Мечтать не вредно...

      За что люблю современные смартфоны, даже на самом простеньком из них можно узнать почти все, что тебе нужно. Например, отделение районной полиции, куда предположительно могли увезти Ло. Конечно, действительно ли здесь находится пират, гаджет мне не скажет… но и на том спасибо.       Угловатое приземистое здание из красного кирпича встретило меня неприветливыми, закрытыми массивной решеткой окнами и не менее неприветливой тяжелой железной дверью.       Еще раз, сверившись с голубенькой точкой, светящейся на экране, я убедилась, что это самое здание, то, что мне нужно. О чем и свидетельствовала табличка возле двери. Что делать дальше, я не имела ни малейшего понятия.       Новость о том, что Ло сам сдался полиции, чтобы встретиться со следователем совершенно выбила меня из колеи. Мало того, что его увезли в неизвестном направлении, бедные полицейские, даже не представляющие во что вляпались, так еще и непонятно как он потом собрался возвращаться обратно, не зная города.       Правильнее, конечно, было бы дождаться Трафальгара у озера, как он и велел. Или вовсе забить и отправиться домой. Но что-то (подозреваю шило в одном интересном месте), надавило на совесть и заставило отправиться на поиски пропавшего пирата с одним единственным планом: «На месте разберусь».       Итак, я на месте. Что дальше?       А в ответ тишина.       Повздыхав еще о своей тяжкой доле, я все-таки потянула на себя тяжелую дверь и… с трудом подавила желание закрыть ее обратно. Лица присутствующих, а таковых было немало, словно по команде, повернулись в мою сторону. Но убедившись, что это всего лишь скромная, ничем не примечательная я, интерес у всех мигом пропал. Или почти у всех. Одно лицо за толстым стеклом, с большой надписью: «Дежурная часть», продолжало открыто и, ничуть не стесняясь, рассматривать меня, даже забыв о женщине, что-то втолковывающей ему в этот момент через небольшое окошко. Я же, в свою очередь, исподтишка осматривая помещение, старательно делала вид, что меня очень заинтересовал ближайший стенд на стене.       Холл, в котором я оказалась, был довольно просторным и, к моему удивлению, заполнен не только сотрудниками полиции, но и посетителями. Почти посередине, от стены до стены, его разделяла невысокая, примерно метр в высоту, ограда, оканчивающаяся двумя вертушками, возле каморки Дежурного. Судя по всему посетитель должен был подойти к окошку, сообщить куда и зачем он пришел и только после этого его пропустят. Конечно, такое чисто символическое ограждение можно было без труда перепрыгнуть, но какой дурак насильно туда полезет? Разумеется, я, если Ло действительно там. Однако, как бы сейчас сказал капитан Гиллис, я не дурак, я…кхм. Хотя не стоит о грустном.       Я бросила быстрый взгляд в сторону Дежурки, проверить потерял ли ко мне интерес полицейский, но к моему разочарованию внимание ко мне не только не поубавилось — оно возросло вдвое. Женщина, видимо, решив свою проблему, ушла, зато из-за толстого стекла за мной наблюдали уже две пары глаз. Они там, почкованием размножаются что ли?! Не глаза, разумеется, а их обладатели. Я даже покосилась на стенд, в котором смутно виднелось мое отражение, чтобы убедиться, что с моей внешностью не произошли какие-нибудь страшные изменения, и на этот раз не сдержала радостного возгласа:       — Бинго!       И тут же поспешила прикрыть рот рукой, хотя на мою оплошность почти никто не обратил внимания, только несколько человек с интересом покосились на слишком шумную посетительницу и вернулись к своим делам. А я принялась пристальней рассматривать стенд. Первым делом, сразу же бросилась в глаза большая надпись «ИНФОРМАЦИЯ», которую просто невозможно не заметить, если, конечно, обращать на нее внимание. Часть информационной доски занимал раздел «Разыскиваются», а остальное разная полезная информация от порядка приема граждан до каких-то нужных и важных законов. Но мое внимание привлекли несколько листов со списком сотрудников данного отделения полиции с их внутренними телефонами и номерами кабинетов. К моей несказанной радости, одна из строк среди следователей гласила:       «Петряшов Борис Витальевич — каб. 258»       — Девушка, Вам помочь?       