Новая сила

Утренняя побудка оказалась ужасной: один субъект упорно и монотонно тыкал пальцем в плечо. Раздраженно распахнув очи, я уставился в белый потолок, пытаясь вспомнить, где я. Ах да, Школа Чародейства и Волшебства. Вокруг одевались однокашники, кто-то натягивал носки, прыгая на одной ноге, другой уже поправлял гриффиндорский галстук перед зеркалом. Подобная компания с утра пораньше изрядно злила, а особенно опечалило отсутствие ритуальной утренней чашечки кофе, без которой начало дня невозможно.  — Вставай, Гарри, — навис над лицом Уизли. — Завтрак через пятнадцать минут, а ещё нужно и расписание получить, и к Джонсон подойти. Вздыхая и кряхтя, подымаюсь с теплой уютной постельки. За окном завывала лютая непогода, временами гремел гром, а вдалеке, над горизонтом, лесные угодья освещали мерцающие зарницы. В такую погодку только спать и спать, а не на пары двигаться. Впрочем, это же Хогвартс! Магия ждет! Небо, а точнее потолок в виде оного в Большом зале оказался таким же хмурым, как и оригинал. Ученики торопливо вбрасывали в себя скороспелый завтрак, обжигаясь и отфыркиваясь. Опоздать на первую в этом году пару не хотелось никому. Насупленная Гермиона встретила нас хмурым взглядом и упрекающим ворчанием. - Ну, доброе утро, сони! Вот, принесла вам расписание, а то что бы вы без меня делали? Приятно выспались? А где спасибо?!  — Спасибо, Гермиона! — хором ответили мы с Роном. Так-с, что тут у нас? Первая пара, в смысле урок — зельеварение, затем предсказания, История магии и Защита от Темных искусств. Должно быть забавно. Путешествие к промозглым подземельям заняло неприлично много времени: чуть не опоздали. Вежливо постучавшись, и извинившись за задержку, я с Роном и Гермионой проскользнул к партам. Забавно расположение: рядом с каждым столиком находится довольно крупных размеров котел, поджигаемый явно магически.  — Приветствую всех вас, юные продолжатели одного из древнейших магических искусств! Меня зовут Роберт Доуз, и в этом году я стану вашим преподавателем зельеварения! — невысокий лысый толстячок, в отличие от прилавка, выглядел нынче с иголочки. Строгая мантия, бабочка и зализанные остатки волос вокруг лысины превращали забитого деревенского знахаря-простачка в именитого профессора магических искусств. Аж не верится, что тот добродушный дяденька-простофиля, с озорной радостью оказавший бесценную помощь в начале лета сейчас с ледяной строгостью в глазах требовательно осматривал зал.  — На своих уроках, — продолжил Роберт, — я требую одного: беспрекословного подчинения. Зелья, изучаемые нами непросты, а порою опасны. Я надеюсь, вы проявите максимальную сосредоточенность, и ответственность, работая с такими опасными зельями как Напиток Живой Смерти, Жидкое Пламя или Растворение Вечности. Рука Гермионы Грейджер стремительно взлетела вверх. Профессор Доуз, казалось, вообще не заметил ученицы, и продолжил.  — Наблюдая последние годы выкладки в профессиональных изданиях своей науки, с прискорбием должен сообщить о массовой деградации зельеварения. Неизвестно, как сложится жизнь, но мне придется за год подковать великое множество даровитых студентов, и попытаться увеличить, за счет вдохновившихся, число тех, кому не безразличен прогресс магической науки в области зельеварения.  — Не знаю, как вы работали с профессором Снейпом, но судя по тому, что за последние пятнадцать лет ни один выпускник Хогвартса не пошел стезей узконаправленных зелий, — профессор презрительно скривился, — то Северус явно не смог вас вдохновить.  — Это уж точно, — негромко буркнул Рон неподалеку.  — Мы с вами станем работать следующим образом. Вначале детально просматриваем теорию, пробегаем глазами все пункты состава. Затем я его тщательно разжевываю, и вкладываю в ваши, надеюсь голодные к знаниям рты. После чего начинаю сам варить зелье, а вы повторяете за мной, с некоторой задержкой. И самое главное… — Роберт перевел грозный взор на подпрыгивающую с поднятой рукой Гермиону, — я терпеть не могу, когда меня перебивают.  — Но профессор! — воскликнула Гермиона. — Из школьной программы лишь напиток живой смерти изучается, и то на седьмом курсе!  — Встать! Назваться! — рявкнул профессор Доуз.  — Гермиона… Грэйнджер сэр!  — Так вот, зарубите себе на носу, мисс Грейнджер! — Роберт наклонился и вперился жестким взглядом в Гермиону. — На зельях я — ваша программа. Здесь я Царь и Бог! Как я скажу, так и будет! И не вам, пятнадцатилетней недоучке указывать величайшему зельевару Британии на способ преподавания! Сядьте! Гермиона, с подрагивающими от обиды губами уселась на место. Слизеринцы, сидящие поодаль одобрительно зашушукались. А чего она ожидала? Роберт Доуз, размеренно шагая по кабинету заложив руки за спину, продолжил:  — Берем тетради и записываем. Вначале каждый, собственной рукой перепишет рецепт по пунктам: так он лучше запомнится. Затем, подробно отметим возможные последствия после выполнения каждой ступени, и лишь после начнется варка. Всем все понятно? Класс одобрительно загудел. Признаться, я сам того не ожидая сварил зелье правильно и без ошибок: сказались уроки Гарфилда. Но помимо этого: настолько доступно изложенная и проработанная информация оставляла равнодушным разве что недалеких. Вон, даже Невилл сварил зелье с первой попытки и, судя по внешнему виду варева, правильно.  — До конца урока пять минут. Переливайте зелья в колбы, и сдавайте мне. Крэбб, Гойл, Булстроуд… Вы можете не стараться, у вас ноль. Не хочу портить настроение в первый же день, но на будущее предупреждаю, — глаза профессора маниакально заблестели, — я фанат своего дела. И наказание у меня одно — варка зелий. Любой ноль в дальнейшем автоматически приведет вас в подземелье в неурочный час, где мы с вами будем варить неудавшееся зелье, снова и снова. Пока не получится. А затем снова пару раз для закрепления. А сейчас — урок окончен. - Нет, ну вы видели?! — взвилась громким негодованием Гермиона. Мы как раз топали куда-то ввысь, и терпения девушки хватило ровно на пару минут. — Ему программа не указ! Он творит на занятиях что хочет и, очевидно, его уроки опасны!  — А мне кажется, что впервые на зельях я не чувствовал себя ущербным, — безразлично пожал плечами Рон.  — Вот именно, Гермиона, — согласился я с другом, — в тебе говорит обида. Забудь. Он специалист экстра-класса, поверь мне. Соответственно у гениев всякие чертики в голове. С другой стороны гляди, даже Долгопупсу удалось получить не Тролль за урок, а это стоит десятка распоряжений Министерства.  — Я не критикую его преподавательские способности, — упрямо поджала губы Грэйнджер. — Меня бесит его наплевательское отношение к программе. Есть четкий распорядок, который необходимо выполнять. Пожалуй, я как староста пожалуюсь МакГонаггал, ей будет интересно узнать об имеющем место быть произволе. Рон отмахнулся:  — Да брось, Гермиона! Просто ты бесишься, что не одна сварила зелье нормально, вот и все.  — Ах так! — девушка вспыхнула, и гневно махнув патлами, развернулась, и стремительно скрылась в толпе учеников. Только и видели. - Нет, ну видал? — округлил глаза Рон. — Что её занесло в первый же день?  — Критические дни, — буркнул я, чем вызвал икоту Уизли: парень явно не рассматривал объект под названием 'Гермиона Грейнджер' как женский организм. Пока не рассматривал.  — Давай, не тормози, прорицания ждут. Подъем в гору, через несчетное количество ступеней и переходов, от самых подвалов до верхотуры башни, помимо того, что занял кучу времени оказался крайне утомительным. Я даже взмок после пятнадцатиминутного перебирания ногами, ну, а на Рона было страшно взглянуть: взмокший, красный и запыхавшийся парень еле поспевал за мной след в след и в конце пути выдохнул:  — Ну ты и даешь, полегче, эта чёртова башня… Надеюсь, хоть жары не будет, погодка хоть и дрянь, но для кабинета Трелони самое то.  