они рождаются другими, ведь они и не люди вовсе. — Что?.. — Некромаги – не обычные люди, не простые волшебники. Они – отдельный вид магических существ, близких к людям. Как оборотни, что внешне схожи с людьми, но ими не называются. Ты можешь сказать, что оборотнями становятся обычные люди через заражение от другого оборотня, да? Но ведь на деле в их стаях у двух родителей-оборотней дети тоже рождаются оборотнями. Это не редкость. В голове Гарри словно сверкнула вспышка озарения. Все это – все, что рассказывает эта девушка – объединяет все его мысли воедино и протягивает ему буквально под нос правильный ответ! — Значит, ты считаешь, что я некромаг, — медленно проговорил лжегриффиндорец. Милена повернула к нему голову, и он решительно вынес прямой взгляд ее глаз, встречая его ответным. — Не я считаю, а ты он и есть, — поправила Могила. — Это единственное разумное объяснение. —Что ж, эм… Я был бы благодарен, если ты смогла бы рассказать мне о некромагах побольше, — сказал Гарри. — И все же, зачем тебе самой нужен этот разговор? Чего ты хочешь от меня? — Я могу рассказать о них все, что тебя интересует, — легко пожала плечами Милена, безмолвно говоря, что это пустяк. — А что до моих желаний… я и так говорила: мне интересно. Да и такие знакомства не бывают лишними. Авось однажды и подсобишь мне в чем-то специфическом, м? — Насколько специфическом? — уточнил Поттер с опаской. Могила ухмыльнулась, лукаво сверкнув глазами. — Может, ребеночка мне однажды заделаешь? Знаешь, какая у тебя ценная кровь? Моя семья уж как несколько поколений ищет для продолжения рода довольно уникальных супруг и супругов. В предках моей матери, например, давным-давно была райская птица Гамаюн. Гарри в ступоре хлопнул глазами и ошалело уставился на девочку. Уж чего-чего, а ребенка взамен на что-либо от него еще не просили! И, судя по всему, она не шутила. Не шутила и, если верить ее пронизывающему насквозь взгляду, требовала серьезного ответа. — У м-меня есть партнер. — О, я догадывалась. Это достаточно очевидно, если правильно смотреть. Тем более, вы этого особо и не скрываете, верно? Тот парень со Слизерина, Драко Малфой, кажется? Ты же про него? — Верно. — Так как некромаги – магические существа, у них есть магические партнеры, так что это было ожидаемо, — сама себе кивнула Милена. — Но я и не прошу тебя становиться моим мужем. Речь только о моем наследнике. Может подписать все нужные бумаги и провести ритуалы, чтобы роду Поттеров он наследовать не мог, банковскими сейфами не пользовался и в целом был Поттером только по крови. Тебе, как некромагу, в целом было бы полезно иметь крепкие связи с сильным родом некромантов, Гарри. Так что это обоюдовыгодное предложение. Подумай об этом на досуге, договорились? Свяжешься со мной, когда решишь. Первой мыслью Гарри был панически выкрикнуть: «Невозможно!» Кем надо быть, чтобы сделать ребёнка не с тем, с кем связал жизнь?! Но резвую мысль поймало за хвост напоминание о взрослых в его окружении. Его самого просто доносила женщина, которая не является партнершей его отцов, при этом являясь возлюбленной другого мужчины, который связан романтическими отношениями не только с ней, но и с другим мужчиной, который состоит в магическом браке с другой женщиной и имеет детей, один из которых его, Поттера, магический партнер… Ладно, Гарри не был уверен, что его круг знакомых можно назвать рядовыми нормальными взрослыми, но все же это заставило его чуть остыть и постараться взглянуть на сказанное более непредвзято. — Л-ладно, — пробормотал он. Эта девчонка сумела погрузить мысли Гарри в сумбур уже не первый раз за этот недолгий разговор. Он обдумает это позже. Желательно, обсудив с Драко и отцом. — Так что насчет некромагов? — Что тебе интересно? Давай пройдемся, — Могила указала рукой на протоптанную тропу вдоль побережья. Она шагнула в ее направлении, и лжегриффиндорец присоединился к ней, идя рядом в едином с ней неспешном темпе. — Я понял, что они магические существа, но что они из себя представляют? Как… как они появились вообще? В чем их суть? — Суть любого существа – это не то, что так просто можно понять. Мир – это настолько неизученное место, что глубина нашего незнания даже пугает. Мы можем только строить догадки о многом, включая суть проживающих в нем созданий. Больше всего изучены люди, не маги и маги, которые сами стремились познать себе подобных… об остальных мы можем лишь строить теории. Некромаги – особый случай, в некотором роде… — Милена задумчиво перекатилась с пятки на носок, разглядывая тусклое небо, затянутое пеленой облаков. Холодный ветер развевал ее волосы, дуя в лицо. — Их очень мало. И об их происхождении все же известно, но малому кругу лиц: в основном тем, кто состоит с некромагом в близких отношениях или тем, чей род деятельности схож с их: некромантам. Особенно потомственным, что собирали и сохраняли… специфические знания поколениями. Некромаги – это