Тихий мужской голос над самым ухом застал меня врасплох. Испуганно вздрогнув, я крутанулась на месте, упершись взглядом в представителя правоохранительных органов. Того самого, что еще минуту назад пялился на меня из будки Дежурного.       — Н-нет, спасибо. Я просто смотрю, — ляпнула я первое, что пришло в голову. Во всяком случае, на назойливых продавцов в магазинах эта фраза действовала как соляной круг на нечисть — они тут же перемещались на несколько метров в сторону и наблюдали уже издали. Однако на полицейского такой метод отпугивания явно не действовал. Мужчина удивленно вздернул брови и уточнил:       — В каком смысле?       — Да не важно, — замахала я рукой, пятясь к двери.       Почему-то мне резко стало не по себе. Что если он спросит кого и зачем я ищу? Что если он вызовет Бориса Витальевича сюда? Встречаться еще раз и объясняться с этим подозрительным человеком мне очень не хотелось, а потому, развернувшись, я кинулась прочь. Полицейский еще что-то крикнул мне вслед, но его голос оборвала гулко хлопнувшая железная дверь.       Остановилась я, только забежав за угол здания. Меня никто не пытался остановить, за мной никто не гнался, и паника отступила, позволив рассуждать рационально и логически. Следователь, что ведет дело Ло, работает именно в этом отделении, значит и сам пират должен быть где-то здесь. Путь внутрь через главный вход мне закрыт, наверняка дежурный спросит личные документы, а это все равно, что перед преступлением заранее придти с повинной. Можно дождаться Ло здесь, но что если мы разминемся? Вряд ли он сбежит именно через эту дверь на глазах у всего отделения. Да и сбежит ли? Нужно сначала найти пирата и узнать о его планах.       В растерянности, я обошла здание в надежде найти запасной выход или еще что-нибудь, что поможет попасть внутрь. Узкий проулок между зданиями вывел меня на небольшой пустырь позади отделения, огороженный высоким глухим забором и отведенный, судя по всему, под живописную свалку. Сломанные столы, стулья, тумбочки, шкафы, разбитые допотопные мониторы от компьютеров и прочая ненужная оргтехника. Судя по всему, все, что уже в хозяйстве бесполезно, а до мусорных баков нести тяжело и неохота списывалось и сбрасывалось сюда до лучших времен.       С этой же стороны обнаружился наглухо закрытый запасной выход с мигающим в уголке огоньком подключенной сигнализации. Здесь проход тоже был закрыт. Окончательно расстроившись, я, было, повернула назад, но кое-что все-таки привлекло мое внимание. Несколько оконных решеток было закрыто не на прочные тяжелые замки, а попросту обмотано толстой проволокой, по принципу: «и так сойдет». Приглядевшись получше, я таки нашла выход — точнее вход — одно из таких окон на первом этаже было приоткрыто.       Раскопав в куче хлама сильно шатающийся, но относительно целый стул, подтащила его поближе и, взгромоздившись на него, осторожно заглянула внутрь. Помещение оказалось небольшим. Белый кафель на полу и стенах, несколько кабинок, таких же белых, большое треснутое зеркало над несколькими умывальниками в стороне от коричневой двери, темным пятном выделяющейся на общей белизне интерьера. И ни души. Догадаться, что выбранное окно вело в уборную, не составило труда.       Я внимательно осмотрела раму на предмет подозрительных мигающих огонечков, но ничего такого не заметив, скинула с себя толстовку и, обмотав ей руки, принялась раскручивать толстую тугую проволоку. То и дело воровато оглядываясь и нервно прислушиваясь, я готова была в любой момент дать стрекача, если кто-то повернет за угол здания или зайдет в помещение. Но на мое счастье вокруг была тишина. Коварная проволока, поначалу ни в какую не хотела уступать насиженное место, но с каждым витком поддавалась все легче и через пару минут оконная решетка, протяжно скрипнув, открылась, впуская меня внутрь.

