И смех, и грех

Проснувшись уже под вечер, я услышал, как Эльза охмуряет моего «сиделку». Она рассказывала ему истории из жизни, глупо хихикая и слегка повышая голос. Я всего несколько минут лежу и слушаю тот бред, что она несет (мне просто лень открыть глаза после сна), и думаю о том, что пора к психологу. Причем не мне, а ей. Хотя, если не прекратить это сию же секунду, то и мне тоже пора настанет. Как бедный Майлз это терпит? Особо писклявое хихиканье раздалось по комнате, проходясь по всем сгусткам нервов, что только есть в организме человека. Ну все, пора заканчивать этот цирк. Я поочередно открыл глаза: сначала правый, затем левый и сонно осмотрел потолок своей комнаты. Вау, белый. Зажмурившись от яркой вспышки света, исходящей от светильника недалеко от меня, я болезненно зажмурился и застонал. Голова была каменная. Это от пересыпания. Сколько ж я проспал, раз так мутит? Услышав мой стон, Эльзя повернулась ко мне лицом, прожигая взглядом за то, что я ей, вроде как, тут романтик порчу. Зашибись романтик! Сидят на полу, в окружении моих игрушек, а на заднем фоне стону я. Вау. Лучшего свидания не придумаешь. Мысленно сравнив сестру с медузой Горгона за такой же каменный взгляд, я привстал, подложил под спину подушку и облокотился на нее. Замученный до этого Майлз резко расцвел, расплылся в улыбке и пододвинул стул ближе ко мне. - Добрый вечер,- негромко произнес он. Ну хоть кто-то о моей бедной головешке заботится. - Добрый. - Как самочувствие? - Словно по мне каток проехал,- Майлз звонко рассмеялся, но, увидев то, как я реагирую на громкие звуки, затих и извинился.– Который час? - Половина седьмого. - Ого, это я весь день проспал почти? - Тебе можно, болеешь же. Я приподнялся на подушке повыше. - Ты давно тут? - Нет, часа четыре. Я даже рад, что ты спал весь день. Прости, у меня не получилось прийти с утра, как должен был. - То есть как?- а кто меня тогда по голове усыпляющее гладил половину утра?.. - Братиииик! Ты проснулся!- Эльзя кинулась ко мне, начиная обнимать. Ох-ох, сейчас задохнусь. Кому-то надо меньше есть с его-то весом.- Как ты себя чувствуешь, братик? У тебя ничего не болит? Вот, давай таблеточки выпьем и температурку измерим. Стоп. Возник вопрос. Когда я разрешил своей сестре ставить на мне какого-либо рода опыты? Это белобрысое нечто пыталось впихнуть мне термометр, не снимая кофты. Да отстань ты от меня, женщина! Я обиженно надул губы и отполз к другому краю кровати. Эльзу это не остановило. Выдавив на ладонь сразу четыре таблетки, она двинулась ко мне с желанием впихнуть их в меня. Э-э, нет, дорогая, облом. Я уже потянулся в сторону подушки, как рука Майлза остановила экзекуцию. Он перехватил руку сестры и заставил ее разжать сжатый кулак, выпуская оттуда таблетки. - Ты ему слишком большую дозу даешь, это, во-первых, а во-вторых, ты название лекарства хоть прочла? Ты давала своему брату сильно действующее снотворное. Четыре таблетки могли б значительно сказаться на его организме, - я впервые видел Майлза настолько серьезным. Он отчитывал Эльзу, как маленькую девочку, а та лишь молча смотрела в пол, боясь поднять на него взгляд. Ну ничего себе какой она покорной бывает.- Теперь принеси нам воды, пожалуйста,- закончил блондин, смотря в упор на сестру. Та встала и вышла из комнаты. Майлз перевел взгляд на меня, улыбнулся, и поправил сползшее одеяло. Его лучезарная улыбка перешла и на меня. Я улыбнулся в ответ. - Чем вы тут занимались без меня? - Эльза рассказывала мне о своих подругах и их недавних гулянках. - Ммм, и как? - Честно? - Ага. - Это были худшие четыре часа за всю мою жизнь,- я громко рассмеялся, оценив скорченную юношей рожицу. - Как я тебя понимаю. Остаток вечера мы провели за дружеской беседой, обсуждая то одно, то другое. У нас с Майлзом нашлись общие темы для разговора, хотя я, если честно, совсем этого не ожидал. Он любил читать военную поэзию и даже заучивал особо запавшие в душу стихотворения. Некоторые из них он мне и прочитал. Пришедшая через несколько минут после инцидента Эльза, тихо сидела в стороне, не встревая в наш диалог. Она о чем-то думала и время от времени поднимала свой взгляд на меня, теребя краешек кофты. Майлз ушел в одиннадцатом часу, поблагодарив за интересно проведенное время и пообещав принести в следующий раз что-нибудь вкусненькое в знак извинения за опоздание. Сестра ходила притихшая весь вечер, потом зашла ко мне, пожелала спокойной ночи и вышла. Что это с ней? Не кричит, не бунтует. В общем целом вечер мне понравился. Может, это и не плохо, что ребята ко мне приходить будут? *** Зря я подумал, что Эльза способна измениться, потому что следующим утром топот повторился. Топ, топ, топ, топ, вскрик в трубку. Топ, топ, топ, топ, взвизг туда же. Она длину коридора шагами измеряет, я не пойму? Недовольный, больной человек, ощущающий жар во всем теле, сухость в горле и слабость, отвернулся к стене, и начал погружаться в сон, мечтая, чтобы к нему сегодня, как и вчера, пришла прохладная ладошка, легла на разгоряченный лоб, зарядила спокойствием и помогла уснуть. На фоне температуры у меня начались глюки, ибо сквозь сон мне отчетливо казалось, что ладошка все-таки пришла. *** Настойчивый звонок в дверь вырвал меня из царства Морфея и вернул на землю. Топота сестры не было, мама на работе. Отсюда я сделал вывод, что дверь открывать придется мне. На пороге стоял довольно улыбающийся Джереми, но, едва он встретился взглядом со злым и сонным мной, как улыбка потихоньку сползла. Он всучил мне коробку шоколадных конфет. «Майлз сказал, что ты хотел». А если я луну захочу или весь космос, тоже исполнит? Джереми каждый час заставлял меня измерять температуру, принимать лекарства или одеваться потеплее. Он даже покушать мне приготовил. Сам. Аргументируя это тем, что лекарства на голодный желудок есть нельзя. Мы беседовали с ним о разных странах. Он, оказывается, очень любит путешествовать, и к своим годам уже много, где побывал. От его рассказов нас отрывали только необходимость лечиться или голод. Я несколько раз бегал за чаем. Именно бегал. Мне так хотелось услышать продолжение той или иной истории, что я летел на всех парах обратно в комнату, перепрыгивая по лестнице через одну ступеньку, за что мне тут же влетало. Ближе к вечеру к нам присоединилась и Эльза. Она ни во что не лезла, просто сидела молча и слушала рассказы Джери вместе со мной. - Завтра придет Майлз, у Харви соревнования скоро, он тренируется. – Последняя фраза, засевшая мне в голову и не желающая выходить из нее. Услышав, что брюнет не придет, я разочарованно выдохнул. Где-то на подсознательном уровне я ждал его, сам не знаю зачем, будто скучал. Странно все это, очень странно. Спать я лег в плохом настроении и не просыпался наутро от сильного топота сестры – просто не хотелось, однако прохладную ладошку, привычно лежащую на моем лбу, я все же почувствовал. Или снова показалось?