существа, в которых течет родственная кровь. Они все – родственники, ведь произошли от единого предка. Ты слышал о Певереллах? — Певереллы?.. Да, я знаю, что о них написал сказку о Дарах Смерти Бард Бидль. — Да, эта сказка известна по всему волшебному миру. А про то, что один из них был твоим предком, ты слышал? — скосила на него взгляд Могила. — Слышал, — согласился Гарри. — Третий брат, Игнотус был дедом Иоланты Певерелл, на ней женился мой предок Поттер. — Верно, третий брат, — подхватила его слова девушка. — Именно он породил первого некромага. — Породил?.. — Помнишь слова из сказки? Игнотус ушел из мира об руку со Смертью, как равный ей. Они ушли как равные друг другу. Это можно трактовать как угодно, но вот тебе правда, которая передается среди некромантов с того времени: Игнотус Певерелл стал первым и единственным мужем Смерти, явившейся к нему в человеческом обличье. Сын Игнотуса Певерелла, которому он отдал свой дар, это существо, рожденное самой Смертью. Гарри потерял дар речи, смотря на Милену во все глаза. Его рот то открывался, то вновь беззвучно захлопывался, не в силах подобрать нужное слово. — Такое вообще возможно?! — наконец выдавил он. — Летописи некромантов утверждают именно это, — кивнула Могила. — И этому даже можно найти простое логическое объяснение. От союза с обычной женщиной Игнотус бы не получил сына-некромага. А то, что его сын, Вивиэнус Певерелл, был некромагом, также подтверждено многими записями, в том числе сделанными самим Вивиэнусом. Гарри вспомнил увиденное на Хэллоуин воспоминание: Джеймс Поттер, тюрьма Азкабан, Дементоры, история этих созданий и Посох Магии. Вивиэнус Певерелл – создатель дементоров, чей путь увековечен на камне стен странной комнаты в Азкабане. — Уже много десятилетий след Певереллов теряется, у них не осталось наследников с этой фамилией, дочери этого рода вошли в другие семьи. И те, в ком кровь сильна, просыпается наследие Вивиэнуса, в остальных – просто живет, несясь дальше, к их потомкам, кому повезет его пробудить. Чтобы проследить все возможные линии наследования, нужно иметь доступ к родовым гобеленам связанных с Певереллами семей, коими в мире обладают не многие маги. Больше всего таких родов здесь, в Великобритании, ведь Певереллы родом отсюда. Сейчас во многих странах магия, связанная со смертью, считается табу. Не во всех. Но некромантов и некромагов опасаются везде, независимо от страны, где они живут. Поэтому, думаю, некромаги и начали скрывать свою природу. — Удивительно, как много твои предки узнали, живя на другом материке, — вздохнул лжегриффиндорец, смешавшись в чувствах. Он все еще был шокирован словами о своем предке, самой Матери Смерти, одной из Великих Сестер. В голове не укладывалось, как такое может быть. — Материки, может, и разрозненны, но Грань – едина, — сказала Милена, смотря Гарри в глаза своими, и эта изнутри светящаяся, словно потусторонний фонарь в тумане, холодная бирюза ее глаз, вновь заставила мурашки колкой дробью пробежать по спине юноши. — У некромантов есть свои способы связи с окружающим миром и передвижения по нему. У некромагов – еще больше. Они особенные. Ты особенный, Гарри, — протянула Могила не шибко эмоционально, но внушительно. — И потому еще раз прошу подумать насчет моего предложения о ребенке. Некроманты мечтают о некромагах, некромаги могут многое узнать у некромантов и сохранить свой вид, ведь именно при союзе с другими некромагами или некромагами, что сильно связаны со Смертью за счет своей деятельности, вероятнее всего родится новый некромаг. Возможно, ты такой последний, пробудившийся. Почти пробудившийся. — Я подумаю, — повторил Гарри. Резко отвергать предложенное он не спешил. Горячечные протесты – это то, что может лишить возможной выгоды, да и в целом, выставит юношу незрелым простачком. Он мог согласиться с теми словами о пользе, что говорила девушка; он тоже видел пользу в таком союзе. Некроманты хранили столько знаний, веками изучая и поддерживая магию Смерти. И в нынешнем мире таким, как они, сложно найти друг друга, ведь некромантов, не говоря уже о некромагах, осталось немного. Однако стремлением Гарри никогда не было продолжение рода некромагов. И в целом о таких вещах, как браки по расчету, наследники для родов и прочем, он старался без необходимости не думать. У него был Драко, чувства к которому для него стали безусловны. Он был его соулмейтом, его партнером на всю жизнь, и это ощущение душевного единения с ним было единственным, что Поттеру вспоминалось при слове «романтические отношения». Для него такого рода связи между людьми, отличные от его собственной связи, были туманны и не понятны на глубинном уровне. Он мог о них знать, но не поставить себя на место кого-то из участников. Возможно, он просто еще не дорос до этого. А может, ему не хватало опыта. Как знать: вероятно, проблема была и в том, и в другом. А о зачатии и воспитании детей ему думать было и вовсе