***

      Это только в фильмах герои одним движением руки вскрывают замки и плавно, рыбкой, с перекатом через голову, проникают в помещение. Я же, с трудом подтянувшись на руках, неуклюже перевесилась через подоконник и, едва не застряв в узком проеме, рухнула на кафельный пол. Ох… Как только закончится весь этот бедлам, обязательно займусь спортом.       Кряхтя и постанывая, я с трудом собрала конечности и встала. Чтобы не привлекать лишнее внимание, решетка была возвращена на место, а проволока, чисто символически, обвила ее «как было». Закончив заметать следы, я подошла к умывальнику и с наслаждением умылась ледяной водой, помыла руки и стряхнула грязь с одежды, все-таки решетку и раму с внешней стороны, кроме дождей, давно никто не мыл. Вдоволь наплескавшись и приведя себя в относительный порядок, я нацепила на место бейсболку и очки — нечего тут своим фейсом светить.       В этот момент дверь резко открылась. От неожиданности и скопившегося напряжения я невольно вскрикнула. Пожилой мужчина в форме, было сунувшийся внутрь, истолковал мою реакцию по-своему и, глухо извинившись, закрыл дверь с той стороны. Я пару раз глубоко вдохнула, успокаивая рвущееся из груди сердце, и вышла следом.       Так и есть. Табличка у двери гласила, что туалет мужской, а напротив была точно такая же дверь женской уборной.       — Там занято было, а тут совсем пусто, — зачем-то попыталась оправдаться я перед полицейским, по-джентльменски ждавшим за дверью. Тот ничего не ответил, только тихо хмыкнул и пожал плечами, типа: «Бывает». Поспешно скользнув в сторону, пропустила учтивого дяденьку, может ему очень надо, а тут я со своим взломом с проникновением. Уборные располагались в тихом закутке в конце коридора первого этажа. Народу в этой части здания, в отличие от входа, было не много, и на меня, как на обычного посетителя, не обращали внимания.       Теперь нужно найти Ло. Если верить детективным сериалам, которые я когда-то смотрела, задержанных обычно держат либо в так называемых «обезьянниках», либо допрашивают следователи. Бродить по отделению в поисках «клетки для приматов» хотелось меньше всего, поэтому я решила сначала покрутиться возле кабинета следователя. Судя по трехзначным номерам кабинетов, мне нужно было на второй этаж — выход на лестницу нашелся дальше по коридору.       Разумеется, в моем плане была куча дыр, да и плана как такового-то не было вовсе. Что если фильмы остаются фильмами и на самом деле все происходит не так, как там показывают? Что если Ло нет в кабинете следователя? А если он в «обезьяннике», где его искать, как поговорить и тем более как его оттуда вытащить, на глазах у толпы народу? Что если Трафальгара вовсе здесь нет? Думать обо всем этом сейчас хотелось меньше всего, но эти мысли, словно надоедливая мошкара, как заведенные крутились в голове, возвращаясь раз за разом, сколько не отгоняй.       От увлекательного процесса самобичевания меня отвлекли голоса, один из которых мне был прекрасно знаком. Повезло, что в задумчивости я поднималась довольно медленно, успев преодолеть только чуть больше половины пролета. Резко развернувшись, я чуть ли не скатилась по ступеням, в мгновение оказавшись перед дверью, отделявшей лестничную площадку от коридора. Мелькнула позорная мысль о бегстве, но я ее решительно отогнала и затаилась в темном углу под лестницей. Наверняка шуму в своих метаниях я наделала изрядно, но Борис Витальевич (один из голосов определенно принадлежал ему) и его собеседник не обратили на это внимание, продолжая неторопливый разговор. Я невольно прислушалась.       — Ну, так что? Это он?       — Без сомнений.       — Значит можно поздравить тебя с раскрытием громкого дела? Эх. Начальство довольно будет. Премию, чай, получишь.       — Да подожди с поздравлениями. В том, что это он напал на тех парней, я не сомневаюсь, да только признаваться он в этом не собирается. Видел бы ты его. Ребята, пока везли его, увлеклись немного, да помяли. А он сидит побитый, в наручниках, как у себя дома и улыбается. Словно не он у нас в отделении, а мы у него в гостях и как минимум под прицелом — одно неверное движение и всех порешит.       — Видали мы таких. Это он сейчас думает, что ему все можно и за это ничего не будет, а посидит лет десять — образумится, в следующий раз подумает, прежде чем людей калечить.       — Дай Бог, дай Бог… Не нравится мне все это. Ну, сейчас ребята там закончат фотосессию, а завтра отвезу фотографии на опознание потерпевшим в больницу и посмотрим кто кого.       Дверь за следователем закрылась и я, наконец, смогла выползти из своего укрытия. Жуткий тип, что даже избитый и в наручниках ухмыляется, словно даже в такой ситуации все идет по его плану? Кажется, это мой жуткий тип.       Не теряя больше времени, я рванула вверх по лестнице, едва не сбив еще кого-то, так неосторожно решившего спуститься именно в этот момент, и буквально ввалилась в коридор второго этажа. Перед глазами лихорадочно замелькали цифры — номера кабинетов, но мне нужен был один конкретный.       « Двести пятьдесят восемь… Двести пятьдесят восемь… Двести пятьдесят восемь…» — словно мантру повторяла я, быстрым шагом преодолевая длинные коридоры и переходы между ними. Пришлось немного поплутать, но, в конце концов, дверь с заветными цифрами была найдена.       С замиранием сердца, осторожно потянула ручку, боясь, что окажется заперто, но та неожиданно плавно поддалась. Однако, дверь, открывшись на пару сантиметров, внезапно во что-то уперлась с той стороны. От возмущения, ведь я была почти у цели, упрямо навалилась на дверь всем весом, пытаясь сдвинуть неожиданное препятствие, но тщетно.       Я прислушалась. В кабинете раздавались шорохи и быстрые шаги. Я еще раз толкнула дверь. Где-то неподалеку раздался тихий мученический стон. Неужели там опять Ло избивают? А дверь, наверняка, подперли, чтобы никто посторонний не вошел. Перед глазами тут же предстала картина, как толпа качков издевается над привязанным к стулу пиратом, а он им даже ответить не может, потому, что… Хм… Придумать причину, по которой пират не может порезать обидчика на кусочки не получилось, но общая картина была уже нарисована. Нет, так дело не пойдет. Продолжая дергать ручку, я забарабанила в дверь и громким визгливым голосом, сильно растягивая гласные поинтересовалась в щель, привлекая внимание не только тех, кто в был в кабинете, но и редких людей в коридоре:       — Эй! Есть кто живой? Мне б Бориса Витальича!       План сработал. Шум с той стороны резко прекратился, однако радовалась я недолго, дверь резко, бесшумно распахнулась и я, не успев разжать пальцы, влетела внутрь. Меня тут же подхватили сильные руки, зажав рот и прижав лицом к стене. Дверь же плавно вернулась на место, отгораживая меня от спасительных любопытных глаз. Перед носом мелькнуло лезвие и тихий, чуть хрипловатый голос прозвучал над ухом:       — Не шуми, если не хочешь присоединиться к ним, — лезвие качнулось, указывая на несколько скорченных тел у двери, которые, видимо совсем недавно и подпирали ее.- Ни к чему сейчас здесь лишнее внимание.       Страха не было. Нет, в другой ситуации, я, наверно, испугалась бы, но еще до того как мужчина заговорил, я уже поняла с кем имею дело — уж больно знакомо мне зажимали рот, да и лезвие нодати я уже ни с чем не спутаю. Поэтому я бесстрашно промычала нечленораздельное:       — Пумтипмидумрк, — и показала Трафальгару его излюбленный неприличный жест.       — Кхм… Ника-я? — меня, наконец, узнали. Я промычала нечто утвердительное и получила свободу. — Ты чего тут делаешь?       — Это мои слова, — при виде Ло, копившиеся напряжение и страх, что я не смогу найти здесь пирата, переросли в праведное возмущение и меня понесло. — Ты чего вытворяешь? Сдался полиции, позволил увезти себя в неизвестном направлении, заставил меня побегать за собой по всему городу…       — Тебя никто не просил идти за мной. Я же сказал ждать у озера, — Трафальгар нахмурился.       Что, не нравится, когда тебя отчитывают?       — А как бы ты без меня обратно вернулся, ты об этом подумал?!       — Нашел бы способ…       — Неужели? И какой?       — Нашел, например, кого-нибудь с транспортом и заставил отвезти меня в парк.       — В городе не один парк!       — Значит объехал бы все, пока не нашел нужный! Или придумал бы еще что-нибудь. В любом случае это не твоя забота.       Некоторое время мы сверлили друг друга гневными взглядами. Я не выдержала первая, опустив голову и устало облокотившись на стену, уже спокойно добавила:       — Все. Я выдохлась. Я ведь обещала помогать тебе, по мере сил, пока ты не вернешься к себе, так что будь добр предупреждать заранее, если тебе еще что-то внезапно взбредет в голову. Так будет проще нам обоим.       — Как хочешь, — пожал плечами Ло. Он все еще хмурился, но нотки раздражения в его голосе исчезли. — Как ты вообще сюда попала? Мне казалось, если узнают, что ты мне помогаешь, у тебя будут неприятности, которых ты не хотела.       — Угу. Будут, — покорно согласилась я. — Поэтому, я вошла не через главный вход, а влезла через окно в туалете на первом этаже.       — Серьезно? — Трафальгар усмехнулся. — А ты не так безнадежна.       — Зато ты совершенно безнадежен, — нехотя огрызнулась я и кивнула на тела на полу. — Они хоть живы?       — Относительно, — Ло безразлично пожал плечами и, не особо церемонясь, перетащил тушки полицейских поближе к двери, сооружая своеобразную баррикаду. Некоторые из них тихонько постанывали, когда их словно мешки с песком кидали друг на друга.       И за этого человека я переживала?!       К слову, на первый взгляд, особых повреждений, вопреки словам следователя, на пирате заметно не было. Небольшая ссадина на скуле, слипшаяся от запекшейся крови бородка, да легкие разводы над верхней губой, которые он, видимо, пытался стереть. Однако присмотревшись внимательней, можно было заметить, что Ло двигается несколько скованно. Не удержавшись, я подошла и, демонстративно не обращая внимания на прифигевшего пирата, задрала края его футболки. Так и есть, торс Трафальгара был разрисован только начинающими набирать цвет синяками.       — Больно? — я еще слишком отчетливо помнила сколько дискомфорта мне доставляла всего одна гематома, у пирата же было с десяток травм, как небольших, так и более серьезных. На фоне этого, жалеть бессознательных полицейских резко расхотелось. Даже закралась вредная мысль — знала бы заранее, еще б пару раз дверью приложила.       — Ерунда, — Ло отстранился, заканчивая импровизированный стриптиз, и перешел на деловой тон. — Ладно. Хватит разговоров. Если не собираешься оставаться тут насовсем, собери вещи. — Пират указал на стол, заваленный бумагами, поверх которых кто-то небрежно раскидал вещи из рюкзака Трафальгара. Порванный рюкзак валялся там же.       Спорить не было смысла, и я принялась старательно все укладывать обратно. Ло же занялся массивным сейфом, должно быть еще советского производства. С помощью силы фрукта, он вырезал в дверце сейфа дыру, и через нее достав какие-то папки с бумагами, принялся их пролистывать.       — Ты чего задумал? — я отвлеклась от своего занятия и подошла поближе. Среди документов промелькнули фотографии с местностью очень напоминающей ту, где гопники попытались напасть на Ло. Бумаги по делу Трафальгара? Но мой интерес загубили на корню, отмахнувшись как от назойливой мухи:       — Делай свое дело.       