***
Рой сжимал ручку зонта, борясь с порывистым ветром, и вопреки обычной нелюбви к мокрой погоде испытывал к дождю самую настоящую благодарность. Последний раз так близко к нему Риза Хоукай была в далёком детстве. Ну и во время ишварской кампании, но тогда было совсем не до романтики и приоритетами были совсем другие задачи. Например, обучение контролировать собственную алхимию в первом случае и выживание во втором. Свидание состоялось. Это можно было сказать с уверенностью, даже невзирая на то, что оно ещё не подошло к своему логическому завершению. Погода немного спутала карты, не позволив пойти посидеть в ресторане, но зато дала другой шанс, куда более важный. И молодой полковник не собирался упускать его. Особенно когда старший лейтенант была так прекрасна в своём темно-зелёном платье и с распущенными волосами. Даже куртка и лёгкий платок вокруг шеи не портили, а лишь подчёркивали её восхитительный внешний вид. В двадцатый раз перехватив ручку зонта поудобнее, мужчина склонил голову к своей спутнице и та не успела отвести глаза. На щеках вспыхнул румянец смущения и Риза поспешно опустила голову, коря себя за потерю бдительности. Замечталась, расслабилась и вот, пожалуйста, позволила застать себя врасплох. А если бы рядом оказался враг? Проворонила бы? Хоукай поджала губы, слегка повела головой, прогоняя дурацкие мысли. Второй раз глупой ошибки она не допустит. — Что-то не так? — учтиво поинтересовался Рой, и Риза вновь замотала головой. Объяснять ему свои мысли девушка не хотела. Всё равно не поймёт. — Дождь только усиливается. — Да, и меня это не особо радует, но твоё присутствие более чем компенсирует это неудобство. На столь открытое проявление чувств захотелось ответить привычной колкостью и девушка даже уже открыла рот, но… не смогла. Язык будто прилип к нёбу и не желал двигаться. Внутри зашевелилось что-то тёплое и радостное, и на губах сама собой образовалась лёгкая улыбка. Риза поблагодарила Небеса что в тот момент вниманием Роя завладел проезжающий автомобиль и он ничего не заметил. Ей нельзя было отвечать на его чувства — как бы сильно того ни хотелось — ведь иначе на желании пройти рядом все ступени, защищать до самого конца можно было смело ставить крест. Как и на его мечте занять кресло главнокомандующего. И Риза Хоукай совершенно не хотела, чтобы ради неё он жертвовал мечтой, на пути к которой прикладывал столько усилий. Даже если желание о простом женском счастье с каждым уходившим годом душило всё сильнее. Они прошли вдоль кленовой аллеи, вышли на соседнюю улицу и уже собирались свернуть во дворы — той дорогой можно было быстрее добраться до дома Хоукай, — когда внимание привлёк знакомый голос. Вернее голоса. И они кричали. — Это Элрики были? — тихо спросил Рой, даже не пытаясь скрыть сомнение. Голоса были их — наверняка, — но что неугомонные мальчишки делали на улице и так далеко от общежития так поздно? — Думаю да, слишком похоже, — взволнованно отозвалась Риза. Её тревога как огонь передалась Рою. — Во что эти дурни впутались на этот раз? Зарычав от странной смеси беспокойства и раздражения, Мустанг отдал зонт Ризе и решительно пошёл на голоса. На Хоукай даже оборачиваться не стал — сомнений, что она двинется следом, не было.***