рано! Как и о любых отношениях между людьми, которые к этому приводят! Ему тринадцать! Он сам еще ребенок, в конце концов. Он приблизительно понимал, как вообще появляются дети, по крайней мере, у магглов, но это все еще было не той темой, о которой он мог рассуждать! Тем более, как все делается у магов, учитывая все их наследия, беременности у мужчин и прочие, отличные от обыденности магглов, вещи, Поттер не представлял! В любом случае, Гарри правда нужно узнать, что по этому поводу думают его партнер и отец. Реакции Драко порой могли ставить лжегриффиндорца в тупик. Из-за разницы в среде, в который они росли, обыденные вещи для одного были чем-то странным или непонятным для другого. Малфой намного лучше Поттера разбирался в традициях волшебников, правилах, связанных с Магией, и прочих вещах, с которыми Гарри никогда не сталкивался в маггловском мире. А уж Волдеморт, что жил в магическом мире больше половины столетия, и того лучше знает, что скрывается от взглядов маглорожденных и магловоспитанных, несмотря на то, что является одним из них. Он столько лет жил в тесном кругу чистокровных волшебников, что вряд ли мог остаться не посвященным в подробности и обычаи их жизни. И не менее важно, что отец Гарри знал о наследии Поттеров, являясь партнером Джеймса. Так как поговорить с самим старшим некромагом у юноши не получится, следует послушать мнение самого близкого к нему человека. «Сможет ли отец говорить со мной о наследии Поттеров, если я уже узнал, каково оно? Или все же придется ждать шестнадцати?» — подумал Поттер. — Это все, что ты хотел узнать о некромагах? — вывел Поттера из задумчивости голос девушки. — Ох. Эм, я не знаю, о чем еще спросить, думаю, — потер затылок лжегриффиндорец. — Ты рассказала достаточно много всего. — Что ж, ладно. В любом случае, ты можешь найти меня и спросить, если появится вопрос, в любой день до даты отбытия в Колдовстворец. И если ты определишься со своим решением… буду ждать ответ. Если времени на размышления понадобится больше – пришли мне ответ почтой. — Совы летают на другие континенты? — Куда они только не летают, — неопределенно хмыкнула Милена. — Совиная почта распространена по всему миру. Она самый популярный способ доставки почты. Но, кстати, есть и другие. Для межконтинентальной отправки посылок иногда используют специальные почтовые порталы… У нас один расположен поблизости от Министерства Магии… вероятно, у вас тоже где-то недалеко от вашего имеется. Там целые тележки с письмами и посылками пересылают за одно открытие портала. Это намного быстрее, чем ждать сову, которая может долететь до адресата через месяц, а то и несколько. Неудобен метод лишь тем, что за своей посылкой нужно идти в пункт выдачи почты или доплачивать за доставку от пункта до адресата с их совой. — Оу, мм, учту, — кивнул Гарри. — Спасибо за информацию. — Не за что, — пожала плечами девушка. Мимо пронесся особо сильный порыв холодного ветра, и Могила нахохлилась, словно недовольный воробей. Ее шуба лишь помогала провести подобную параллель. — Почему шуба, а не чары? — почему-то само собой вырвалось у лжегриффиндорца. — Чары чарам, но шуба надежней. Особенно зимой на кладбищах, — пугающе ухмыльнулась девушка и шмыгнула носом. — Вернемся в замок? — решив проигнорировать ее ответ, спросил Гарри. — Пожалуй, — согласно ответила Милена, выразительно моргнув глазами, словно говоря беззвучно: «давай быстрее, не стой столбом». Не долго раздумывая и не тратя время на расшаркивания, она быстро зашагала по направлению к Хогвартсу. Ее взгляд все так же возвращался к пелене облаков. Гарри не знал, что она там видит. Но, на самом деле, он особо и не думал об этом, ведь, несмотря на согревающие чары, холодный ветер все равно неприятно облизывал щеки и раздувал одежду. Что ж, первым делом по возвращении в замок он найдет Драко. Все внутри чуть ли не зудело от желания поделиться с ним узнанным и услышать мысли Малфоя на этот счет.***
Драко нашелся в библиотеке. Оперативно утащив его в Тайную комнату, подальше от чьих бы то ни было ушей, Гарри рассказал ему о состоявшейся беседе с Миленой. — Погоди секунду, — протянул Драко, нахмурившись. — Я все еще пытаюсь осознать, что ты, вероятнее всего, совместил в себе наследие дракона и некромага. Что же ты такое, Потти?.. — Драко, — осуждающе уставился на него Поттер, скуксившись. — Почему это заинтересовало тебя больше, чем ее предложение о наследнике от меня? У тебя это вообще никаких эмоций не вызвало? — А какие должно было? — задал встречный вопрос Малфой, вздернув брови и откидываясь на спинку кресла, в котором сидел, скрещивая руки на груди. — Возможно, ревность? Или… неприязнь? Или злость, в конце концов! — предположил Гарри, наблюдая за лицом партнера. Тот, казалось, был не впечатлен его речью и лишь дернул бровями. — Потти, меня больше волнует, что ты такое, потому что это то, что ничто не способно изменить. А вот знать, что это и как с