Трибред

      Джокер.       Пустой, выглядящий как горилла, с дырой в животе и парой длинных рогов на клыкастой маске лениво брел по пустыне Хуэко Мундо. Он уже не помнил, сколько лет продолжаются бесконечные поиски жертв, да и не до размышлений было разуму, тонущему в океане ненависти.       Внезапно песок в шаге перед Гориллой взорвался фонтаном, и из него вылетела стройная фигура другого пустого, на мгновение зависшая на высоте маски рогатого обезьяна.       — Бдыщ! — прокричал Джокер, нанося сокрушительный удар ногой в правый висок противника.       Маска гориллы не выдержала столь грубого обращения и разлетелась на осколки, и спустя пару секунд массивное тело рухнуло на песок.       — Приятного нам аппетита, — пожелал я себе, приступая к поеданию очередной жертвы.       Даже не представляю, как давно обитаю в здешней пустыне, охотясь на слабаков, вроде нынешней обезьянки. С уверенностью можно сказать только одно: не будь я сумасшедшим на момент прибытия, наверняка уже исправил бы этот недочет.       Конечно, в первый раз было тяжело — в основном из-за нежелания питаться всякой мерзостью. Однако, уже после первого убийства было обнаружено, что вкус у пустых весьма неплохой, чем-то напоминает вареную капусту.       Благодаря тому, что я не устаю и не сплю, вся жизнь в пустыне превратилась в нескончаемую охоту. В этом нелегком деле помогают некоторые интересные способности нового тела. На данный момент самым полезным является способность чувствовать энергию на довольно большом расстоянии.       Несмотря на внешнюю опустошенность Хуэко Мундо просто кипит жизнью. Каждую секунду рождаются новые пустые взамен тех, кого убивают сильные и хитрые охотники. В подземных «карманах» воют гиганты, являющиеся следующей ступенью моего развития, а где-то в Японии образовалось целое общество пустых третьего и четвертого уровней.       Пару раз я имел несчастье лицезреть сражение пустых третьего уровня. Давление энергии, испускаемое их телами, едва не развеяло меня по ветру, что сильно ударило по самомнению и чувству собственного достоинства.       С тех пор чувствуя источник энергии (реацу), превосходящий мой более чем в два раза, я предпочитаю спешно ретироваться, чтобы не повторять тех «приятных» ощущений. И не надо говорить, что это страх — сами бы попробовали лечь под дорожный каток, а уж потом и обвиняли бы других в трусости.       Еще одной интересной способностью стало умение скрывать собственное излучение, становясь невидимым для таких же охотников. Как я успел узнать, похожими возможностями обладают очень многие, так что не судьба мне считаться гением.       Энергию, которая в обычном состоянии просто выделяется в пространство, я пускаю на укрепление кожи. Со временем появляется ощущение раздутости, как у воздушного шарика, но к моменту, когда терпеть уже невмоготу, появляется очередная жертва, при которой маскировка уже не нужна.       Много раз я пытался придумать способ, как скрывать свою силу более простым и безопасным способом, и даже эксперименты проводил. К сожалению, лучшим результатом пока является возможность скрытия двух третей силы без неприятных последствий.       — Так, поели, теперь можно и поохотиться, — пробормотал я, запихивая последний кусок обезьяны себе в рот.       Где-то на границе моей чувствительности появилась группа из трех источников энергии. Исходя из опыта наблюдений за «братьями по пустоте», можно сделать вывод, что двое более сильных пустых напали на слабого. Не люблю героев и кретинов, восхищающихся ими, а потому ускоряю шаг, чтобы успеть к развязке схватки.       Трехметровый великан с коротенькими ногами и длинными руками вместе с полутораметровым тараканом наседали на краба с четырьмя клешнями. На мое приближение ни один из сражающихся не обратил ни грамма внимания, что серьезно ударило по моему самолюбию.       «Черт, я же скрываю свою силу».       Мгновение, и от моего тела во все стороны выплескивается энергия. Троица бойцов замерла, и все морды наконец повернулись в сторону нового действующего лица.       — Да, я знаю, что прекрасен! Только не надо так сверлить меня взглядом, дырку протрете, — жаль, что маска не может изображать мимику, я так старался, а результат — всего лишь отвисшие челюсти. — Властью данной мне королем Хуэко Мундо, я обвиняю вас в слишком долгой жизни…       — Псих… — буркнул великан, поворачиваясь к таракану.       — Больной, — согласился напарник.       — А я все слышу! — разбегаюсь и обрушиваю удар сцепленных в замок рук на подставленное плечо великана.       Краб также не стал терять времени, набросившись со спины на таракана, который собирался помочь напарнику.       