Ну и ладно. Не больно то и хотелось. Не удержавшись, скорчила рожу за спиной пирата и вернулась к упаковке вещей. Как только рюкзак был готов, я нашла в бардаке на столе большой степлер и скрепила им дыру, оставленную мечом «домушника», чтобы больше ничего не потерялось в неподходящий момент. После чего, припоминая все те же детективные сериалы, старательно стерла отпечатки. Так, на всякий случай.       — Готово, — отчиталась я.       Ло с невозмутимым видом выдернул из папки какой-то лист, вернул документы на место, восстановил дверь сейфа и согласно кивнул:       — Можем идти.       — Эм. Это официальные документы, ты ведь в курсе? — на всякий случай уточнила я. На что в ответ получила картинно вздернутые брови и лаконичное:       — И что?       И вправду, чего это я?       Выбравшись, наконец, из злополучного кабинета, Ло решительным шагом направился к лестнице, я, стараясь не отставать, семенила следом. Несмотря на то, что в прошлый раз его вели тут под конвоем, ориентировался в пространстве он отлично. Можно было, конечно, выбраться на улицу, воспользовавшись силой пирата, но, к моему разочарованию, окна кабинета выходили не на двор-свалку, а на многолюдную улицу, и появление посреди нее двух людей из ниоткуда вызвало бы ажиотаж, который нам сейчас ни к чему.       Коридоры мелькали один за другим, и вот уже впереди показалась дверь на лестницу, но внезапно возникшее чувство беспокойства заставило меня ускорить шаг и, перехватив пирата за руку, провести его мимо заветного выхода.       — Ника-я, что ты?..       Ло попытался остановиться, но я упрямо тянула его за собой. Решительно бросив короткое:       — Не сюда.       Видимо что-то в моем голосе заставило своевольного Трафальгара подчиниться, и он покорно пошел следом. Дойдя до конца длинного коридора, я свернула в небольшой закуток и в нерешительности замерла — вместо ожидаемых туалетов закуток заканчивался тупиком. Как же так? Сзади послышалось недовольное сопение.       Не собираясь сдаваться, я решительно повернулась к Трафальгару:       — Можешь перенести нас на этаж ниже, но немного правее? Там туалет, через который я сюда влезла. Нам будет проще уйти через него.       — А чем тебя лестница не устраивает? — Ло нахмурился, внимательно разглядывая пустые стены, словно пытаясь найти в них преимущество перед широким лестничным пролетом. — Мои силы не безграничны, знаешь ли, и тратить их на такую ерунду слишком расточительно.       — Ну… когда я поднималась, встретила на лестнице следователя. Ну, того самого, который твое дело ведет, — промямлила я, прекрасно понимая, что подобные доводы выглядят весьма слабо. — Что, если мы там опять столкнемся с кем-то, кто тебя в лицо знает? Лучше будет, если мы уйдем отсюда без лишней шумихи, разве нет?       Ло еще помолчал, и, недовольно цыкнув, все-таки признал мою правоту. Подойдя ближе, он одной рукой крепко сжал мое плечо, а другой развернул сферу.       — Только учти, я не знаю, как выглядит то помещение, так что результат может выйти немного… болезненным, — услышала я его ехидный голос, но прежде чем успела ответить, невзрачные стены коридора сменил белый кафель.       То ли Ло действительно не рассчитал высоту, то ли сделал это специально, но на мгновение я оказалась подвешена в десятке сантиметрах от пола. Ступни больно ударились о жесткую плитку и, не удержавшись, я рухнула на четвереньки. Пират же мягко приземлился рядом.       — Какого хрена?! — раздался совсем рядом удивленный возглас, а через мгновение удивление сменилось возмущением: — Ты?       Я подняла голову и с ужасом увидела стоящего прямо перед нами просто огромного мужчину, ростом, наверно с самого Трафальгара, но раза в два шире в плечах. Однако пират в ответ только довольно протянул:       — Смотрите-ка, какая встреча.       