этим жить – нам надо обязательно, чтобы не столкнуться с чем-то небезопасным для жизни, — вздохнул слизеринец. — Что касается предложения Могилы, во-первых, ты можешь отказаться и попросить сменить желание, — пожал он плечами. — И, Гарри, ты хочешь узнать мое мнение только как твоего возлюбленного, или и как члена рода, не упускающего выгоду, Драко Малфоя, аристократа магического мира? — Мне интересны оба варианта. Они сильно отличаются друг от друга? Драко наклонился вперед и жестом сказал лжегриффиндорцу придвинуться ближе. Гарри, сидящий в стоящем боком к нему кресле, скопировал его движение. — В магическом мире часто заключают браки ради получения наследников. Даже брак моих родителей создавался и держится до сих пор на том, чтобы получить наследника для Малфоев. Это выгодно для обоих семей, заключающих такой брачных союз, ведь они образуют крепкие связи, полезные по многим причинам. У кого-то есть деньги, у кого-то власть, какие-либо ресурсы, недоступные другим… Или магические способности, которые хотелось бы привнести в род. Все на благо рода – эта фраза описывает суть большинства чистокровных семей. И не только чистокровных. Главное – чтящих свою семейную историю, гордящихся достижениями предков, следящих за развитием рода и увеличением его благ. Далеко не все рады таким, устраиваемым родителями, помолвкам и бракам. Но от этого браки по расчету не перестают быть старой традицией нашего мира, соблюдающейся до сих пор. — Так Милена говорила не про брак, а просто про ребенка, — гаденько фыркнул Поттер. — Не ерничай, — скорчил ему рожу Малфой, щелкнув по носу. — Так вот. Дети. Если речь идет о получении особых магических особенностей, брак для получения ребенка и не требуется. А в случае Могилы, как я понял, речь шла именно о твоей крови некромага. — Да, редкие гены, — хмыкнул Гарри, мысленно представляя себя каким-то подопытным, у которого маггловские ученые берут разные части тела на опыты. — Да, генетика, — протянул Драко. — Это то, за чем гоняется род этих русских некромантов, судя по словам о подборе необычных супругов. Гарри кивнул, и уставился на партнера в ожидании продолжения его монолога. — Кхм. Так вот. Могиле выгодно получить ребенка-некромага. Учитывая ее собственное происхождение, вполне возможно, что в нем пробудится это наследие. Однако, как она и сказала, в этом есть выгода и для тебя. Если правильно составить контракт. Магические контракты, Потти, могут принести как множество проблем, так и много пользы. Главное – четко их формулировать и внимательно их читать прежде, чем подписываешь. Итак, рассмотрим эту конкретную ситуацию… Если ты согласишься на то, чтобы поучаствовать в создании наследника для их рода, в ответ ты можешь требовать разрешение на пользование какими-нибудь их ресурсами, недоступными чужакам. Их библиотека, как я понял, обладает очень ценной коллекцией сочинений… Так же ты можешь указать условием, что они научат тебя чему-либо по некромантии. Или встанут на твою сторону и окажут содействие в борьбе с твоим врагом. К примеру. Тут выбор довольно широкий, понимаешь? Важно не прогадать и не дать обвести себя вокруг пальца. Лучше, если тебе поможет опытный дипломат. Вроде моего отца. — Ты чего-то не договариваешь, — сощурился лжегриффиндорец, и ощутил специально передаваемое Малфоем по связи ехидство. — Оу, — максимально неприятно протянул Драко, делая зловещее выражение лица. — Конечно же, как Малфой, в первую очередь я думаю о благе своего рода, Потти. Так как ты пожизненно связан со мной, то, что выгодно для тебя, будет выгодно и для меня, конечно же. Ты понимаешь, Гарри? Не просто на твоей, на нашей стороне будет семья – целый клан! – некромантов. Это не те связи, которыми можно легко обзавестись по щелчку пальцев, Гарри! В Великобритании, считай, не осталось некромантов! А по всему миру рассеяно лишь несколько десятков одиночек и еще меньше семей! И о многих известны лишь крупицы информации, с ними даже связаться не получится при желании, если не знаешь особые пути, по которым можно на них выйти! Некроманты – это волшебники, способные на чудовищную магию! Они способны на такое, о чем многие могут или лишь мечтать, или перед чем трясутся в страхе! — Не могу понять, ты запугиваешь или восторгаешься, — пробормотал Гарри. — Слышу сильно много фанатизма для того, кто боится темных тварей. — Эй, я вообще-то выходил вместе с тобой к дементору! — возмутился Драко. — Да и от призраков я не шарахаюсь, — сморщил нос слизеринец. — Они просто неприятные. Поттер тихо посмеялся над его забавным лицом и, на мгновение замолчав, поджал нижнюю губу, ловя взгляд блондина своим. — Так что, Драко… Что мне ей ответить? Каково твое мнение? Не просто как какой-то части тебя, а всего тебя, целого? Драко свел брови и, выдержав его взгляд, глубоко вздохнул. — Я не в восторге от идеи, что у тебя будет ребенок от чужой девицы, но и не категорически против, учитывая, из какого