Хоть великан и имел преимущество в длине рук, но я был гораздо быстрее и после первого же удара лишил противника одной конечности. Пока многоногие не закончили рвать друг друга, я поднырнул под размашистый удар целой руки громилы, а затем, вложив всю силу в ноги, врезал по челюсти уродливой маски.       Всегда поражался, как красиво осколки кости в свете неподвижной луны осыпаются на белый песок. Пикассо и Да Винчи не идут ни в какое сравнение с видом корчащегося в агонии противника…       Несмотря на неожиданное нападение со спины таракан сумел оторвать три клешни у своего противника, но и сам лишился двух передних конечностей. На момент, когда я соизволил обратить внимание на двоих выживших, дело шло к боевой ничьей.       — Ну уж нет, вы должны стать моей едой, и без возражений.       Кажется, я все же усугубил свое сумасшествие? Ну да неважно, главное, что это не мешает охотиться.       Два удара, и два новых трупа. Искалеченные пустые не смогли ничего противопоставить мне, полному сил и желания их убить. Вообще, я истребляю злобных духов, частенько прорывающихся в мир живых, чтобы нападать на ничего не подозревающих смертных… где моя медаль?!       Поедание трех тушек заняло четверть часа и еще десять минут. Когда же последний кусочек исчез в моей пасти, я опрокинулся на спину, заложив руки за голову, и уставился в небо. В животе появилась непривычная тяжесть, а на сознание обрушилась сонливость.       — После сытного обеда полагается поспать. Все равно, никуда эти слабаки от меня не денутся, даже если я слегка отдохну…       Глаза слиплись, и весь мир погрузился в темноту.       Придя в себя, я обнаружил, что стал намного выше. Увеличился источник энергии и, как следствие, уходящее в пространство излучение. Так же вырос и радиус чувствительности, указывающий, что на многие километры вокруг нет подходящей для меня добычи.       Все источники энергии, до которых я мог добраться, были либо слабыми, либо слишком сильными.       Осмотр тела и ощупывание маски привели меня в негодование. Теперь я был похож на обрюзгшего Буратино.       — У-у-у-у! — огласил пустыню мой грозный вой отчаяния.       «И как теперь в таком виде, на люди показаться? Не тело, а глиняный колосс какой-то, да еще и одежда похожая на бесформенный балахон. А руки? Разве это руки! И мой прекрасный голос, во что он превратился?»       Немного поубивавшись из-за нелепости собственной внешности, я решил немного прогуляться. Кроме плохих новостей были и хорошие:       1) я эволюционировал       2) низшие пустые больше не опасны, а высшим просто плевать на меня.       Как и в день прибытия в этот мир голову взорвала боль, а перед глазами появилось разворачивающееся письмо:       «Поздравляю, вы достигли нового уровня.       Текущий уровень: Гилиан.       Доступных умений:       1) сера.       Осталось до следующего уровня: 125 ед.       Совет к развитию: спустись в лес Миносов.       Желаю удачи».       Письмо исчезло, а я остался стоять с открытым ртом, пытаясь уложить в голове новую информацию.       Чтобы спуститься вниз, нужно проделать дыру в земле, достаточно широкую, чтобы моя новая тушка в нее поместилась. По всей видимости, для этой задачи как раз подходит серо.       Осталась только одна проблема — я даже не представляю, как ее создавать.       «Может быть, поискать спуск? Хотя, серо все равно нужно научиться создавать, да и не знаю я, куда идти».       Простояв на одном месте примерно два часа, я пытался вспомнить все, что знаю об этой новой для меня и пока единственной, способности. К сожалению, единственными источниками информации были два письма, полученные от «доброжелателя».       Вытянув руку на уровень груди, я стал концентрировать энергию на открытой ладони. Первое время ничего не получалось, но разве это может остановить сумасшедшего клоуна?       Спустя примерно день и половину всей энергии из источника, я научился создавать маленький шарик красного цвета на ладони. Только вот на оружие это совсем не походило.       Приходилось удерживать немалую концентрацию, чтобы сфера заряженных частиц не начинала рассеиваться.       «Может быть, им надо бить?»       Недолго думая, я опустился на колени, что потребовало просто уйму времени из-за неуклюжести тела. Ладонь с шариком опустилась на песок, как будто пыталась прихлопнуть муравья, и тут произошел взрыв.       Меня отбросило в сторону, невзирая на увеличившуюся во много раз массу, а от многострадальной руки остался только обрубок, оканчивающийся локтем. От доступной энергии осталось меньше десятой части, зато в земле образовалась дыра, ведущая в подземный лес.       «Ну нафиг такую способность, лучше уж я по старинке, руками и зубами…»       Мысль я додумывал, уже спрыгивая в зарастающую дыру.       