Мимо просвистел нодати в ножнах и с противным хрустом встретился с ребрами громилы. Тот, не ожидая такой стремительной атаки, согнулся пополам, схватившись за бок, и застонал от боли. Меч же, описав красивую дугу в руках хозяина, опустился опять, на этот раз на затылок противника. Мужчина закатил глаза и с грохотом рухнул на пол.       Ло опустил оружие на плечо и с вызовом посмотрел на меня сверху вниз, готовый парировать любое возмущение.       — Ну, прям кунг-фу мастер, стиль маньячного хирурга, — покачала я головой, с трудом заставив себя встать с холодного пола, и, заметив немой вопрос во взгляде пирата, пояснила: — Тут либо он нас, либо мы его. Кстати, вы знакомы?       — Он был среди тех, кто вез меня сюда, — кивнул Трафальгар и тут же не удержался от колкости. — Что-то твой план по не привлечению внимания не особо работает.       — Он тут всего один, а сколько таких же бродит еще по коридорам? — отмахнулась я и, сама понимая, что было глупо надеяться, что нам повезет, и мы ни на кого не наткнемся. Чтобы исправить свою оплошность, я подперла дверь в туалет шваброй, найденной в углу, возле раковин и, борясь с чувством вины, кивнула на бессознательное тело. — Убери его с глаз. Пока обнаружат, что ты сбежал, пока разберутся, что к чему мы успеем уже уйти далеко, так что будет лучше, если его найдут как можно позже.       Ло удивленно вздернул брови, а затем довольно фыркнул и, к моей радости, молча, перетащил мужчину в одну из кабинок, плотно прикрыв дверцу. О том, что может за это время случиться без надлежащей медицинской помощи с человеком с переломом ребер (а то, что пират их сломал, сомнений не было), я старалась не думать.       Убедившись, что остальные кабинки пусты и нас больше никто не видел, я указала на окно.       — Вот здесь. Проволоку можно открутить и решетка откроется, но лучше будет, если ты нас перенесешь…       — Нет — возразил пират, внимательно осматривая решетку. — Когда этот тип очнется, будет очевидно, что мы сбежали через окно, так зачем давать им лишний повод для сомнений?       Тон, которым это было сказано, не вызывал сомнений — Трафальгар задумал какую-то новую пакость, которая вряд ли мне понравится. Тем временем Ло, не особо церемонясь, мечом разрубил проволоку и первый спрыгнул вниз. Раздался громкий треск и возмущенное: «Ника-я!», откуда-то из-под окна.       А чего я-то? Под ноги надо смотреть.       После чего хихикающей мне категорически отказались помогать спуститься, и пришлось, выкручиваться самой, стараясь не налететь на обломки, некогда бывшие стареньким шатающимся стулом.       Ло таки перенес нас через высокий забор и мы, не сговариваясь, рванули прочь от злополучного отделения и остановились только минут через десять, когда я окончательно выдохлась. Жадно хватая ртом воздух, я сползла на высокий бордюр, стараясь, не обращать внимания на противный металлический привкус во рту и не менее противного пирата, который после этого марафона едва ли сбил дыхание.       — Ну что… возвращаемся… в парк? — пропыхтела я, едва получилось вставить слово между судорожными вдохами.       — Нет. Появилось еще одно дело, — покачал головой пират и, покопавшись в карманах, достал сложенный лист бумаги, тот самый, что совсем недавно выдернул из своего же дела. Развернув, сунул его мне под нос. — Знаешь, где находится это место?       На листе значилось шесть имен с подробным описанием травм напротив каждого, а по верхнему краю шла печатная бланковая подпись: «Городская клиническая больница №3. Хирургическое отделение».       — Ты ведь не собираешься… — с надеждой простонала я.       — Разумеется, собираюсь, — довольно оскалился этот маньячина.