она рода. Все же, для меня такие вещи – не что-то непонятное, это часть моей жизни. Я сам, как понимаешь, тот самый ребенок, который появился ради «правильной» родословной Малфоев. И вообще, что ты сам думаешь? — Я в растерянности и не знаю, что думать, — покачал головой лжегриффиндорец. — С одной стороны, я в ужасе. Потому что… у магглов такое не в порядке вещей, знаешь?.. С другой, я в задумчивости и оцепенении, потому как осознаю, что здесь другой мир, другие порядки… и знакомые мне примеры взрослых волшебников только больше запутывают меня, чем показывают какой-то простой единый путь, как следует поступать. Мне не хватает знаний и опыта – я это признаю. Поэтому и хочу знать твое мнение. Не только как моего партнера, но и как волшебника, с рождения живущего тут. — Решение должен принять ты, — твердо сказал Драко, обхватывая рукой за затылок. — Я любое поддержу. Выгода действительно огромная, — он, огладив голову Гарри, отодвинулся, садясь прямо в кресле. — Думаю, ты и сам понимаешь, что тебе нужно спросить, что об этом думает твой отец. — Ты такой зрелый, — хлопнул глазами Гарри, с трепетом восхищения смотря на партнера, на что тот толкнул его ладонью в плечо, сбивая всю поэтичность собственного образа, воссиявшего в голове у Поттера. — Потти, иди уже тревожь дядю Тома. Ты меня вообще-то оторвал от эссе по Трансфигурации! — зафырчал Малфой, и потопал к выходу из Тайной комнаты. — Пошли, пора наверх, пока Салазар не решил устроить нам внеплановое занятие! Кстати, давай зайдем к Аври перед ужином?.. Ребята поспешили уйти, а вышеназванный призрак, встретив торопливо бегущих студентов, лишь пожелал им хорошего вечера, задумчиво вглядываясь в карту Хогвартса, расстеленную перед ним. — Не надо было нам, все же, создавать таких секретов друг от друга. Но кто бы знал, что все так обернется, — ворчал Слизерин себе под нос. — Я слышал, Выручай-комната… Но какая из них?.. Ох, как узнать, о чем думали эти чудаки, создавая себе убежища… Годрик, вот о чем ты думал в тот момент, создавая свою Тайную комнату?***
На следующий день Аврору выпустили из Больничного крыла. Она знала, что Фишер и Льюис обращались к мадам Помфри, но принимала она их за ширмой под заклинанием тишины, так, чтобы они никоим образом не пересекались с Авророй и ее близкими. Потому причин их беспокойства о здоровье она не ведала. Но теперь, сидя в Большом зале, видела довольно четко, что в образе Дюка Фишера было более чем необычно и неуместно. Он словно пытался обратиться в женщину, как анимаги – в животных, но застрял на полпути. Потешное, конечно, вышло зрелище… Льюис же просто ходила бледной тенью себя, пускай и раньше не блистала красками. Как поняла Блэк, опираясь на пространные причитания мадам Помфри о продолжительном лечении, ходить такими они будут еще долго. — Так все же, что там за зелье было у Забини? — услышала Аврора шепот Рона, сидящего неподалеку. — Блэйз не хотел распространяться, — ответил ему Гарри. — если хочешь – можешь спросить его напрямую, может ответит. Помню, он точно бормотал о зелье бесплодия, но кто знает, не поменялись ли его планы. — Какое зелье бесплодия? — вклинилась Блэк, наклоняясь к друзьям. — Аври… пока ты была в Больничном крыле, мы тут кое-что провернули, — Гарри огляделся и придвинулся к ее уху. — Расскажу позже, просто знай: те двое такие «красивые» сейчас не просто так. — Оу, — протянул девушка, удивленно посмотрев на Поттера. — Оу, — повторила она, выразительно моргнув. — Я бы послушала, как этот придурок обзавелся женскими прелестями… — не особо эмоционально протянула Аврора: зелья, которые она принимала, зставляли ко всему относиться с невиданным для нее ранее спокойствием. Да и целом, какой-то сильной ненависти к этим хулиганам она не испытывала. Тем более любые происшествия в свете событий кошмара так поблекли, что даже Лейла на их фоне сейчас выделялась бы сильнее, какой бы схожей с накрахмаленной простыней сейчас ни была. — Соберемся в обычном месте вечером, хорошо? — предложил Гарри, имея в виду Тайную комнату. Все равно Салазар хотел сегодня провести им всем какую-то лекцию по зельеварению, так почему бы не объединить это с рассказом о подвигах команды мстителей? — Договорились, — кивнула Аврора.***