Шредер.       Восьмилетний мальчик с угольно-черными волосами спокойно сидел на крыше одного из домов, наслаждаясь тишиной, свежим ветром и полуденным солнцем. Одет он был в простые штаны черного цвета, жилетку, оставляющую открытыми руки, и, как завершение, сандалии с открытыми носами.       Надо ли говорить, что этим ребенком был я?       Уже восемь лет, как я жил в деревне городского типа, называемой «Коноха». Все это время приходилось обитать в приюте для детей шиноби вместе с другими неудачниками, лишившимися родителей во время сражения с лисом-мутантом.       «Вот, блин, везет — в родном мире черепахи и крыса, здесь гигантский меховой коврик с множеством хвостов…»       С тех пор как мое тело достаточно окрепло для тренировок, я разрабатываю мышцы и связки, вбивая в мозг рефлексы из прошлой жизни. Хотелось бы сказать, что все идет хорошо, но есть одна проблема — детское тело нельзя подвергать множеству тренировок, рассчитанных на взрослых. Да и почему-то не хочется светить лишними умениями прямо перед наблюдателями из приюта.       Хоть здешние солдаты и называют себя ниндзя, но на деле иначе, как магами, их назвать сложно. Я готов признать, что силой их боги не обделили, пробивать кулаком каменные стены — это весьма соблазнительное умение. Только вот я умел почти то же самое в своем прежнем теле без накачивания мышц чакрой.       Пару лет назад нам объявили, что многие из обитателей приюта смогут стать шиноби, чтобы защищать родную деревню во имя духа Огня, несомненно пылающего в наших сердцах. В тот же день я заставил воспитателей пожалеть о том, что они обмолвились о возможности использования чакры. Пока они не поведали, что же это за энергия, для чего нужна, как ее использовать, мои приятели не слезали с их ушей.       И вот уже полтора года я гоняю чакру по своей чакросистеме, укрепляя каналы и увеличивая резерв энергии. Физические тренировки также не остались без внимания, правда, теперь приходится следить еще за двумя учениками. Все же я обещал им силу, если они будут слушаться.       Жил в приюте еще один интересный паренек, звали которого Наруто. Улыбчивый блондин, которого ругали раза в три чаще, чем кого-либо другого. Скорее всего, такое предвзятое отношение — это результат необычной татуировки на его животе, хотя более точно узнать не получилось, ведь меня не пускают в нормальные библиотеки, а взрослые в лучшем случае молчат, если их спросить. Проверено моими учениками.       Насчет мутантов: оказывается, в этом мире это вполне нормальное явление, и подобных уродцев с распростертыми объятиями принимают в любую деревню ниндзя, а иногда даже воруют. Три года назад мою ровесницу (по этому телу) уже пытались украсть из-за ее глаз, помогающих видеть на триста шестьдесят градусов вокруг себя.       Есть в нашем селении еще обладатели красных глаз, способных копировать увиденные техники боя, есть люди, почти сроднившиеся с собаками, ну, а остальные уже не интересны.       Откуда я, живущий в приюте мальчишка, все это знаю? Так никто не запрещал задавать вопросы, особенно если это делают маленькие девочки, подкупленные мной при помощи сладких булочек.       — Эй босс, мы закончили!       Поморщившись от шума, я поднялся на ноги и посмотрел вниз на дорожку, проходящую мимо дома. Оттуда на меня почти щенячьими глазами смотрели два паренька, Юкио и Икира, которые и являлись моими учениками, а по совместительству и единомышленниками.       Очень сложно найти людей, разделяющих твой взгляд на жизнь, зато можно их воспитать. Это я понял еще в родном мире, когда создавал свой клан ниндзя.       Юкио, высокий и худой, похожий на жердь мальчик, был одет в черную куртку и короткие шорты того же цвета. Икира, ниже ростом, но шире в плечах, всегда носил красную футболку и свободные серые штаны. Про сандалии напоминать не буду, их носят почти все шиноби и будущие ученики академии.       — Сегодня отдыхайте, все равно завтра первый день нашего обучения в академии.       — Но Орокусаки-сан, ты же обещал показать нам новый прием… — начал канючить Икира.       «Да, придется забыть об отдыхе. А так хотелось уподобиться клану Нара хотя бы на один день».       Недолго думая, спрыгиваю на землю рядом с приятелями. Хоть я пока и не умею ходить по стенам да и прыгать по деревьям не получается, но часть старых навыков уже использую на полную. Юкио и Икира от увиденного в восторге, они все еще не могут спрыгивать даже с первого этажа без неприятных последствий.       — Пошли на поляну в парк, — командую я и первым направляюсь к цели. Парни быстро занимают свои места справа и слева, отставая на один шаг, чем признают мое главенство.       