Тропинка к порогу

Ардан Отслужив положенные пять лет в подчинении Конвента Магов, Ардан Стрей чуть было не заделался столичным жителем. Роман с красивой дочерью канцлера Иолантой, которую маг спас однажды в глуши, дошел до той стадии, когда девушка стала намекать: мол, пора уже и предложение делать, хватит по ночам через ограду особняка лазить. Да и папа-канцлер был очень даже не против заполучить в зятья молодого боевого мага-некроманта. Представил себя Стрей зажиточным горожанином с домом, прислугой и собственным выездом… и затосковал. Да так, что побросал вещи в сумку и среди ночи, не попрощавшись, рванул домой на восток. Извинился в письме. Девушка обиделась, несостоявшийся тесть тихо проклял. Стрей не останавливался: ехал и верхом, и в почтовых дилижансах, пока не оказался в родном доме — старой, покосившейся башне, что возвел еще его прадед. Вокруг простирался лес, поля, вдали виднелся городок, пробегал ручей в низинке. Пару дней маг валялся на кровати в комнатке на самой верхушке башни, под крышей, смотрел на пробегавшие по небу облака и понимал, что в столицу не вернется. Ну, разве что на месяц-другой, лекции в Академии почитать — подружился с профессорами на кафедре некромантии. Жители окрестные за последние годы привыкли, что башня заброшена давно, и поначалу шарахались, а кушать-то хотелось. Пришлось начистить сапоги, достать из глубин сундука черную мантию, подбитую зелёным шелком, и явиться в Круг с отчетом.  — Не женился, значит, на дочке канцлеровой? — спросил Стрея высоченный, высохший, похожий на скелет — так плотно старческая кожа обтягивала череп и костяшки пальцев — архимаг. Дан отрицательно покачал головой.  — Ну и дурак! — сплюнул старик, — жил бы во дворце сейчас: и тебе прибуток, и Кругу польза. Ну, да ладно. Без дела твой меч не останется. Северные князья волю взяли после войны-то. Королевские войска туда не добираются по бездорожью, вот они и творят, что хотят. А хотят много. И земель, и власти, и всю округу под себя подмять. Не гнушаются ничем. В лесах до сих пор много людишек лежит не зарытых, тлеет не упокоенных. Так они взяли моду поднимать их и снова в бой посылать. Твоё дело будет, — архимаг ткнул костлявым пальцем в карту, — вот тут лес прочесать, всех покойничков уложить в землю. Крестьян сгонишь, пусть зароют, обряды проведешь. Ну, да сам грамотный уже. Нечего бедняг погибших с того света дёргать. Узнаешь, кто там на службе у Северных князей из наших такой шустрый, разберёшься. Дан кивнул. И вот последние пару лет Стрей вникал в северные интриги, проверял места бывших сражений, подкупал княжеских слуг и несколько раз участвовал в небольших военных стычках. Там, в столице, давно наступил мир, а тут до сих пор тлела война, делились земли и богатства. Пограничных княжеств на севере было два: одно входило в королевство Риория, суверену которого присягал Ардан Стрей на верность, второе относилось уже к соседней державе. Правили ими солидный седобородый Вистейн и сравнительно молодой Ниорн. Оба владетеля, хоть и подчинялись на словах своим королям, считали себя вольными хозяевами северных земель, да еще и умудрялись враждовать между собой. Всё последнее лето Дан гостил у князя Вистейна, жил в его замке, разъезжал по лесам и проводил обряды над павшими, чтобы умершие крепко спали в местах захоронений. Лечил больных — тяжелых, тех что застревали между жизнью и смертью; после помощи некроманта они или вставали, или уходили в царство мертвых без боли. А по большей части работал в своё удовольствие — академия оплачивала Стрею составление карт отдалённых земель, не хватало средств посылать отдельную экспедицию, да и охочих особенно не было. Иногда натыкался Дан на следы присутствия другого темного мага, пару раз попадал в ловушки, но вот что за отступник служит у Ниорна выяснить так и не удалось. Граница пролегала условно: по лесу ходили жители обоих королевств безбоязненно, а дальше, где начинались поселки и дороги, уже знали, чья земля. С завершением лета Дан решил, что он сделал уже тут всё, что мог, собрал скромные пожитки, попрощался и теперь не спеша ехал по узкой лесной тропке, вспоминая замок, комнату в нём — точно ничего не забыл? Князь Вистейн предлагал перезимовать — в морозные времена много странного происходит, мрачного. Правителю хотелось удержать мага при себе, предлагал хорошее вознаграждение. Но Дан отказался: надоело, тянуло домой, да и холода он не любил. А еще не хотел проблем: наследницей северного володаря была дочь, так уж вышло, сын погиб в стычке на границе… И много воли давал князь дерзкой девице. Ранняя осень окрасила яркими оттенками листву, пахло грибами и внезапно Стрей вспомнил давнюю встречу в таверне: светлые косы, мелодичный голос девушки-полукровки. Давно не воскрешал в памяти, а вот на осенней тропе очутился и сжалось сердце. Тропинка терялась в траве, петляла между деревьями, и всадник задремал, мерно покачиваясь, доверяя скакуну выбирать направление. В себя пришел от свиста возле уха, осадил коня, но было поздно — тот натолкнулся на невидимую «струну», — по груди животного пролегла глубокая кровавая полоса. Стрей через голову полетел вперед, покатился по траве, рядом в землю вонзались стрелы. Маг выкрикнул заклинание Щита, перекатился за дерево, потянул из-за спины черный меч. Пели птицы, чуть слышно трепетала листва на ветру, и в полной тишине шли на Ардана полусгнившие воины, мерно печатая шаг. – Эх, простите парни, пропустил место, где вас тут порубили, — крутнул Стрей мечом. – Ну, ничего, сейчас исправим. Бой длился долго: мертвые вояки падали, поднимались и снова без рук, без головы шли в атаку. Дан так и не увидел, где сидит противник, откуда управляет своими бойцами. Пока некромант раскинул заклятье, как сеть, пытаясь «уложить» всех покойников в округе, чтобы не было у нападавших подкрепления, его щит истончился, и стрела вонзилась в плечо. Рана и не тяжелая вроде, если бы наконечник не был заколдован. Стрей дернул древко, пытаясь скинуть чары, в глазах потемнело, и он рухнул носом в пожухлую листву.  — Больно ты шустрый, надоел уже, — пнули его в бок, переворачивая. С шеи сдернули амулеты. Последнее, что видел Дан — блеск серебряного лезвия, что ткнулось в грудь. «Отличное время выбрал, гад, я попрощался, искать никто не будет» — успел еще подумать Стрей, и боль захлестнула его, унося в беспамятство.