Общая боль

Прыгать на землю со второго этажа, хотя и с помощью импровизированной верёвки, сделанной из простыни и одеяла, было больно. Отряхнувшись, Линда прислушалась и осмотрелась. Улица, на которой они жили, в вечернее время суток была пуста, сумерки стремительно наступали, на небе проступали первые тускло-мерцающие звёзды. Слышался отдалённый гул машин и лай собак. Отряхнувшись, девочка аккуратно выкатила свой старый, но ещё функционирующий велосипед, садясь на него. В последний раз обернувшись на входную дверь и глянув на окна, выходящие на мастерскую Клэр, школьница закрутила педалями, отправляясь в путь. Встречный ветер дул ей в лицо, развевая довольно длинные распущенные волосы. Полы джинсовой куртки распахнулись, словно крылья из-за него, перед глазами мелькали дома, а чем быстрее она разгонялась, тем мутнее становилась окружающая среда вокруг неё. Ей хотелось ощущать свободу, но даже когда её ничто не держало сейчас, на душе всё равно тяжёлым грузом лежало осознание того, что в данный момент она не может покинуть этот дом, этот город навсегда. Никакие запреты не могли удержать её от побега, потому что Линда не могла спокойно сидеть на месте, потому что домашний арест, объявленный Клэр был несправедлив, потому что ей было больно и одиноко, а Анна с Луизой согласились впустить её к себе хотя бы на время. Эти двое были для неё словно сёстры, всегда могли помочь и утешить. За совсем короткое время школьница так привязалась к девушкам, что не представляла, что будет делать, если они перестанут с ней общаться. Их мир манил, хотелось попробовать всё то же, что и они, хотелось быть такой же свободной от чужого мнения и предрассудков, хотелось жить, не оглядываясь назад. Холодный ветер усилился и проникал под одежду, вызывая мурашки, но Линде было абсолютно плевать на то, что она может простудиться, на то, что завтра обязательно получит по полной и что ночью кататься одной на велосипеде опасно. Завтра для неё в данный момент не существовало, было только сегодня и сейчас, а также чувство отчаяния и желание кричать громко и пронзительно о том, как ей невыносимо жить обыденной жизнью и оставаться на месте, как отвратительно тонуть в серых буднях, как ужасно не ощущать прилива вдохновения и энергии. Она вспомнила альбом, в котором давно ничего не рисовала, который пылился глубоко в ящике и на глаза от чего-то навернулись слёзы. Ей хотелось вновь творить, как раньше, но как только она бралась за карандаш, голова становилась будто пустой, и это угнетало. В последнее время она только и делала, что приходила домой и оставшийся день лежала на кровати, тупо смотря в потолок, рассматривая трещинки на нем и собственные руки, которые были все в синяках и царапинах. Неженственные, некрасивые, но какая разница, если ты не дала себя в обиду? Улицы сменяли друг друга и, казалось, что движение будет бесконечным, но вот показался знакомый пятиэтажный дом, которому было уже много лет, но его ещё никто не собирался почему-то сносить и строить новый. Остановившись возле подъезда и бросив велосипед на землю, совсем не заботясь о его сохранности, Линда вбежала в подъезд и, перепрыгивая через две ступеньки, поднималась на третий этаж, где жили Анна и Луиза. Уже приблизившись к двери их квартиры, она услышала приглушённо играющую музыку и голоса. Отдёрнув руку от звонка, Линда почувствовала неуверенность, но затем, мотнув головой, надавила на звонок, раздалась мелодичная трель. Через пару минут послышались шаги, а после дверь распахнулась, чуть не задев её, и на пороге предстала Анна со встрёпанными волосами, в растянутых спортивных штанах и майке. Во рту у неё была сигарета, а взгляд казался каким-то мутным и расфокусированным. - Надеюсь, твоя мать не заявится сюда за тобой, а то как-то не хочется мне проблем, - протянула брюнетка, пропуская школьницу вперёд. Линда сразу почувствовала запах алкоголя и никотина, а также ещё чего-то пряного. Гостиную, которая составляла основное пространство квартиры, занимали незнакомые ей люди, которых, конечно, было не так уж и много( человек десять), но всё равно ощущение неловкости не спало. К счастью, большинство из них не обратило никакого внимания на новоявленную гостью, поэтому Линда в скором времени расслабилась, осматривая обстановку. Анна похлопала её по плечу, говоря «располагайся» и куда-то пропала, но это не особо волновало Линду, так как сейчас она могла делать, что угодно. И первым же делом, почувствовав свободу, школьница потянулась к бутылке с виски. Она просто не могла того не сделать. Если представилась возможность, то почему бы её не использовать? Но каково же было разочарование, когда выпитое обожгло горло, заставив её зажмуриться и затем закашляться. - Как это вообще можно пить?! – хрипло произнесла она, с громким стуком ставя бутылку на стол. Внутри растеклось тепло, которое можно было даже назвать приятным. Кто-то рядом хихикнул, от чего Линда резко повернулась, встречаясь взглядом с девушкой, которая на вид была старше неё всего на два года. Всё внимание сразу оказалось приковано к ярко-розовым волосам, потому Линда не сразу сообразила, что девушка не собиралась никуда уходить и пристально оглядывала её, мягко улыбаясь. - Что делает такая маленькая девочка, как ты, здесь? – таким же мягким и каким-то напевным голосом спросила она, поправляя выпавший из причёски локон. - Я не маленькая, - раздражённо буркнула Линда. – Мне уже четырнадцать. - Вот оно как, - лукаво улыбнувшись, ответила девушка. – Как тебя зовут? - Линда, - всё ещё чувствуя раздражение, сказала школьница, вновь припадая губами к горлышку той же бутылки. На удивление, повторный глоток не был таким уж отвратительным. – А тебя? - Хлоя, - представилась розоволосая, подходя к ней на шаг ближе. – Значит, ты уже взрослая? - Да! – с вызовом заявила Линда, смотря прямо в тёмно-зелёные глаза девушки. - Выпьем? – предложила Хлоя вместо продолжения своей мысли, странно смотря на неё. Впрочем, школьница решила не заморачиваться насчёт всего этого. Ей хотелось расслабиться. Алькоголь ударил в голову, поэтому она совсем не заметила, как оказалась в ванной комнате, прижатой к стене той самой Хлоей, которая покрывала поцелуями её шею, оставляя насыщенно-красные отметины. И она не сопротивлялась. Ей впервые за долгое время было чертовски хорошо. Ничего не волновало, все проблемы превратились в мелкие песчинки, которые достаточно сдуть, чтобы от них избавиться. Розовые волосы, кажущиеся шелковистыми, щекотали кожу, тёплое дыхание вызывало приятную дрожь, а припухлые губы Хлои заставляли хотеть большего. И в то же время всё казалось сном…