— Зельеварение, — вещал Салазар, неторопливо паря перед рассевшимися вокруг него студентами, — это не только подражание, но и создание нового. У нас не было бы столько зелий, если бы когда-то определенные зельевары не придумали новые составы. И это достаточно очевидно, верно, молодые люди? Но, как оказалось, менее очевидно то, что каждый зельевар может поступить так же, как те прославившиеся их коллеги. Очень редко можно встретить волшебников, которые задумываются не только о том, чтобы научиться варить по рецептам известные зелья на «Превосходно», но и придумать свои. Вам повезло, что вы живете в одно время и даже пересекаетесь с одним из выдающихся зельеваров. Ваш профессор Снейп – настоящий Мастер Зелий, который получил свое звание за свои навыки и создание нового рецепта зелья. И, как мне приходилось слышать и от него, и от вас, среди вашего поколения есть неограненные алмазы. Старшие братья Рона, верно? — Они старше нас, а не из нашего поколения, — заметил Уизли, кивая. — Все вы, дети, что в одно время учитесь в этой школе, для меня словно одно поколение, — махнул рукой Слизерин. — Что там разница в несколько лет, когда просуществовал сотни и видел тысячи магов практически с момента их рождения до смерти, — посетовал призрак. — Так вот. Изобретения! Новшества! Это то, что двигает перед науки! Не только зельеварение: трансфигурация, чары, ритуалистика – какие угодно магические науки способны развиваться! Это не замершее во времени искусство, не терпящее изменений. Вещи можно не только ухудшать, но и улучшать, пускай в последние годы о втором варианте особо и не задумываются, резво становясь жертвами первого. На сегодняшнее занятие я поставил две задачи, — Салазар говоряще окинул взглядом каждого и поднял вверх палец. — Первое: рассказать вам о возможностях магических наук, о которых почему-то очень редко вспоминают. Второе: поручить вам начать работу над личными проектами. Я хочу, чтобы каждый из вас, выбрав ту науку, к которой тяготеет сердцем больше всего, придумал что-то новое. Новое заклинание, новое зелье – что угодно! — Но как, сэр? — растерянно спросила Гермиона. — Чтобы создать новое, нужно ведь разбираться, как создали старое? Механизмы создания… Принципы работы тех и иных элементов… — Верно, юная леди, — кивнул Салазар. — Именно поэтому важно не просто заучивать, как приводить в действие заклинание или варить действенное зелье. Нужно задавать вопрос «почему». Почему оно работает так? Почему нужно добавлять эти ингредиенты, почему именно в такой пропорции и последовательности? Почему нужно мешать против часовой стрелки, а почему по? А почему такое количество оборотов? А взмах палочки для заклинания почему он должен быть резкий или плавный? Почему для одного он проще, а для другого мудренее? А что беспалочковое волшебство?... Салазар снова осмотрел студентов: от них разило неуверенностью и сомнениями. — Ваше первое задание: подумать над идеей. Решите, в какой области вы хотите попробовать создать новое. И придумайте, что должно делать ваше изобретение. Какая от него польза? Это что-то для лечения или убийства? Это защита или шутка? Это то, что нужно всем волшебникам, только женщинам, только мужчинам? Только детям, только взрослым или исключительно старикам? А, может, это должно использоваться лишь для животных?! А для чего это что-то вам самим? Какая у вас мотивация для созидания? Это важно. Продумайте это и приносите мне свои заметки с размышлениями. После мы вместе обсудить, как это можно воплотить в жизнь. Если у вас пока не хватает знаний, чтобы превратить идею в жизнеспособное творение, это вовсе не значит, что вы не сможете узнать нужное вам в ходе работы. У вас есть книги! Множеств книг! И профессора, в том числе я, сам Салазар Слизерин! Вы всегда можете спросить, чтобы узнать, где нужно искать нужную вам информацию. У страха глаза велики, но страх – словно василиск! Если не смотреть ему в открытые глаза, вы не окаменеете. Так что перестаньте некультурно пялиться в них, словно кучка селян-остолопов, и начинайте мыслить как разумные маги, коими вы и являетесь! Жду ваших идей до конца мая! А теперь поговорим о возможностях магических наук. Раз уж начали с зельеварения, то продолжим… Салазар долго говорил, в красках расписывая как собственные эксперименты, так и приводя в пример своих талантливых учеников, чтобы подкрепить сухую теорию. Поведал о влиянии правильного времени сбора на свойства ингредиентов, о добровольно и недобровольно собранных ингредиентах животного происхождения. Рассказал, как подбирали ножи и котлы, почему от одних отказывались, а другие оставляли лишь под определенные виды зелий. Открыл, что есть целая таблица ингредиентов, где указано их влияние друг на друга, но указаны там далеко не все, ибо со временем в зельях появились новые компоненты, а таблицу составляли еще при жизни Слизерина. Следом за зельеварением он рассказал о чарах и трансфигурации, о влиянии воображения на результат, о развитии знакомых им заклинаний. О том, как совершенствовали ритуалы в ритуалистике, изучая влияние рун, фигур и слов, материалов, цветов, времени суток, дней недели, месяца, года. К концу его лекции у ребят пухли головы от обилия информации. Благо, они имели при себе пергаменты и все записали, ибо запомнить все это сразу было нереально. Салазар улетел по своим тайным делам, посвящать в которые «молодежь» не спешил. Но они не спешили расходиться, ведь настало время раскрыть Авроре, что они провернули, ведь Блэк сама хотела узнать. Гарри, как организатор плана мести, последовательно разложил их действия. А также не забыл упомянуть о проклятье