Деревня шиноби — весьма необычное место. Дома, построенные в японском стиле пятнадцатого-семнадцатого веков, с плоскими крышами. Строения редко превышают два этажа в высоту — кроме резиденции Хокаге, местного старосты и по совместительству, военного начальника.       — Сегодня опять избили Наруто. Говорят, какой-то старик называл его демоном… — поделился сплетней Икира.       Если сопоставить факты, что демона-лиса запечатывали в Узумаки — правда, только в женщин — можно сделать вывод, что теперь зверек обитает именно в Наруто. Достоверных данных, подтверждающих эту теорию, нет, но косвенных более чем достаточно. Начать хотя бы с отношения жителей деревни к ребенку, совершенно ничего не успевшему им сделать, имени клана да и не стоит забывать про татуировку…       «Жаль, что мое тело еще слишком маленькое. Чувствую, вокруг Наруто крутятся весьма сильные личности, которые не потерпят конкуренции. Хотя, если действовать ненавязчиво и осторожно…».       — Если при вас Наруто будут бить, вы должны вмешаться. При вопросах отвечайте, что заступились за приютского товарища, — тихо, чтобы не слышали посторонние, говорю парням.       Юкио и Икира удивились, но спорить не стали, все же моему мнению доверяют.       До парка мы добрались достаточно быстро, на полянке, облюбованной для тренировок, никого не было. Парни тут же принялись за разминку, которую я им показал, а мне предстоял новый этап растяжки. Пока тело молодое и не успело закостенеть, следует максимально разработать суставы. После часа самостоятельной работы мы все вместе занялись физическими нагрузками, вроде подтягиваний и отжиманий.       Дабы не испортить одежду, которую очень редко получалось обновлять, мы остались в одних только штанах и сандалиях. Отлично было видно, что наши тела более развиты, чем у ровесников.       — Итак, смотрите сюда, — встаю практически вплотную к Юкио и подношу открытую ладонь к его груди на расстояние вытянутого указательного пальца. Резкое движение, и парень отлетает на пару шагов, падая на пятую точку: — Поняли, как я это сделал?       Ответом были два удивленных взгляда и синхронное покачивание голов.       — Все дело во второй руке, которая при ударе используется подобно рычагу, передающему усиленный импульс в ладонь…       Последующий час был потрачен на стойку и отработку нового приема. В итоге, в приют мы возвращались усталыми, голодными, и покрытыми синяками. К собственному неудовольствию должен признать, что выглядел я не намного лучше своих учеников-приятелей.       Воспитатели, увидев нашу компанию, только махнули рукой, давно привыкнув к тому, что мы частенько возвращаемся только к ужину и выглядим так, словно дрались весь день.       На следующее утро директор приюта собрал нашу группу во дворе, и прочитал короткую, но прочувственную речь о том, что мы стали достаточно взрослыми, чтобы покинуть сей прекрасный дом. Теперь, когда каждый из нас отправляется по своему собственному пути, мы не должны забывать про свой долг деревне и прочее и тому подобное.       Последний раз позавтракав в приюте, нашу группу разделили, и воспитатели занялись не свойственной для себя работой. На руки сиротам выдавались документы и небольшие суммы денег, а также направления в общежитие.       Не знаю, как остальные, но я жутко устал от бесполезной суеты, которую устроили «взрослые». С радостью был воспринят переезд на новое место жительства, когда нас толпой погнали по еще пустым улочкам к новому «дому».       В очередной раз радуюсь, что не успел нажить вещей, которые в этот праздничный день могли бы усложнить мне жизнь. Вот теперь иду, наслаждаюсь утренним солнцем и смотрю на детей, нагруженных тряпками и плохонькими железками. Туго набитая сумка, закинутая на плечо, совершенно не стесняет движений в отличии от объемных тюков, которые вынуждены тащить те же Юкио и Икира.       Вскоре мы пришли к двухэтажному длинному зданию, похожему на сарай-переросток, в котором зачем-то пробили ряды окон. Располагалось это сооружение практически в двух шагах от стены, окружающей наше поселение, а выглядело оно даже более ущербно, чем сиротский приют.       Однако, долго наслаждаться видом своей новой обители ни мне, ни другим детям не дали. Воспитатели представили нам древнего старика, являющегося здесь кем-то вроде надсмотрщика, и в приказном порядке отправили занимать свободные комнаты.       «Я в восторге, почти готов плакать от счастья!».       Иронизировать пока получается только про себя.       Чем была вызвана такая реакция? Ответ простой — комнатой. Если подробнее, то обстановкой, в которой предстоит жить ближайшие несколько лет.       