Пусанский Сатана

В общем-то, Ким Донсон никогда и не задумывался, за что так любит Хансоля, который в данный момент мирно сопел у него под боком. Наверное, за его яркую улыбку, за хитрющие глаза и кошаче - лисьи повадки, за смех типа «твою мать» и милые ямочки на щеках. Просто однажды утром, спеша на пары, они оба столкнулись в дверях колледжа. Просто однажды Донсон поднял глаза вверх и понял, что, кажется, тонет. Тонет в раскосых глазах цвета морской волны. Ещё немного и он начнёт вызывать подозрения у окружающих, ведь нельзя так пялиться на людей, но как-то плевать, потому что эти глаза заставляют сердце биться где-то в горле всё сильнее и сильнее. Позже Донсон узнаёт от друзей, что этого мальчишку зовут Ким Хансоль и этот самый мальчишка на год старше его самого. Естественно Донсон охуевает и думает, что Хансоль пьёт кровь девственниц. Хансоль переехал из Пусана в Сеул несколько недель назад, как раз в то время, когда Донсон лежал дома с температурой и больным горлом, вот почему Ким задавался вопросом, мол, видел ли я его раньше? В общем-то, Ким Донсон никогда бы и не подумал, что будет сталкерить неизвестного ему, но чертовски притягательно парня, по всем углам колледжа. Это получалось как-то неосознанно, просто однажды проснувшись от звонка надоедливого будильника, Донсон понял, что ему надо срочно увидеть этого новенького. И вот так целыми днями он проводил в слежке, надеясь на то, что снова сможет заглянуть в эти странные глаза. Пока Ким наблюдал за Хансолем, он многое смог выяснить, например: Хансоль не очень многословен, так как за всю перемену он перекинулся всего парочкой фраз с очень смешным кудрявым блондином. Кажется, его зовут Бёнджу и он с хореографии. Всё оставшееся время, он, словно одинокий тополь, стоял оперевшись спиной о стену. А ещё Хансоль очень много рисует, а друзья Донсона, кажется, очень достали своими репликами о том, что: - Хён, ты влюбился? Не проще подойти и хотя бы сказать ему «Хей, привет, ты как?». От того, что ты постоянно на него пялишься, никаких изменений в твоей личной жизни не произойдёт! – И вот так начинается каждый грёбаный день Ким Донсона. В общем-то, Ким Донсон не чувствовал, что влюблён по уши. Ему просто нравилась худощавая фигура Хансоля, его немного женственные бёдра и руки, широкие ключицы, аристократичная бледность и странные волосы, цвета наиглубочайшей морской впадины и самого-самого далёкого космоса: - А почему просто не может нравиться красота человека? - Потому что даже очень красивые вещи, не пожирают глазами, как это делаешь ты, хён. Ах, да, если ты сейчас хочешь втащить мне или сказать, чтобы я шёл куда, где по - дальше, то в следующий раз не стоит озвучивать свои мысли вслух. Ты влюбился, парень, не стоит отрицать очевидное. – В этом был весь Шин Чихо, лучший друг Донсона, который, несомненно, знает толк в поддержке и понимании. Вдруг Ким дёрнулся от того, что кто-то положил руку на его плечо: - Я, конечно, всё понимаю, новое лицо в колледже, волосы странные, но блять, ты сасенишь меня уже в течение месяца! Что со мной не так-то, мать твою? - именно в этот момент Донсон подумал, что очень даже зря он повернулся и на этот раз дело не только в глазах, ну, не только в них. Дыхание, те самые широкие ключицы, выглядывающие из безразмерной бордовой кофты, ухмылка, трогающая алые губы и жар под диафрагмой, жар внизу живота и безумное желание слинять, пока не поздно, потому что.…Потому что это совсем не круто, когда у тебя встаёт на потенциальных хёнов. И знаете, он линяет, просто берёт и смывается. В общем-то, это не в его стиле, но так-то ситуация обязывает. Дома, лёжа в кровати, Киму кажется, что за все свои двадцать лет, он где-то очень сильно накосячил, а теперь сам Господь Бог его наказывает, послав из Пусана миловидного парня, по имени Сатана Ким Хансоль, заранее согласовав всё с отделом Ада по работе с клиентами. И теперь каждую ночь, как по заказу, Ким Донсон отправляется в ванну снимать стресс руками и холодным душем, потому что совсем не круто, когда тебе снятся сны с Хансолем в главной роли. Все последующие дни главным коньком Донсона является небывалая осторожность и скрытность, лишь бы не попасться на глаза мелкому хёну.