Понимание, что всё, конец, проиграли они эту битву, пришло к Стальному Алхимику вместе с разлетевшимися на составляющие кусочки протезами. Сначала руки, а потом — совсем немного позже — и ноги. Младший брат безвольно лежал на мокром асфальте и не шевелился, отправленный в нокаут сильным ударом головы о стену — результат попытки защитить старшего брата. По непонятной Эдварду причине, мужчина со шрамом нацелился убить только его и даже не смотрел на Альфонса. Это самую малость успокаивало, но вместе с тем порождало внутри животный ужас. Умирать не хотелось. Из-за уничтоженных протезов двигаться было трудно, лужи и усиливающийся дождь ничуть не облегчали ситуацию. Сделав очередную попытку отползти от неспешно приближающегося мужчины, Стальной не удержал равновесие и завалился набок. Красный плащ давно превратился в ошмётки, поэтому при падении подросток ещё и содрал кожу о щебёнку. Боли особо не почувствовал — всё его существо было сосредоточено на маньяке. Мужчина остановился. Протянул руку, вокруг которой заискрились красные молнии. — Пообещай… — прохрипел Эдвард, и убийца недоуменно изогнул бровь. — пообещай, что когда убьёшь меня, не тронешь моего брата. Тишина продлилась недолго, хотя для тяжело дышавшего испуганного мальчишки прошла вечность. — Обещаю. Твой брат мне не нужен. Я должен очистить мир только от государственных Алхимиков — они источник зла. Эдвард закрыл глаза в некотором подобии облегчения. Умирать пусть и было жутко страшно, знание, что хотя бы Альфонс выживет, придавало сил, ослабляло оковы ужаса. Тело ныло от боли, содранная кожа кровоточила, а перед глазами всё сильнее расплывался окружающий мир. Некстати вспомнился мясник Барри — псих, чуть не порубивший их с Винри на куски, — но в тот раз история закончилась благополучно. Тогда полковник был в курсе, куда он ушёл, и смог вовремя принять меры. Теперь же… это был конец. Краем глаза подросток уловил движение: мужчина вновь протянул к нему руку. В этот раз у Эдварда не было ни мыслей, ни сил чтобы говорить, да и смирился он уже со своей судьбой. Практически. Когда-нибудь это случилось бы. Так какая разница, когда? И всё равно было страшно. В уплывающем сознании проносились несказанные слова самым близким, неосуществлённые желания, мечты… Ему хотелось дождаться переписи книг Марко, расшифровать их вместе с Алом и вернуть их тела в первоначальное состояние; снова увидеть Винри, пусть даже она лютовала бы из-за сломанной автоброни; перекинуться парой-тройкой подколов с Мустангом и даже, возможно, выслушать очередную лекцию от него — в такие моменты у полковника становилось очень забавное лицо. Хотелось поваляться на офисном диванчике и попить чаю с командой. Рука, несущая смерть, становилась всё ближе, и потрескивание, так похожее на алхимическую реакцию, становилось всё сильнее. Эдварду казалось, что маньяку доставляет удовольствие растягивать время и мучить ожиданием. Потому что сердце заходилось в бешеном ритме, горло сдавливали спазмы, а мозг по-прежнему надеялся на чудо. Буквально вопил о помощи. Выстрел прозвучал нежданно, рядом и слишком громко. Время, казалось, замерло, как замерло сердце Стального Алхимика и одёрнувшаяся рука маньяка. Эхо ещё несколько секунд отражало громкий звук от стен построек и вскоре затихло. Тишину нарушил раздавшийся следом приказ: — Отошёл от него! Эдвард вздрогнул. Не от практически ощутимой ярости, пропитавшей голос, а потому, что мгновенно узнал его обладателя. На глаза навернулись слёзы облегчения, но позволить им скатиться было нельзя: Стальной всё ещё не был уверен, что прибывший на помощь полковник реален, а не создан как плод его больного воображения. В конце концов мужчина ведь не ответил на звонок, так откуда мог узнать их местоположение? И людей за время побега от маньяка Эдвард так и не увидел. Ну или не заметил. Но маньяк помялся рядом совсем недолго и отступил на пару шагов. Затуманенный болью мозг не сразу сообразил, что к чему, а потом до Эдварда дошло: мужчина подчинился. Подчинился приказу его командира. Значит, полковник был не галлюцинацией! Собравшись с силами, кое-как оттолкнувшись левой рукой от асфальта, юный Алхимик перевернулся