от Панси. — О, понимаю, почему она такая унылая сегодня сидела, — покивала Аврора. — Если она почувствовала это… аха-ха-а… Вот уж правда в полном смысле «око за око»… Она, конечно, не знала, к чему приведет ее идиотский поступок, но ведь и убийцы не всегда планируют становятся убийцами, да? Аха-ха, — без веселья посмеялась Блэк, и от ее равнодушия друзей пробрало до мурашек. — Блэйз, и все же, что за зелье там было? — чуть позже спросил Теодор, пытаясь убрать гнетущую атмосферу. — Тео, ты такой любопытный, — надув губы, саркастично протянул Забини, закатывая глаза. — Вообще, нам всем интересно, — заметил Драко. — Надо же знать, чем это аукнется тем двоим, — поддержал его Гарри. — Ах, а раньше вы были готовы просто довериться мне, — смахнул несуществующую слезу Блэйз. — Мы просто договорились, что это не будет что-то смертельное или компрометирующее, — поправил его Поттер. — Одно и то же, — крутанул запястьем мулат, оглядывая выжидательно уставившихся на него товарищей. — Ла-а-адно, раз так хотите. Мы с Фрэдом и Джорджем облили Фишера двумя зельями. Первое – мое, тот самый «шампунь для бурундуков», — криво усмехнулся он. — Так как этот извращенец лип к девчонкам, ясно, чем он в основном думал по жизни, не правда ли? Так что я решил угостить его зельем с прекрасным названием «Праведность плоти». Его еще называют «Приструнение монаха», потому что в пору, когда недалекие волшебники брали за моду обращаться к маггловской вере, порой они брали на себя обет целомудрия, безбрачия… мне продолжать? — Что ж, мм, это вполне можно засчитать за зелье бесплодия, — заключил порозовевший щеками Гарри. — Есть ли что-то, что может обратить эффект этого зелья?.. — Оно конечно есть, — заверил Блэйз и неприятно улыбнулся. — Правда, у этого зелья есть один неприятный побочный эффект. Чем дольше находишься под его влиянием, тем слабее будет действовать антидот, так что, если затянуть с решением проблемы на месяцы, а то и годы… то потом нужно будет до-о-олго и муторно пропивать целый курс антидота. И зелье близнецов, эта их «Гермафродитная бомба», оказало Фишеру медвежью услугу. Эффект у него, конечно, непредсказуемый, но в любом случае, исчез бы или остался бы у него его «дружок», — Забини насмешливо сузил глаза, игриво сгибая-разгибая указательный палец, — его нерабочее состояние можно свалить или на его отсутствие, или на побочное действие зелья Уизли. Никто не заметит, что виновата «Праведность плоти». А если в итоге, когда найдут антидот к зелью Уизли, все же поймут, что не так, уйдет слишком много времени, чтобы Фишер легко отделался. — Я не знаю, я в ужасе или восторге с твоего мозга, — пробормотал Теодор. — Это так… низко, — ни капли не возмущенно оценила красная Гермиона. — Но этот придурок заслужил. Нечего так относиться к женщинам. И, тем более, к Аври. — Герми-и, — мяукнула Блэк, и даже сквозь ее спокойствие просочилось теплым перышком щекочущее смущение. Гермиона переплела свои пальцы с ее и сжала. — А что насчет зелья в письмах? — спросил Драко. — О, зелье для Льюис… — загадочно пропел Блэйз. — Довольно неприятная штука… Это слабенький яд… — Яд?! — вскинула брови Грэйнджер. — Вы же говорили про не смертельные зелья… — Это не смертельный яд, — отмахнулся Забини. — Он просто меняет строение… — Блэйз замолчал, скашивая взгляд на девушек. — Строение? — подняла бровь Аврора. — Незаметные невооруженным глазом мутации. Извиняюсь за подробности, наши милые леди. Мутации в репродуктивной системе. Сама Льюис осталось такой же, как была, но если у нее появятся дети… — Так в этот раз это связано с бесплодием, — удивился Орион. — Друг мой Орион, бесплодие бывает разное, — хмыкнул ядодел, сверкнув глазами. — Может, Льюис и передаст своим отпрыском свою внешность, мозг или, вдруг не повезет, свой мерзкий характер. Но вот магию передать не сможет. — Ее потомки будут сквибами? — удивился Малфой, выпучив глаза. — Серьезно? И такие яды есть?! — О-о-о, Барсик, есть совершенно разные яды. Даже представить себе не можешь… Конкретно этот – «Убийца крови». Название, конечно, устрашающее и может ввести в заблуждение. Раньше этот яд частенько использовали женщины в гаремах магических правителей, да и просто в среде магической знати… Это один из способов убрать соперницу и ее отпрыска, не убивая их. Когда нужен был наследник-маг, женщине, метящей в супруги аристократа, быть заклеймленной «сквибородкой» было хуже смерти. С ней разорвали бы брак, как с бракованной, стоило бы ей родить второго ребенка без магических способностей подряд. — Блэйз… страшно быть твоим врагом, — проговорил задумчиво Гарри. — Я просто изобретательный и любознательный, не сгущай краски, Га-арри, — широко улыбнулся с самым невинным видом слизеринец. Следом, согнав с лица излишне святое выражение, он хлопнул в ладоши, привлекая внимание. — А теперь давайте вспомним, что через несколько дней у нас третий день этапа! Гарри, ты готов? — Да, — ответил