За массивной входной дверью начинался длинный темный коридор, по двум сторонам которого рядами шли двери с цифрами. По словам старика, имя которого я даже не пытался запомнить, второй этаж выглядит аналогично за тем исключением, что свободных помещений там пока нет. Главным же ударом оказалось наличие всего одной кухни и одного туалета, совмещенного с душевой кабинкой, на пять десятков комнат, расположенных на этаже.       «Когда-нибудь я отдам долг этой деревне, все пять рё, что они потратили на содержание общежития».       Эта мысль родилась в моей голове, когда глазам предстало мое новое место жительства. За дверью номер «21», находилась комнатка без намека на обои, занавески, или хотя бы шкаф. Зато в наличии было аж две узких кровати, стоящие вдоль боковых стен, две тумбочки и окно, расположенное напротив двери. Между кроватями, как раз хватало места, чтобы прошел человек.       — Босс, за другими дверьми то же самое, — ответил на мой невысказанный вопрос Юкио, дергающимся глазом осматривая лампочку, на проводе свисающую с потолка.       — Ладно, на первое время нормально, — наконец, произнес я, кидая сумку на одну из кроватей и выходя обратно в коридор.       Оставалось самое важное дело после переезда, а именно — поступление в академию шиноби.       Во дворе общежития будущих ниндзя поджидал один из воспитателей, который должен был в последний раз проводить нас до места обучения. Детей, которые поступали в обычную школу, уже увели, и теперь остались только я с приятелями и еще шестеро парней и девчонок, которым суждено стать убийцами.       «Какие-то странные мысли меня посещают», — пришло в голову, пока наша группа собиралась перед воспитателем.       — Все готовы? — осведомился грузный мужчина в потрепанной, но еще пристойно выглядящей одежде. — Тогда, постройтесь парами и идите за мной.       «И ничего, что нас нечетное количество? Хотя… надо мне прекращать язвить про себя, так и язву заработать можно».       Академия не впечатляла, хотя в сравнении с общежитием, предоставленным сиротам, она выглядела как настоящий дворец. Добротное трехэтажное здание с довольно большой территорией к нему прилегающей.       Во дворе перед входом уже собралась немалая толпа поступающих. Клановые дети стояли рядом с родителями, по периметру импровизированной площади неподалеку от них толпились горожане, дети которых оказались достаточно развитыми, чтобы использовать чакру. Одной толпой стояли сироты из других приютов, их также сопровождали воспитатели.       Я так увлекся разглядыванием клоунских нарядов клановых детей, что совсем не обратил внимания на сирот. Зато этим озаботились Юкио и Икира.       — Босс, Наруто один на качелях. Подойдем?       Посмотрев в сторону, куда указывал Икира, я обнаружил блондина, сидящего на качелях, в стороне от остальных будущих шиноби. К моему удивлению, он не спешил присоединиться к сиротам, да и воспитатели делали вид, будто так и надо.       Парень почувствовал мой взгляд, поднял голову и несколько испуганно глянул в мою сторону. Изобразив приветственный кивок, я отвернулся и произнес:       — Не стоит привлекать к себе лишнее внимание, Наруто никуда от нас не денется.       Вскоре, на установленную на возвышении трибуну взошел старик в пирамидальной шляпе и начал произносить вдохновляющую речь. Весь смысл его слов сводился к «Грудью на танк, с гранатой в зубах, вот ваш долг и обязанность. Цель укажем чуть позже, а пока учитесь…»       После выступления Хокаге всех нас разбили на три группы соответственно ожиданиям. Группа «А» — подающие надежду и будущая элита, группа «Б» — середнячки и труженики для грязной работы, и «В» — живое мясо, ресурс для закидывания врага телами. Довольно обидно, хоть и ожидаемо, было попасть именно в группу «В». Учитель, проводящий для нас экскурсию, пытался вдохновить нас тем, что если мы будем стараться, то по итогам первого года можем попасть в другую группу. К слову, Наруто, хоть и считался бездарем и хулиганом, был определен в группу «А».       Впереди было четыре года, за которые мне предстояло стать достаточно сильным, чтобы пережить период «мясных» команд, а дальше откроются более приятные перспективы. В конце концов, на этой деревне свет клином не сошелся. Главное — подготовиться, набрать побольше единомышленников и ненавязчиво разузнать настоящую обстановку в мире.       Джафар.       Внемлите мне, маглы и маглята! Ибо собираюсь я поведать вам мудрость свою безграничную, порой граничащую с сумасшествием.       Началось все примерно в середине июля, как раз после моего официального дня рождения. В тот день, как и в предыдущий и за день до этого, я сидел в своей комнате, которую делил еще с пятью мальчиками моего возраста. На коленях покоилась книга по основам механики, в окно светило ласковое солнце, соседи крепко спали попав под воздействие гипноза… в общем благодать!       