на спину и повернул голову в сторону командира. Совсем рядом — метрах в четырёх — действительно стоял полковник. Весь промокший, громко и тяжело дышавший и с вытянутой в их сторону рукой. Лица командира Эдвард различить не мог — сознание ещё не прояснилось, — но и так было ясно, что он по меньшей мере в ярости. — Ты арестован за нападение на государственного Алхимика! Мужчина поджал губы, сделал резкий выпад в сторону Мустанга, но был вынужден отскочить назад под очередным выстрелом. Вздрогнув, Эдвард понял, что в вытянутой руке полковник держал пистолет. Это объясняло, почему нападавший не делал попыток атаковать снова: пусть он и владел непонятно какой силой, но против оружия вряд ли бы многое смог. Тем более, что рядом с полковником всегда была Риза Хоукай. — Сдавайся! — Звонкий голос и зелёно-коричневое пятно, мелькнувшее чуть левее за спиной Мустанга, подтвердило присутствие Хоукай. — Следующий раз будет на поражение. «Следующий?» — Эдвард тяжело нахмурился, не поднимая головы, скосил глаза на маньяка. Тот прижал руку к левому бедру и стиснул зубы. — «Это лейтенант стреляла или полковник? Он вроде ранен. И лейтенант сказала, что на поражение будет в следующий раз. Значит, она?» Мысли хаотично вертелись в голове, не позволяя ни вникнуть в суть происходящего, ни забыться таким желанным сном. Тело по-прежнему находилось в онемении, и было жутко холодно и больно. Альфонс так и не очнулся. Эдвард сомкнул глаза, прекрасно понимая, что чтобы открыть их снова придётся потратить немало сил. Дождь стекал по лицу, смывал грязь, убаюкивал. Где-то рядом послышались сдержанные ругательства, а потом в ушах раздались чьи-то крики. Стальной Алхимик уже не пытался понять, что происходит, твёрдо уверенный лишь в одном: теперь, когда на помощь пришли командир со старшим лейтенантом, ему ничто не угрожает. Мустанг не раз вытаскивал их с Алом из ситуаций и пострашнее, а значит, и в этот раз всё закончится хорошо. Даже не верилось. — Эд, не спать! Голос начальника неожиданно прозвучал над самым ухом, и подросток силком заставил себя разлепить тяжёлые веки. Удалось с третьей попытки, но результата особого не было: образ полковника размывался, шёл цветными пятнами и веки наливались свинцом всё сильнее так что удержать их открытыми не было никакой возможности. — Стальной! — В п’дке… А… — последние силы ушли на попытку задать вопрос, но, к счастью, Мустанг его понял. — Ал в порядке и уже проснулся. Сейчас приедет скорая, потерпи пару минут, хорошо? Сильные тёплые руки мужчины аккуратно обняли за плечи, плавно коснулись спины и попы и подняли с земли. Эдвард, слишком замёрзший, лёжа на мокром асфальте, бессознательно прильнул к исходящему от начальника теплу, слабо улыбнулся. Полковник и старший лейтенант были с ними, рядом, а значит, всё хорошо и они в безопасности. Маньяк сбежал. А может и пристрелен, но выяснять это в данный момент совершенно не хотелось. Хотелось спать. Очень. Мысли смешались в одно и он уже мало что соображал. Эдвард сжал в кулаке кусок мокрой ткани, блаженно втянул носом запах: пахло кем-то очень знакомым и безопасным. Тихий голос шептал что-то успокаивающее, а руки методично поглаживали по спине, голове, снимая напряжение. Ему было тепло и комфортно и, наконец, можно было полностью расслабиться. Тёмное пространство перед глазами начало сменяться разнообразными фигурами и образами, затягивая, вырывая из реального мира. Кто-то что-то говорил ему, пытался разбудить, но Стальной Алхимик чувствовал себя слишком усталым, чтобы даже пытаться понять говорящего. «Всё будет хорошо» — это была единственная связная мысль, которую удалось сформулировать подростку, прежде чем полностью провалиться в небытие.