Поттер. — Мы с Полумной долго выбирали, что взять для выступления, — невесело засмеялся лжегриффиндорец, и перед глазами у него пролетели долгие часы бесконечных выборов картины и музыки, а также репетиций. В третий день музыкант должен исполнить песню, подходящую к картине художника. Свою собственную или традиционную для своей родины. Гарри не смог бы придумать свое, оттого был вынужден перерыть горы информации о всех существующих народных песнях Великобритании, включая как маггловские, так и магические. И если о первых у него было хоть какое-то представление, то вторые он в жизни не слышал! — Что в итоге выбрали? — спросила Аврора. — Хочу оставить это в секрете, пусть будет сюрприз. Просто знайте, что у Полумны очень… оригинальное творчество, и пришлось искать песню ему под стать. — Какой скрытный, — заохал Блэйз, изображая своей ладонью мелко обмахивающих лицо дамский веер. — А что у вас, Тео, Блэйз? — тут же перекинулась на них девушка. — Как ты знаешь, мы задействуем ту картину, для которой позировал Блэйз, — ответил Нотт. — А что касается песни, то там запутанная вещица, — протянул Забини. — Изначально маггловская рождественская песня, которую один из менестрелей-волшебников переделал на свой лад. Она слишком хорошо подходит картине, так что я остановил выбор на ней. «Далеко в том лесу», слышала? — О, я слышала такую песню, — ойукнула Гермиона. — Когда к нам на Рождество приезжала бабушка, я еще маленькая была. У нее был сборник рождественских песен с собой. — Значит, в субботу узнаешь, как она звучит у волшебников, — хмыкнул Блэйз. — Если мы не займем первое место по голосованию, я съем свой галстук, — цокнул Теодор, и все удивленно уставились на него. — Что? Я за это время столько раз слышал его репетиции, что эта песня непроизвольно начинает грызть мои мозги, стоит лишь на мгновенье рассредоточиться! — Так говоришь, будто мое пение приносит тебе страдания, — надулся Забини. — А сам так агитировал! «Спой мне!» Помнишь свои слова, дорогой? — Помню, незабвенный, — тоном игривого покойника ответил ему Нотт. И это послужило началом новому витку из препирательств. — Когда они уже обручатся, — проворчал Рон, вынужденный постоянно становиться свидетелем каких-то странных воркований то со стороны Гарри с Драко, то Ориона с Джинни, то вот этих двоих, Блэйза и Теодора, чьи отношения назвать каким-либо общеизвестным термином язык не поворачивался. — Ставлю на следующий год, — шепнула ему Аврора. — Я на два, — поддержала авантюру Гермиона. — Ваша вера в них та-а-ак сильна, — иронично посмотрел на них Драко. — Думаешь, три года? — спросил его Гарри. — Четыре! — фыркнул Малфой. — А я думаю, они умудрятся что-то отчебучить летом, и приедут на следующий курс уже под ручку, — лукаво улыбнулся Орион, загораживая губы со стороны ладонью. — А ты что думаешь, Гарри? — спросила Гермиона. — Не знаю. Наверно, поддержу Ори, — пожал плечами Поттер. — О чем вы там шепчетесь? — поинтересовался Блэйз, отвлекшись от обмена любезностями. — Это высокая беседа только для гриффиндорцев и их мужей, — тоном умудренного старца ответил ему Блэк, вздымая перст указующий к потолку. — Я не муж, — фыркнул Драко. — Да, ты будущий муж, — поддерживающе кивнул ему Гарри. — Будущие мужья тоже считаются. А вы, парни, по критериям не проходите, увы, — развел он руками, смотря на Блэйза с Теодором. — Супруг мой, нас здесь не ценят, — жалобно протянул Забини. — Предлагаешь удалиться прочь от этих хамов, суженная моя? — Настаиваю. — Тогда пойдем, — Нотт театрально-преувеличенным жестом подал руку другу и тот, зацепившись за его локоток, бодро потащил Теодора к выходу из комнаты. — Они не подождут нас? — поднял бровь Орион. — Ты сам их вычеркнул из нашей азартной вечеринки, Ори, — усмехнулся Драко. — Так что ставим? — поинтересовался Гарри. — Может, карточки с квиддичными игроками? — предложил Рон. — Нужны мне сто лет эти ваши карточки, — скривился Блэк. — Я их даже не собирал никогда. — Или вкладыши от шоколадных лягушек? — выдвинул альтернативу Уизли. — Не у всех такая большая коллекция, как у тебя, Рон, чтобы можно было обменяться, — покачала головой Гермиона. — Может, победитель выигрывает право загадать желание каждому проигравшему участнику? — предложила Аврора. — Почему бы и нет, — переглянувшись с остальными, согласился Гарри. — Давайте догоним этих двоих, — предложил Драко. Ребята поддержали его, и побрели к выходу, переговариваясь о своем.***
Салазар метался из стороны в сторону, вглядываясь в объемную модель Хогвартса, установленную в одном из ответвлений Тайной комнаты. — Что насчет Хельги?.. Что из себя представляет ее комната? Теплицы? Зельеварческая лаборатория? Что-то в башне или в подземелье? Рядом с гостиной ее фактультета или нет? Может, место как-то связано с кухней? Возможно ли, что нужно искать в области кухни?.. Нужно непременно передать эти мысли Тому… И по-хорошему, нужно найти ее наследника… их наследников…