К своему стыду должен признать, что единственная способность из прошлой жизни, которую мне удалось восстановить, это так называемое «внушение». Используя обыкновенный перстень из нержавейки, в который была вставлена блестящая множеством граней стекляшка, я полностью завладевал вниманием одного или двух человек, и в определенный промежуток времени мог внушить им почти все, что угодно. Пару лет назад обнаружились зачатки телекинеза, которые так и не получилось развить, хоть идея гнуть ложки силой мысли и была достаточно соблазнительной.       Вот сижу я на кровати, ноги сложены в позе лотоса, глаза бегают по строчкам, а в голове складываются схемы сложных механизмов. В сравнении со своим прошлым миром нынешний, даже без джиннов и ковров-самолетов, выигрывает вчистую. Чего только стоят машины, заводы, продуктовые магазины — и такие средства зомбирования как телевидение и радио.       Даже в виду моего плачевного положения в обществе (нищий сирота) этот мир стоил всех мучений, что пришлось пережить в прошлой жизни.       Итак, сижу я, никому не мешаю, читаю очередной учебник, и вдруг в комнату входит довольно необычная личность. Женщина неопределенного возраста в длинном плаще и очках. В первые мгновения мне показалось, что она перепутала эпохи, ведь судя по учебникам истории, так не одеваются со времен средневековья. Однако, вскоре все встало на свои места.       Профессор МакГонагалл, вот как представилась моя гостья. Без приглашения усевшись на край кровати, она передала мне письмо, в котором находилось приглашение в школу колдовства, называемую «Хогвартс».       Чтобы убедить меня в правдивости своих слов профессор превратила тумбочку в черепаху, а затем вернула ей первоначальный вид. Последующий час она объясняла мне, что такое магия, где купить вещи для школы и как попасть на поезд, который должен доставить меня в школу.       Когда посетительница ушла, у меня остался только один вопрос: «Это я такой умный, или маги этого мира сильно отстали от жизни?»       Спустя две недели я попал в некий аналог рынка для магов, пройдя через замаскированный портал в баре, носящем забавное название «Дырявый котел». Должен поблагодарить Профессора МакГонагалл, за то, что она оставила мне некоторую сумму для покупки школьных вещей. Деньги у магов так же не совсем обычные — золотые монеты, годные скорее для моего старого мира, нежели для нынешнего, в котором преобладают бумажки, имеющие сложную раскраску.       Разумеется, никто не дал ребенку настоящего золота и серебра. Но мешочка медных монет вплотную хватило для покупки мантии, кучи книг, нелепого чемодана, котла для зелий, а также волшебной палочки. В магазине животных у меня, кажется, начал дергаться глаз, ведь первой птицей, увиденной сразу за входной дверью, был крупный красный попугай.       Остатков денег с натяжкой хватило на молодого черного ворона, самого обычного хоть и очень умного. На выбор продавец предлагал самых разных магических птиц, но только стоили они в лучшем случае раза в два дороже.       Только оказавшись на улице, я подумал о том, зачем, собственно, мне птица? Однако возвращать пернатого было поздно, да и, возможно, крылатый питомец на что-нибудь сгодиться — в крайнем случае пойдет в суп.       Назвав ворона Эдгар, я отправился обратно в приют. Пара часов гипноза, и воспитатели, а также соседи по комнате, перестали обращать внимание на новые вещи, появившиеся рядом с моей кроватью.       И вот наконец настал день, когда я стою на вокзале, одетый в старенькую кожаную куртку, синие джинсы и новенькие кроссовки. Передо мной на тележке покоится чемодан, на котором гордо восседает черный ворон, окидывающий пространство пренебрежительным взглядом.       Самое удивительное, что у меня оказалось школьных вещей на порядок меньше, чем обычных. Когда соседи по комнате узнали, что я уезжаю учиться на всю зиму, они разнесли эту весть по всему приюту. Каждый знакомый считал своим долгом сделать хоть какой-нибудь подарок: мешочек конфет, футболку или колоду карт. За день до отбытия воспитатели пожелали мне всяческих успехов и преподнесли коробочку с механическими часами-«луковицей» на длинной цепочке.       Я даже был растроган столь теплыми эмоциями, изливаемыми на меня окружающими. А казалось бы, всего пять лет промывал знакомым мозги при помощи гипноза, внушая всем мысль о своем примерном поведении, доброжелательности и дружелюбии.       