Я, молча согласившись с товарищем прислонился спиной к вертикальной металлической лестнице, ведущей к люку в потолке. Башня наполнялась студентами: Парвати с Лавандой — миловидные расцветающие девушки, весело щебеча, проскользнули мимо, предварительно стрельнув глазками. Неужто свершившиеся изменения настолько бросаются в глаза? Это плохо. Заметили они — Дамблдор так уж точно. А докладывал ли ему Роберт, все же в преподавательском составе состоит? Вряд ли, учитывая высочайшую вероятность принадлежности оного к заговору. Или все дело в родовитости и состоянии Поттера, делавшего из парня завидного жениха, чего последний, по малолетству и нехватке информации не осознавал. Тем временем прогудел колокол и наша группа, не мешкая принялась карабкаться по дурацкой лесенке.  — Рада вас видеть сегодня всех здоровыми… и живыми, — драматичным негромким голосом прозвучало приветствие. Возле окна, в тени увешанной всякими шарлатанскими приспособлениями полки, сидела немолодая поседевшая женщина в громадных круглых очках. Внешний вид напомнил удивленную сову: она была из того типажа женщин, которые долго остаются 'ничего так, немногим за сорок', а затем как-то сразу превращаются в стареньких бабулек. Нынче Сивилла Трелони пребывала на промежуточном этапе своей трансформации. Ученики расселись по местам, готовясь к скучнейшим после мистера Бинса полутора часам в своей жизни. Лишь стайка щебетливых девушек вилась возле преподавательского стола, иногда с суеверным ужасом внимая изречениям провидицы. Не знай я о Пророчестве — как пить дать принял бы её за шарлатанку. Видимо, дар прабабки проявлялся гораздо слабее и, как следствие, предсказания оказывались явлениями чрезвычайно редкими, но пугающе надежными. 'Интересно, ещё какие-то пророчества из её уст вылетали?' — лениво подумалось сквозь вату полудремы. -А сейчас дети, я совершу ритуал гадания по руке, используя магический кристалл, — заявила спустя пол-урока гадалка. — Поскольку он является чрезвычайно напряженным и длительным, то сегодня высокой чести удостоятся всего трое счастливчиков. Ну-ка… — склонилась Трелони над журналом. -Ими будут — Лаванда Браун, — с первой парты счастливо пискнули, — Симус Финниган, — парень недовольно нахмурился, — и… Гарри Поттер. Я досадливо поморщился. Вот те, не было напасти, решила прицепиться к 'звездному мальчику'. Никогда не любил прорицаний и гаданий, считал, что какие-бы то ни было попытки колдануть, помимо того, что бессмысленны, в случае успеха могут навредить душе, оставляя липкое, ноющее послевкусие.  — Мистер Финиганн, ох… — скорбно согнулась Сивилла, - нет, нет, я не скажу вам… мальчик мой мне так жаль вас… — Трелони нежно провела по щеке дернувшегося парня тыльной стороной ладони. В очках гадалки заблестели слезы. — Вы обретете свою гибель в этом году, от руки того, с кем вы виделись почти каждый день в течение прошедшего года. Будьте предельно осторожны, и помните: любое гадание не окончательно. Затем пришел мой черед. Вот тут я напрягся. А если она с бухты-барахты узрит во мне какую-то хрень? Ведь все же я не Поттер, да и судьба у меня кардинально иная. Может ли она спалить меня? На всякий случай сжимаю палочку левой рукой: правая протянута гадалке. -Итак, что тут у нас… — Трелони склонилась, едва носом не уткнувшись в ладонь. Затем впилась неверующим взором в шар, а после резким движением схватила за голову, и вгляделась в зрачки.  — Н-нет, не может быть… — в совершеннейшем ужасе прошептала Сивилла. — Вы… вы… 'Империо!' — последовало невербальное заклятие из-под стола, в ответ на её явную попытку вскочить и убежать, вопя на всю глотку. Дальше прорицательница повторяла, как попугай.  — Вы умрете, мистер Поттер… — вот и отлично, ничем не отличается от 'Трелони обыкновенная, 1 штука'. — А теперь, ученики, открывайте параграф три и четыре, и до конца урока углубляемся в чтение. Класс обреченно вздохнул и, открыв учебники, принялся покорно выполнять задание, или принимать соответствующий вид. Я же, ощущая стекающий по лбу пот, мысленно приказал Трелони сесть за свой стол и, положив голову на руки, уснуть. Ученики, если и удивились столь вопиющей ситуации, то решили благополучно промолчать, занявшись своими делами. Кто знает, быть может, за прорицанием так утомилась. Услыхав ровное сопение старой совы, облегченно вздохаю, снимая контроль. Самому интересно: что она там увидала такого? До звона колокола оставалось примерно пять минут, как студенты, опасливо поглядывая на профессора, начали мелкими перебежками, словно тараканы, пробираться к выходу. Первыми покинули помещение добрая половина парней, затем большинство девчонок.  — Идем? — спросил Рональд шепотом на ухо. Я отрицательно покачал головой, и пояснил:  — Расспрошу её о видении, как очнется. Хочется выведать кое-что.  — А-а, шрам? — понимающе протянул рыжий. - Ну, тогда на обеде увидимся, мне жуть как жрать охота. Последними класс покинули любимицы профессора — Лаванда с Парвати. Дождавшись, пока две девушки скроются в люке, я запечатал отверстие запирающим заклятием и повернулся к профессору. Лицо искривила недобрая ухмылка. Очнувшись, Сивилла непонимающим спросонья взглядом оглядела окружающее пространство. Наконец, мутный взгляд остановился на мне, а выражение лица приобрело первые проблески осознания происходящего.  — Привет, — интересуюсь нарочито невинным тоном. — Так что же мы там такого интересного увидели? Трелони в страхе попятилась. Из глаз брызнула влага, а губы предательски задрожали. Даже упершись спиною в стену, она вжималась в камень, словно желая оказаться как можно дальше отсюда. Правая рука по паучьи потянулась к карману, и пораженно застыла.  — Не это ли ищете? — спросил я, покручивая в руке палочку испуганной гадалки. — Давайте так: вы мне сейчас конкретно и подробно рассказываете и объясняете увиденное, а далее мы решаем вашу участь. Идет? Ах-да, у вас ведь нет выбора. Раздался громкий плач. Женщина еле сдерживала себя от падения в истерику, её лицо и шея покрылись крупными бисеринами пота. Платье потемнело от влаги, а очки упали с трясущегося носа и разбились.  — Будем говорить, или нет! — взорвался я, нацелив палочку ей в лицо.  — Да-да, я все скажу, — истерически заголосила Трелони, сжавшись в комок.  — Так говори. Мое терпение не бесконечно. Сивилла ещё раз икнула, вздрогнула и наконец, прерывистым тихим голосочком затараторила:  — Вы не Гарри Поттер. Вы призванный дух из иного мира… ваша судьба несет смерть многим из нас. Ты проклят. Проклят!  Ну, это мне и так известно. А вот по поводу судьбы…  — Почему, моя судьба несет смерть многим? Объясняй!  — Н-ну, я не знаю… я лишь видела огонь… много огня из ваших глаз… сжигающих пространство и время.  — Аугаменти! — стремительный поток ледяной воды окатил с ног до головы трясущуюся ведьму. Сивилла взвизгнула и подскочила, трясясь уже от холода, и бросила на меня яростный, но наконец-то ясный и отчетливый взор.  — Успокоилась? — холодно уточняю. — А теперь давай сначала, только четкими фактами и конкретикой.  — Можно кофе? Я утвердительно кивнул. Женщина встала, вытащила из тумбочки магловский термос, и отлив себе в кружку ароматного напитка, уселась обратно. Смачно отхлебнула, и задумалась.  — Не томи… — угрожающе предупредил я.  — Бытуют легенды. Существуют пророчества о неких духах, вселяющихся в магов, призванных из иномирья. Душа, прошедшая через горнило смерти лишена духовных оков, а значит — не ограничена в развитии. Некоторыми знатоками считается, что сам Мерлин был призван из другого мира: слишком уж невероятным могуществом и знаниями обладал сей величайший маг истории. Вас может ждать как слава величайшего чародея, так и злого безумца. Дорожка скользкая, мистер Поттер, и выбор лежит на ваших плечах и на вашей совести. Подобные имеют право принимать судьбоносные решения для всего мира. Не ошибитесь, иначе… нам всем конец.  — А видение?  — Неокончательно. Но наиболее вероятная стезя, вероятная настолько, насколько просто соскользнуть с истинного пути на неверную дорожку зла.  — Абсолютного зла не существует, — бескомпромиссно отрезал я. Трелони лишь снисходительно хмыкнула, и саркастически уточнила:  — Не встречали ли вы кое-что, мистер Поттер, настолько ужасное, что сама кровь стынет в жилах при самой мысли о Нем? Нечто, неосязаемое и неохватное, которому одно именование: Враг? Я содрогнулся. Очень некстати вспомнилась проверка у мастера Гарфилда и то, какой ценой обреталась власть над Адским пламенем. Очень занятная связь, должен признать.  — Я сразу поняла, увидев отпечаток Зла на потемневшей ауре. Своим появлением вы пробудили дремлющих до поры… — кивнула своим мыслям Трелони. — Некоторые силы стоят слишком дорого, мистер Поттер… не потеряйте себя в погоне за могуществом.  Угу, чудесно. Только вот как бы не угробили меня, такого правильного. Опираться на Дамблдорову 'любовь' ой как не хочется. Как-нибудь своими силенками, так привычнее.  — Надеюсь, вы сохраните сегодняшнее происшествие в тайне? — задаю животрепещущий вопрос педагогу.  — Не в моих силах повлиять на глобальные течения, да и не хочу я. Хватило одного пророчества, из-за которого распалась чудесная семья… и ещё одну замучили, — из глаз Сивиллы брызнули слезы, а грудь начала содрогаться от застарелой боли. Я заглянул в эти зрачки и увидел чудовищную боль и раскаяние. Все знают о метаниях Северуса Снейпа, а вот как ощущала себя Трелони?  — Потому, я и не учу детей гаданию… — едва слышно прошептала Сивилла. У меня дрожь прошла по телу от нежданного откровения. — В попытках будущее разгадать, гордыней обуревается человек и к страданию пропасть открывает. Маленькие глупые детишки, особенно девчоночки… все желают узреть, заколдовать, увидеть… Не осознавая итоговой цены, а оплаты не избегнуть. Что не угляди: перековеркано показанное, и лишь боль, боль и страдания остаются в итоге… — Трелони подняла на меня полный муки взгляд. — Глупая девчонка, ещё подростком пыталась обрести силу прабабки, любой ценой, лишь бы стать выше подружек… быть почитаемой и желанной. Мне приснилась прабабка, когда я впервые убила кошку, кричала и предостерегала: отступись, но я посчитала видение внутренней слабостью… малолетняя дура. Гадала подружкам, привораживала первую любовь…, а где я теперь?! — женщина заревела в голос. — Одна в башне, без семьи, до конца дней своих! Только херес и слезы, херес и боль… Звенящая тишина оглушила залитую солнцем малюсенькую аудиторию, неизбежную тюрьму до конца дней для бедной Сивиллы Трелони, наследственной провидицы и колдуньи.  — Сивилла, — негромко позвал я. Трелони вздрогнула, утерла краем подола глаза и ожидающе притихла, изредка вздрагивая. Я, глубоко пораженный пережитым откровением, не мог не посочувствовать стареющей одинокой женщине, без всякой надежды на семейное счастье.  — Сивилла. Надеюсь, вы понимаете, что мне нужен обет? К счастью, она без возражений кивнула. Очень не хотелось заклинать Обливиэйтом несчастную страдалицу. Есть ли кошмар страшнее: видеть как твой талант, судьба и призвание стали причиной стольких смертей и несчастий… Воистину прав был Дамблдор, утверждая, что есть вещи похуже смерти. Я вернул палочку, и стал контролировать процесс принесения обета, благо опыт с Гарфилдом имелся. А после поспешил покинуть злосчастный кабинет, в надежде никогда сюда не вернуться.