Взгляд зацепился за шумную семейку с ярко-рыжими волосами: они стояли у закрытого газетного киоска, между платформами «9» и «10», при этом ведя себя так, словно сбежали из психиатрической больницы. По крайней мере сложно как-то иначе воспринимать изредка повторяющиеся фразы про несуществующую платформу и одежду магов, резко контрастирующую с тем, во что одевались обычные люди.       «Да, конспирация — наше все!».       Стоило этой мысли пронестись в моей голове, как лицо скривилось, словно я зажевал лимон. Все-таки соседство с излишне активными детьми наложило на мой характер свой отпечаток.       Неспешно шагая к киоску, я усиленно делал вид, что не замечаю заграждения из обладателей рыжих волос — лицу даже не пришлось придавать задумчивого выражения, за прошедшие годы маска безразличия буквально въелась в кожу. Довольно интересно было смотреть, как тележка исчезает в едва заметной дымке, а оказавшись по ту сторону иллюзии, я не смог отказать себе и обернулся, чтобы увидеть арку, за которой виднелся мир обычных людей.       Рядом с платформой 9¾ стоял настоящий паровоз, находящийся в довольно неплохом состоянии. Вдоль вагонов шатались группы магов, одетых в самые необычные вещи различных эпох.       «Мне совсем неинтересно, почему средневековый франт стоит рядом с бизнес-леди в джинсовом костюме. Пожалуй, в Аграбе маги иногда одевались еще более эксцентрично».       Добравшись до первого попавшегося вагона, я оставил тележку на платформе и, схватив чемодан, ввалился в первое свободное купе. До отбытия поезда оставалось около получаса, и это время было решено потратить на изучение учебника по трансфигурации, уж больно интересные возможности открывала эта дисциплина.       Пока я ждал отправки состава, в купе вошли мальчик и девочка, одетые в школьные мантии. Они обсуждали факультеты, на которые лучше поступить, при этом приводя доводы, кажущиеся им неоспоримыми. Мне это вскоре наскучило, и внимание полностью вернулось к книжке.       — …как тебя зовут?       Отстранившись от внешнего мира, я не сразу понял, что вопрос адресован мне.       — Ммм? — оторвав взгляд от книги, я уставился на девочку затуманенными глазами.       — Ну, я Дженифер, это мой брат Эрик, а ты? — как-то растеряно пробормотала юная волшебница.       — Джафар, приятно познакомиться, — отозвался я, улыбнувшись самой располагающей из своего арсенала улыбок.       Сколько часов было потрачено на вырабатывание правильной мимики даже вспоминать не хочется, зато теперь на каждый случай есть своя «мордочка».       — Джафар, а на какой факультет ты собираешься поступить? — задал вопрос Эрик, видимо, продолжая спор со своей сестрой.       Заложив страницу, на которой закончил читать, я закрыл книгу и пожал плечами, изображая полное безразличие к этой теме. Впрочем, особенно напрягаться не пришлось, мне действительно было все равно.       — Не знаю, главное, чтобы не мешали учиться.       И тут произошло страшное: брат с сестрой, не сговариваясь (я на это надеюсь), начали убеждать меня в том, что именно их любимый факультет — самый лучший из всех возможных.       Эрик настаивал на том, что Грифиндор — это лучшее, что есть во всем Хогвартсе, ведь именно там учился нынешний директор этой школы. Дженифер выдвигала Хаффлпафф, напирая на теплые, почти семейные отношения между студентами. Одни и те же доводы повторялись уже по третьему кругу, и по всей видимости детей не особенно заботило мое мнение — они получали удовольствие от самого процесса спора.       Решив проверить, как мои способности действуют на волшебников, пусть только начинающих, я достал из кармана свой перстень со стекляшкой и надел его на средний палец правой руки. Поймать взгляды детей блеском граней оказалось делом пары минут, внушить им усталость было на порядок сложнее — мне даже пришлось произнести несколько фраз скучным, занудным голосом — прежде чем их глаза начали слипаться.       «В следующий раз воспользуюсь часами», — подумал я, пряча перстень обратно.       Пока выдалась свободная минутка было принято решение переодеться в школьную мантию — тихо дремлющие брат и сестра не возражали, чтобы весь процесс прошел в их присутствии.       После прибытия поезда на станцию, ученики разбились на две группы: первокурсников бородатый верзила повел к лодкам, чтобы переплыть озеро и вдохновиться прекрасным видом грозного замка, словно нависающего над водой. Остальные школьники разошлись по каретам, запряженным невидимыми конями.       К моей немалой радости чемодан не пришлось тащить с собой, по словам Дженифер, вещи будут перенесены в комнаты в общежитии.       В лодку я сел вместе с толстым пареньком, затравленным взглядом осматривающим окрестности и лихорадочно прижимающим лягушку к груди. Вторым соседом стал мальчик, с абсолютно незапоминающимся лицом, равнодушным взглядом и тихим голосом. В голове при взгляде на него возникал образ идеального шпиона.       Вот лодки нырнули под арку, и спустя пару минут мы оказались в замке. Вообще, идея с пристанью прямо на первом этаже весьма интересна, и, в случае строительства собственного замка, пожалуй, я сделаю нечто подобное.       Бородатый мужик провел нас по нескольким коридорам, довольно скучным и однообразным, после чего передал «эстафету» той самой женщине, которая приходила ко мне в приют.       После нескольких фраз, долженствующих нас проникнуться торжественностью момента, профессор МакГонагалл куда-то ушла, оставив первокурсников в довольно тесной комнатке. Как ни странно, сразу же поднялся гомон: переполненные впечатлениями дети спешили поделиться эмоциями, а я стал свидетелем интересной сцены.       Блондинистый парень, за спиной которого шли два рослых приятеля, в несколько высокомерной манере предложил мелкому худощавому очкарику свою дружбу. При этом он не забыл заметить, что рыжий мальчишка с множеством веснушек и грязной точкой на носу, а также девочка с растрепанными волосами — не самая лучшая компания для благородного. Эти слова сопровождались протягиванием руки для рукопожатия.       На мой взгляд очкарик совершил немалую ошибку, проигнорировав жест дружбы, пусть даже столь неуклюжий. А, выставив блондина на посмешище, словно нищего протянувшего руку за милостыней, он заработал себе врага, что в будущем может больно отозваться неприятными последствиями.       Суета слегка схлынула, когда сквозь стену в комнату влетели два призрака, разговаривающих между собой и делающих вид, что не замечают толпу детей, пялящихся на них широко открытыми глазами.       К своему стыду я пропустил появление профессора МакГонагалл, так как был слишком увлечен изучением своих будущих коллег. Все же детское тело несмотря на взрослую душу остается детским и устает намного быстрее, чем того хотелось бы. Одним из первых признаков усталости является рассеянность.       Нас вывели в огромный зал, потолок в котором изображал звездное небо, словно в планетарии. В глаза первым делом бросился стол, за которым сидели взрослые маги. Каждый из них выглядел довольно эксцентрично, особенно старик восседающий на троне и постоянно улыбающийся в длинную белую бороду.       Четыре длинных стола, каждый под своим знаменем, по всей видимости обозначали разделение на факультеты. За каждым из столов сидели ученики, разительно отличающиеся от конкурентов: изображающие аристократов находились под знаменем змеи, грубые и шумные ребятишки, практически не имеющие понятия о достойном поведении во время приемов, расположились под львом. Два других стола, бросались в глаза намного меньше, так как за ними сидели более адекватные ученики.       Нас построили в шеренгу, на свободное место вынесли табурет, на котором лежала старая шляпа. Головной убор не стал мучить людей ожиданием, и после исполнения песни довольно неприятным голосом началось распределение.       Один за другим дети садились на табурет, примеряя головной убор, и шляпа выкрикивала название факультетов, отправляя будущего мага за один из столов. Вот наконец подошла и моя очередь, профессор МакГонагалл объявила:       — Джафар Абабуа.       «Только за эту шутку гада, переславшего меня в этот мир, стоит попытаться убить».       Сколько же неприятных минут доставила мне эта фамилия! Я так и не понял, почему же мне так «посчастливилось» иметь постоянное напоминание об этом босяке Аладдине, назвавшем себя принцем Али Абабуа.       С огромным трудом я подавил в себе порыв сморщить лицо и, сохраняя невозмутимую мину, проследовал на табурет.       «Ну и куда же тебя определить… может, на Слизерин?».       Голос шляпы раздался прямо в моей голове, когда ее опустили мне на макушку.       «Лучше уж на какой-нибудь спокойный факультет, где не будут мешать получать знания».       «Ты уверен? С твоими мозгами, склонными к манипулированию и разного рода интригам, самое место на Слизерине».       «Боюсь, в один прекрасный день я их всех отравлю или найду способ упокоить как-то иначе. Нет, на ближайшие годы ничего, кроме тишины и учебы».       «Ну, как знаешь. Не пожалей потом».       — Равенкло! — воскликнул вредный головной убор, заставив в моей голове возникнуть эхо.       Ученики, расположившиеся за столом под знаменем ворона, зааплодировали, приветствуя пополнение в свои ряды. Я же, проследовав на свободное место, устроился поудобнее, ожидая окончания официальной части представления, чтобы можно было отправиться в общежитие. Усталость постепенно побеждала в неравной борьбе с упрямым нежеланием опозориться в первый же день.